– Я не знаю, как у них так получается: или ждёшь машину по пятнадцать минут, или она от моего подъезда…
На шестой минуте поездки я пожалел, что уже не видно комментария заказа, а именно пункта 3, в котором было требование абсолютной тишины в салоне. Была бы возможность увидеть его на экране снова, я бы непременно сделал вид, будто перечитываю его снова и снова. Разговор с женой был долгим, громким и очень эмоциональным.
– Я завтра из принципа не буду никуда идти. Закажу к подъезду. И буду стоять. И пусть попробуют. Да, я помню, ты так и говорила. Закажу и буду стоять. А неважно, что погода хорошая. Никуда не пойду. Пусть забирают прямо от подъезда. Я вообще не понимаю, как так получается у них!..
Как отличить город, в котором живут люди счастливые, от города, в котором – несчастные? А очень просто.
В городе, населённом счастливыми людьми, много общепита.
Счастливый человек, проголодавшись, бежит в кафе или закусочную, ресторан или трактир, а может просто к лотку с едой, где другой счастливый человек ему эту еду продаёт или сервирует.
Еда, которую употребляют в окружении других таких же, как и ты, проголодавшихся – делает окружающих счастливыми.
В городе Гагарин, куда меня занёс заказ, общепита нет. Вообще.
Я с трудом отыскал какой-то странный пятачок в самом центре родины первого космонавта, но и кафе «Вояж», и свежая выпечка «Ням-Ням», и Вок Маркет, и даже знаменитые гараринские пончики – все как один оказались закрыты.
В городе нет ничего, кроме выцвевшей памяти подвига Юры Гагарина: бесконечных музеев, мемориалов, нелепых металлоконструкций, имитирующих ракеты и траекторию первого полёта человека в космос.
На Мурену тут смотрят настороженно, как на заброшенного в тыл врага, пытающегося украсть секрет смелости Гагарина.
Уехать отсюда до западных окраин столицы по тарифу Эконом стоит 4500 ₽, так что шансов гнать обратно порожняком у меня предостаточно.
К Мурене бодрым шагом подшла пара родителей с ребёнком, девочкой лет девяти. На руках у мамы был пёс. Небольшой, лохматый.
Я бросил взгляд на карточку заказа: про перевозку животных отметка традиционно не стоит.
Дело тут вовсе не в моей вредности. Скорее, в жадности: за перевозку животного (в переноске) пассажир платит рублей 150 к стоимости проезда. А в нашем случае – не платит…
Переноска – тоже вещь такая, скажем прямо, полезная. Речь даже не только о том, что салон имеет больше шансов остаться чистым после поездки, но и в том, что некоторые коты и псы на ходу могут начать носиться по салону. У моего коллеги года два назад кот, царапая всё вокруг себя, ринулся в ноги водителя. Дело было ночью на пустой улочке и машину удалось остановить без последствий…
Я вяло поинтересовался у дамы, есть переноска и отчего в заказе не отмечен пёс. Дама, не смутившись и не запнувшись, уселась позади меня и захлопнула дверь.
– Нет, мы ездим без переноски всегда. И я никогда не отмечаю животное в заказе.
Сказано это было почти с вызовом.
– Вы как будто даже гордитесь этим?
Папаша, устраивающийся в этот момент на переднем справа от меня, обратился на английском:
– What’s wrong, darling?
Дарлинг тяжело вздохнула и ответила спутнику:
– Driver is an asshole, never mind.
Произнесено это было в тот момент, когда я тянулся к кнопке «отменить» на экране мобилы. Но я решил не отменять, а нажал на «поехали» и, повернувшись к заморскому типу, старательно выговорил ему всё, что я думаю об активной позиции девушки, сидящей за мной.
Американец, как выяснилось чуть позже, мрачнел на глазах, и было видно, что ему ужасно стыдно. Он кинулся убеждать меня в том, что мы разрулим недоразумение и он заплатит мне кэш, а я зачем-то подлил масла в огонь, успокоив его, что «это Россия и я привык, всё нормально».
Всю дорогу до торгового центра мы болтали с ним обо всём на свете.
Дама на заднем сиденье сидела молча.
Перфекционизм – враг таксиста.
Да, да, не удивляйтесь. Это только в «стандартах сервиса» утверждается, будто таксист должен быть гладко выбрит и одет в выглаженную однотонную рубашку спокойных оттенков.
В реальной жизни таксист, одетый в ярко-оранжевую майку, с пеплом в бороде и пачками сигарет, разбросанными по торпедо, собирает гораздо больше чаевых, чем аккуратный задрот в брюках со стрелками.
Сегодня утром, открывая клапан термоса с кофе, брызнул коричневой жижей на лобовое стекло, испугался и размазал её влажной салфеткой, а потом вспомнил, что вытереть насухо нечем. В ту же секунду получил заказ и подал Мурену с отвратительными разводами по всему лобовому. И что вы думаете? Импозантная дама вышла на Остоженке, протянув мне красивую купюру в 2000 ₽ и наотрез отказалась от сдачи, так ей понравилась поездка, стоившая 822 ₽.
