– Андромеда, не могли бы вы задержаться на минутку? Мне необходимо обсудить с вами несколько вопросов по договору.
– Опять этот дурацкий договор, Эсджей? – пробормотал Магнус. – К черту его. Нужно просто отдать ей все. К чему мне вообще деньги?
– Магнус, ты устал, – быстро произнес Эсджей. – Келела, помоги ему, отведи его в более удобную комнату.
Ее даже не нужно было просить: она обвила его рукой за талию и повела прочь прежде, чем Эсджей закончил фразу.
– Почему бы нам не спеть? – предложила Келела, уводя Магнуса в другую комнату. – Помню, я видела у тебя на музыкальной полке ноты песни, которая мне очень нравится.
– Прошу прощения за это, – сказал Эсджей, как только они ушли. – По словам Пегги, сегодня утром он был в порядке. Вы случайно не знаете, отчего могло измениться его настроение?
Я покачала головой, будучи еще более обескураженной, чем он.
Эсджей вздохнул.
– Не следовало Келеле поднимать тему помолвки. Да, они обручены, но… – Он тряхнул головой. – Я не хочу, чтобы она питала напрасные надежды.
– В случае, если Магнус никогда не избавится от проклятия? – спросила я.
– Да. Разумеется, я не сомневаюсь в ваших способностях, но мы имели дело уже с десятью дебтерами. Всегда есть вероятность, что никакая профессиональная помощь не поможет.
– Я очищу этот дом, – заявила я.
– Я верю вам.
– И все равно не даете Келеле учиться готовить любимые блюда Магнуса.
Повисла пауза – настолько долгая, что сложилось впечатление, будто я разболтала слишком много. Словно на лбу у меня было написано слово «любовь», и он может прочесть его так же легко, как на листе бумаги.
– Сначала я испытывал такой же энтузиазм по этому поводу, как и она, – произнес Эсджей. – Но сейчас все по-другому, и ей лучше получить образование, которое позволит ей занять должное место. Это – надежный вариант. Брак с Магнусом – нет.
– Тем не менее она, кажется, одержима идеей выйти за него.
– Келела молода, поэтому я позволяю ей мечтать. Но скоро она уедет во Францию, где будет жить с нашей тетушкой… и мечты в зависимости от обстоятельств могут поменяться.
Келела уезжает? Я жила здесь уже несколько недель и ни слова не слышала о Франции. А Келела из тех, кто непременно похвастался бы подобным событием. Значит, этот план родился в самый последний момент, поскольку их мечты выдать ее замуж за богатого шоколадного наследника не увенчались успехом.
В моей душе затеплился огонек надежды… но я быстро погасила его крупицей здравого смысла.
– Я так полагаю, на самом деле вы не о договоре хотели поговорить?
Он покачал головой, и я отправилась в музыкальную комнату. Не знаю зачем, ведь больше всего на свете мне хотелось закончить свою работу и больше никогда не видеть Магнуса. Потому что я… поцеловала его. А он ответил на мой поцелуй. Он сказал, что хочет быть со мной. Зная при этом, что связан с другой.
Я нашла Магнуса сидящим на диване, укрытым простыней, с чашкой кофе в руках. Келела рылась в книжном шкафу в другом конце комнаты. Я села на диван напротив него. На разделявшем нас столе стоял кофейник; можно было выпить кофе, но из-за сильного волнения я не могла бы сделать и глотка.
– Сегодня я посмотрел Тому в глаза, – произнес он тихим испуганным голосом.
Я покосилась на Келелу, которая, стоя к нам спиной, продолжала перебирать небольшую музыкальную библиотеку, и прошептала:
– Когда он застал нас в коридоре?
– Я был так увлечен, что не услышал его шагов. Мне следовало отвести взгляд. Я ведь знал.
– Наверняка он слышал звон твоих колокольчиков. Уверена, он успел отвернуться.
– Возможно, – откликнулся он, хотя мои слова его ничуть не убедили.
Внутри меня все скрутилось в тугой узел. Выбор у меня был невелик, правда? Мне придется выйти в коридор во время Пробуждения, чтобы не позволить Тому… исчезнуть. Если причина действительно крылась в этом.
– Позволь мне все уладить, хорошо? – сказала я. – Для этого я здесь.
– Ты дар небес, Андромеда. Надеюсь, ты это знаешь. – Магнус отхлебнул кофе и наклонился вперед, положив руки на бедра. – Я изо всех сил пытаюсь справиться с собой.
Я с трудом проглотила вставший в горле ком.
– Мне жаль.
– Это можно как-то исправить? С помощью амулета?
– Я не знаю ни одного амулета, который мог бы избавить от депрессии.
– Так вот что это? – проговорил он, уставившись в черноту на дне чашки. – Депрессия?
– Может, тебе стоит завершить сегодняшний вечер?
Он помотал головой.
– Эсджей и Келела приехали издалека навестить меня. Я благодарен им за компанию. – На поверхности кофе появилась рябь, когда Магнус собрался поставить чашку на стол. Я потянулась к ней и схватила ее в попытке удержать. Моя ладонь накрыла его руку. Его кожа была мягкой, пальцы дрожали, и мне нестерпимо захотелось отшвырнуть эту дурацкую чашку и взять его за руку. Из-за этого я почувствовала себя ужасно глупо.
– Останься, Андромеда. – Сегодня эти слова звучали скорее как просьба, а не приказ.
– Конечно. – Я отняла руку, забирая его кофе с собой.
