К щекам прилила краска. Я взвесила браслет на ладони, а затем приложила его к запястью. В любом случае, он оказался слишком большим.
– Они для лодыжек, – пояснила Атали, наблюдавшая за мной. – Наложница надевает их в первую ночь, ну и когда у покровителя есть настроение. Они будут звенеть при малейшем твоем движении. Особенно если твои ноги лежат у него на плечах, в его ушах будет звучать музыка. Их звук приятно горячит кровь.
Я с шумом выдохнула.
– Понятно.
Несколько мгновений Атали смотрела на меня, чуть склонив голову.
– У меня возникло дикое предположение, – сказала она. – Ты еще не была с ним!
Она пересекла комнату и ухватила меня за подбородок, вынуждая посмотреть ей в глаза.
– Да… теперь я понимаю. Как же я была слепа, но мне и в голову не могло прийти, что…
Она заметалась по маленькой комнатке, как хищница, пойманная в ловушку.
– Но если дело не в магии… – Наставница нахмурилась. – Он хочет вернуться ко двору. Очевидно.
Ее зрачки расширились.
– Или все-таки он видит в тебе какой-то потенциал? Да, определенно…Ты понимаешь, в какое положение меня ставишь?
Увы, я понимала, так как видела ее разговор с высокопоставленным вельможей, который хотел узнать о моей магии.
– Дело касается самого короля, а я всего лишь скромная наставница.
Скромная – это было сильно сказано. Блеск ее наряда ослеплял, а под тяжестью украшений с непривычки можно было согнуться. Но я понимала ее опасения и испытала злорадство. Попытка извлечь прибыль из нескольких вельмож могла выйти боком. Невозможно одновременно сохранить секрет и раскрыть его. Теперь, когда она начала подозревать, что все дело в магии, ей нужно узнать особенности моей силы, чтобы сообщить Лейву.
– И Тень… Не просто же так…
Я не собиралась помогать ей избавиться от терзаний и молча таращилась, стараясь придать своему лицу выражение растерянности и непонимания. Атали взяла себя в руки.
– Почему тебя хотела увидеть новая Тень короля?
Она зажала рот ладонью.
– Прошлая Тень… новая Тень. Куда ты меня втянула?!
Я едва не возмутилась: Я? Втянула?
– Нет. Не смей! Ничего не говори. Не хочу знать!
Но я все-таки заговорила:
– Раз мы заговорили о Люке, думаю, нужно попытаться спасти Тиссу.
Атали удивленно уставилась на меня.
– Как? – прошептала она. – Я же сказала, что она…
– Я напишу письмо Люку, а вы ему передадите. Не может же она просто так пропасть. Неужели вы не хотите ей помочь? Вы же ее любили!
Атали закусила губы, на ее лице отразились сомнения.
– Она не заслуживает такой судьбы, – горячо сказала я.
– Хорошо, я принесу тебе бумагу и перо.
Атали ушла. И отсутствовала довольно долго. Я даже начала беспокоиться. Но все-таки она принесла мне желаемое. И теперь сидела рядом и, как зачарованная, смотрела на ровные строчки, бегущие из-под моего пера.
– Ты действительно делаешь это для Тиссы? – удивилась она. – Но почему? Ты же ее почти не знала.
– Она не заслуживает того, что с ней произошло, – упрямо повторила я. – Разве вы не согласны?
По щекам Атали побежали блестящие дорожки слез. Она легко плакала. Меня поражала эта ее особенность.
– Я изо всех стараюсь убедить себя в том, что она заслужила все, что с ней произошло. На этом держится все, что я знаю, все, что я вижу. Не знаю, почему позволяю человечке подточить самые основы!
Мое перо замерло над бумагой.
– Но где-то глубоко внутри живет ярость! Против несправедливости! Она не дает мне покоя, не позволяет смириться. Моя девочка! Что с ней сейчас?
Она судорожно вздохнула.
Я не стала отвечать, только ниже склонилась над бумагой и сильнее надавила на перо.
Вскоре письмо было готово.
Мы обе облегченно вздохнули. Когда чернила высохли, Атали сложила бумагу и убрала себе за корсаж.
– Это все не отменяет твоего положения, – несколько чопорно сказала она, разглаживая ткань. – Я приготовила тебе амулет, которым следует проверять подарки и покупки, чтобы на них не было ничего лишнего. Ни в коем случае не бери ни у кого никакие составы, мази и кремы, не говоря уже о лекарствах. Во дворце другие наложницы или придворные дамы могут тебе советовать чудесные средства… скажем, для того, чтобы затемнить твою слишком светлую кожу. Ни за что не соглашайся. Можешь остаться вообще без кожи.
Я фыркнула, давая понять, что не собираюсь делать ничего подобного.
– Не забудь. Это сейчас тебе кажется забавным. Как твоя наставница я буду изредка тебя навещать в доме твоего покровителя и помогу найти служанку. Не смотри так удивленно. Разумеется, тебе понадобится служанка. Как ты будешь одеваться сама? И надо же как-то укрощать твои непослушные волосы!
Мне немедленно захотелось пригладить выбившиеся пряди.
– Я сделаю тебе еще один подарок. Сама придумала! Ах, столько хороших идей! Эти вуали, закрывающие глаза – просто находка. – Она так и лучилась от гордости. – Ни одна наставница не позаботилась бы о тебе так, как я!
Атали достала небольшой бархатный мешочек и вытряхнула на ладонь серебряные треугольнички. Они были украшены сложным узором.
