Кровь застучала в висках. Пряный цветочный запах пропитал все вокруг. Кажется, он въелся под кожу…
– Посмотри на этот трон, Бальтазар!
Королева в черном траурном наряде была похожа на ворону. Кожа ее лица приобрела нездоровый желтоватый оттенок, воспаленные глаза страшно блестели.
Верховный маг стоял на несколько шагов позади королевы. Массивная фигура в пурпуре выглядела величественно и «надежно».
– Кто достоин его занять? Мой дорогой сын в холодной могиле, его тело терзают прожорливые белые черви, его благородная кровь застыла. Разве это справедливо?
– Он покинул нас слишком рано, – голос Бальтазара Тоссы звучал успокаивающе. – Но, тем не менее, нельзя допускать, чтобы трон пустовал. Это противоестественно природе любого государства.
Королева повернулась и взглянула прямо на верховного мага.
– Племянник моего мужа? Он не унаследовал огненной крови, которая была у Этельреда и позволяла ему побеждать врагов. Или быть может ты говоришь о Генрихе Безумце, что уже двадцать лет как затворился в своем замке, не моется и изнуряет себя отказом от еды. Такого ты видишь короля? А, Бальтазар? Или быть может ты думаешь о Леоне из Брасса. Да, в его жилах не только вода, но еще раз взгляни на этот трон и скажи мне, кто достоин? Или ты уйдешь от ответа? – она усмехнулась.
– Я знаю, кто может занять трон.
– Да? – кажется, королева удивилась и хотела что-то возразить.
– Вы, ваше величество. Только вы можете занять этот трон. Только вы сможете продолжить дело своего сына. И магия будет служить вам надежной опорой.
Королева расхохоталась.
– И как ты себе это представляешь, Бальтазар…
– Я кое-что хочу показать вам, вы позволите, ваше величество?
– Позволяю.
Королева выглядела заинтересованно. На щеках проступил румянец.
Верховный маг жестом подозвал к себе слугу и что-то прошептал.
Слуга вышел.
– Признаться, вы умеете заинтриговать.
В тронный зал ввели семерых малышей. Мальчиков. Все дети были одеты в одинаковые длинные белые рубахи с кружевными воротничками.
Королева взглянула на них.
– Это… – начала она, – это сыновья Этельреда от его официальных фавориток и любовниц?
Бальтазар подошел к одному из мальчиков и погладил кудрявую голову.
– В их жилах течет королевская кровь.
– Но они все ублюдки, – резко отрезала королева. – Ни один из них не может претендовать на трон. Боюсь, маг, я не понимаю глубины твоего замысла. Этого добра полным полно по городам, деревням и селам по всей стране и за ее пределами. Мой сын провел в походах много времени. Да, что там говорить, у моего мужа имеется несколько бастардов, некоторым он даже пожаловал титулы. Думал, что я не знаю…
Королева улыбнулась, а потом стала совершенно серьезной. Уголки ее губ скорбно опустились.
– Если бы каждый бастард вздумал претендовать на престол, то в мире бы наступил хаос. Закон в этом отношении предельно ясен.
Бальтазар Тосса тонко улыбнулся.
– Все так, ваше величество, но из любого правила есть исключения.
– Только не в этом случае. И тут дело не в одной Миравингии. Другие государства людей никогда не признают законную власть бастарда. Они и так ждут предлога, чтобы оттяпать себе земли. Король Кольпергии – этот рыжий варвар – не будет бездействовать. Раз его драгоценная дочурка не стала женой Этельреда, из союзника он превратится во врага.
Королева несколько раз глубоко вздохнула, стараясь справиться с обуревающими ее чувствами.
– Но ты не настолько глуп, Бальтазар, чтобы не знать обо всем этом. И тем не менее эти дети здесь…
Верховный маг махнул рукой и малышей вывели из зала. Они остались с королевой наедине.
– Вы займете трон как королева-регент.
– Для того, чтобы стать регентшей, нужен малолетний король. Я теряю терпение, маг, – она гордо вскинула подбородок.
– И он у вас будет. Нужно довериться магии, поверить в нее. Магия способна явить настоящее чудо. Мы предъявим не бастарда Этельреда, а его самого. Я говорю о чудесном возвращении любимого короля и гордого победителя троллей.
Королева недоверчиво хмыкнула, но не перебивала.
– Магия вернет вам сына. Вы узнаете его. И будете править от его имени, пока он не войдет в возраст.
– Кощунство.
– Способ сохранить династию, – жестко сказал Бальтазар Тосса.
– Никто не поверит.
– Поверят. Более того, в его пользу отрекутся все существующие претенденты на престол.
– Отрекутся от восторга? – усмехнулась королева. – Думаете, они поверят словам?
– За этими словами стоят правда и сила.
Верховный маг заметил сомнение на лице королевы и сказал:
– Дитя появляется одинаковым способом, что у знатной дамы, что у простой крестьянки и даже магички. Кровь не становится жиже от того, было ли на даме с утра платье из золотой парчи или нет. Я предлагаю сохранить наследие настоящего короля и дать людям надежду.
Королева все еще колебалась.
– Но… – начала она, – закон…
– Закон обрекает династию на смерть.
– И ты предлагаешь мне выбор: самозванец или ублюдок.
