Кьяра поджала губы:
– На границах, в глухих деревнях до сих пор чтят так называемый «договор». Хамы считают, что проще задобрить нелюдей. Никак этого не искоренишь. Предрассудки и верования живучи.
Магичка помолчала, думая о чем-то своем, потом продолжила:
– Со временем люди сами стали пытаться творить магию. Они не понимали, что нужна особая сила, а просто копировали магические пассы, придумывали заклинания и составляли обряды. В их недалеких умишках сложилась тесная связь между колдовством и актом физической любви. Прибавь к этому обеспокоенность плодородностью земли, сборы урожая и тому подобное. Но с началом войны все изменилось. Магия стала пугать. Все колдовское вселяло ужас, появились запреты, которые только укреплялись и костенели со временем. Девушки и юноши должны были хранить целомудрие до свадьбы. Ты же так была воспитана? Готовилась выйти замуж за какого-то хорошего паренька из своего квартала? Откуда ты там?
– Мф… мой отец королевский счетовод. Но нет, я не очень хотела замуж.
– Вряд ли бы тебя спросили. Посватали бы, да и дело с концом. Повезло, что у тебя открылся дар! Мы – маги и вольны получать удовольствие с кем вздумается и когда вздумается. Без ложной морали.
Я подумала о Калебе и Кристе. Они же поженились.
– Моя сестра замужем за чернокнижником, – сказала я. – Они, кажется, счастливы. И Криста не маг.
Кьяра ухмыльнулась.
– Да, маги могут жениться на простых. Часто в таких смешанных браках рождаются одаренные дети. Взгляни на Бальтазара и Алессию. Но верность – удел ханжей и бездарностей. Поверь, брак не помешает чернокнижнику трахать хорошеньких магичек. Не обижайся, Мальта. Это всего лишь правда.
Мне сделалось обидно за Кристу. Она так любила Калеба. Они стремились на перекресток, чтобы поймать взгляды друг друга.
– А как же любовь?!
– Любовь… любовь… Вполне возможно. Но! – Кьяра подняла палец. – Тебе следует знать еще одно. Да, ты и сама уже поняла. Иначе, как угодила в объятия этого полутролля.
«Я была в ужасе и хотела выбраться из ужасной западни, чтобы моя жизнь не превратилась в пепел в проклятых башнях». Но этого я не сказала, а потупилась и принялась разглядывать носок своей туфли. На белой тонкой коже виднелась царапинка. Это вызвало досаду, ведь туфли были совсем новыми. Все-таки белый не самый практичный цвет.
Кьяра расценила мое молчание по-своему.
– Не стоит стесняться. Это естественно. Нас притягивает чужая колдовская сила. Она возбуждает, зовет. При соединении магия бушует в крови, из искры возникает пламя и потом можно творить весьма интересное колдовство. Удовольствие и могущество – вот, что толкает нас в объятия. Так что чернокнижник твоей сестры вряд ли надолго откажется от этих ощущений.
Мне сделалось горько. Какой уродливый мир она нарисовала. Ни любви, ни искренности. Нет, я не верю. Не может быть так.
– Скажи, что ты почувствовала, когда этот мальчишка тебя обнял.
Лед. Отвращение. Стыд.
Щеки начали пылать.
– А вы? Что чувствуете вы с верховным магом? – спросила и ужаснулась собственной грубости.
Это было нагло и бестактно.
– Его власть завораживает, – спокойно ответила Кьяра, ничуть не смутившись. – Ты мне нравишься, Мальта. И вот тебе совет: не стоит делиться силой и спать со всеми подряд. Некоторые мещаночки пьянеют от свободы, и тогда больше отдают, чем берут. Всегда помни, разум и расчет, Мальта, должен преобладать над порывами.
Глава 33
Жарко пылал камин. Осень в стране троллей наступала раньше, и за окном уже ощущалось холодное дыхание ветров. Ория и Бьянка расположились на пушистой белой шкуре.
Королева ведьм была одета в простое домашнее платье. На коленях она держала пергамент.
– Элстин – самый могущественный артефакт. Увы, его изображение не сохранилось. Но по описанию, это камень с нанесенным на него рунами. В нем заключена магия.
Бьянка недоверчиво покачала головой:
– Больше похоже на детскую сказку. Если бы магам попала в руки такая могущественная вещь, они бы ее уже разломали, выпили бы все силы и написали бы тома книг. Они же одержимы собственным могуществом. Постоянные ритуалы, тайные собрания, изготовления эликсиров, зелий, артефактов, эксперименты с травами. Прости, Ория, но я не верю.
– Мы найдем его, – убежденно сказала королева. – Магия будет наша.
– Допустим, вот он камень. И что дальше? Тут… – Бьянка очень неуважительно постучала пальцем по древнему манускрипту, – не написано ничего конкретного, чтобы можно было управлять этим самым Элстином.
– Тебе не хватает веры. Нужно верить.
Бьянка тихо рассмеялась.
– Сказки. Почему бы и нет. За вкусную еду и вино, я уже почти верю.
Она откинулась на ковер и уставилась в потолок.
– Что ж. Вина у нас предостаточно, – сказала Ория и поднялась. – В такой промозглый день полезно разогнать кровь.
Она подошла к столику и встряхнула кувшин.
