– Это ты мне как философ? А я тебе как опер – всяко бывает. Минута такая выпала, понимаешь. Если бы перетерпел, посмотрел кино, почитал книжку, то потом долго удивлялся бы, что, как последний идиот, хотел свести счеты. Минута, понимаешь? Черт под локоть толкнул, все потеряло смысл. Депрессия…
– Я бы не сказал, что минута. И в полицию пошел, и тебе выплакался, и собирался искать свой фантом… какая ж минута? Вот если бы через год напряженных поисков, тогда я готов принять. Хотя… не знаю. Всегда есть надежда разыскать. Не мог он просто так уйти. А если бы она вернулась? Нет, он ждал бы, кидаясь на всякий шорох, нанял бы детектива… Он был человеком дела. Кстати, почему он не нанял детектива? Пани Гучкова догадалась, а он нет? Это же проще пареной репы! Зануда, аккуратист, удачливый бизнесмен… полез в петлю?
– Не в петлю.
– Фигурально.
– Но ведь его не было, этого фантома. Мы же ничего не нашли. Может, у него крыша поехала.
– Может. Надо бы поговорить с Настей еще раз и попрессовать охранников. Выяснить, кто бывал у него в последние две-три недели. Кроме того… – Он запнулся, пытаясь вспомнить мимолетное чувство, возникшее в доме Кротова. Что-то было…
– А как тебе мамаша? – переключился капитан. – Подгадала в масть с приездом, прямо в точку.
Федор пожал плечами и промолчал. Он не одобрял цинизма капитана. У него было лицо человека, который пытается вспомнить что-то важное.
– И завещание составила на него, – продолжал капитан. – А из его наследства ей ничего не светит?
– Бураков сказал, есть завещание. Надо посмотреть у адвоката. Ему бизнес, остальное разным фондам.
– Ага, Ивану на выставку про помойки.
– Про свалки.
– Чего? – поразился капитан. – Про свалки?
– Про свалки. Иван подготовил выставку про городские свалки. Говорит, потрясающе интересно. Фантастические находки…
– Охренеть! Это, по-твоему, искусство?
– Искусство бывает всякое.
– Ага, для избранных, этот… как его? Какой-то хаус! А простой опер ни хрена в свалках не понимает, не дорос.
– Артхаус. Я думаю, могло быть новое завещание, раз появилась семья, – после паузы сказал Федор. – И еще. Если рыжеволосая все-таки существует, то он должен был все время ей звонить. Десять раз на дню, не меньше, если такая любовь. Надо бы проверить его звонки через оператора. Или восстановить разбитый телефон.
– Восстановить невозможно, техники пытались. Оператором занимается стажер.
…Нового завещания не оказалось. Но не было также и старого. Бураков, как партнер, согласно договору, получал бизнес, а с остальным имуществом – неясно. Адвокат подтвердил, что намерение было, разговоры про фонды велись, но тем дело и кончилось. Никто не собирался умирать.
Звонки действительно были, но номер оказался выключен…
Глава 11Девичьи разговоры о кавалерах
Лидию разбудил дверной звонок. Она открыла глаза и прислушалась, надеясь, что звонок ей приснился. Звонок повторился снова. Лидия вспыхнула, подумав, что это Федор! Узнал как-то адрес, позвонил Ивану, тот – Владе и… вот. Она вскочила и бросилась было в прихожую, но замерла посреди комнаты. Ерунда! Не станет Федор приходить после вчерашнего… после всех тех глупостей, что она ему наговорила. Насчет отъезда, независимости – из шкуры лезла, чтобы показать, какая она вся из себя деловая, самоуверенная, никто ей не нужен и выбирает она, а не ее. Дура! Почему-то ей казалось, что именно такие женщины должны ему нравиться, вроде их молодой профессорши, с которой она видела его несколько раз. Он оживленно что-то рассказывал, она смеялась. Осталась на ночь, а потом ни свет ни заря удрала… Что за дурацкие понты? Деловые и независимые так себя не ведут…
Конечно, заинтересовать такого, как Федор, может только необыкновенная женщина! Но ведь он не женат, значит, не встретил такую. Он смотрел на нее молча, с любопытством, как на диковинного жука. Слушал, а она болтала… Ужас! Нет чтобы придержать язык! А где тайна? Недосказанность? Обещание на кончиках ресниц? Дребезжащий звук повторился. Человек с той стороны давил на звонок, не желая уходить. Кого там еще принесло?
Недовольная Лидия пошлепала к двери. Заглянула в глазок. Влада, стоящая за дверью, скорчила рожу и помахала рукой: я тебя вижу! Лидия открыла. Влада влетела в прихожую, шумная, веселая, обняла Лидию, затормошила:
– Ты чего, мать, кислая? Разбудила?
– Разбудила. Проходи. А ты с чего веселишься?
– А я всегда веселая, ты же знаешь. Кофе есть? Я сегодня без завтрака, худею. Витальку накормила, поставила мультики и к тебе.
– Как он?
– Как всегда. А что ему сделается? Слава богу, спокойный. Мне покрепче!
Лидия сварила кофе, разлила в чашки. Поставила на стол сахарницу.
– Мне не надо! – воскликнула Влада. – Между прочим, у меня завтра фотосессия в музее.
– Была уже вроде… – рассеянно отозвалась Лидия.
– Была! Иван говорит, тихий ужас! – Влада расхохоталась. – Мой прокол, говорит, недодумал со светом, надо повторить. Пойдешь со мной? Может, и тебя пристроим.
– Обойдусь! – резко сказала Лидия.
