Мучительно, слишком медленно тянулись минуты. Вот уже большинство присутствующих в этом помещении разбрелись по своим углам, где и улеглись спать, на подстилках, на соломе, а то и вовсе — на голом полу.
А Анна всё сидела за столом. Печальным было её бледное, красивое лицо; а особенно печальными — глаза. Вот за эти прекрасные, печальные глаза и полюбил её когда-то Владар…
Рядом с царевной сидела ещё и какая-то пожилая старушка. Она, положив морщинистый, выпирающий подбородок на костлявые запястья, ворковала:
— Что пригорюнилась, красавица? Или за милого волнуешься?.. Так вернётся милый. Ты только жди…
И тихо-тихо запела:
Ой ты ноченька-ночка,
Что темна? Что таишь от меня?..
Что ты, тёмная ночка?
Я могла бы сбежать от тебя…
А в лазури высокой,
Из светлицы небесной —
Ясный сокол, что глядишь на меня?
Что глядишь?..
И куда, милый сокол, летишь?
Владар, а также и остальные, ушедшие на поиски Тикуна, вернулись только лишь через сутки. Вернулся с ними и Тикун.
Тикун шёл, слегка прихрамывая, но на вопрос, не тяжёлая ли у него рана, ответил ровным, сдержанным голосом:
— Всё нормально. Уже почти зажило.
И, глядя на своего предводителя, один из бывших в этой зале, шёпотом спросил у своего товарища:
— А не подменили ли Тикуна?
Товарищ возмутился и прошипел:
— Да ты что? Радоваться надо, что он вернулся, а ты — такие глупости говоришь.
— Я бы радовался, да, вишь как он себя странно ведёт: и чувств своих обычных не показывает, и рану свою ни в какую показывать не хочет; словно бы и не кровь у него там, а железки.
— А ты, будто, не знаешь, что у нас над порогом повесили мощный магнит. Каждое железное отродье Шегъгорърара сразу к этому магниту прилипнет…
— Это я и без тебя знаю. А всё же подозрительно…
Но, если и были ещё такие подозревающие, то они никак этого не проявляли. Все, в основном, радовались возвращению Тикуна; расспрашивали, что да как было, почему так долго не возвращались.
Тикун также сдержанно отвечал:
— Возникли неприятности, пришлось прятаться от врагов. Но мы миновали все ловушки и незамеченными добрались до сюда.
…При появлении Владара, Анна, не желая больше сдерживать своих чувств, бросилась к нему на шею, хотела поцеловать её, но он не ответил на этот поцелуй, а кивнул на Тикуна и проговорил:
— Слушай, сейчас он скажет нечто важное.
Анна, изумлённая и огорчённая такой холодной встречей, всё же обернулась к Тикуну, который начал говорить громким, сильным голосом:
— Теперь пришло время важных изменений. Шегъгорърар совсем обнаглел, но мы ещё можем его остановить.
Слышался нетерпеливый шёпот:
— Как… как?
— Да. Я знаю, как остановить Шегъгорърар. Но для этого понадобятся все наши силы. А сколько вас собралось в этой зале?
Он окинул взглядом собравшихся:
— Сто двадцать человек? Верно?
Кто-то ответил:
— Совершенно верно. Сто двадцать человек. Но это — вместе с грудными детьми, которые нам никак не могут помочь.
— Так вот, а нам понадобятся все, кто знает правду о начавшемся вторжении Шегъгорърара, и готов пойти на самый отчаянный риск. Все наши друзья-товарищи из Светграда. Все они должны собраться здесь в самое ближайшее время, и объявлю им свой неожиданный, но действительно спасительный план.
Эти слова большинство присутствующих встретило с радостью. Ещё бы — ведь недавно они не знали, на что надеяться, как бороться с набирающим силы врагом, а тут Тикун подавал некую надежду. Правда, пока он не спешил рассказывать, что задумал.
А Тикун продолжал:
— Итак, посылайте гонцов во все концы города. Пускай придут все, кто может прийти. Общий сбор назначается через двенадцать часов.
На что последовал ответ:
— Тогда уж надо не идти, а бежать. Ведь знаешь же, какой большой наш город.
— Так, пускай бегут.
И тут же нашлись гонцы и устремились в разные концы Светграда…
Что касается Анны, то она взяла под руку Владара и провела его в уголок, присмотренный ей заранее. Этот уголок был задёрнут шторкой. Там же умещалось два стула, кровать и письменный стол.
Анна сама уселась на стул и пригласила Владара усесться на соседний. Несколько секунд молчала.
Тогда Владар спросил:
— Зачем звала?
— Ну как же ты? Владар, неужели… ничего не хочешь мне сказать?.. Ведь я так волновалась. Я…
— Тикун не велел ничего рассказывать до тех пор, пока не соберутся все. Да, к тому же, мне не так уж много и известно.
— Но, быть может, ты устал. А я тебя донимаю этими расспросами.
— Да. Действительно, я устал. Пока что полежу, посплю. А ты иди…
— Кушать не хочешь?
— Нет.
— Пить тоже?
— Абсолютно нет.
— Ну, хорошо. Я сейчас пойду…
Анна поднялась, уже сделала шаг к занавеске, собираясь выйти в общую залу, но остановилась и, как бы невзначай спросила:
— А что, кстати, золотой перстень с изумрудом, который я тебе подарила при последнем расставании? Я просто не вижу его у тебя на пальце.