– Нашла!
Чересчур громкий голос Келелы заставил меня вздрогнуть, отчего я чуть не пролила напиток, но вовремя удержала чашку.
– Я говорила об этой песне, – сказала она, вручая Магнусу нотную тетрадь. – Ты играешь – я пою.
Магнус нехотя взял тетрадь – я никогда не видела у него такого отсутствия энтузиазма в отношении музыки.
– Дай мне немного времени посмотреть ноты.
– О, тебе эта песня не составит никакого труда, – возразила Келела и потянула его за руку, вынуждая встать. – Ты самый талантливый музыкант из всех, кого я знаю.
– Я единственный музыкант, которого ты знаешь, – ответил он, но беспрекословно последовал за ней.
Что бы там Эсджей ни говорил про Францию, они помолвлены. И скорее всего, поженятся, как только замок будет очищен. Мне следовало успокоиться. Усмирить свое трепещущее сердце. Вести себя как наемная сотрудница, даже как друг, но не более того.
Потому что Магнус никогда не будет – никогда не сможет – стать мне кем-то большим.
Решено. Мне просто нужно сосредоточиться на своей работе, заработать денег и заслужить покровительство. Все, больше никакого времяпрепровождения с Магнусом, никакой эмоциональной вовлеченности. К тому же любовь к людям – неправильный принцип выживания. Одной мне было гораздо лучше.
Как только молодые люди уселись за инструмент и зазвучали первые ноты, я как можно тише выскользнула в темный коридор. Не успела я дойти до лестницы, как услышала свое имя, сопровождаемое звуком преследующих меня шагов и колокольчиков.
– Ты обещала остаться, – сказал Магнус, следуя за мной по коридору.
Сердце бешено, до боли в груди, билось о ребра.
– Я думала, ты хочешь побыть наедине с Келелой.
Добравшись до лестницы, я ускорила шаг, но Магнус преградил мне путь.
– Я попросил тебя остаться.
И я хотела остаться. Очень. Но не могла. Поэтому сказала:
– Поздравляю с помолвкой.
Магнус застыл на месте. Мне хотелось, чтобы он все отрицал, недоуменно спрашивал, о чем речь. Но он лишь выглядел виноватым.
Воспользовавшись замешательством, я обошла его и кинулась вверх по лестнице.
Звон колокольчиков не отставал.
– Что тебе наговорил Эсджей?
– Похоже, ты потрясен, – произнесла я с горечью. – Отчего же, неужели мне не стоило знать об этом?
– Все не так, как ты думаешь…
– Вчера ты говорил, что хочешь быть со мной, а сегодня я узнаю, что ты помолвлен. Все именно так, как я думаю.
Я уже схватилась за ручку на двери своей спальни, когда его ладонь внезапно накрыла мою, не давая ее повернуть. Магнус тянул дверь на себя, в то время как я толкала ее вперед. Другой рукой он упирался в дверной косяк, чтобы не упасть. При желании с таким ростом он мог быть по-настоящему сильным.
– Это была всего лишь устная договоренность, когда мне было четырнадцать лет, – сказал он. – По сути, блажь. Я был молод. И не знал, о чем говорю.
– А вот Эсджей считает ее вполне законной.
– Эсджей вечно лезет в чужие дела.
– Твои дела – его дело.
Мне хотелось ненавидеть его стан за то, как он оберегал меня своим теплом. Хотелось ненавидеть его самого за то, что поцеловал меня. Но, видит Бог, я не могла.
– Хотя бы дай мне шанс все объяснить, – взмолился он.
– Объяснить что? Как ты используешь меня для собственного удовольствия, в то время как сам помолвлен с Келелой?
– Я не помолвлен с Келелой.
– Ты лжешь. – Я надавила на дверь сильнее, сумев образовать в проеме небольшую щель, прежде чем он снова захлопнул ее. Мое сердце забилось чаще, адреналин подскочил, – я оказалась загнанной в угол в маленьком пространстве. Неважно, что Магнус не представлял для меня угрозы, даже намеренно. Вскоре мои принципы вынудили меня пресечь все это более жестко. – Отойдите от меня, сэр.
– Опять «сэр». Андромеда, это же я…
Я развернулась к нему лицом.
– Вы мой работодатель, сэр. И ничего больше.
Он ослабил хватку, его ладонь поверх моей задрожала.
– Как мне доказать, что ты мне нужна?
До сегодняшнего вечера я бы залилась краской в ответ. Почувствовала бы себя недостойной того любезного внимания, которое мне оказывают. А теперь знала, что это внимание ничего не стоит.
Тем не менее на его лице читалась смесь боли и отчаяния – Боже мой, ну почему он смотрит на меня так? Мне приходилось раз за разом повторять себе, что он грязный лжец, что ему нужна только Келела, что он рисовал ее. Но он стоял настолько близко, что я чувствовала, как его дыхание ласкает мое лицо, я хотела его губы, желала их…
Словно прочитав мои мысли, он поцеловал меня. Сначала я отпрянула, с силой толкнув его в грудь, попыталась убрать его руку со своего затылка, отвернуть лицо. Но как только слова протеста сорвались с моих губ, они уже вовсе не походили на протест.
Я схватила его за свитер и притянула к себе так стремительно, что мы врезались в дверь. Он не прекращал меня целовать, да и я не хотела останавливаться. В это мгновение наши души рассказывали друг другу единственную правду, заглушив весь гнев и стыд. В это мгновение мы оба желали друг друга – глубоко и искренне.