го лица.
– Страшно? – вопрос прозвучал с издевкой. – Даже не надейся выйти отсюда живым. Оружие тебе не поможет. Оно устарело. Да и в рожке всего тринадцать патронов, – категорично и безошибочно определил он.
Сервы выволокли из укрытия последнего прятавшегося хонди. Его поставили в общий строй. У Найла отобрали оружие.
Два человеческих подобия отступили на шаг.
Брезгливые? Или аккуратные, просто не хотят, чтобы кровь забрызгала их?
Юноша мучительно скосил глаза. Во взгляде читался немой крик: почему медлишь?
«Он умрет в одном ряду с чужими, – мысли лихорадочно проносились в голове Егора. – Умрет, потому что я в минуты совершенного отчаянья, сидя в глухом одиночестве, взял за привычку изливать скопившуюся ненависть в диктофон кибстека?»
Похоже, никто в разгромленном баре не задавался вопросами бытия. Тягостное ожидание смерти сгущалось. Любая попытка вырваться была заранее обречена на провал, даже Найл опустил голову, уже не смотрел в его сторону. Видимо, Последователи сумели заработать репутацию безжалостных убийц.
Выхода нет. Реакция киборгов намного опережает человеческую. Опыт подсказывал: успею рвануть оружие из-за спины, возможно, уложу одного, но дальше – смерть, без вариантов.
Нерв не поможет.
Воздействовать на сервов через имплант? Нет. Не факт, что они воспримут команду от «приговоренного». Оставался лишь микрогенератор электромагнитного импульса – недавнее усовершенствование кибермодулей, еще не опробованное в деле.
«Спасешь этих тварей? Зачем? Почему? – мысли проносились с невероятной скоростью. Форсированная работа имплантов изменяла субъективное течение времени. – Разве они бросились на меня, когда я переступил порог бара?
«Проходи, хомо. Чувствуй себя в безопасности!» – Взгляд зацепился за обезглавленное тело эшранга. – Больше он уже не скажет слов приветствия усталому путнику.
На Пандоре, как минимум, сменилось несколько поколений? Давняя вражда забыта?
Нет. Ненависть все еще жива, он исподлобья взглянул на Последователей.
Моя ненависть?
А чья же еще? – внутренний голос не унимался, даже сейчас норовил укусить побольнее. – Если Пашка был прав относительно установок стасиса, то часы Пандоры неумолимо ведут обратный отсчет, и каждый вдох, каждый удар сердца приближает миг окончательного разрушения.
Но они, похоже, ничего не знают. – Взгляд метнулся по неровной шеренге чужих существ. – Просто живут, примирившись с реальностью и друг с другом?
Только я, словно осколок прошлого, ударил на излете и сам же угодил в ловушку собственной ненависти?»
Пару дней назад он бы отмел подобные мысли, счел их проявлением слабости, сопливой демагогией трусов.
«Разве не так я ответил Родиону?
Презрительно, надменно. Разжаловал-то я не его, а нашу дружбу! Совершенно осатанел от ненависти, от желания истребить чужих и избавиться от нерва!..»
Мысль оборвалась. В бар вошли два андроида, тут же вскинули оружие. Пять боевых сервов посторонились.
Жестокость – удел существ, обладающих интеллектом? Одна из форм проявления самосознания?
Рассудок уже шагнул за черту. Он не выдержал противоречий. Напряженные мышцы дрожали. Последняя из озлобленных мыслей еще цеплялась за прошлое, кричала: убей их всех, кроме мальчишки!
Андроидов подвела симуляция человеческих эмоций.
Они медлили, нарочито наслаждаясь моментом. Моментом унижения и бессилия жертв, но не торжества справедливости, как наверняка они считали.
Ненависть убивает. Незаметно, вкрадчиво, не больно – Егор слишком хорошо знал, как это происходит на самом деле.
Эшранги зажмурились. Один из хонди попытался оказать сопротивление – его тут же сбили с ног, и это стало неожиданным сигналом к развязке.
«Погибнуть от руки сбойных киборгов?
Ну уж нет!..
Где же выход? Имплантированный генератор ЭМИ слабоват для эффективного удара! – В памяти мгновенно возник образ Метелина, прихотливо выхваченный сознанием. – Задействовать метаболический корректор?! Да, он конвертирует энергию организма! – Мысли по-прежнему проносились стремительно. – Слишком рискованно!» – «Сам-то выживешь после этого?!» – взвыл внутренний голос.
«Да пошел ты!»
Стылая неопределенность, терзавшая почерневшую душу Егора, нашла выход, выплеснулась в действии. Он не погиб там, на берегу озера, так что ж теперь? Быть расстрелянным собственными «последователями»?!
Форсированный режим работы имплантов загнал сознание за грань реальности, в серую муть. Он толкнул Найла, заметил, как падает переломленное выстрелами тело хонди, – серая безликая тень, образ, болезненно сформированный нервом, – и ударил!..
Острая боль пронзила виски, его импланты ушли в сбой, микрогенератор не выдержал нагрузки, сгорел, затрещали волосы, вздулся и лопнул пузырь обожженной кожи, из легких как будто вышибли воздух…
Разряд электромагнитного импульса парализовал андроидов, сервов и киборгов – всех одним беспощадным, сжигающим силы ударом.
