– Тогда не знаю, что и думать, – воскликнула Луна.
– Тс-с-с, – прошипела Сентария, услышав звук открывающейся двери.
Из ванной в белоснежной рубашке вышел умытый и причесанный Аметрин. Влажные волосы лежали ровно, придавая ему неуловимое сходство с Ониксом. Бросив взгляд в зеркало, он, видимо, подумал о том же и поспешил растрепать их рукой.
– Дай я, – тихо сказала Сентария, подавая Аметрину чистый пиджак.
Взяв расческу, она встала на цыпочки и несколько раз провела ею по волосам Аметрина, придав им небрежно-растрепанный вид.
– Фьють-фьють, – многозначительно присвистнули Пиритти с Пироппо.
Будильник, уже ставший красным, подлетел к Луне и зазвонил ей прямо в ухо.
– Слышу, слышу, бегу! Вы меня извините, но я должна быть на площади раньше невесты, так что я на Лунфиче, – последние слова она прокричала уже из коридора.
Когда друзья выбежали из дворца, Луны уже и след простыл.
Луна пробежала по длинному проходу между стульев и, тяжело дыша, встала рядом с Нефелином.
– Все нормально? – обеспокоенно спросила та.
– Да! Аметрина я нашла! Они сейчас придут. А про остальное потом.
Зазвучал военный марш, и все гости встали, приветствуя пунцового Гелиодора, который в сопровождении старейшины Гарнетуса Андалузита быстро прошел к алтарю. Встав возле арки, украшенной синими и красными цветами, он нетерпеливо озирался в ожидании невесты.
Луна краем глаза увидела друзей, которые присоединились к гостям и смешались с толпой. Она выдохнула. Все успели, все на месте.
Военный марш сменился легкой музыкой, в которой слились воедино трели ручья и шепот реки. Она звучала и переливалась, окутывая слушателей свежестью и легкостью. Народ заволновался. Луна сжала похолодевшими руками букет, который должна была подарить новобрачным.
В проходе появилась сияющая Анита под руку со своим отцом, старым Азуритом. С ее плеч струился длинный шлейф, который тянулся за ней, словно лунная дорожка по воде. Анита шла, залившись румянцем, и не видела никого, кроме громадного Гелиодора, выглядевшего так, словно он действительно сейчас свалится в обморок.
Дальнейшая церемония прошла для обоих как в тумане. Они не могли вспомнить, что говорили им Ларимар с Андалузитом, старейшины их родных петрамиумов. Так как Анита была целительницей, то завершающую часть обряда произнес Гилмар. При этом он так задорно шевелил бровями, что насмешил всех зрителей и даже новобрачных. Те немного расслабились и свои «да» сказали уверенными и ясными голосами. Жених стыдливо поцеловал невесту, и брак был заключен.
После этого все смешалось, к новобрачным хлынули с поздравлениями. Александрит обнял сестру так, что у той хрустнули кости. Потом его оттеснила Нефелина, обдав ароматом духов. Затем появилась Луна, ее маленькая Луна, которая была уже почти с нее ростом. Она смеялась, обнимала Аниту и плакала. Анита сама чуть не расплакалась.
Потом была еще куча лиц, рук, объятий, букетов. И наконец Гелиодор подхватил ее и понес к выходу из павильона. Гости двинулись следом.
Выйдя из павильона, они чуть не оглохли от мощного рева, которым их приветствовала толпа. Люди кидали вверх синие и красные цветы и кричали так, что закладывало уши. Их было столько, что рябило в глазах. Людское море волновалось и качалось.
К молодоженам подкатила колесница, инкрустированная золотом и огненными камнями. Ее везла четверка коней с ярко-рыжими гривами и хвостами, похожими на языки пламени. А из-под копыт вырывались искры, которые золотым дождем рассеивались вокруг.
Гелиодор взял Аниту за руку, они торжественно поднялись на колесницу, и та тронулась. Длинный шлейф Аниты красиво развевался у нее за спиной. Тут же у входа в павильон остановилась вторая колесница. Ее везли лошади, окрас которых менялся от темно-синего до малахитового, а гривы и хвосты были усыпаны каплями воды. Александрит, пропустив вперед Варисцита и родителей, подал руку Нефелине и Луне.
Несмотря на общее веселье, Луну переполняли тревожные чувства. Внутри все цепенело от нарастающей паники. Она так крепко сжала ладонь отца, что тот вопросительно взглянул на нее. Луна нашла в себе силы улыбнуться и забралась в колесницу, которая мягко тронулась вслед за огненной.
Девушка со страхом оглянулась. Так и есть. У павильона остановилась следующая колесница, которую везли полупрозрачные воздушные лошади с гривами, напоминающими туман. В нее поднялись Криолина и Турмалина. Они пригласили к себе Гилмара и Андалузита, который уступил огненную колесницу новобрачным.
– Ну все! Сейчас приедет колесница за смарагдианцами, и все будет как в моем сне, – чуть слышно прошептала Луна, с ужасом глядя на то, как из-за угла выехала колесница, вокруг которой порхали стайки бабочек и крохотных птиц. Везла ее четверка лошадей с длинными зелеными гривами, украшенными цветами. На колесницу взошли Сардер с Янтарией, Эгирин и Цитрина, которой воздушные придворные помогли подняться по ступеням.
– Что ты шепчешь, Луна? – спросила Нефелина, обеспокоенная бледностью дочери.
