Дверь патмента открылась перед ним, мигнул у потолка экранчик-сканер и тут же вспыхнул свет. Сбросив обувь, он подошел к терминалу, встал на металлический диск, взялся за рукояти, подождал, пока система его не опознает. Лицо синтета Эри возникло перед ним, и в голове мелькнула мысль: не такая уж мразь этот Дакар, любитель одалисок… Вот, синтета сотворил, и, кажется, с большим старанием! И патмент назван в честь любимой женщины…
– Работать не будем, – сухо произнес он, всматриваясь в синие глаза. – Мне нужно получить кое-какие справки, но до того скажи – могу я сесть? Ты не исчезнешь?
– Не исчезну, дем Дакар. Разумеется, вы можете сесть, если не собираетесь работать над новым клипом.
– А если бы собирался?
– Тогда необходим прямой контакт с записывающей аппаратурой.
– С этим диском и стержнями?
– Да.
Кивнув, он обулся, придвинул поближе одно из кресел и сел. В камине за его спиной плясало вечное пламя, облизывая горевшие и несгоравшие поленья.
– Сколько жителей в Мобурге?
– На данный момент – сто восемнадцать миллионов двести сорок две тысячи двести тринадцать. Но это число колеблется в пределах сотой доли процента.
– Почему?
– В инкубаторах рождаются новые особи, в Стволах Эвтаназии уходят те, кому надоело жить.
– Старики?
– Необязательно. Третий Догмат, дем Дакар: каждый достигший совершеннолетия имеет право на безболезненную смерть.
Он хмыкнул, почесал в затылке. Привычный жест, но ощущение длинных и густых волос все еще казалось удивительным.
– Сколько на Земле поселений? Я имею в виду большие города, где живет не меньше миллиона. Тысяча? Две?
– Восемьсот тридцать шесть. Однако замечу, что нижняя граница задана вами неверно: население самых малых куполов составляет от сорока до шестидесяти миллионов человек.
– Что? – Он приподнялся в кресле. – Но это значит… погоди… нет, лучше ответь: сколько жителей на всей Земле? Примерно, с точностью до миллиона?
– Семьдесят шесть миллиардов девятьсот пятьдесят три миллиона, – невозмутимо сообщил синтет.
Теперь он встал и вытер испарину на лбу. Ноги его дрожали.
– Почти семьдесят семь миллиардов? Ты не ошибаешься?
– Я не умею ошибаться, дем Дакар.
– Но планета не может прокормить такое население! Тем более что поверхность ее не используется! Я понимаю, можно распихать людей в стволы, упаковать в подземных городах… Но пища, пища! Пища, вода, сырье, товары, энергия! Откуда все это берется в таких количествах? От бога и святого духа?
Похоже, фантом Эри не обратил внимания на последний вопрос – видимо, счел его риторическим. На остальные ответ был краток и вполне понятен:
– Пищу вырабатывают Продуктовые Компании, предметы потребления – другие фирмы, корпорации и лиги. Каждый купол окружен промзонами и латифундиями, их в среднем около тысячи у поселения. Воду получают с водоносных горизонтов, энергию – от геотермальных станций, сырье – из Хранилищ. При практически безотходной технологии потребности в сырье невелики.
Да, понятный ответ, если забыть о масштабах – о сотнях гигантских городов, десятках миллиардов жителей…
Он сел и стиснул голову руками, но это не помогло – он был не в силах осмыслить услышанное. В его времена был золотой миллиард, в Европе и Северной Америке, где не испытывали трудностей с сырьем, товарами, энергией, где ели сладко, пили вволю. Еще была Россия – в ней не столько ели, сколько пили, но все-таки она и дюжина других держав не находились на пороге голода. Чем не могли похвастать остальные три или четыре миллиарда обитателей планеты.
Но здесь их – семьдесят семь… И, кажется, всего хватает, даже неимущим капсулям… Откуда? Такое население буквально съест планету – и не за тысячи лет, а за пару веков… Да что там веков – десятилетий! При самой безотходной технологии!
«Может, уже и съели? – подумалось ему. – Может, катастрофой, загнавшей человечество под землю, явилась не война, а демографический взрыв? Но ведь живут же теперь в подземельях и вроде бы не бедствуют…»
Он осмотрел свою комнату, прикинул: площадь – метров девяносто, тепло, светло и обстановка роскошная! Ну, черт с ней, с обстановкой… все же дем Дакар – инвертор, из состоятельных парней… Но Эри говорила, что у всех, кто трудится, есть приличные хоромы. Даже счет по ним ведут: тридцать-сорок человек на ярусе – орава, в колонне четыреста ярусов, жителей за десять тысяч – и это уже громада. А таких громад в Мобурге…
Он бросил свои вычисления и, озаренный новой идеей, повернулся к синтету. Эри-голограмма покорно ждала: пухлые губы полураскрыты, взгляд синих глаз устремлен в бесконечность, волосы – как золотистый ореол на фоне матовой стены. Компьютерное божество невозмутимости и терпения…
– Ты можешь показать мне карту? Землю с ее материками и купола – все купола, какие есть? Масштаб побольше – скажем, во всю стену… Справишься?
– Да, дем Дакар.
