Нет, он спрашивал о чем-то более серьезном. О том, что лично мог дать мне, что было бы сопоставимо с его спасенной жизнью. В таком случае его вопрос становился куда страшнее. Я бы никогда не смогла на него ответить, даже если бы знала что.
– Что ж, раз ты ни о чем не просишь… – Магнус отступил назад и, выдвинув ящик, достал маленькую деревянную коробочку. Извлек из нее пачку купюр и протянул мне, даже не удосужившись пересчитать.
– Нет, – сказала я, шагнув назад. – Я спасла вас не ради награды.
– Считай это премией за хорошо выполненную работу.
– Хм-м-м… – Было бы очень глупо с моей стороны не взять деньги. За душой у меня водилось всего шесть центов, а я сейчас принципиально отказывалась. Наверное, довольно странно обращать внимание на сумму, но мне хватило одного взгляда на разноцветные купюры, чтобы их сосчитать. В пачке было больше, чем моя плата за неделю. Должно быть, это ошибка. – Я еще не получила мое недельное жалованье. Давайте будем считать, что вы просто заплатили мне раньше.
– Ради бога, возьми их уже, – с тяжелым вздохом произнес он. – Твое жалованье тебе выплатят завтра, как прописано в договоре. К тому же я уверен, ты найдешь им лучшее применение, чем я.
Мне было стыдно даже прикасаться к деньгам. Он платил мне из неверных побуждений – я не могла смириться с мыслью, что получала плату за то, что поступила правильно. Но в то же время отказываться от такого щедрого подарка было крайне невежливо. Я спрятала свернутые купюры в кулаке.
– Спасибо… Наверное, вам лучше лечь спать, – поспешно добавила я, как только Магнус собрался заговорить, и шагнула к двери.
– Я не могу отпустить тебя с кровоточащей раной. Каким бы хозяином я тогда был? – Он говорил тихим, полным надежды голосом, что мне оставалось лишь послушно кивнуть. Магнус скрылся в своей личной ванной комнате. Я услышала, как он открыл шкафчик, передвинул несколько предметов, а после вернулся с пузырьком прозрачной жидкости.
Он вновь вторгался в мое личное пространство, однако я не пыталась уйти. Мое сердце бешено колотилось, но не от страха и не от прилива адреналина. Его взгляд был прямым, острым. Что казалось невозможным, поскольку в присутствии гостей его глаза всегда были опущены – вероятно, в душе он боялся узнавать людей. Зато сейчас он буквально пронзал меня взглядом, лишь тень застенчивости мелькала в его карих глазах.
В следующую секунду Магнус, будто прочитав мои мысли, перевел взгляд на мой ноющий от боли лоб. Забрал у меня из руки носовой платок – мышцы дернулись, когда моя ладонь опустела, я и забыла, что держала его, – и смочил его прозрачной жидкостью, принесенной из аптечки. После чего без предупреждения прижал его к ране. Я поморщилась, на мгновение закрыв глаза, моя рука накрыла его руку в попытке убрать ее от…
Его ладонь… лежала на моем затылке. Гладила его. Меня. Я сглотнула, сделав глубокий вздох. Его прикосновение успокаивало – ничего подобного я никогда раньше не испытывала. Позволено ли мне было… получать удовольствие от этого жеста? Даже если он ничего не значил – а так оно и было. Магнус лишь помогал мне. К тому же он всего на год старше меня. Не будь он моим нанимателем, мы считались бы сверстниками.
Проверив свою работу, Магнус оторвал маленький кусочек марли и нанес на него каплю липкого лекарства. Я сдержала улыбку. Сосредоточенность придавала его лицу милое очарование, делала похожим на маленького мальчика, когда он накладывал марлю на мой порез, аккуратно приглаживая ее большими пальцами, чтобы лекарство под ней равномерно распределилось, а каждый уголок держался на месте. В его усталом, раздраженном лице произошла приятная перемена.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Он промокнул края марли платком, убирая излишки лекарства, и вновь заглянул мне в глаза. Но стоило мне отступить, как он заморгал, словно вышел из транса.
– Спасибо, что позволила мне быть полезным.
Щеки Магнуса зарделись, он покраснел до самого кончика носа. Он выглядел таким милым – боже мой, хватит, о чем я вообще думаю? Я быстро потупила глаза.
– Спокойной ночи, сэр, – сказала я, отвернувшись.
– Магнус.
Я задержалась у двери и, оглянувшись, встретилась с ним взглядом. Мне бы следовало сказать, чтобы он перестал так пялиться на меня. В конце концов, это неприлично. Даже странно, по правде говоря. Однако его взгляд не был навязчивым или бесстыдным. В нем читалась безмолвная просьба юноши, жаждавшего общения.
А после сегодняшнего события это общение, по-моему, было нужно мне не меньше, чем ему.
– Спокойной ночи… – Я взялась за дверную ручку и шагнула в коридор. – Магнус.
Глава 11
Проснулась я с болью в животе и мыслями, полными ужаса.
Я боялась не залитой кровью комнаты. В моем распоряжении было несколько часов, чтобы осмыслить это происшествие. И не того факта, что мой амулет почти не защитил меня. Последнее вызывало большую тревогу, но Джембер наверняка знал способ сделать амулет сильнее.