А ведь косяк с лобовым был не единственным в этой поездке. Кузов Мурены не был помыт со вчерашнего вечера, а коврики немного в пыли. Музыка звучала чуть громче, чем я обычно включаю. Ехал я слишком стремительно, часто вылезая за бесплатный «порог» в 20 км/ч, пару раз деловито перестроился через сплошные, а на пустой Большой Каменный мост со Знаменки выехал, как кортеж президента, нахально срезав пологим апексом четыре полосы.
Не подумайте ничего такого, всё было комфортно, без сильных боковых перегрузок или распугивания прохожих и машин. Просто красиво мчали, без рёва мотора, оттормаживаний и резких движений штурвалом. Летели, парили над асфальтом под чересчур громко звучащего Робби Вильямса. Лишь однажды я не пустил попытавшихся грубо вклиниться перед нами ментов-эскортниц на «ауди», захлопнув калитку перед их носом, и пассажирка вздрогнула, испугавшись тарана с их стороны…
Убрав красивую банкноту в бумажник и попрощавшись с дамой, я попытался вспомнить именно те поездки, где я отчаянно краснел от комплиментов и аномально щедрых чаевых: все они были формально неидеальными.
Пассажиры очень сдержанно, а иногда даже настороженно относятся к идеально чистому салону и совершенно правильной академической манере езды. Думаю, что, если начать неукоснительно соблюдать ПДД, рейтинг водителя рухнет за пару дней, и он потеряет доступ к тарифу. Я не шучу. Я абсолютно в этом уверен.
Безупречность, стерильность или вежливость, неотличимая от занудства, пугают даже тех граждан, кто формулирует себе необходимость получать сервис выше среднего.
Напротив, общая лёгкая небрежность, аккуратное, безопасное и уверенное нарушение ПДД и в целом злонамеренный, но без истерики и суеты, выход за рамки, границы и правила – воспринимается на ура.
Если, поздоровавшись с паксом, севшим в машину у сервиса БМВ, завести разговор о проблеме низкой эффективности охлаждения развала блока цилиндров у двигателя N63, к концу поездки получаешь абсолютно счастливого гомо сапиенса, кричащего тебе, что такого говна не делал даже Saab с его model 97. Есть в «стандартах» что-то про перекос подшипников коленчатого вала и их заклинивание? Конечно же нет.
Есть ли требование говорить пассажиркам с красивыми ногами, что по окончании поездки напишешь жалобу в минтранс с требованием запретить садиться в такси в таком виде? Потребовать выдавать пледы и накидки, так сказать, иначе аварийность в городе становится неприемлемой? Нет такого требования. А пассажирка выскакивает из такси пунцовая от смущения и сияющая от счастья одновременно.
Поездка за наличку, цена 515 ₽, а пассажир почему-то спрашивает, сколько с него? Всегда говорю «пятьсот». И всегда получаю шесть сотен от пассажира, увидавшего мою лёгкую небрежность и великодушие.
Возможно, по этой причине автопилоты не вытеснят таксистов из профессии немедленно.
Пока будут живы те, кто ещё помнит, как это было прекрасно с людьми за рулём.
– Вы согласны с Галкиным? – поинтересовался пассажир тоном, каким обычно продолжают размеренную беседу.
– Простите… с Галкиным? – ответил я, запинаясь, так как никакой беседы у нас не было, ехали мы молча.
– С Галкиным, с Максимом. – Пассажир лет шестидесяти не без удивления смотрел на человека, переспрашивающего про Галкина, ибо у нормального человека в жизни может быть лишь один единственный Галкин.
– Да как вам сказать… С Максом-то? – Я пытался угадать, в чём я мог быть согласным вообще с кем-то в этой жизни и тянул время: – В юности я тоже полюбил девушку, которая была меня заметно старше… Некоторые даже шутили тогда, что я молодой геронтофил.
– Да я не об этом! – Пассажир брезгливо поморщился и замахал руками, будто отгоняя от себя мою стыдную догадку, как обычно отгоняют от себя мух. – Я о какашке. Вы вот согласны с Галкиным?
Я тяжело вздохнул. Честно говоря, я уже потратил на странного пассажира чуть больше слов и внимания, чем хотелось. А сейчас для продолжения интересной ему беседы мне придётся выяснять что-то про какашки Галкина и его к ним отношение, и всё это в повышенном тарифе Комфорт Плюс, обратите внимание.
Пакс прочитал мой настрой и принялся объяснять что-то про скульптуру, в которой все, включая Галкина, видят какашку, а она на самом деле про глину скульптора, которую тут пытается размять в руке, чтобы нахлобучить её на какой-то, возможно, шедевр.
Пассажир так эмоционально объяснял мне подробности установки скандального арт-объекта, что я не выдержал и решил безоговорочно согласиться с Галкиным. Просто чтобы закончить этот разговор. Пусть будет ещё что-то, что нас с ним неожиданно объединило, в конце-то концов…
– С другой стороны, – пассажир явно не собирался закрывать тему, – С другой стороны, там же даже видны отпечатки пальцев. На глине. Получается, понятно, что это не какашка. Если вдуматься…
Я согласился кивком. Пассажир продолжал, но совсем потухшим голосом, говоря уже сам с собой:
– Никто же не будет мять какашку в руках. Но люди думают, что какашка. Получается, они сами какашки…