– Да! – сказала я. Я это очень даже хорошо представляла: в книжном клубе говорить о книгах и не смотреть больше друг на друга.
– Вот и хорошо. Если мы могли бы сейчас разойтись, значит, что бы ни натворило твое колдовство, оно не обрекло нас друг на друга, – сказал он.
– Что? – И тут до меня дошло. – О!
Он ухмылялся.
– Значит, мы вместе не потому, что нас вынудили чары, и все в порядке.
Я и не представляла, что можно прийти к подобному выводу таким кружным путем.
– Так что, с Ширли и дискотекой это был научный эксперимент?
У него хватило совести чуточку смутиться.
– В каком-то смысле. Я терпеть не могу, когда меня принуждают. Ненавижу идею о Верной Любви, Поисках Того Самого и, знаешь, узы, женитьба волей колдовства…
– Вим, я призналась, что ты мне вроде как нравишься, – напомнила я. – Когда ты меня спросил. Я не говорила и не собираюсь говорить о судьбе, верной любви, женитьбе и прочей ерунде. Я не этого ищу, мне не это нужно. Мне нужны друзья, а не верная, так ее и так, любовь. О браке я даже не думаю, во всяком случае, в ближайшие много-много лет.
– Это ты, – сказал он и зашагал дальше, так что мне пришлось идти за ним вниз по холму. – Это не магия. Ты мне нравишься, правда, нравишься. Но я подумал, что, если мы могли бы разойтись, а ты согласна, что могли бы, тогда не придется этого делать и все будет хорошо.
– Так ты не хочешь расходиться?
– Нет, если ты не хочешь, – сказал он.
Что мне известно о волшебстве, а ему не известно, это какое оно коварное и как просто заставить людей делать то, чего им и так хочется. Доказательством было бы, если бы мы и вправду разошлись, а не просто согласились, что теоретически могли бы. Но… я не хотела.
– Я не хочу, – сказала я.
– Что ты ей сказала?
– Кому? – не поняла я.
– Маленькой мисс Гитлер в кафе.
Я фыркнула.
– Ее зовут Карен. Сказала: конечно, я не могла пойти на дискотеку, и просто улыбнулась. Не хотела ей потакать.
Мы подошли к книжному, и он снова остановился.
– Так улыбайся и дальше. Я больше не увижусь с Ширли.
– Мне все равно, увидишься ли ты с Ширли, лишь бы я об этом знала, – сказала я. – Так мне кажется…
В теории, по Хайнлайну, я была в этом совершенно уверена. На практике не совсем.
– Она кретинка, – сказал он, и меня это очень успокоило. Приятно, когда ты нужна ради чего-то настоящего.
Мы вошли в Браконьерскую рощу и направились к стенам руины. Подснежники отцвели. Остались пробившиеся листья, а новых цветов не появилось. Там все кишело фейри, в основном узловатыми, древоподобными. На нас они не обращали внимания. Вим вроде как видел их – сказал, что видит краем глаза. Мы немножко посидели на стене, разглядывая их. Потом стали вставать, он случайно схватился за мою палку и охнул:
– Теперь в самом деле вижу!
Он снова сел рядом со мной, держа палку на коленях.
– Люди! – воскликнул он совсем не к месту.
Вечность спустя, после того как мы долго наблюдали за фейри, я сказала, что пора идти, и потянулась за своей палкой. Без нее он снова видел их только наполовину.
– Хотел бы я понять, что они такое, – заговорил он на обратном пути в город. – Можно мне эту палку? В смысле, у тебя другая есть?
– Есть, но она металлическая, страшная, а эта придает мне силы. Мне ее фейри дал.
– Может, затем и дал, чтобы я смог их увидеть? – намекнул он. – Столько разных цветов и форм… – Он говорил как пьяный. Там были обычные фейри, и ничего особенно интересного они не делали.
– Может быть. Но сейчас она мне все равно нужна.
Он взял меня за руку.
– Я сожалею насчет танцев, – сказал он. – Я не про Ширли, с ней я это нарочно, а я про танцы вообще. Я об этом не подумал, не подумал, что тебе будет обидно, что ты танцевать не можешь.
– Это ничего, – сказала я, но покривила душой. Нога у меня возвращается к тому, что было до вытяжения. Бывают хорошие дни, бывают плохие. Мне сказали, так будет и дальше. Может, иглоукалывание поможет, и, может, я сама ему выучусь и смогу себе помогать, но на танцы мне пока не ходить.
Было почти пора к автобусу, и мы пошли через город к остановке.
– Так во вторник вечером, в четверг после обеда и в следующую субботу? Если большего не дано, согласен на это, – сказал он.
– На следующей неделе четверть кончается, – напомнила я. – Всю неделю каникулы. Так что суббота выпадает.
– Ты уезжаешь?
– Переночую в Олдхолле у Даниэля, а потом поеду на несколько дней в Абердэр, навещу тетушку Тэг и дедушку.
– И убьешь свою мать? – спросил он. – Знаю, не убьешь, а я мог бы убить. Никаких древних запретов на этот счет не существует.
– По древним запретам, насколько я знаю, мне нельзя было бы даже разделить хлеб с тем, кто убил мою мать, что бы я о ней ни думала, – сказала я, хотя основывалась в основном на Мэри Рено, а не на настоящих древних запретах. Забавно все-таки, что в наше время о них в школе не рассказывают. – Да это и не нужно.
– Я мог бы поехать с тобой.