– Закончилось. Сейчас.
Королева вышла из комнаты.
От расслабленности Бьянки не осталось и следа. Ее словно подбросило с ковра. Она быстро-быстро пробежала к столу и задвигала ящики.
Извлекла наружу небольшое ручное зеркало в тяжелой металлической раме. Хотя нет, какое зеркало. Черное стекло, в котором не было отражения. Но Бьянка все равно смотрела в это стекло, силясь что-то рассмотреть.
– Мадс! – позвала она. – Мадс!
Бьянка то и дело поглядывала на дверь.
– Мадс, услышь меня.
– Он не услышит, – Бьянка резко обернулась.
Ория вышла с кувшином вина из ниши.
– Да, тут есть еще один вход, – со смешком сказала она.
Бьянка положила стекло обратно и аккуратно задвинула ящик.
– Выпей, – властно сказала Ория и плеснула в бокал рубиновый напиток. – Доверие, Бьянка, после того, как я пойму, что тебе можно верить, ты поговоришь с этим твоим Мадсом. Пей же.
Бьянка осушила бокал до дна.
– Пойдем, начнем колдовство. У нас появилась работа.
Я выскользнула из видения легко. После объяснения с Корином, я старалась как можно реже выходить из своей комнаты.
Меня охватила досада. Ну почему Мадс такой упорный в своем неверии. Бьянка всеми силами ищет пути, чтобы выбраться, поговорить с ним. А он просто сдался. Выполняет грязную работу, смирился со своим положением. А может, ему даже нравится то, что он делает. Вдруг Кьяра права, и он, по местной традиции, уже и думать забыл о Бьянке, утешился в объятиях магичек.
Я провела рукой по волосам, они уже порядком отросли, и теперь их можно было собрать в короткую косу. Взглянула на часы, которые появились в комнате недавно, чтобы я могла являться к «государю» по времени. Во дворце Айль к верховному магу все чаще и чаще обращались как «государь».
Что ж… сегодня мне есть, что рассказать Бальтазару Тоссе. До того, как я увидела Бьянку и Орию, мне было видение о королеве.
О королеве я расскажу ему охотно. Но о ведьмах… я хранила их тайны. Необъяснимо, опасно. Не знаю, что-то меня останавливало на самом деле.
Я накинула белую торжественную мантию. Сегодня после беседы предстоит большое событие.
На поклон к верховному магу придут жители столицы. И он будет творить магию на их благо. Я должна буду присутствовать в зале и стоять за его креслом. Там, где будут доверенные чернокнижники из охраны. Такого желание верховного мага.
Дверь открылась без стука. Ремма. Точна и пунктуальна, как всегда.
– Я готова, – сказала я.
Бальтазар Тосса был облачен в мантию из нескольких слоев. На плечах лежал расшитый золотом воротник. Голову венчала тот странный убор, который я видела в видении: шапка в виде огромное яйцо, у которого срезали острый кончик и серебристый обруч по кругу, украшенный колдовскими звездами из блестящих драгоценных камней.
Маг выглядел выше и внушительнее.
При взгляде на него не оставалось сомнений, кто настоящий король.
Верховный маг рассматривал свое отражение в большом зеркале. Он кивнул мне.
– Чем порадуешь меня сегодня, Мальта?
Он улыбнулся.
– Я видела королеву, – сказала я.
– Дальше, дитя, говори.
– Сегодня ночью она разговаривала с министром Карлом Люци.
– Мне известно о том, что Карл является ее фаворитом.
– Министр выражал обеспокоенность вашей растущей властью. Я бы даже сказала, что он настраивал королеву против вас.
Бальтазар Тосса оторвался от созерцания себя в зеркале и сосредоточил все свое внимание на мне.
– Как можно точнее, Мальта. Желательно повторить слово в слово то, что он сказал.
Я рассказала.
Все.
Не нужно быть искушенной в придворных интригах, чтобы понять из разговора министра Люци и ее величества: некоторые придворные обеспокоены растущим влиянием Бальтазара Тоссы.
«Он забыл всякую скромность. И не похож на смиренного мага. Его величают «великим господином». А такое обращение достойно лишь короля».
Это было правдой. Достаточно взглянуть на блестящий наряд верховного мага.
Но! Карл позволил себе лишнее: он пытался убедить королеву, что маг жаждет свергнуть ее, маленького Этельреда и взойти на трон сам.
– Спасибо, Мальта. Полезно знать о таком. Мне нужно будет поговорить с Карлом и его союзниками. Нельзя, чтобы верные слуги королевы ссорились между собой и распускали сплетни как кухарки.
Он подошел и погладил меня по щеке:
– Еще что-нибудь?
– Нет, больше ничего, – ответила я.
– Славно. А теперь пришло время магии.
От этих торжественных слов у меня по спине пробежали мурашки.
Такого дворец Айль не помнил со времен своего основания. Впервые в истории резиденция верховных магов отворила двери для простых горожан.
И по коридорам в большой зал потекли реки страждущих, калечных и увечных. Нищих и богатых. Сегодня каждый мог рассчитывать на чудо.
Я стояла позади резного кресла верховного мага. Мне была видна часть его щеки, плечо с воротником.
Мадс тоже был здесь. Он встал рядом со мной и кивнул в знак приветствия.