Если только он соизволит мне помочь.
Я скатилась с кровати и надела вещи, в которых приехала в самый первый день. Если поспешу, то успею застать Джембера до того, как он уйдет из церкви на весь день. Он работал по ночам, поэтому его следовало перехватить прежде, чем он ляжет спать, иначе настроение его будет в два раза сквернее. К тому же имелась вероятность, что в присутствии священников он будет вести себя более сдержанно.
Я достала немного денег из своего тайника за шкафом и сунула их в скрытый карман сумки. Теперь оставалось молиться, чтобы Том или Эмма согласились меня подвезти.
Двери в помещениях для прислуги не были широко распахнуты, как в остальной части дома, ни один лучик солнца не проникал сквозь большие мутные окна. Лишь тянулся длинный узкий коридор с низким потолком. Холодный – в прямом и переносном смысле. Пустые комнаты по обеим сторонам от меня стояли запертые, как гробницы. Как хорошо, что из единственной открытой двери доносились голоса, – я боялась, что мне придется искать их по всему дому.
– Почему мы не можем просто уехать? – спросила Эмма. – У нас накоплено достаточно денег, чтобы вернуться в Лондон, и полно друзей, у которых можно остановиться, пока мы будем устраиваться на новую работу.
– Если потерпим еще несколько недель, денег хватит, чтобы начать собственную жизнь.
– Но какой ценой?
Я стояла прямо в дверях, но они даже не смотрели в мою сторону – видимо, я умела сливаться с обстановкой лучше, чем полагала.
Том взъерошил пальцами волосы.
– Дай Андромеде время. Уверен, она…
– У нас нет времени, Том. Эдвард исчез так же, как и другие. Теперь все, что у нас осталось, – это мы.
Я откашлялась. Они быстро обернулись, и Эмма чуть не подпрыгнула от испуга.
– Доброе утро, – поздоровалась я.
Только мне стоило взглянуть на Эмму, как та отвернулась и принялась поправлять покрывало на кровати.
Том со вздохом пощипывал переносицу.
– Чем мы можем тебе помочь, Андромеда?
– Вы не могли бы подвезти меня в город?
Эмма резко развернулась, ее лицо мгновенно сникло, словно лишившись силы тяжести.
– Ты же не оставишь нас?
Я попыталась заверить ее улыбкой, но не знаю, насколько убедительно у меня это вышло. Я ждала этой поездки не больше, чем она – моего ухода из дома.
– Просто нужно кое-что купить на рынке.
– Боже милостивый, конечно! – Эмма схватила сумочку с приставного стола. – Мне хочется убраться из этого треклятого места.
В окружавшей город каменной стене сомнительной прочности – на ее противоположных концах – находилось двое специальных въездных ворот высотой пятнадцать футов, и на них было легко забраться – именно так я и поступила бы, не будь у меня компании.
Том направил лошадей по одной из двух пыльных дорог, достаточно широкой для нашего гигантского экипажа. Мы двигались еле-еле, стараясь не сбить покупателей. Огромные кареты с мягкими сиденьями для этого города были не в новинку. Однако я прожила здесь семь лет, с тех пор как Джембер получил свою должность при церкви, и редко видела, чтобы подобный транспорт двигался по улицам. Обычно он направлялся в сторону выезда.
Примерно в миле от центральной площади, где стояла церковь, две главные дороги заканчивались и сливались в одно большое кольцо вокруг внутренней части города. Здесь располагался дорогой козий рынок – место, где путешественники оставляли своих животных, а богачи – экипажи. В стойлах уже паслись несколько верблюдов, ослов и лошадей. Я вылезла из кареты как раз тогда, когда Том спустился с козел. Он дал подошедшим к нам мальчишкам несколько монет, и те молча принялись распрягать наших лошадей.
Затем Том подал Эмме руку, помогая выбраться. Женщина взялась за нее, а другой рукой надвинула широкополую шляпу на лоб. Несмотря на то что ее лицо скрывала тень, она поморщилась.
– Уже так жарко. Нам не стоит здесь надолго задерживаться.
Я снова, как и перед нашим отъездом, окинула взглядом их наряды, хотя теперь было слишком поздно что-либо говорить. На них была одежда не из шерсти, но похожего типа – слишком тяжелая и тесная для такого климата. Платье Эммы и брюки Тома плотно прилегали в поясе к телам, словно они вспотели. По правде говоря, на улице было еще не очень жарко, но тут любой, укутавшись так, взопрел бы, независимо от погоды.
– Надолго – это на сколько?
– Ну, мы надеемся, эта поездка стоила долгой дороги. – Эмма покосилась на Тома в поисках поддержки. – Я, наверное, выдержу час.
Тот кивнул.
– Этого хватит, чтобы быстро позавтракать. Нам еще понадобятся силы, когда Пегги станет отчитывать нас.
Час. Притом что сам путь туда и обратно занимал времени в два раза больше. Совершенно нелогично, хотя сейчас это беспокоило меня меньше всего.
– Значит, через час, – подтвердила я. – Встречаемся здесь же.
Я не пошла сразу в церковь. Вместо этого отправилась на козий рынок, где купила немного тэжа