Тристан поспешил на поиски коня и меча, чтобы его не застали безоружным. Коня привел ему сам Генрих.
— Ты спас мне жизнь, — сказал Тюдор. Тристан взял поводья.
— Осталось только выиграть битву, — промолвил он.
Сколько еще продлится сражение? Тристан видел, что небо быстро темнеет. Повсюду лежали трупы. Алые и белые розы были втоптаны в грязь.
Исход битвы решили лорд Стенли, его сын и три тысячи их воинов. Лорд и его сын считались сторонниками Ричарда, но, когда Ричард на своем белом жеребце бросился навстречу Генриху, Стенли перешли на сторону Тюдора и напали на бывшего союзника.
Тристан знал, что Генрих тайно встречался с сэром Уильямом Стенли и выяснил, что получит поддержку только в том случае, если окажет достойное сопротивление Ричарду. Вплоть до переломного момента Стенли хранили верность Ричарду. Когда же стало ясно, что сражение затягивается, Стенли пришли на помощь Тюдору.
Ричард оказался в «клещах» — между отрядом Генриха и войском лорда Стенли, однако и не подумал сдаться.
Внезапно Тристан услышал ликующие крики:
— Он мертв! Король мертв! Ричард III убит — мы видели, как бывшие подданные обобрали труп и выставили его на потеху, перекинув через седло!
— Сторонники Йорков бегут в панике! Они отступают! Мы победили!
Тристан увидел, как отступают враги, а вдалеке мчится обезумевшая лошадь, через седло которой перекинут нагой труп.
Пеший воин подбежал к Генриху, держа в руках сверкающую золотую корону Ричарда, и протянул ее победителю. Тюдор расхохотался — громко и звучно.
— Друзья мои, мы и впрямь победили!
— Ваше величество! — почтительно произнес пехотинец. Лицо Генриха омрачилось.
— Я еще не король, меня никто не короновал. Но это вскоре произойдет, мои верноподданные! Благодарю вас всех. Обещанные награды достанутся вам, а еще я клянусь, что мы сделаем эту страну сказочно богатой! — Он повернулся в седле. — Сэр Марк, отправляйся за Элизабет Йорк и привези ее в Лондон.
— Вы женитесь на ней, сир, и титул окажется в надежных… — начал сэр Марк, но Тюдор прервал его:
— Я женюсь не ради титула! Да будет всем известно, что я просил руки Элизабет задолго до победы! Титул будет принадлежать мне одному. Она станет моей женой лишь после коронации. Я женюсь ради мира и спокойствия в стране. Дома Ланкастеров и Йорков должны соединиться.
Генри взглянул на Тристана:
— А о чем мечтаешь ты, лорд Тристан? Отправишься со мной в Лондон, чтобы смыть кровь с рук и отдохнуть в роскоши? Проси чего хочешь, дружище: я всегда плачу долги, а тебе я обязан жизнью!
Тристан улыбнулся и покачал головой:
— Я предпочел бы вернуться в Иденби и захватить замок, сэр. Мне надо кое с кем свести личные счеты. Если желаете наградить меня, отдайте мне этот замок… и его хозяйку.
Генрих Тюдор осадил гарцующего на месте коня.
— Как угодно. Тебе нужны воины?
— Нет, я взял бы с собой только свой отряд. Мне известию, как захватить замок без лишних жертв.
Генрих задумчиво посмотрел на него:
— Тристан, я действительно стремлюсь к миру. Нам пришлось долго воевать; я не прочь лишить некоторых лордов власти и бросить их в Тауэр. Кое-кто из них лишится и головы, ибо, если они осмелятся выступить против меня, я обвиню их в измене. Но устраивать бойню я не намерен: пусть за свою шкуру дрожат только те, кто откажется принять мои условия. Иденби твой, но помни: он должен процветать и платить налог в казну. Война изнурила Англию. Надеюсь, ты понял мои намерения.
— Но леди Иденби… — начал Тристан. Генрих нетерпеливо перебил его:
— До женщины мне нет никакого дела. Поступай с ней, как знаешь.
Тристан улыбнулся:
— Ваше величество, дайте слово, что она останется моей.
— С чего ты так настаиваешь на этом?
— Она молода, очень красива, у нее прекрасное происхождение. Я не допущу, чтобы эта женщина стала чьей-то добычей или пешкой в игре. Как бы я с ней ни обошелся, она принадлежит мне.
— Да, да, обещаю! — вскипел Генрих. — Боже милостивый, сколько слов из-за какой-то женщины! Оставь меня в покое, больше я не желаю слышать об Иденби. Меня ждут государственные дела!
Развернув коня, Генрих поскакал прочь.
Тристану казалось, что солнце вдруг разорвало густые тучи и озарило поле битвы. Охваченный ликованием, он громко закричал.
Перепачканный кровью, усталый Джон подъехал к другу.
— Неужели ты так рад нашей победе?
— Нам разрешили захватить замок Иденби, но предупредили, что налоги придется платить сполна. А в остальном предоставили свободу действий!
Повеял легкий прохладный ветер, обещавший дождь. Тристан торжествовал. После всего, что с ним случилось, после всех пережитых испытаний теперь до победы рукой подать. Он посмотрел на Джона возбужденно блестящими глазами.
— Собери наших людей. Мы отправимся в путь сегодня же вечером. Нельзя терять время.
Ветер казался сладостным — как предвкушение долгожданной мести.