– Порядок или разрушение. Я бы определил свое предложение именно в таких терминах.
– Но почему семеро?
– Семь – магическое число. И вы выберете того ребенка, в котором наилучшим образом проявятся черты Этельреда. Мне нужно ваше согласие, ваше величество.
– Кажется, и выбора у меня нет.
Королева подошла к трону. Несколько шагов по маленьким ступенькам, и она сидит. Руки ее стискивают полированное дерево подлокотников.
Бальтазар Тосса склонился в церемонном поклоне.
– Вы не пожалеете, моя королева. Вы увидите, что можете полностью положиться на магию. Если позволите, то я начну действовать.
– Позволяю… – голос у королевы изменился.
В нем появилось больше властных ноток, и он окреп. Глаза ее снова заблестели, на щеках расцвел румянец, но не лихорадочный, а вполне себе естественный. Она вздохнула глубоко (насколько позволял корсет).
Я открыла глаза. Захария поднялся со своего места.
– Моя дорогая Мальта! Звездочка моя! Сегодня ты меня порадовала.
Голова немного гудела.
– Получилось? Это был тот момент, в который я должна была попасть?
– Нет, – глаза мага весело блеснули. – Но иногда получается лучше, чем планируешь.
Он небрежно смахнул лоскуток ткани, заткнул духи пробкой и тоже убрал, потом обошел стол и сел на край, оказавшись очень близко.
– Итак, скажи мне, что ты помнишь?
– Я… эм… я… все как будто в тумане, – пролепетала я, отворачиваясь от Захарии.
– Ничего. Сегодня я тебе расскажу.
Меня удивил столь неожиданный поворот.
– Мальта, только что ты видела разговор верховного мага и королевы, – торжественно сказал он. – Они стояли в тронном зале и думали о том, кто достоин занять трон после короля Этельреда.
Мое сердце забилось часто-часто. Я помнила. Трон, верховного мага в пурпурной мантии и королеву в траурной вуали, мальчиков в белых рубашках с кружевными воротниками. Я помнила все.
И эта кристальная, острая, даже вымораживающая ясность пугала.
А Захария говорил, глядя мне в глаза:
– Ты видела, как верховный маг вмешался в дела королевской династии, которая должна была вот-вот рухнуть. Его воля сильна, и он теперь будет управлять королевой, как марионеткой. Все королевство станет его игровым полем. Бальтазар Тосса будет решать, кому жить, а кому умереть. Ты, Мальта, стала очевидцем исторического момента – отныне в Миравингии магия будет править, а не просто служить.
Я молчала, пораженная его горячностью. Он говорил с торжеством и страстью.
– Один из семи маленьких ублюдков станет чудом. Символом.
Дышать стало трудно…
На столе находились перо, чернильница и лист бумаги, замаранный нехорошими бурыми пятнами.
– Нормальная подпись, очень даже все видно. Мадс, и чего ты кислый такой? – спросил коротышка с квадратными плечами.
Мадс подошел ближе. На запястьях краснели толстые уродливые шрамы. Его жилет с вышитым кинжалом и девизом теперь был в мелкую кровавую крапинку.
– Это важный документ, – сказал он.
– Так я же не спорю. Все видно. Так и написано: «отрекаюсь от престола».
– Людовик! Ты не умеешь читать, – Мадс усмехнулся и взял бумагу.
Потом его взгляд обратился на пол.
– Нужно отмыть ему руки, чтобы не оставалось следов на бумаге, – носком сапога маг ткнул лежащее тело.
– А что магией нельзя? Эт-самое… вывести, испарить.
– Кровь не испаряется бесследно. На то она и кровь.
Коротышка, кряхтя и ругаясь, взял таз и плеснул туда воды. В это время Мадс хлопал по щекам молодого человека. У того были золотые локоны до плеч, лицо же его было изуродовано побоями до неузнаваемости. Один глаз заплыл совершенно. Разбитые губы почернели.
– Давай же.
– Сдается мне, не очухается он. Нет, ну и как бы он был королем. Малахольный такой, – коротышка Людвиг покачал головой и воровато оглядел комнату, явно с прицелом что-нибудь стянуть.
Мадс продолжал приводить молодого человека в чувства.
– А колдовством его нельзя подлечить?
Людвигу явно не терпелось посмотреть на настоящую магию.
– Может, эт самое… есть маленькое заклинаньице?
– Я не целитель, – процедил Мадс сквозь зубы.
– Вижу, – жизнерадостно подтвердил Людвиг. – Вижу, ты, парень, не робкого десятка. И даром убеждения обладаешь. Я-то сперва подумал, что ты из этих, из чистоплюев, которые бояться запачкать руки. Но работал ты над ним добротно.
– Заткнись, Людвиг, не видишь…
– Молчу. Что ж… я, это, совсем без понятия.
Молодой человек с разбитым лицом застонал.
– Подписывай отречение еще раз, – твердо сказал ему Мадс.
Я всхлипнула, судорожно втянув воздух. Мне было больно и плохо. Во рту стоял металлический привкус крови.
– Прелестно, – сказал Захария, – верховный маг начал действовать до того, как получил согласие королевы. Нет, это потрясающе, Мальта. Сегодня ты превзошла себя.