– Я потрясен, Анди, – произнес он с легкой усмешкой в голосе. – Что бы сказал Бог по поводу твоей коварной выходки?
Стиснув зубы, я сдвинулась к боковой стене – теперь я не была загнана в угол.
– Бог милосерден. В отличие от тебя.
Джембер сместился вместе со мной, и солнце осветило половину его лица, искаженного в рыке.
– Я тоже милосерден, – ответил он без прежнего веселья. – Ты можешь выйти отсюда на своих двоих, или же я могу избить тебя до потери сознания и спустить с лестницы.
Я предусмотрительно вытащила нож, но теперь понимала, что в нем нет необходимости. Мне не было видно его лица, однако он сжимал державшую за шарф руку другой так, словно ударил кулаком по стене. Переоценив свои силы, он случайно задел мою шею. Любое прикосновение к человеческой коже, даже сквозь перчатки, было невыносимым для него. «В тебя будто вонзаются осколки стекла, проникая до самых костей», – поделился он однажды, когда я спросила, каково это.
Все дело было в отсутствовавшей ноге, которой он каким-то образом лишился из-за Сглаза. Но расспросы о деталях этого происшествия отчасти являлись причиной, почему при виде его макомии я вздрогнула. Так что в конце концов я решила: пусть уж лучше это остается тайной.
Именно поэтому меня не должна была трогать его нынешняя боль. Не должна была волновать. Как жаль, что это не так. Боже мой, мне по-прежнему было больно видеть, как он сморщился.
«Соберись, Анди. Ему на тебя плевать. Так почему тебе должно быть не все равно, что с ним?»
– Почему ты решил мне не помогать? – спросила я.
Джембер положил здоровую руку на горизонтальную перекладину своего жезла и оперся подбородком на костяшки пальцев, перенеся вес тела с протеза на ногу.
– С какой стати дебтеру без разрешения волнуют Воплощения?
Вопрос был вполне логичным, но все равно причинял боль, как свежая рана.
– Я бы не просила тебя о помощи, если бы ты меня не вышвырнул.
– Да, ты бы сейчас была замужем, как остальные девушки твоего возраста, и изводила бы своего мужа, а не меня.
Я фыркнула.
– Ты сам вырастил меня так, чтобы я не проявляла особого интереса к браку, так чего же ты ожидал?
– Я ожидал, что ты примешь решение на основании правильных принципов выживания. Но безопасному дому и стабильному доходу ты предпочла улицу. – Он опустил руку, в которой пытался унять боль, сжал ее в кулак и снова выпрямился. Во время его передышки мне следовало найти более безопасное место. – У тебя есть три секунды, чтобы решить: уйдешь ты отсюда или нет.
– Я уйду, – ответила я. Несмотря на угрозу, он не собирался меня бить, поскольку не спал с самого утра, создавая амулеты. Он был намного крупнее и мощнее меня, а я – быстрее. Мы оба без слов понимали: ему не хватит сил.
И все же, если надавить на него чуточку сильнее, достаточно будет даже небольшой вспышки ярости, а я не горела желанием очнуться за церковью с заплывшими глазами.
– Комната, залитая кровью, – выпалила я. – И уже не впервые. – Джембер оторвал посох от земли, и я, воспользовавшись этой возможностью, выскочила в коридор. – Он сказал, что в последний раз тонул заживо.
Джембер ударил жезлом по каменной стене, проверяя его на прочность.
– Он увидел Воплощение и решил, что тонул, а страх спровоцировал в его теле симптомы.
Я замерла.
– Такое возможно. Но… – Я отшатнулась в сторону, чуть не прикусив язык, и прижала руку к голове. Череп пронзила острая боль, я моргнула несколько раз в попытке вернуть четкость зрения после удара, но глаза тут же затуманили слезы. Глупые слезящиеся глаза. Предатели. – Значит, это Воплощение не опасно? Беспокоиться не о чем?
– Нельзя утонуть и при этом остаться в живых. – Джембер не торопился меня догонять – он наступал, постукивая посохом по стене. – Как тебе удалось заполучить клиента без разрешения?
Я пятилась по мере того, как он надвигался на меня. На этот раз ему не удастся застигнуть меня врасплох.
– Он посчитал отсутствие разрешения преимуществом.
Глаза мужчины едва заметно сузились.
– Чтобы платить тебе меньше?
Я видела, что он мысленно перебирает все возможные варианты причин и довольно скоро придет к верному ответу. Поможет ли он мне, узнав, что я взялась за работу, от которой он отказался?
– Он платит мне достаточно. Я ведь пока не умерла с голоду.
Джембер почти загнал меня к главному алтарю, но вдруг остановился.
– Без разрешения ты долго не протянешь. А твоего профессионального уровня не хватит, чтобы добиться покровительства.
– А кто в этом виноват? – Мое лицо вспыхнуло, внутри снова вскипела ненависть к нему. – Ты сказал, выходи замуж за незнакомца или живи на улице. Ты не оставил мне иного выбора, кроме как взять ситуацию в свои руки.
– Ты ищешь нового наставника?
– А тебе какое дело, старик? Ты бросил меня умирать.