— Да, действительно. Перстня у меня нет. А дело было так… Мы напоролись на дозорных. Они стали проверять наши поддельные документы и тщательно обыскивать нас. Мы, люди одетые в бедняцкую одежку, и тут — этот роскошный золотой перстень с изумрудом, конечно, он вызвал бы большое подозрение, но, по счастью, мне удалось от него избавиться — я успел стянуть его с пальца и отбросить в сторону. Дозорные отпустили нас, но перстня так не удалось найти. Должно быть, он попал в сточную канаву. Мне очень жаль.
— Ладно, Владар. Не расстраивайся. Приятных сновидений.
С этими словами Анна вышла в общую залу и задёрнула за собой занавеску.
Теперь царевна была уверена в том, что тот, кто вернулся и выдавал себя за Владара — это, на самом деле не Владар, а шпион Шегъгорърара. Ведь при последнем расставании она не дарила Владару никакого перстня, а этот, поддельный так убеждённо соврал. Конечно, настоящий Владар ни за что не стал бы врать Анне.
Также Анна была уверена, что и Тикун и все остальные пришедшие с ним — это не настоящие повстанцы, а подменённые. Она догадывалась, что не даром лже-Тикун созывал в эту подземную залу всех участников борьбы. Конечно, это задумывалось с расчетом на то, что, когда они соберутся — их и схватят.
Но как об этом предупредить настоящих повстанцев? Как спасти их? Ведь, начни она просто так, без особых доказательств, говорить об этом, так её и слушать не станут. А, может, за сумасшедшую посчитают. А уж лже-Тикун постарается, чтобы её изолировали.
Задумчивая, подошла Анна к общему столу, взяла с него большое, спелое яблоко, и медленно начала жевать:
"Должно быть, это какие-то новые, более совершенные модели врагов. Те, прежние, боялись магнитов, а этих уже магнитами не возьмёшь. Но, похоже, эти, новые, так же как и прежние, не способны есть и пить. На этом бы их легко можно было раскрыть, если бы не одно «но» — ведь не станешь же их насильно кормить и поить, чтобы доказать свою теорию… Насколько мне известно, те, прежние, весьма опасались электрических разрядов. Да не просто опасались — они ещё и притягивали к себе электрические разряды. Помню, как, вскоре после того как произошла подмена, мой лже-братец Ягомир шёл по галерее. Погода была ненастная, клубились тучи. И вот из тучи вырвалась шаровая молния, понеслась прямо на лже-Ягомира. Он бросился от неё наутёк, да с такой скоростью, с какой ни один человек не способен бегать. Тем ни менее, молния настигла его уже в самом окончании галереи. Сломался он, конечно, но его быстренько починили или попросту подменили на новую копию — ведь нельзя же оставаться без столь важной фигуры, как военачальник… Но откуда здесь, в этом подвале взять электрический разряд. Не молнию, а хотя бы самый маленький электрический разряд…"
Тут Анна услышала голос:
— Привет, царевна.
Анна вышла из своего задумчивого состояния и увидела, что перед ней стоит мальчишка лет, примерно, семи; рябой, с нечесаный головой. Он выглядел весёлым и шебутным; похоже, его совсем не волновался, что перед ним такая важная персона, как царевна.
Он спрашивал:
— Чего такая мрачная? Ведь мы скоро Шегегорар победим.
— Я не мрачная. Я просто думаю, — и она, наклонившись к мальчишке, спросила негромко. — А что тебе известно об электричестве?
— Электричество есть в тучах. В небожорах…
— Что ещё за небожоры?
— Ну это такие здоровенные чудища. Они ещё в тучах живут. Там в себя электричество набирают.
— Да… читала я о таких. Правда, в книгах их называют: тучиннами, но это не столь важно. Ведь всё равно до них сейчас не добраться, электричеством не завладеть.
— Так тебе электричество нужно?
— Тише! — Анна встревожено оглянулась — не услышал ли этого кто-нибудь из подменённых. Но, кажется, нет — все они группировались возле Тикуна.
Мальчишка переспросил:
— Так тебе электричество нужно?
— Да. Но где его достать?
— А ты слыхала о Тереванских медузах?
— Я читала, что на водном мире Теревене водится множество всякой живности. В том числе, и медузы: самых разных форм, размеров. Большинство из них способны вырабатывать электрические разряды. Но до мира Тереван — 80 тысяч километров.
— А мне дядя Вамагат привёз с Теревана медузу. Ты слышала о дяде Тереване?
— Нет, извини, вот о дяде Тереване я не слышала.
— Как же ты? Ведь он — лучший воздтрос во всём Светграде. Хочешь, я тебя с ним познакомлю.
— Давай, в другой раз. А сейчас мне очень хочется взглянуть на подаренную тебе медузу.
В глазах мальчишки можно было прочитать искреннее счастье. Он произнёс:
— Конечно! Тебе, царевна, моя медуза понравится. Я за ней ухаживаю. Пойдём!..
И они прошли в боковую комнатушку, где в последнее время ютилась целая семья. Однако, в это время в комнате присутствовала только маленькая девчонка, которая играла с куклами; родители же общались в зале, ждали, что такое необычное сообщит им Тикун.