Воздух замерцал и заискрился, изображение Эри исчезло, а вместе с ним – рабочий стол с приборами. Поднявшись, он принялся разглядывать карту, с чувством странной радости отмечая, что формы континентов не изменились, все острова по-прежнему на месте и внутренние водоемы тоже – Великие Озера в Штатах, Байкал, Каспийское и Черное моря и остальные, коим положено находиться между Евразией и Африкой. Ничего не пропало, ни Антарктида, ни Австралия, ни Сахалин с Курильской грядой, и нового вроде бы не появилось, какой-нибудь Лемурии или Гондваны… Да, никаких сюрпризов – за исключением куполов.
– Кив, – пробормотал он, читая надписи на карте, – Кив… Похоже, на месте Киева. Варш, Линн, Пэрз и Дона – это Варшава и Берлин, Париж и Лондон… Сель и Мюн – Марсель и Мюнхен… поблизости от них, во всяком случае… Вилс – конечно, Вильнюс, а Пага – Прага… Много ли жителей в этих городах?
– От девяноста до ста тридцати миллионов, – сообщил синтет.
– Население целых стран, причем больших! Вся Европа в сотне поселений! Нет, пожалуй, их не сотня, все же меньше… А тут у нас что? Кайра – похоже, Каир, Дайл – Дели… Сабир – между Красноярском и Иркутском… на побережье – Влав и Шанха, а в Калифорнии – Лоан и Фрис… Лос-Анджелес и Сан-Франциско? Но не на прежних местах, гораздо дальше от океана… Почему? Почему здесь нет куполов? – Он провел пальцем вдоль Калифорнийского полуострова.
– Сейсмически неустойчивый регион. Велика опасность разрушений.
– Понятно. И в Японии ничего, и в Исландии, и в Мексике… Хика – в восточном Техасе… Может быть, Мехико? Норк и Бост – Нью-Йорк и Бостон… А в Южной Америке – Офир, Буэнос, Зана, Ама… наверное, от Амазонки… Красные линии повсюду – что это такое? Транспортные магистрали?
– Трейн-тоннели, дем Дакар.
– Под всеми океанами идут… здесь и здесь… от Скандинавии и Гренландии до Мельбурна и Огненной Земли… Титаническая работа! Непостижимая! Сколько же лет их строили? Эти тоннели и купола?
– Их создали в конце Эпохи Взлета. Первый автономный купол – в нулевом году, все остальное – примерно за три десятилетия. Даты ввода в строй сооружений зафиксированы в моей памяти.
– Три десятилетия… только три десятилетия… – прошептал он, отодвигаясь от карты. Это было новым потрясением. Получалось, что за тридцать лет были отстроены сотни куполов, гигантские пещеры километровой высоты, создана инфраструктура, воздуховоды, энергостанции и водокачки, пробиты в скальных породах тоннели, которыми можно было опоясать земной шар дюжину раз. Это не укладывалось в сознании. Масштаб переустройства мира был слишком глобален, а время – слишком мало.
Не спит ли он? Возможно, этот город и люди, обитающие в нем, и все другие города на иллюзорной карте – всего лишь сновидение? Замысел очередного романа, пришедший к нему ночной порой? Просто фантастическая история? Он ее напишет, отвезет в Москву, положит на стол Андрею, и через несколько месяцев весь этот мир уляжется в книжном переплете… Мираж, творение игривого ума…
Он подошел к окну, взглянул на темные стволы, на купол, мерцающий в вышине, на транспортные дорожки, воздушные улицы, террасы, переходы, повисшие над бездной, нахмурился и покачал головой. Не очень походит на сон или мираж… Даже совсем не походит!
Глава 8Крит
Создание контролируемой среды является первой, но не единственной задачей Метаморфозы. Не менее важно избавиться от различий между людьми, той дифференциации в расовой, национальной, культурной и религиозной областях, которая побуждает страны, народы и группы населения к войнам и конфликтам. Такие элементы, как религия и культура, сравнительно просто поддаются регулированию: достаточно уничтожить религию во всех ее проявлениях, разработать единый язык и отречься от прежних культурно-исторических фетишей, как различия в этих сферах исчезнут.
Зря я таскался в Кив, зря!
Место, конечно, любопытное – там с водного горизонта выведен поток, текущий в специальном ложе и разделяющий пополам всю городскую территорию. Сектора обозначаются не цветом, но указанием «левобережный» или «правобережный» с добавкой номера, а над потоком переброшены восемь мостов, воздушные улицы и подвесная канатная дорога. Забавное устройство! Еще забавнее глядеть на воду с высоты – где ее увидишь в таких количествах и в непрерывном движении? Возможно, именно это называется «рекой», как говорила Эри?
Если не считать открытых вод и подвесной дороги, Кив не отличается ни от Мобурга, ни от других куполов, в которых мне довелось повоевать. Лес, подлесок, кольцевая магистраль, промзоны, латифундии, Щели да Отвалы… Щели – продольные, поперечные и всех иных конфигураций – можно было бы исследовать годами, но, к счастью, не пришлось: умельцы ОБР из Службы Диггеров излазили их и простукали задолго до меня. Ну, чем еще заняться, гниль подлесная? Представился гранду Виннипегу, начальнику Касселя, взял огнемет, надел броню, полез в Отвалы и побродил там трое суток. Все же сотня в день, надо отрабатывать!