Девушка, держась за поручень, обреченно проговорила:
– Все как в моем сне, мама. Который я видела по ту сторону земли. Тот кошмар, где черная слизь пожирала людей…
– Ну что ты, Луна! Мы уже обсуждали это. Это всего лишь воображение.
– Сейчас мы остановимся у исчезающей лестницы, – не слушая, пробормотала Луна. – Гелиодор с Анитой пойдут наверх, и произойдет что-то ужасное. Я знаю…
– Перестань. Все будет хорошо.
– Ты не понимаешь, мама. Я точно знаю.
– Прошу тебя, успокойся. Ты очень впечатлительная. Вся эта суета плюс тревога за Аметрина… Слишком много беспокойства в один день. Тебе просто нужно отдохнуть.
Луна мотнула головой и отвернулась, сжав кулаки. Предчувствие катастрофы завладело всем ее существом.
Колесницы, сделав круг почета, устремились в цветочную арку, сопровождаемые детьми, которые со свистом и радостными воплями бежали следом. Пролетев ее, они остановились. Все вышли и встали у подножия исчезающей лестницы в ожидании главной колесницы, которая пошла на третий круг, чтобы подъехать последней.
Люди заполонили лестницу, и Луна, наверное, впервые увидела всю ее целиком, ведь, пока человек стоял на ступеньке, она не пропадала. Зрителей с каждой минутой становилось все больше. Все ликовали.
Только Луна, снедаемая тревогой, выделялась из толпы. Аметрин с Сентарией заметили это и стали пробираться к ней сквозь толпу. Вместе с ними протискивались и Пиритти с Пироппо. Эгирин, перехватив обеспокоенный взгляд Сентарии, предупредил деда и тоже устремился к Луне.
– Что случилось? – спросила Сентария, наконец добравшись до подруги. – На тебе лица нет.
Луна не смогла выговорить ни слова. Ком в горле мешал дышать.
– Она боится, что сбудется ее сон, – объяснила Нефелина друзьям дочери. – Я никак не могу убедить ее, что это ерунда.
– Не ерунда, – запальчиво выкрикнула Луна, к которой от возмущения вернулся дар речи.
Эгирин насильно расцепил крепко сжатые кулаки Луны и взял ее ладони в свои руки. Луна рассерженно вырвалась, но целительная сила Эгирина успела ей помочь. Она даже немного расслабилась и сумела выдавить из себя улыбку.
Веселая музыка сменилась торжественным боем барабанов. Главная колесница, завершив круг почета, направилась в цветочную арку. Приветственные крики, словно волна, сопровождали ее.
– Ур-р-ра! – площадь взорвалась аплодисментами.
Гелиодор ловко остановил лошадей. Спрыгнув с колесницы, он подал руку Аните, с такой нежностью глядя на нее, что если бы вокруг были ледяные айсберги, то они бы растаяли и испарились без следа.
Анита нашла взглядом брата с семьей и заметно успокоилась. От всей этой пышности ей было немного не по себе. Она отвыкла от праздников, которыми славится Драгомир. И в глубине души предпочла бы тихий вечер в кругу самых близких людей. Но ее робкие слова утонули в возмущении родных. Такое событие должен видеть весь Драгомир.
Подождав, пока две девчушки расправят ее шлейф, она взяла Гелиодора за руку и ступила на белоснежную лестницу. Воздушные девушки парили над ними, осыпая новобрачных лепестками цветов и блестящей пыльцой. Анита с Гелиодором быстро поднялись и остановились наверху, чтобы помахать народу и дождаться родственников и почетных гостей.
– Вот видишь, – шепнула Нефелина дочери. – Все нормально! Они уже прошли эту лестницу, которая тебя так напугала.
Луна хотела бы вздохнуть с облегчением, но чувство надвигающейся опасности продолжало буквально кричать в ней. Она взяла за руки родителей и тоже начала подниматься. Друзья шли следом.
И тут где-то далеко у портала ударил гонг.
Да-да. Тот самый гонг, который звучал только тогда, когда над Драгомиром нависала настоящая опасность. Этот гонг молчал много лет, но война с Жадеидой вновь заставила его зазвучать. Первые удары драгомирцы услышали в тот день, когда ведьма отравила воду, едва не погубив всех обитателей океана. И затем не умолкал, предупреждая об остальных злодеяниях ведьмы. Справившись с ней, люди уже успели позабыть этот звук, похожий на вой смертельно раненного зверя.
Вся площадь мгновенно замолчала. Люди озирались в поисках опасности.
– Бам, бам, бам…
– Смотрите! – завопил какой-то мальчишка, показывая на небо.
Все задрали головы. Луна могла не смотреть туда. Она и так знала, что увидит. В небе образовалась огромная воронка, черный портал, которым пользовалась Жадеида, чтобы отправлять стражников в мир по ту сторону земли.
Только сейчас этот портал соединил Драгомир вовсе не с миром, из которого пришла Луна. Из воронки хлынула черная масса, которая с противным звуком – чвак! – соприкасалась с землей и застывала, словно желе.
Из нее стали появляться какие-то существа. Не похожие ни на людей, ни на животных скользкие твари, вымазанные с головы до ног липкой грязью. У них были глаза, но не было ртов, а вместо рук извивались склизкие щупальца. У них были ноги, но, сплетаясь друг с другом, они образовывали что-то похожее на корни дерева. Перебирая эт