И снова эта жгучая ненависть. Я порадовалась, что по какой-то неведомой причине Эйк не перенес ее на нас с Мадсом. Кстати, отсутствие чернокнижника неприятно кольнуло. Неужели, Дара все-таки увлекла его в свои сети.
— Но никаких магов? — я заставила себя сосредоточится на беседе.
Тем более, после запутанных видений с их тайнами и скрытыми смыслами, хотелось ясности. Просто знать наверняка, что случилось сегодня днем.
— Ни единого. В такую глушь они не заходят.
Ох, я бы могла много порассказать о том, в какие дебри забираются маги, чтобы срыть от посторонних глаз запрещенное колдовство, но не стала.
Эйк продолжил рассказ, не догадываясь о моих размышлениях.
— Зашли мы в далеко. Там такие елки, почти не пропускают свет к земле, под ним ни травинки, только хвоя старая. Идем мы, растянулись в линию… и нашли.
— Что?
— Кого, — поправил меня полукровка, — Тролля. Он прятался в норе, выкопанной между корнями. Хорошо, что с нами был Мадс, иначе пришлось бы нелегко. Он его оглушил каким-то заклинанием. Иначе, пришлось бы туго.
Он как-то странно улыбнулся.
— Так кто он?
— Пока не понятно, Ис, говорит, что наш брат. Но если он карлинг, то человеческой крови в нем совсем не чувствуется. Троль как есть тролль. Только здоровый больно.
— А… — только и могла сказать я.
— Вот тебе и «А», — передразнил Эйк, — Пришлось его тащить. Тяжелый, как обломок скалы.
Карлинг явно хотел что-то еще сказать, что-то его тревожило.
— Ты его в чем-то подозреваешь? — шепотом спросила я.
— Вот тут, — он похлопал себя по груди напротив сердца, — Что-то мне подсказывает, он принесет нам беду.
Эйк ненадолго вышел, а когда вернулся с красивой мандолиной. Он устроился на лавке и принялся наигрывать тягучую мелодию, а потом запел неожиданно красивым, сильным голосом. Песня была на тролльем, но я с легкостью понимала каждое слово, хотя рифма существовала отдельно. А пел тролль примерно следующее:
Я пою луне потому, что
Она так же одинока, как и я.
Я пою луне потому, что
Она бежит со мной.
Ах, луна, ты видишь сквозь туманы,
Подруга всех троллей,
что бредут по тропам
бескрайних полей.
Струны пели и плакали. Музыка обволакивала, пробуждая сладкую тоску по дому и безвозвратно утраченному…
Потерян я во тьме,
Кто знает, куда мне идти?
Но только лишь луна появится —
Буду петь, буду петь
О любимом тумане
Буду петь, буду петь.
С надеждой или болью
В родных туманах
Я видел, как луна-красавица
Целовала камыш.
Но дослушать эту прекрасную песню мне не удалось. Струна со звоном лопнула.
Глава 20
Звон струны перешел в истошный крик. Крик оборвался.
…
О, нет! Только не снова!
…
Погруженный во тьму замок выделялся на фоне неба черной громадой. И только один крошечный красный огонек светился в окне. Этот огонек был подобен зрачку неведомого монстра и смотрел на мир достаточно кровожадно.
Ближе, ближе к огоньку.
А потом вспыхнул яркий и такой неуместный в ночи свет. Три магических светильника заливали комнату, изгоняя тени из каждого уголка. От этого света невозможно было укрыться или спрятаться.
— Я не понимаю. Что за детские игры? Зачем понадобилось меня отвлекать меня нелепым предлогом? — Кьяра ходила по комнате точно рассерженная рысь, посаженная в клетку.
Комендант же переминался с ноги на ногу, как застоявшийся в стойле конь.
— Не знаю, — наконец ответил он, — Уехал?
— Магия! Дай мне сил! Не нужно сейчас раздражать меня своей откровенной тупостью. А какие еще варианты раз его нет в замке!
— Кареты и охраны тоже нет.
Кьяра схватила со стола кубок и с рыком запустила им в коменданта.
Тот легко увернулся.
— Ты видел Бальтазара? Его сила в том, что он может высидеть много часов без движения. Он тренировался годами. Сидел, не вставая на троне и плел заговоры да интриги. Но он никакой не юнец, который предпочитает бегать по лесам в темноте… Конечно же он уехал на своей карете и со своей охраной!
Кьяра вдруг замолчала и прищурилась.
— И книги тоже нет!
— Какой книги?
— Не важно.
— И что теперь делать? Догнать его? Дорога плохая, да еще в темноте они не могли далеко…
— Да! Я поеду за ним! Он должен мне объяснить.
Кьяра закусила губу, а потом опустилась в кресло, невидящим взглядом уставилась в окно.
— Нет, нельзя. Я не должна.
— Я могу!
— И что ты скажешь верховному магу?
На лице коменданта отразилась интенсивная работа мысли, а Кьяра продолжила размышлять вслух:
— Нет. Я не стану его догонять. Не стану унижаться. Своим уходом он посылает весьма ясный сигнал.
Ноздри ее носа затрепетали, на щеках выступили красные некрасивые пятна.
— Что ж. Раз так, тогда начнем ритуал. И не станем ждать полуночи.
