Я ощутила его присутствие до того, как увидела.
Воздух внезапно стал спертым, как будто он высосал из него весь кислород. Я повернулась и увидела перед собой гиганта. Я не шучу: это был двухметровый парень, похожий на шкаф.
Мои глаза поднимались все выше, пока они наконец не встретились с его глазами. Правда, как только это произошло, я об этом пожалела, потому что в них читалось лишь зло.
Они были пронзительно синими, а белки – кроваво-розовыми. Волоски на моей шее встали дыбом. Я не знаю, как выразить это иначе, но в тот момент я поняла, что нахожусь в присутствии зла. Я не испытывала ничего подобного ни до, ни после.
Когда он заполнил комнату своей аурой, я перестала для него существовать. Он смотрел сквозь меня, словно я была невидимкой. Я отошла с дороги, давая ему пройти.
– Кто это? – спросила я у Мартины.
– Это, – сказала она, глядя вперед, – Колин Айрленд.
Как только она произнесла его имя, я поняла, кто это. Не так давно в газетах писали о суде над ним. Он пробыл в Уэйкфилде всего несколько месяцев, но казалось, что он провел там много лет. Так можно было подумать по реакции других заключенных, которые отходили в сторону, расчищая ему путь. Должно быть, они тоже чувствовали зло, исходящее от него.
До того как Колин Айрленд умер в 2012 году, он был одним из немногих мужчин в Великобритании, приговоренных к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение. Все его жертвы были мужчинами, и большинство из них он находил в пабе Эрлс-Корта в Лондоне. Сначала он узнавал, нравится ли им БДСМ. Если они охотно разрешали себя связать, их было проще убить.
Говорили, что он был очень организованным и носил с собой набор для убийства, состоявший из веревки, наручников и сменной одежды. Расправившись с жертвой, он наводил полную уборку в квартире, чтобы стереть следы своего пребывания в ней. Даже оставался до утра, чтобы не возбуждать подозрений уходом среди ночи. Однако, несмотря на все его усилия, оставленный отпечаток пальца в итоге привел к аресту. Ожидая суда, Айрленд признался в других убийствах. Всего он убил пять человек за три месяца.
Он так меня впечатлил, что, вернувшись домой из Уэйкфилда, я сразу села за компьютер и стала изучать подробности его дела. Я хотела понять зачем. Зачем он это делал? Зачем убивать кого-то и начинать трехмесячную череду убийств? Что его к этому подтолкнуло? Было ли в детстве что-то, побудившее его это делать? Мой поиск ответов оказался безрезультатным. Иногда причина просто отсутствует, и я убеждена, что некоторые люди просто рождаются злыми. Как бы то ни было, изучение психики убийц очень меня интересовало. Я уже говорила это раньше и скажу снова: чтобы хорошо справляться со своей работой, то есть считывать ситуацию до того, как она обострится, мне нужно было понимать, с чем я имела дело. Каждый из преступников, с которыми контактировала, предоставлял новую информацию и помогал мне стать той, кто я есть сейчас.
Ходили слухи, что Айрленд совершил еще одно убийство, находясь в тюрьме. Он якобы задушил сокамерника, обвиненного в убийстве детей. Через две недели его перевели в тюрьму Уайтмур в Кембриджшире – наверное, в одиночную камеру!
Поговаривали, что позднее он признался в убийстве еще десяти мужчин, но полиция не смогла найти тела и подтвердить его признание. Возможно, он это придумал, потому что жаждал славы и статуса непревзойденного серийного убийцы. Это имело смысл на фоне его потребности звонить в газеты и рассказывать о содеянном. Нарциссизм – качество или даже расстройство личности, которое объединяет многих убийц.
26. В поисках пруно
Уормвуд-Скрабс, октябрь 2009 года
Полагаю, большинство людей, принимая ванну, расслабляются и смывают с себя неприятности, произошедшие за день. Возможно, они даже зажигают ароматическую свечу и слушают приятную музыку. Каким-то образом, когда я смотрела на обои из древесной стружки 1970-х годов, я задумалась о сетке.
Это был эвристический момент.
Пошло все к черту! Я натяну сетку над всей открытой территорией тюрьмы, чтобы в ней застревали все посылки, перебрасываемые через забор.
Я была так взволнована этой идеей, что не могла томиться в ванне ни секундой дольше. Я выскочила из воды, вытерлась, надела халат и сразу села за компьютер, чтобы найти компанию, которая справится с такой масштабной задачей. Было 23:00. Я никогда не выбрасывала работу из головы.
Как вы уже поняли, наркотики были главной проблемой тюремной жизни. Сколько бы патрулей ни обходило территорию, они все равно проникали внутрь. Заключенные с мобильными телефонами могли с легкостью наблюдать за надзирателями из окон камер и звонить своим приятелям, чтобы те перебросили посылку, когда рядом никого не было. Чтобы одержать победу, нам нужно было поставить во двор десятки надзирателей, которые дежурили бы 24/7. Опережая ваш вопрос, скажу: к сожалению, у нас не было для этого ни средств, ни достаточно сотрудников.
