Она открыла рот, но он еще не закончил.
–Ты приняла сторону Анны.
Голос его был мертвенно спокоен. Профессиональная отчужденность, и это ее задело.
Родители говорили с ней таким же тоном, когда были недовольны ею или когда она каким-то образом отклонялась от заданного пути.
Никакого осуждения, никогда, но и никаких подлинных эмоций. Никаких чувств.
Она справилась и с этой неожиданной болью. Как всегда.
Но Джош неправильно понял ее молчание.
–Ты приняла ее сторону. Против меня.
Она обрела голос, который вовсе не был лишен эмоций. Мало того, она начала злиться.
–Я не понимала, что речь идет о противостоянии.
–А потом,– продолжал он,– ты разыграла пассивно-агрессивную карту, сговорившись с Анной за моей спиной…
–Минуту!– воскликнула она, поняв, что он нарывался на скандал с того момента, как вошел в дом. И своего добился.
–Ты не понимаешь, о чем говоришь. И я не пассивно-агрессивна. Просто…
Он изогнул бровь, выжидая с издевательским терпением, что довело ее до точки кипения. Ей больше не нужно ничего и никому доказывать, особенно себе.
–Знаешь, я не желаю говорить с тобой, когда ты в таком состоянии.
–В таком?– поинтересовался он.
–Когда ты уперся как мул и упрям, и…
–Это одно и то же, Грейс.
–Самодоволен,– докончила она.– Чересчур ученый, чванливый… доктор.
Выпалив последнее оскорбление, она глубоко вздохнула и снова выпалила:
–Ладно, доктора я беру обратно. Это я с досады. Я не хотела…
–Я думал, ты не желаешь говорить со мной.
–Рр-р…
Тихо зарычав, она схватила сумочку и ринулась к двери, но тут же вспомнила о своих обязанностях няни. И поэтому развернулась:
–Ты возвращаешься в больницу?
–Приходится.
–Прекрасно. К твоему сведению, я побеседовала с Сарой. При условии, что ты доверяешь моему пассивно-агрессивному суждению, должна сказать, что она идеальная няня и может начать немедленно.
–Вовремя, поскольку ты получила работу, которую хотела.
–Вообще ты понятия не имеешь, чего я хочу.
–В таком случае скажи мне.
«Да, Грейс, скажи ему».
Но он стоял здесь, такой большой и уверенный в себе, невероятно широкоплечий, достаточно сильный, чтобы принять на себя беды всего мира.
Что он и сделал.
А что сделала она? Именно то, в чем он ее обвинял. Она слепо следовала по предназначенному пути, не тратя времени на то, чтобы подумать, хочет ли этого и способна ли бороться за собственные надежды и мечты.
Ей стало стыдно. До глубины души. Она понятия не имела, как скажет ему, что хочет отказаться от единственного, что умеет хорошо делать, и начать сначала. Что желает сохранить свой маленький придуманный мирок, который создала для себя. Поэтому она молча ушла на кухню.
–Как насчет того, чтобы испечь корзиночки?– спросила она Тоби.
–Здорово!
Входная дверь хлопнула, и Грейс ощутила прилив самых различных эмоций.
Сожаление.
Беспокойство.
Потеря.
И что-то еще. Что-то, от чего стало неприятно в животе, потому что казалось, сердце рвется.
«Ну что, развлекаешься?»
Глава 24
Шоколад дешевле психотерапии, и о визите не нужно договариваться.
Через четверть часа Джош уже был в больнице, стараясь сосредоточиться на пациентах, что оказалось нелегко. Почему он поскандалил с Грейс? Потому что она так утвердилась в его жизни, что теперь он не мог представить существования без нее? Потому что она получила работу, которую даже не слишком хотела, и теперь уедет?
Все это не имеет смысла. Он всегда знал, что она уедет. А если станет работать в Сиэтле, тоже не беда – это не слишком далеко.
Но не в этом дело. Дело в том, что уже ничего не будет, как прежде.
Его вина.
Его гребаная вина.
Он позвонил Райли и спросил, есть ли у нее время посидеть с Тоби, чтобы Грейс могла уйти, если пожелает. Райли пообещала приехать.
Следующие пять часов Джош провел за работой и к концу смены хотел одного – свалиться в постель.
Но в коридоре его поймала Мэлори. Она была в розовом больничном костюме и выглядела несколько озабоченной.
–Есть минута?– спросила она.
Сегодня в приемном покое творилось нечто невообразимое. На шоссе столкнулись пять машин, обычные сердечные приступы и похмелье, а также целая куча стрептококковых ангин. И Мэлори постоянно была рядом.
–Для тебя – всегда.
–Ой, только не заставляй меня сказать Таю, что я выхожу не за него, а за его лучшего друга,– улыбнулась она.
–Сообщи, что поняла: замуж нужно выходить за настоящего мужчину.
Она рассмеялась. Но ему не удалось сделать того же. Мэлори посмотрела на него, и ее улыбка померкла.
–О Джош, ты этого не сделал!
–Что именно?
–Ты все испортил?
Джош покачал головой.
–Что заставляет тебя так думать?
–У тебя есть пенис.
Джош перевел дыхание.
–А может, нечего было портить.
–О Господи, как может такой умный парень, как ты, быть таким тупым?
–Тупым?
