Люди заерзали на полотняных сиденьях, Тилли поджала коленки к груди.
– Тогда что же собирался сказать Иисус всем нам? – спросила она шепотом.
Гарольд Форбс многозначительно кашлянул, все зашаркали ступнями по щебенке.
– Думаешь, Иисус хочет сказать нам, что Маргарет Кризи все еще жива? – спросила миссис Дейкин. – Что она не утонула в канале?
– Ой, не смеши меня, Шейла. Ну, это же понятно, что ее уже нет в живых. – Гарольд Форбс подтянул шорты. – Потому как туфли людей просто так, без всякой причины на берегу канала не находят.
Миссис Форбс перекрестилась и украдкой взглянула на дренажную трубу.
– Нужно позвать викария, – пробормотала она. – Чтоб он нам все растолковал.
Было уже половина четвертого, когда появилась миссис Мортон. Ее вызвали по телефону сразу после радиосериала «Арчеры», и она зачем-то прихватила с собой очки для чтения.
– Мне всегда казалось, что Он очень высокий, – сказала она.
Она долго всматривалась, хмурилась, как все остальные, затем миссис Форбс отвела ее на пару шагов назад, и тут она увидела и была настолько потрясена, что так и рухнула на стул.
– Здорово, правда? – заметила я.
– Кто его нашел? – спросила миссис Мортон.
Тилли прошла по траве и поравнялась с ней.
– Я нашла, – ответила она. – Просто бродила здесь, никак не могла решить, то ли домой пойти, то ли вернуться к Грейси и извиниться.
Миссис Мортон взглянула на меня, но комментировать не стала.
– Что ж, ты можешь собой гордиться, – сказала она Тилли. – Не так-то просто было его найти. Специально выбрал укромное место.
Тилли обернулась ко мне.
– Наверное, газеты захотят взять у нас интервью, – предположила она. – И тогда нас увидят самые разные люди. Возможно, даже кто-нибудь из Борнмута.
– Вполне возможно, – сказала я.
– Тогда, наверное, мне нужно будет надеть платье. – Она потерла грязное пятно на рукаве свитера. – Хотя, с другой стороны, люди могут меня и не узнать, если я буду в платье, а не в свитере. Но ведь смысл в том, чтобы люди нас сразу узнали, верно, Грейси?
– Само собой, – ответила я.
– Это ведь ты нашла Его, Тилли, а не Грейс, – заметила миссис Мортон.
– Но ведь мы подруги. – Тилли взглянула на меня. – И все всегда делим пополам. Даже Иисуса.
Тут обе мы снова посмотрели на дренажную трубу и заулыбались.
Дом номер два, Авеню
30 июля 1976 года
– Что это значит, Иисуса? – Мэй Рупер заворочалась в море своего вязанья.
– На дренажной трубе. Видел Его собственными глазами.
– Ты, должно быть, на солнце перегрелся, Брайан?
– Шейла Дейкин считает – это знак.
– Знак того, что она нахлесталась хереса.
Брайан отвернулся к окну. По улице шествовала большая толпа, в центре ее вышагивал Гарольд Форбс в шортах.
– Все вышли на улицу, мам. Думают, появление Иисуса как-то связано с исчезновением Маргарет Кризи.
– Не надо быть Иисусом, чтобы понять, что произошло с этой Маргарет Кризи. Достаточно взглянуть на дом номер одиннадцать.
Брайан нахмурился, но промолчал.
– Они ждут, что викарий из храма Святого Антония подойдет чуть позже, – сказал он.
– Викарий?
– Может, даже епископ. Ты же понимаешь, какое событие произошло. Чудо, вот что!
– К чему это, скажи на милость, Господу Богу Всемогущему понадобилось сотворить чудо на нашей улице? – спросила миссис Рупер. – Сильно сомневаюсь, что викарий уделит этому вашему Иисусу время.
– А я уверен, что уделит. – Брайан еще раз выглянул за улицу, затем опустил занавеску. – За все отвечает Дороти Форбс. Она там главная.
– Дороти Форбс? Главная?
– Ну да. Это она за все отвечает. – Он отвернулся от окна. – Что это ты делаешь, а?
Мать выбралась из вороха вязаных одеял и спустила ноги на пол.
– Как что? Я должна там быть, обязательно, – сказала она. – Уж если кому и отвечать за Иисуса, так только мне.
Дренажная труба
30 июля 1976 года
День прошел незаметно, у всех было немало впечатлений.
Миссис Форбс отказывалась покидать сына Божьего, а Мэй Рупер отказывалась покидать миссис Форбс. Эрик Лэмб заметил, как это приятно, просто посидеть на солнышке, Шейла Дейкин то и дело клевала носом. Вот мы и сидели все вместе, обмахиваясь ладонями и болтая о разных пустяках. Другие люди приходили и уходили – люди, которые не жили на нашей улице, но услышали об Иисусе в лавке на углу или же за развешиванием белья во дворе. Они восхищались Иисусом, стоя на почтительном расстоянии, установленном миссис Форбс, за условной чертой, проведенной от левой ноги Шейлы Дейкин. Ни к чему нам рисковать, так она это объяснила. Это были люди, которые вмешиваются в чужие дела в нашем маленьком уголке мира, пусть даже и с самыми лучшими намерениями. Мы же успели сродниться через Иисуса, стать единым целым, вот и сидели кружком близ Него, точно фрагменты мозаики, ждущие, когда им найдут подходящее место.