Женевьева сидела в кабинете, просматривая с Темкином счета арендаторов. Буквы и цифры расплывались у нее перед глазами. Вчера ночью жители замка устроили себе «майский праздник». Женевьева пила эль вместе с крестьянами, плясала с ними вокруг шеста, веселилась вовсю, а сегодня утром бурно проведенная ночь напоминала о себе мучительной головной болью.
Внезапно дверь с треском распахнулась, и она увидела на пороге бледного сэра Хамфри.
— Все кончено! Мы проиграли битву при Босуорте. Ричард убит.
— Что?!
Сэр Хамфри кивнул:
— Генрих Тюдор отправился в Лондон, на коронацию.
— Откуда вы узнали? — воскликнула Женевьева, борясь с нарастающей тошнотой. Этого не может быть! Перевес был на стороне Ричарда! Что произошло?
— В замок вернулся один из наших воинов. Он ранен и очень слаб, но утверждает, что сам видел труп короля Ричарда. Войско йоркистов разбежалось. Генрих Тюдор победил.
— Боже мой! — Женевьева уронила голову на стол. — Но… может, это еще ничего не значит. Найдутся и другие претенденты на престол. Этот выскочка Тюдор наверняка погибнет!
В комнату вошла Эдвина.
— Женевьева, мы должны смириться! У нас нет другого выхода. Если мы не признаем этого человека королем, он прикажет разрушить замок. Прошу тебя, дорогая, подумай о нас! Если ты сама поедешь к нему и принесешь ему присягу, нас, возможно, пощадят!
Женевьева вопросительно посмотрела на сэра Хамфри.
Он грустно покачал головой:
— Другого пути я не вижу, миледи. Леди Эдвина права: мы должны присягнуть на верность новому королю. И молиться о том, чтобы он проявил к нам милосердие!
— Пожалуйста, Женевьева! — Эдвина бросила на племянницу умоляющий взгляд.
У Женевьевы застучало в висках, и она прижала к ним похолодевшие ладони.
— Вы правы. Мне придется просить нового короля о снисхождении! Если он действительно станет королем, половина дворян Англии наверняка угодит в Тауэр или на плаху. Что ж, я поеду к нему и принесу присягу.
— Я помогу тебе собраться, — сказала Эдвина. — Король молод. Если ты наденешь свое лучшее платье и драгоценности, он не откажет тебе.
— Я слышала, что он хитер, проницателен, бесстрастен и любит шиллинги и фунты больше, чем женщин. Но я послушаюсь твоего совета, Эдвина. Если мне придется молить о пощаде, надо сохранить достоинство хотя бы в одежде…
Эдвина вышла. Устало поднявшись, Женевьева взглянула на сэра Хамфри:
— Сэр, вы отправитесь со мной. Мы возьмем Мэри и пять…
— Лучше десять, леди Женевьева, — перебил сэр Хамфри. — Страна кишит воинами и разбойниками. Мы должны быть готовы к нападению.
— Ладно, берем десять стражников. — Женевьева вздохнула. — Поедем сегодня же: надо добраться до Лондона как можно скорее.
Менее чем через два часа Женевьева и ее спутники были готовы покинуть замок.
Отец Томас и Эдвина вышли во двор пожелать им доброго пути.
— Когда вернутся наши воины, позаботьтесь о них. Они верно служили Иденби и дому Йорков.
Священник кивнул.
— А если вернется сэр Гай, встретьте его, как полагается.
— Я сама приму его, — отозвалась Эдвина.
Малышка Анна стояла рядом с матерью, широко открытыми глазами глядя на всадников. Женевьева спрыгнула с седла и поцеловала девочку.
— Анна, детка, я еду в город! Будь умницей, и я привезу тебе красивую куклу. Или паяца — хочешь? Да, да, чудесного паяца!
Анна улыбнулась и поцеловала Женевьеву. Та обратилась к отцу Томасу и Эдвине:
— Не беспокойтесь, все будет хорошо. Я буду молиться всю дорогу!
— Женевьева, будьте осторожны, — промолвил отец Томас.
— Постараюсь, отец. У меня нет ни малейшего желания расставаться с замком или с собственной головой. С Божьей помощью, я скоро вернусь. Удачи!
— Да благословит вас Господь, дитя! — Священник пожал руку Женевьевы. Она держалась гордо и надменно, но пальцы слегка дрожали.
— Отец, подумайте: если бы мы согласились приютить Тристана де ла Тера и его воинов, сейчас мне не пришлось бы унижаться! Мы избежали бы войны и потерь… А на мне не лежал бы груз предательства и убийства. Я была бы чиста перед Богом.
— Женевьева, забудьте о прошлом. Помните, что я вам говорил? У вас не было выбора. Вы просто подчинились велению сердца и желанию защитить своих подданных.
— Спасибо, отец. — Она взмахнула рукой. — Все будет хорошо!
Огромные ворота открылись. Женевьева и ее спутники покинули замок Иденби.
Глава 8
Луна уже взошла. Ее серебристый свет едва пробивался сквозь туман, который окутывал утес и придавал кустам причудливый вид.
Вода была почти ледяной. Тристан и его двенадцать воинов дрожали от холода, их сапоги промокли и отяжелели. Но никто ни на что не жаловался. Маленький отряд собирался штурмовать утес и стену замка.
Тристан вел своих воинов по знакомому пути. Его лицо выражало решимость. Джон следовал за ним, время от времени тихо чертыхаясь и хватаясь за крючья, с помощью которых отряд взбирался по скале. Вокруг слышались только тяжелое дыхание да звук скатывающихся вниз камней.