–Именно! Ты влюбился в нее, Джош. Я точно это знаю. Мы все это знаем. Это написано на твоем лице и проявляется в каждом твоем движении, когда она рядом.
–Я веду себя с ней точно так же, как со всеми,– возразил он.
–В самом деле? И всем няням платишь по тысяче долларов в день?
–В неделю,– пробормотал он. Но она не слушала. Она рвала и метала.
–Понять не могу, как ты этого не видишь? Неужели не смотрел свое фото в Фейсбуке? Не замечал, что последние недели ты куда спокойнее?
Она неожиданно ударила его в грудь.
–«Расслаблен, Джош»! Ты! Черт, да ты даже продал практику, чтобы иметь время на личную жизнь. Так что проснись, понюхай чертовы корзиночки! Ты сходишь по ней с ума! Даже позволил себе зависеть от нее! Ты, король независимости от всех на свете!
–Я плачу за то что на нее можно было положиться.
–Да, ты и мне иногда платил, когда я работала у тебя в офисе при нехватке персонала,– напомнила она.– Но при этом мы не занимались этим у бассейна, как парочка подростков.
–Она тебе сказала?– недоверчиво спросил он.
–Не она. Анна. Мы с Эми пытались выведать у Грейс подробности, а она слова не сказала. Знаешь почему?
Джош почти ничего не боялся, но даже он опасался Мэлори, когда ее глаза становились безумными. И поэтому ничего не сказал.
–Все потому, что ты не хочешь признаваться, когда терпишь поражение,– выпалила она, подбоченившись.
Он старался не отступить и держал оборону на случай, если Мэлори решит снова ударить его, потому что для такой миниатюрной девчонки дралась она очень больно.
–Вот что я скажу: я люблю тебя, но если каким-то образом ранишь Грейс… не знаю, что сделаю. Зависит от того, что ты натворишь.
И снова он во всем виноват.
«Потому что так оно и есть, кретин…»
Джош ущипнул себя за переносицу.
–Послушай, уже поздно. Я устал. Ты устала. Для чего ты просила минуту моего времени? Сказать что-то важное или орать благим матом?
Мэлори вздохнула.
–Едва не забыла. Хотела знать, сможешь ли на этой неделе отработать смену в Центре охраны здоровья?
–В зависимости от того, когда уедет Грейс и смогу ли я найти кого-то, чтобы присмотреть за Тоби.
–О да. Верно.
Мэлори снова вздохнула и вдруг стала спокойной. Очень спокойной.
–Знаешь, я все время твержу себе, что она на самом деле не уедет.
Он знал. Знал, потому что с ним творилось то же самое. При мысли о Грейс, уезжающей в Сиэтл, у него начинало болеть все.
И сердце тоже.
Что, конечно, доказывало правоту Мэлори. Он с ума сходил по Грейс и понятия не имел, что испытывает она. Вначале он ошибочно считал, что она нуждается в нем. Что это ОН делает ей одолжение.
Он ошибался. Очень ошибался.
Грейс не нуждается в том, чтобы центром ее вселенной был мужчина. Она ни от кого не зависит. И никогда не будет просто красивой игрушкой мужчины. О чем он думал, предполагая это? Тем более что если уж быть честным, это она заботилась о нем с самого первого дня.
–Я еду домой,– сообщил он.– Если только не хочешь снова меня ударить.
–А нужно?
–Нет.
Мэлори долго изучала его, прежде чем удивить, подойдя ближе и крепко обняв.
–Все мы бываем глупы, когда влюблены,– заверила она, гладя его по голове, как маленького мальчика, хотя он вполовину ее выше.
–Хотя бы раз в жизни,– заявила она предостерегающе. Тут же отступила и вышла, прежде чем он успел сообщить, что уже использовал свой лимит глупости.
Пять лет назад.
Но теперь он понимал: то, что было между ним и Алли,– не любовь, а скорее вожделение. Но что у него с Грейс? Он не мог сказать наверняка. Но боялся, что это любовь.
По пути домой он позвонил Анне. Она не брала трубку, но он получил эсэмэс с требованием оставить в покое. Она с друзьями и согласится поговорить с ним, когда станет достаточно взрослой, чтобы потерять желание убить его.
Он понял, что должно пройти немало времени. Подъехал к дому Девона убедиться, что она не с ним, но в окнах было темно и на звонок никто не ответил. Облегченно вздохнув, Джош отправился домой.
В его доме тоже было темно, если не считать слабого света в гостиной.
Когда он вошел, Грейс встала с дивана.
–Тоби спит,– сообщила она и отдала почту. Вернее, едва не бросила в лицо.
–У нас спагетти, вернее, остатки, если сможешь переварить консервированный соус из банки.
Она шагнула к двери.
–Ты осталась!– выпалил он.
Она круто развернулась и окинула его негодующим взглядом.
Да. Очевидно, не самое лучшее начало. Но у него кружилась голова от усталости и беспокойства. Можно сказать, он был совершенно не в своей тарелке.
–То есть я ожидал Райли…
–Я сказала ей, что Тоби со мной. А ты действительно думал, что я его брошу и спокойно уйду?
То, что она прочитала в его глазах, заставило подойти ближе и ткнуть пальцем в грудь.
Ой… да, женщин его семьи воистину можно назвать устрашающими.