– Ну да, ну да, тебе пофиг, ты все равно отсюда свалишь, тебе главное диплом. Я бы тоже свалила, но куда мне с таким грузом. Ничего, пробьемся. Я бы на твоем месте присмотрелась к дружку Ивана, этому… профессору! Я как услышала, что философ, чуть с копыт не слетела, думала, прикол такой. А он и правда профессор и философ. Между прочим, Иван говорит, неженатый. Смотрел на тебя… Я еще подумала: а что, интересный чувак, умный, лекции за границей читает, прикинут нормально, все при нем. Так что не зевай, подружка. Хочешь, пригласим их к тебе, посидим…
Лидия пожала плечами. Молча глотала горячий кофе, морщилась.
– Случилось чего? – спросила Влада, присматриваясь к подруге. – Чего-то бледная какая-то. Сейчас размалюем внешность, у меня с собой полная торба, я тебе давно говорю, макияжик положить хоть чуть-чуть, а то чисто привидение…
– Ты же знаешь, я не люблю. Ничего не случилось.
– Я же вижу! Да брось ты! Опять какие-то глупости. Очень ты тонкая, так нельзя. Помню, когда тебя Кабаниха обругала…
– Перестань, а?
– Это ты перестань! Смотреть тошно. Не скажешь?
– Я с ним переспала.
– С кем? – Влада вытаращила глаза. – Неужто с профессором? – ахнула после паузы. – С Федором? Охренеть! Правда? Ну ты, мать, даешь! Трахнула профессора! Ни за что бы не подумала! Когда?
– Сегодня ночью.
– А чего кислая? Радоваться надо! Он мне сразу понравился. Иван его прямо обожает. Ну и как он? – На лице Влады живейшее любопытство.
Лидия пожала плечами.
– В смысле? Совсем никак?
– Все в порядке. Просто…
– Ой, кончай нудить! Тебе с ним хорошо? Это самое главное! Иван, конечно, не гигант, но с ним весело. Мы все время смеемся. Он упал с дивана, так я чуть не подохла, аж икать стала. Икаю, остановиться не могу, а он на полу! – Влада захохотала. – Давайте завтра сбежимся все вместе, а что?
– Я его больше не увижу.
– Чего это? Он тебя обидел? В чем дело? Ну? Говори!
– Я дура! – Лидия закрыла лицо ладонями и заплакала.
– Все мы дуры. Ну?
Лидия плакала.
– Да что случилось, господи? – закричала Влада, вскакивая. Обняла подругу, погладила по голове, приговаривая: – Ты же у нас самая умная, самая красивая, как раз для профессора… какого хрена?
– Я наговорила лишнего…
– Чего? В смысле, лишнего?
– Сказала, что мне никто не нужен, я за свободные отношения, что скоро уеду… разного.
– Зачем?
– Чтобы он не подумал, что я на него вешаюсь!
– Ничего не понимаю! – в сердцах бросила Влада. – Какая тебе разница, что он подумает? Ты из какого века, мать? Нет, все-таки твоя бабка тебя испортила! А он что?
– Ничего! Слушал.
– Слушал? И все? Вы что, всю ночь трепались?
– Нет!
– Ну слава богу! А то я испугалась. Хочешь, успокою?
Лидия отняла от лица ладони, взглянула вопросительно.
– Он давно забыл, что ты там несла. Как он себя вел утром?
– Утром?
– Утром! Знаешь, есть мужики, которые только и думают, как бы ты после ночи любви побыстрее свалила: и занят он, и на работу бегом надо, и вообще зубы болят. А есть, наоборот, не хотят отпускать. Как он?
– Я не знаю.
– В смысле, не знаешь?
– Я… ушла.
– Ушла? А он?
– Он еще спал.
– Ты ушла, когда он спал? – не поверила Влада. – Да самое интересное утром только начинается! Вы просыпаетесь вместе, он…
Лидия закрыла уши ладонями.
– Да что ж ты за рохля такая! – в досаде закричала Влада. – Учу тебя, учу, все без толку! Телефончик хоть оставила?
– Нет!
– Нет? Ну и дура! Ладно, найдем. Спрошу у Ивана.
– Не хочу!
– Да в чем дело? Ничего не понимаю! Он тебе… никак?
Лидия снова заплакала. Она сидела с закрытыми глазами. Слезы текли по ее щекам.
– Да не реви ты! Неужели… – Влада стала о чем-то догадываться. – Ты что, втрескалась в профессора? Ты чего, подруга? Радоваться надо! Да мы вас обженим в два счета! Иван говорит, ему давно пора!
– Ты ничего не понимаешь… – пробормотала Лидия сквозь слезы.
– О чем ты?
– Я ему не нужна!
– Он сам сказал? До или после секса?
Лидия так удивилась, что перестала плакать, недоуменно уставилась на подругу.
– Мог сказать до, что не готов к серьезным отношениям… как-то так, – пояснила Влада. – Сказал? Предупредил? В смысле, чтобы не строила планы.
Лидия покачала головой.
– Так какого лешего ты ревешь? Еще ничего не известно! – Она потянулась за чашкой. – Остыл, зараза! Давай по новой. Я сама!
Она сварила кофе. Налила в вымытые чашки.
– Давай! И перестань реветь. Сейчас пробежимся по лавкам, у мена есть пара часов. Пойдешь со мной. Я тебя в таком состоянии не оставлю. Иван тоже весь в соплях, утешать надо. Его спонсор умер. Говорит, Мишка Кротов ему как брат был. Ближе брата… Теперь выставка накрылась. Пей!
– Кто? – переспросила Лидия. Чашка выскользнула у нее из рук, опрокинулась и по столу растеклась черная некрасивая лужа. – Ой!