Мне нужно было то, что физически помешало бы приземлению контрабанды. Что могло быть лучше сеток, которые натягивают на крышах, чтобы птицы не гнездились?
Я не могла не думать о наркотиках, потому что весь мой день был связан с ними. Я присутствовала на заседаниях тюремного суда и решала, следует ли направить заключенных в ШИЗО и на какой срок. Большинство дел были связаны с наркотиками. Кроме того, я получила результаты обязательного тестирования на наркотики. Вскоре после того, как я стала начальницей, число употребляющих заключенных сократилось до 10 %, но внезапно этот показатель возрос до 33 %. Более того, до меня дошла информация, что особенно много наркотиков было в наших крупнейших корпусах: А, Г и В. Я была зла и обескуражена.
Это была нескончаемая битва, и иногда мне было трудно сохранять позитивный настрой.
Как оказалось, натянуть сетку над всей территорией тюрьмы было не так уж и просто. Мне нужна была помощь с поиском подходящей компании. Тем не менее я пришла на работу утром подпрыгивающей походкой. Прежде чем выпить чашку чая и закурить, я подошла к столу своего заместителя.
– Так, Майк, у меня есть для тебя задание.
– Да, босс, – ответил он, думая, что это будет что-то заурядное.
– Я хочу, чтобы ты изучил разные варианты сеток.
– Что вы имеете в виду? – спросил он, нахмурившись.
– Я хочу натянуть сетку над территорией тюрьмы, чтобы проклятые посылки перестали перелетать.
Он посмотрел на меня так, будто я сошла с ума и ему нужно вызвать людей в белых халатах, чтобы они меня увели.
– Я серьезно.
– Хо-ро-шо.
– Мне нужно, чтобы ты это сделал, Майк.
– Ладно, не беспокойтесь.
Майк был очень ответственным человеком, и я знала, что могу доверить ему такую задачу. Уже к обеду он нашел подходящую компанию под названием «Эколаб». Я позвонила туда и объяснила женщине на другом конце провода, что работаю в тюрьме и какой у меня план. Я понимала, что закрыть всю территорию Уормвуд-Скрабс невозможно, но мне хотелось именно этого. Сначала она решила, что это розыгрыш, но через некоторое время мне удалось договориться о приходе мастера, который рассчитает стоимость.
Теперь мне оставалось лишь найти деньги, и для этого мне нужно было обратиться к начальнику тюрьмы.
Постучала в его дверь и сказала:
– Я на минуту, сэр.
Кит Маннс вышел на пенсию, и его место занял другой северянин: Фил Тейлор.
Он был уроженцем Йоркшира лет пятидесяти с небольшим. Это был худой мужчина с седыми волосами и в очках в толстой черной квадратной оправе. Он был решительным, имел сильный характер и очень беспокоился о безопасности. Он всегда слушал то, что я говорила.
Иногда начальники тюрьмы не пользуются популярностью у персонала из-за менталитета «мы и они», особенно если они не продвигались по служебной лестнице, а были сброшены с парашютом из совершенно другой профессии. У нас был начальник тюрьмы, который до этого занимал руководящую должность в универмаге. В конце концов, начальник больше связан с управлением тюрьмой, чем со взаимодействием с заключенными.
– Ванесса, рад вас видеть! – посмотрел он на меня поверх очков. Мне казалось, что моя работа суматошная, но я даже не представляла, с каким объемом задач ежедневно справляется начальник тюрьмы. Он постоянно находился в режиме многозадачности. Одна из сложнейших его обязанностей состояла в том, чтобы отчитываться перед высокопоставленными лицами в головном офисе.
Я не хотела отнимать у него время.
– Сэр, я пригласила человека, который рассчитает стоимость одной услуги. Я знаю, чтобы остановить попадание свертков с наркотиками на территорию, нам нужно натянуть сетку, поэтому…
Он посмотрел на меня. Его плечи поднялись и опустились, когда он вздохнул.
– Что ж, желаю удачи.
По крайней мере, он мне не отказал.
– Я узнаю стоимость и вам сообщу.
– Хорошо.
Я поняла, что он считал эту идею провальной. Разве можно было его винить? Она действительно звучала абсурдно.
Мастер пришел на следующий день, и мы с Майком показали ему «горячие точки»: задний двор корпуса А, задний двор корпуса Г и боковую сторону корпуса Д. Наверное, он подумал, что мы издеваемся, когда рассматривал огромное пространство между корпусами и стенами тюрьмы. Однако он вел себя профессионально и сказал, что справится. Короче говоря, он привел рабочих, которые измерили площадь, игнорируя оскорбления, выкрикиваемые заключенными из окон, и через месяц нам на почту пришла стоимость работ. Я присвистнула, увидев сумму: Ј70 000.
Было ясно, что начальнику тюрьмы это не понравится. Я протянула ему бумаги, в которых также были указаны расходы на техническое обслуживание, составлявшие Ј10 000 в год.
Я внимательно следила за его лицом, пока он изучал предложение.
Он ненавидит мою идею. Он никогда не согласится.
В итоге начальник посмотрел на меня и широко улыбнулся.