«Сбой в обмене данными они преодолеют за секунды!»
Судорожный вдох…
Сознание «поплыло», но метаболический корректор все же удержал рассудок на грани небытия.
Ветхий плащ полетел на пол, обнажая тусклую, отливающую серовато-фиолетовым глянцем броню. «Абакан» преданно соскользнул с плеча, но Егора опередил Найл – воспользовавшись шансом, он рванулся к андроиду, ударом ноги выбил из его рук тяжелую импульсную винтовку, с удивительной ловкостью завладел ею и, уже падая, полоснул по бессильно замершим Последователям длинной очередью.
Вторя ему, заговорил автомат Бестужева. Он бил одиночными, расчетливо, точно, целясь по сервомоторным узлам, обездвиживая машины, стараясь не повредить ядро системы – микрочипы содержат информацию, которая нужна, как воздух!
Старший Последователь упал, обливаясь кровью, рядом рухнул андроид – с грохотом, словно механическая кукла. Бронебойные пули разнесли гироскоп самостабилизации, перебили тяги приводов.
Боевые сервы пострадали от импульса серьезнее, чем андроиды и киборги. Один из них дымился, разбрасывая искры, другой тупо пошел вперед, уперся в изгибающуюся стойку и теперь скреб манипуляторами, совершая набор повторяющихся движений.
Бестужев резко развернулся, расстрелял последние патроны, пока затвор не клацнул вхолостую.
Все…
Напряжение схлынуло. Егор пошатнулся. Сознание меркло. Метаболический корректор выжег, опустошил организм. Он ухватился за изгиб барной стойки, пытаясь удержаться на ногах.
– Почему медлил?! Нас едва не убили!
Голос прорывался издалека. Сумеречная хмарь затопила рассудок, кожа на виске лопнула, боль пульсировала, становилась нестерпимой…
Оружие выпало из ослабевших рук. Внезапно навалилось абсолютное безразличие, физическая и моральная немощь, граничащая с нежеланием жить.
– Помогите ему! Быстрее! – голос незнакомого парнишки вновь прорвался в сознание Егора.
Жуткие образы застилали зрение. Двое эшрангов склонились над ним, их оттолкнул хонди, проскрежетал:
– Прочь!
Усики коснулись ладоней. Нерв ощутил их, встрепенулся, ожил, из-под хитиновых пластин насекомоподобного существа вдруг появилась влажная трубка с присоской, похожая на раззявленный безгубый рот.
– Нет… – прохрипел Егор. Его обдало волной жара, отвращения, но хонди действовал решительно. Присоска впилась в шею Бестужева, место контакта мгновенно онемело, сознание вспыхнуло остервенелой болью, погасло, затем вернулось, снова начало ускользать.
– Убей его… – полубезумный взгляд Егора нашел парнишку. – Убей его… прошу…
– Рехнулся?! Лежи смирно! Он ведь поддерживает в тебе жизнь!
– Неужели?.. – хриплый, недоверчивый вопрос стоил немалых усилий.
– Лежи и не двигайся! – упрямо повторил Найл. – Скоро придешь в себя! Я точно знаю!
– С тобой такое… происходило? – мучительно спросил Егор, ощущая, как силы действительно возвращаются, медленно, по капле, словно жизнь хонди перетекала в него!
– Молчи! – Найл зажал ему рот ладонью. – Да не шевелись же!
Минут через пять, пошатываясь, будто пьяный, Егор привстал. Выжившие эшранги тут же подскочили, помогли ему выпрямиться в полный рост.
– Мы благодарны хомо! – наперебой повторяли они.
Хонди лежал неподвижно.
– Он умер?
– Нет. Придет в себя через некоторое время! – заверил один из эшрангов.
Все неправильно – Егора передернуло. Хонди только что спас ему жизнь. Два эшранга услужливо поддерживали, не давая упасть.
Странно, но злобы к ним он не испытывал. Как-то не верилось, что все происходит на самом деле. Словно земля и небо вдруг поменялись местами.
На полу в лужах крови лежали киборги, для которых отравленные ненавистью записи Бестужева превратились в религию.
«Мы же просто пытались выжить…» – тоскливо подумал он.
Глава 9
Путь регресса – наиболее пессимистичный сценарий для внеземного поселения. Я не рассматриваю его. Но если такое все же произойдет, мне искренне жаль наших потомков, которые будут взирать на жалкие обломки цивилизации, не понимая их смысла…
Старый хондийский крейсер. На следующее утро…
Егор открыл глаза.
Сумеречный отсек. Затхлый воздух. Из коридора слышится скрежет.
События прошлого вечера помнились четко. Он привстал, нашел рукой оружие. «Патронов же нет!» – обожгла мысль.
«Нож? На месте!
В коридоре двое хонди! – Нерв встрепенулся. – Друзья!
С каких пор?!» – пальцы крепче сжали рукоять ножа.
Откинулся полог, закрывающий вход в отсек. На пороге появился эшранг. Двое хонди вошли следом, сгрузили на пол какие-то обломки.
– Твоя добыча, хомо, – уважительно произнес эшранг.
Андроиды. Вернее, то, что от них осталось.
Егор с трудом заставил себя разжать пальцы.
– Ты в порядке? – вопрос, заданный на универсальном языке, обжег сознание.