Я отпрянула назад, у кончика моего носа пронесся ветерок от взмаха макомии. Когда посох раскололся о камень, я вздрогнула и прижалась к противоположной стене в попытке увернуться от наконечника, который отломился и упал. Мы молчали все то время, пока он катился по полу и в конце концов не остановился. Сама я этого не видела, только слышала, потому что сердито смотрела на Джембера, а тот на меня. Ненависть сдавила мне горло, лишив меня голоса… Она заглушила боль, смешанную со страхом и омрачившую мою тоску.
У Джембера болела нога – я знала это наверняка, поскольку он не бросился за мной. Вместо этого он сжимал в руке сломанный посох и наблюдал за моей ненавистью, не давая мне повода усомниться в ней.
Он был поистине бессердечен. Я всегда это знала, а теперь убедилась окончательно. Он лишь пустая оболочка человеческого существа. От этой мысли мне захотелось зарыдать, но я подавила это желание. Он не заслуживал видеть человеческие эмоции, испытываемые в его адрес… Не заслуживал знать, как я хотела – жаждала, – чтобы он тоже что-то почувствовал ко мне. Что-то человеческое, рожденное не из необходимости.
Я поморщилась, однако удара сломанным посохом больше не последовало. Напротив, он бросил его к моим ногам.
– Перестань вести себя как ребенок, Андромеда, – мрачно произнес Джембер. – Ты сама это выбрала. Нечего винить меня в своих никчемных принципах выживания.
С этими словами он развернулся и ушел, оставив меня наедине с тоской и ненавистью, желание разреветься нарастало во мне с каждой секундой.
Я сглотнула слезы, пока они не успели затуманить мой взор, и выбежала из церкви; святые глядели мне вслед с горечью и разочарованием.
Глава 12
Не успела я войти в свою комнату, неся сумку с покупками, как в коридоре послышался торопливый топот, сопровождаемый резким звоном колокольчиков. Я обернулась как раз в тот миг, когда Магнус широко распахнул дверь и встал в проеме.
Его челюсти были плотно сжаты – я видела это по заметно напряженным мышцам, – щеки пылали.
– За что я тебе плачу? – требовательно спросил он. – Какой от тебя толк, если я не знаю, где ты находишься?
Кудрявые волосы на его голове были в беспорядке, длины зелено-голубой рубашки с воротником-стойкой хватало, чтобы скрыть отсутствие на нем брюк. Я быстро отвела взгляд от его голых ног – к Джемберу без штанов я уже привыкла, поскольку наблюдала эту картину с самого детства, а вот подобный вид Магнуса почему-то заставил меня покраснеть. Я положила сумку на кровать и принялась перебирать ее содержимое, стараясь, чтобы на глаза не попалось мое новое нижнее белье.
– Я ходила за покупками.
– Ты должна была мне сообщить.
– Только не говорите, что вы скучали по мне.
Он все еще хмурился, но уже заметно успокоился.
– Ты единственный рассудительный человек в этом доме. Я уже несколько дней умираю со скуки.
– Вы три года развлекали себя сами – еще один день ничего не изменит.
Он прислонился плечом к дверному косяку.
– Ну, может, ты хотя бы что-нибудь купила мне – за все мои страдания и боль?
– Надо было купить вам штаны.
Магнус быстро оглядел себя и выскочил за дверь. Воспользовавшись его отсутствием, я убрала нижнее белье, но вскоре его ноги, на этот раз в штанах, вернули его в мою спальню.
– И еще, – сказал он, влетая в комнату и застегивая на ходу ремень, – почему здесь так жарко? Ты открыла окно? Я не выношу духоту.
Я закатила глаза.
– Вы слишком много жалуетесь.
– Остальных это, похоже, устраивает. – Он плюхнулся на мою кровать и, выгнув брови, уставился на меня. – Итак? Что ты мне принесла?
– Ничего. Потому что вы избалованный ребенок. – Я сложила тканевый мешок и хотела его убрать, когда Магнус взял меня за руку. Его ладонь была холодной и при этом мягкой. Гладкой. Во мне вспыхнуло желание прикоснуться к ней, чтобы согреть, но я не сдвинулась с места. – Вы хотели мне что-то сказать?
– В следующий раз, когда соберешься уходить, по крайней мере сообщи мне. – Он выпустил мою руку, после чего стиснул ткань одеяла. – Слушай, ты прости мне излишнее беспокойство. Я проснулся и решил, что ты… В общем… – Он быстро встал и, взъерошив волосы пальцами, направился к двери. – Просто в следующий раз хотя бы объяснись. Это элементарная вежливость.
– Я бы не ушла, не закончив работу, – сказала я, и он резко остановился в дверях.
Магнус, обхватив себя руками, застыл между теплой комнатой и холодным коридором, а потом развернулся ко мне и вошел обратно.
– Так что ты купила?
– Несколько предметов первой необходимости.
– Я мог бы тебе всё дать. В следующий раз напиши мне список, и я отправлю кого-нибудь за покупками.
– Мне нужно было выбраться. Сменить обстановку.
– Ты потратила премию?
Я усмехнулась. Просто он выглядел таким озадаченным, что я не смогла удержаться.
– А что еще я могла потратить?
– Ты не должна тратить свои деньги на подобные вещи. Раз уж сейчас ты живешь в моем доме.
– Я предпочитаю быть независимой.