Я ходила домой пить чай и вернулась назад вместе с мамой и папой.
Уговорить маму оказалось легко, поскольку выбирать ей пришлось между Иисусом и мытьем посуды. А вот с отцом возникли проблемы.
– Ты что, серьезно? – спросил он.
Я ответила, что да, и тогда он принялся ковырять в зубах зубочисткой, а потом сказал, что жара точно повлияла на всех нас.
– Ну давай взглянем хотя бы одним глазком, Дерек, – попросила мама и поставила неоткупоренную бутылку «Фэйри» на подоконник. – Ведь вреда от этого не будет.
И вот мы ждали, пока наш папа закончит ковыряться зубочисткой в зубах, затем наденет рубашку, застегнет на рукавах запонки, потом посадит Ремингтона на поводок (на самом деле никакой поводок вовсе не был нужен, просто каждому хотелось покомандовать собакой). И вот мы дошли до конца улицы в густом свете вечернего солнца и облачках вьющейся над головами назойливой мошки под аккомпанемент вздохов и ухмылок отца и его причитаний о том, что весь мир окончательно спятил.
Мистера и миссис Форбс убедили сходить домой и пообедать, перед уходом миссис Форбс назначила ответственной за Христа миссис Мортон. Та заняла пост на освободившемся стуле миссис Форбс и была настроена очень серьезно, следила за происходящим кругом и одновременно умудрялась вязать. Эрик Лэмб устроился рядом с ней и отматывал шерстяную нитку от толстого синего клубка.
Отец приподнял бровь.
– Смотрю, нашел себе новое занятие? – спросил он.
Эрик Лэмб улыбнулся.
– Ради разнообразия, – ответил он. – Навевает приятные воспоминания.
Отец стал заглядывать им за спины.
– Ну, и где же тут Он у вас? – Он осмотрел гаражную стену. – Грейс говорит, Иисус прилепился к дренажной трубе.
Мама сложила ладошки вместе и всем телом подалась вперед, едва не упала.
– Вон там. – Миссис Мортон указала спицей номер семь. – Но только осторожнее. И не надо на Него дышать, мы пока не знаем, насколько он устойчив.
Родители прошли вперед и встали между сыном Божьим и вязаньем миссис Мортон.
Я поняла, когда мама увидела Его. Она тихо вскрикнула и отшатнулась.
– Он выглядит не слишком счастливым, я права? – пролепетала она и снова шагнула вперед.
Отец приблизился на шаг, сощурился и скроил гримасу, ощерив зубы. Склонил голову влево, затем – вправо, потом отошел назад и нахмурился.
– Лично по мне, так очень смахивает на Брайана Клафа, – сказал он.
Миссис Мортон возмущенно фыркнула.
Отец снова завертел головой.
– Да точно вам говорю! Разве сами не видите? – И он хотел было указать пальцем, но миссис Мортон остановила его вязальной спицей. – Те же брови и…
– Нет, это определенно Иисус, – возразила миссис Мортон. – Вы посмотрите на нос. Только у Него мог быть такой нос.
– Просто стыд и позор, – заколыхалась на своем стуле Шейла Дейкин. – Да наш Кейти примчался бы сюда как угорелый, если б ему сказали, что тут появился портрет Клафа.
Дом номер восемь, Авеню
30 июля 1976 года
Их было уже одиннадцать.
Джон видел все из окна гостиной, несмотря на то что подоконник был завален горами писем и фотографий, так что с трудом удалось отыскать щелочку, чтоб выглянуть на улицу. Там вот уже несколько часов творилось что-то непонятное. Шейла Дейкин выбежала из дома с футболкой, Гарольд тащил куда-то складные стулья. Он видел, как из своего дома вышла Мэй Рупер, засучила рукава и с воинственным видом зашагала куда-то, словно на бой.
Ему очень хотелось пойти посмотреть, что же происходит, но он боялся вопросов. Со времени обнаружения туфель Маргарет он старательно избегал встреч с соседями. Пару раз в дверь к нему стучалась Шейла, и еще он видел, как Брайан ошивается возле его дома, поглядывает на окна, но пока ему вполне успешно удавалось скрыться из вида. Спрятаться, скрыться от их глаз.
Капрал полиции Грин проявил больше настойчивости, что и понятно – уж таковы они все, эти полицейские. Он стучался и в парадную, и в заднюю двери, но лишь когда начал кричать в щель почтового ящика, Джон решил, что лучше ответить, пока капрал Грин не поднял на ноги всю улицу этим своим криком.
Грин хотел знать, не хочет ли он вступить в контакт с их сотрудником по связям с общественностью.
Джон очень вежливо объяснил, что у него нет ни малейшего желания вступать в контакт с кем бы то ни было, и уж тем более – с полицией.
Капрал полиции Грин посоветовал ему сохранять спокойствие, в ответ Джон заметил, что это вряд ли возможно. Особенно с учетом того, что детектив-инспектор Хислоп выдвигает самые нелепые предположения о случившемся с Маргарет. Ведь совершенно очевидно, что она в добром здравии и скоро вернется. К тому же близится годовщина их свадьбы, и она ни за что не пропустит такое событие, и что лично ему все равно, что думают по этому поводу капрал полиции Грин, капрал полиции Хэй и даже сам детектив-инспектор Хислоп, вместе взятые.
Капрал полиции Грин уставился на него с разинутым ртом, что, как совершенно справедливо заметил Джон, является основной причиной дурного запаха изо рта и даже может привести к различным заболеваниям ротовой полости.