– Не дури, где бы ты ночевал? – спросила я. – К тому же у тебя работа. Увидимся, когда я вернусь.
– Я буду скучать, – сказал он и поцеловал меня очень нежно и долго.
Ну, во всяком случае, я не заскучала.
Воскресенье, 10 февраля 1980 года
С утра были заморозки. Я проснулась, выглянула в окно, а там все в белом хрустком инее. Он растаял к тому времени, как мы пошли в церковь.
Проповедь была о благодарности, что нельзя пренебрегать доставшимися нам дарами, а находить два особых дара, за которые и благодарить. Так что на молитве я мысленно благодарила бога за Вима и межбиблиотечную рассылку.
Я написала тетушке Тэг, что буду у нее в следующее воскресенье. Вчера не купила открытки для дедушки и на прошлой неделе тоже, потому что оба раза меня отвлек Вим. Привезу одну с собой.
Теперь меня беспокоит, что Виму, может быть, нужна магия, а не я сама.
Понедельник, 11 февраля 1980 года
«Персидский мальчик» – такое чудо. Наверное, это ее лучшая книга. Не сама книга, а мысли о ее книгах вообще подтолкнули меня наскоро просмотреть «Федра» и начать «Законы», в которых я и увязла.
По-моему, мисс Кэрролл одобряет, что я читаю не только НФ. Она завязала разговор о Древней Греции и упомянула, что я могу выбрать для основных экзаменов греческий, одновременно готовясь к экзаменам на аттестат. Не знаю, буду ли сдавать на аттестат здесь или нет, но, если здесь, это хорошая мысль. Вряд ли мне позволят, как Виму, смешать гуманитарные и естественные. К тому же я сама хочу сдавать английский, историю и латынь – самое обычное, распространенное сочетание. Я бы с удовольствием готовилась еще и по физике или химии, но, как мне напомнила мисс Кэрролл, без математики это сложно. Может, я бы и наскребла проходной балл по математике, но на большее не надеюсь.
У врача я спросила, конфиденциальный ли это визит, и он сказал, что конечно. Тогда я попросила прописать мне Таблетки. Он спросил, веду ли я половую жизнь, а я сказала, что нет, но подумываю. Он посмотрел дату рождения, немножко поцокал языком, но рецепт выписал. Он сказал, что они начинают действовать только через месяц приема, что начинать надо на второй день после месячных и что пропустить одну таблетку не страшно, но не больше, а принимать их надо в одно и то же время. Я получила их по рецепту в «Бутс» на обратном пути. И еще купила пакетик презервативов (будь готова) и плитку молочного шоколада «Кэдбери», не столько потому, что хотелось, сколько как прикрытие для других покупок, но все равно его съела.
Таблетки и презервативы я храню в своей сумке, это единственное надежное место.
Вторник, 12 февраля 1980 года
Дейдра сегодня чуть не попалась на списывании у меня Вергилия. Там два глагола, «progredior» и «proficiscor», оба все время в пассивном залоге, и оба начинаются с «про», а означают один «продвигаться», а другой «отправляться», и я их всегда путаю, и в том задании, которое Дейдра списала на самоподготовке, тоже перепутала. Мисс Мартин, от которой ничего не укроется, когда Дейдра вслух читала тот отрывок, кинула на нас обеих суровый взгляд и сказала, что ошибки в пассивном залоге бывают заразительны, а потом вызвала Дейдру переводить следующий отрывок, который та не готовила. Она не так уж напутала, так что я решила, что мы выкрутились. Потом мисс Мартин заставила меня толковать следующий кусок, тоже с листа. После урока, когда со звонком все бросились по коридору на физику, она меня остановила и спросила: «Морвенна, вы с Дейдрой немножко кооперировались с этим отрывком Вергилия?»
– Она там чуточку завязла, – сказала я, решив, что это и правда, и звучит куда лучше, чем признание, что она все у меня списала.
– Она никогда не научится, если не научится учиться сама, – заявила мисс Мартин. Это звучит как афоризм, и, может быть, с латинского, в котором это было бы в трех словах, а не в шести или семи.
Письмо от Даниэля, что он заберет меня в пятницу и что я могу поехать в Абердэр в воскресенье, и еще пишет, что до того меня ждет сюрприз. Что бы это значило? Может, он отдельно послал книги?
Вечером книжный клуб, разговор о «Паване».
Среда, 13 февраля 1980 года
Встречу вел Гуссейн, и говорили не только о «Паване», но и о блестящих «Бесчисленных временах» Браннера, и о «Человеке в высоком замке» Дика (я не читала), и о «Дарю вам праздник» Уорда Мура, и вообще о возможности альтернативной истории. Еще упомянули «Вверх по линии» и «Патруль времени», и «Мечту Уэссекса» Кристофера Приста (обязательно заказать!), про нее Вим сказал, что блеск. Возник вопрос, настоящая ли это НФ, – ясно, что да, – и есть ли разница между книгами о параллельном времени вроде «Лорда Кальвана из другого когда» и такими, как «Павана», где в нашей вселенной все идет по-другому.
Мы то и дело возвращались к «Паване», к тому, какое временное пространство она охватывает, и Грег сказал, что именно широкая перспектива и делает ее НФ. Брайн упомянул серию с лордом Дарси (обожаю Рэнделла Гаррета!) и спросил, относить ли и их к НФ, но это было нечестно, потому что они, конечно, фэнтези, если не счи