— Но я думал, что все затевалось ради…
— Лучше молчать, чем изрекать банальности в таких количествах! — раздраженно рявкнула целительница.
И тут он не выдержал.
Шагнул к ней, схватил с силой за плечи и тряхнул. Ее голова откинулась назад, клацнули зубы.
— Прекрати! — сказал комендант и очень долго смотрел Кьяре в глаза.
Она повела плечами, он сразу же выпустил ее из крепкого захвата и отступил на шаг.
Как ни в чем ни бывало целительница сказала:
— Пойду скорректирую схему кристаллов.
Стоило ей выйти, комендант подошел к окну и прислонился лбом к стеклу. Он постоял так немного.
— Ведьма, — пробормотал он, — Проклятая ведьма.
Замок, в котором творилась запрещенная магия, не тянулся вверх, как это свойственно обычным строениям, а прорастал под землю извилистыми потайными ходами, залами для ритуалов, скрытыми лабораториями. Подвалы, в которых содержались многочисленные пленники, были только началом темных глубин.
Кьяра так долго спускалась к месту проведения ритуала, что мне уже начало казаться, что она дойдет до самого центра земли. При этом видение только крепло и затягивала в себя. Я могла ощутить, как спертый, слегка зловонный воздух, заполняет мои легкие, как могильный холод окутывает тело, и как горькую обиду вытесняет радостное предвкушение… чего-то жуткого и смертоносного.
Нет. Это уже не я. Не мои чувства. Отголоски чужих эмоций опутывают меня точно липкий кокон.
Меня ждет смерть. Я скоро заберу жизнь. Выдавлю ее по капле. Возьму себе.
Еще немного и я полностью растворюсь в мыслях Кьяры.
Нет. Не я. НЕ. Я.
Я изо всех сил сосредотачиваюсь на том, кто я, и что мне отвратительна жестокая суть магии, которую практикует Кьяра. Хватаюсь за эту спасительную мысль и сосредотачиваюсь на ней с такой силой, что на мгновение перестаю видеть, что происходит вокруг.
Мне удается достаточно отстраниться, чтобы просто наблюдать за происходящим. Зрения вполне достаточно.
Кьяра подошла к гладкой черной двери. На ней нет ручки только несколько магических кристаллов, заключенных в круглую блестящую пластинку.
Магичка быстро пробежала пальцами по камням. Раздается шипение, и дверь отворяется сама собой.
На полу, раскинув руки в стороны, лежит мертвячка. Она не дышит, ресницы ее не дрожат. Теперь она выглядит неживой. Все пространство вокруг нее расчерчено тайными символами. В мягком полумраке кажется, что они находятся в постоянном движении: пульсируют, извиваются, соединяются и распадаются вновь, даже не сразу заметна сложнейшая схема из кристаллов.
Дверь за Кьярой медленно затворилась. Магичка пошла по кромке светящихся магических символов.
— А! Теперь ты не такая дерзкая. Только посмотри на себя, какой спокойной ты стала. Возможно, ты будешь слегка разочарована, что твою магию заберу я, а не верховный маг. Но ничего не поделаешь. Он сбежал. Струсил.
Она сделала магический пасс и магические символы вспыхнули ярче.
— А ведь я хотела, чтобы его дряхлое тело соответствовало тому великому разуму, который заключен в этом мешке с жиром, как в темнице. Но видно, не больно-то он велик, раз отказывается вернуть себе силу, молодость.
Мертвячка лежала неподвижно. Ее лицо было бледным и пугающе красивым.
— Да, как он смеет отвергать дар моего колдовского искусства! После всей подготовки, после всей крови, которая была пролита. Или он считает, что я недостаточно хороша, чтобы воплотить…Вот этого нельзя простить!
Мертвячка открыла глаза и очень четко спросила:
— А может он уже не тот человек, которого ты знала?
От неожиданности Кьяра вскрикнула, отшатнулась от линии светящихся символов.
— Что? Как? — на ее лице изумление сменилось страхом.
А мертвячка села, скрестила ноги и склонила голову на бок.
Ее зрачки светились красным. Теперь она все больше походила на странное существо, чем на человека.
Надо отдать должное Кьяре, она весьма быстро овладела собой. Одно почти небрежное движение руки и вспыхнул дополнительный магический контур. Огонь выглядел совсем маленьким и не опасным, но заставил мертвячку поморщиться.
— Не поможет, — сказала она.
— Кто ты на самом деле? Отвечай! — Кьяра отошла ближе к двери.
— Инструмент, — ответила мертвяка и улыбнулась.
— Чей инструмент?
— Более талантливой ведьмы, чем ты. Она весьма благодарна тебе за подготовку, но дальше тут произойдет более значительная магия.
— Назови имя!
— В свое время ты его узнаешь. Оно будет греметь по всей Мировингии. Ради этого, я оставлю тебе твою глупую жизнь.
Кьяра коснулась стены и надавила на спрятанный от посторонних глаз кристалл.
— Ты не сможешь нас остановить. Все уже идет само, — мягко сказала мертвячка.
Могло показаться, что в ее голосе звучат нотки сожаления.
Кьяра снова нажала на кристалл.
— Я не понимаю…
— Скоро. Поймешь.
Мертвячка вытянула вперед руку и провела по предплечью ногтем, который выглядел скорее как звериный коготь.