– Я попросила ювелира вплести сюда руны, помогающие привлечь удачу и богатство.
С этими словами она ловко прицепила один треугольник мне на ухо.
– А-ай! – от неожиданности вскрикнула я, когда зажим защелкнулся.
– Терпи. Эта боль – ничто. Вот в первую ночь…
Атали защелкнула второе украшение на втором ухе.
– Можешь подойти к зеркалу.
Украшения повторяли очертания заостренных ушей троллей.
– А то твои были… слишком круглыми… слишком человеческими.
* * *
Я рассматривала плетение на браслете, перебирая одно звено за другим. Серебро нагрелось в ладони. Холодно звякали колокольчики. Мелодичный, но пустой звук. Едва ли этот звон походил на музыку, способную заставить кровь вскипеть.
Колокольчики звякнули, на этот раз насмешливо.
Ты, Мальта, трусиха. Боишься даже посмотреть на «девушку с огнем в крови». Как ты собираешься с ней встретиться? Что ей скажешь, если представится такая возможность?
Я глубоко вздохнула, вызывая видение.
Бьянка улыбнулась, глядя в темноту коридора.
– Давай быстрее, – поторопила она и посторонилась, пропуская Рихта.
Он вошел в комнату, привычным жестом расстегнул пояс, оставляя оружие. Чувствовалось, что обстановка ему хорошо знакома.
Бьянка прильнула к нему. Он сжал ее в объятиях. Какое-то время тролль и ведьма самозабвенно целовались.
Отстранившись, Бьянка коварно улыбнулась.
– Здесь гораздо удобнее, чем в лесу.
– Да уж… но твоя королева…
– Она не настоящая королева, – легкомысленно отмахнулась Бьянка. – Но ее желание исполнено почти в точности: Ория не хотела, чтобы я уходила к тебе в лес, я и не ухожу.
Глаза тролля опасно сузились.
– Нет, она хотела, чтобы ты пришла ко мне в лес, и я причинил тебе вред. Вот только зачем ей это…
Бьянка рассмеялась.
– Она ненавидит веселье, просто не переносит, когда кому-то хорошо.
Но Рихт даже не улыбнулся, он был серьезен.
– Я думаю, если она не дождется желаемого от меня, то что-то сделает с тобой сама.
– О… – протянула Бьянка. – Значит, если Ория убьет меня, то ты будешь горевать? Может, даже проронишь пару слезинок?
Он подошел и с силой тряхнул ее за руку.
– Думай, что говоришь! Это не шутки. Если она узнает, что я бываю в замке…
– Если… – откликнулась Бьянка и провела пальцем по горлу Рихта. – Не сносить тебе головы.
– Женщина, не о моей голове тебе стоит волноваться! Я говорю серьезно.
Неожиданно она укусила его за плечо.
Тролль болезненно зашипел.
– Нет, я заставлю тебя выслушать то, что хочу тебе сказать!
Он повалил Бьянку на кровать, придавливая ее своим весом и беря руки в захват.
– Это опасная магия, Бьянка. Очень. Те ведьмы… а если они вспомнят, что регулярно впускают меня в замок, донесут…
Бьянка облизала пересохшие губы.
– Тогда тебе надо помочь мне с туманом! Туман – это ключ ко всему. Ория потеряет свою власть над всеми нами.
– Я не стану учить тебя нашей магии. Это измена.
– Нет! Измена – это если ты посмотришь на другую, – Бьянка дернулась, пытаясь освободиться.
Но он удержал ее.
– Я так близка… – прошептала Бьянка. – Ты же сам видел, они забывают о тебе сразу, как отводят взгляд в сторону. Ты спокойно входишь в замок и выходишь. Но ты не видишь… а я теперь понимаю. Забвение – это лекарство. От боли, страданий. Взять Гиду…она начала улыбаться и петь. Гида больше не помнит, что с ней сделали солдаты, как и не помнит, что у нее были дети. А взять Янеж. Знаешь, откуда эти татуировки на ее лице? Теперь для нее это просто рисунки. Украшения. Она смотрит на себя в зеркало… спокойно.
Рихт долго вглядывался в лицо Бьянки и наконец спросил.
– Ну, а ты сама?
– А что я? – с вызовом спросила Бьянка.
– Ты сама помнишь, как попала в замок? Если бы Ория не следила бы за тобой, куда бы ты пошла?
– Я все помню, что надо! – запальчиво отрезала ведьма.
– Ты сумасшедшая.
– А ты повторяешься.
– И чтобы не повторяться, я сейчас уйду.
Он отпустил Бьянку и пошел к выходу. Остановился, чтобы подобрать пояс.
Бьянка следила за ним, приподнявшись на локтях.
– Скажи, а ты видел своего короля? – спросила Бьянка.
– Короля? Он что, здесь?
– Да.
Рихт нахмурился.
– Но нам ничего не сообщили. Обычно охрана знает…
– Он предпочитает наведываться к Ории тайно, вместе со своей Тенью, – Бьянка взглянула на тролля с вызовом. – Я могу и его память подправить так, что…
Она не завершила фразу, Рихт оказался рядом. Его кинжал покинул ножны, и теперь сталь касалась горла Бьянки.
Лицо тролля исказила ярость.
– Даже думать об этом не смей.
Она откинула голову, еще сильнее демонстрируя обнаженную длинную шею, на которой выступила бисеринка алой крови, и засмеялась.