Однако мир ислама (и прежде всего арабы — и на Ближнем Востоке, и на Пиренеях и в Южной Италии и Сицилии) еще долго сохраняет культурный приоритет. XI—XII вв. — время наивысшего расцвета философии и науки в мусульманских странах. Если X в. дал такого энциклопедиста, как ал-Масуди (ум. 956), который в своих трудах сделал попытку систематизировать все знания своей эпохи, то затем в разных странах Востока появляются величественные фигуры ученых, разрабатывающих уже отдельные (насколько это было возможно в ту пору) отрасли знания. Здесь, прежде всего, встает фигура ал-Бируни, знаменитого уроженца Хорезма, который работал почти во всех областях знания. К сожалению, его непосредственное влияние на европейскую науку относительно скромно. Иное дело, например, другой выходец из Средней Азии Абу-али ибн Сина (Авиценна), испанский араб Ибн Рушд (Аверроэс) и другие светила медицины, труды которых через Испанию и Италию рано проникли в христианские страны Европы и оставили там глубокие следы. Авиценна и Аверроэс оказали также огромное влияние на развитие европейской философии своими комментариями натурфилософских трудов Аристотеля, ранее почти неизвестных в Европе. Несмотря на политическую раздробленность мусульманского мира, он сохранял известное культурное единство. Это обусловливалось единством религии — ислама. Люди могли переезжать из страны в страну и учиться в научных центрах Испании, Египта, Сирии и т.д. Известно, что в XI—XII вв. чеки (слово, кстати, персидского корня), выписанные в Магрибе, учитывались в Средней Азии и наоборот. Известный выходец из Андалусии ал-Гарнати проехал всю Европу, имел дома в Венгрии и Булгаре на Волге.
В Киеве в XII в. была колония арабских купцов. Но, конечно, особенно важную роль в культурном обмене Востока и Европы играли Италия и Испания.
В Испании в XI и последующих столетиях шел сложный и противоречивый процесс Реконкисты, в результате арабские владения на полуострове все больше сокращались. Хотя Реконкиста этого периода рассматривалась католической церковью, как составная часть крестовых походов, она все же отличалась от них тем, что велась местными жителями Пиренейского полуострова за освобождение своих земель от иноземных завоевателей и иноверцев, власть которых их тяготила. Поэтому наряду с феодалами, имевшими захватнические цели, в Реконкисте участвовали с самого начала широкие слои простого народа.
В силу этих обстоятельств, несмотря на то, что экономика и культура в арабских владениях на полуострове в раннее средневековье была выше, чем в европейских, Реконкиста для местных жителей была в целом прогрессивным процессом, освобождая их хозяйственную деятельность от иноземного гнета. К тому же в борьбе с христианскими государствами Пиренейского полуострова мусульманские государи вынуждены были прибегать к военной помощи полудиких кочевников Северной Африки, как было, например, в 80-е годы XI в., когда альморавид Юсуф со своими берберскими ополчениями нанес поражение королю Кастилии и Леона Альфонсу VI, а переселившиеся в Андалусию африканские кочевники подчинили местных мусульманских владык и на некоторое время замедлили ее экономическое и культурное развитие.
В целом, однако, культура Андалусии продолжала развиваться и составляла одну из ведущих ветвей общей арабской культуры. В длительном процессе Реконкисты, в котором военные действия перемежались с периодами мирных отношений, более высокая духовная и материальная культура Андалусии оказывала плодотворное влияние на христианские государства Пиренейского полуострова, а через них и на Западную Европу в целом. Роль арабской культуры и таких ее представителей, как Авиценна, Аверроэс и многих других в развитии мировой и особенно европейской культуры очень велика. Неслучайно именно Испания и Италия, наиболее тесно связанные с арабским миром, были теми областями Западной Европы, где в XII—XIII вв. начался подъем экономики и культуры, где установилась преемственность с античным наследием. сохранившимся наряду с Византией в арабских владениях в раннем средневековье. Характерна деятельность Альфонса X Мудрого, короля Кастилии (1252—1282), который хорошо знал арабскую литературу, в своих работах использовал труды таких ученых, как ал-Баттани (852—929), аз-Заркали (XI в.) и др. Деятельность Альфонса Мудрого сыграла немалую роль в освоении европейской наукой достижений арабской и через нее античной культуры. Несомненно, в частности, влияние арабской географии на так называемую каталонскую картографию XIII—XV вв.
Не меньшую роль играла и Южная Италия, особенно Сицилия. Возникшее здесь в XI в. норманнское королевство носило весьма своеобразный характер, поскольку лишь верхушка знати этого государства происходила из Нормандии, в остальном же здесь сохранялись значительные свидетельства византийского и арабского господства, следы влияния греков и арабов в области культуры.
При дворе сицилийских королей норманнской династии процветали науки и культура. Когда в Сицилии правил Рожер II (1130—1154), известный покровитель науки, по его поручению ал-Идриси составил свою знаменитую карту мира и комментарии к ней. По преданию, карта была составлена на серебряном диске. Труд Идриси, сделанный им в год смерти Рожера II, занимает особое место в истории арабской и мировой географии. Автор использовал предшествующую литературу — как античных географов (Птолемея), так и арабских классиков X—XI вв. Вместе с тем он привлек огромный дополнительный материал местного, итальянского происхождения. Этот материал, прежде всего по географии Европы, в том числе и России, неизвестный ранее в странах ислама, уникален и не имеет для той эпохи параллелей. Только Идриси дает сведения об Англии, Франции, Балканах, Южной России и т.д. Примечательно, что труд Идриси был всегда популярен на Западе, и не случайно первая книга на арабском языке, напечатанная в типографии в Риме в 1592 г., — это одна из редакций (сокращенная) труда Идриси.
Позднее Фридрих II Гогенштауфен, которого можно считать более южноитальянским владыкой, чем германским императором, будучи широко образованным человеком, сделал Сицилию центром взаимодействия греческой, арабской и уже довольно высокой западноевропейской культуры. Хорошо зная арабский язык, он поддерживал необычные для той эпохи дружественные отношения со многими мусульманскими государствами. Не случайно Рожер II и Фридрих II, получили в Европе прозвища «крещеных султанов Сицилии».
Знания о Европе пополнялись в XI—XII вв. и в восточных областях мусульманского мира. Великий Бируни знал о Балтийском море (Бахр ал-варанг — Варяжское море), о Волжском пути и т.д. В «Географическом словаре» Йакута, составленном накануне монгольского нашествия, подведен как бы итог развития арабской географии и ее знаний, в том числе о Европе.
В XI—XII вв. сфера контактов между Западом и Востоком значительно расширилась. Это было связано и с крестовыми походами, и с ростом итальянских торговых республик, и в то же время с продолжавшейся деятельностью восточного купечества, еще сохранявшего по сути дела приоритет в международной торговле. В целом общий уровень знаний о Европе на Востоке был еще значительно выше знакомства Европы (за исключением Византии) с Востоком. Об этом говорят и научная литература той поры, и сохранившиеся описания путешествий. В западноевропейской литературе этой поры все еще господствуют остатки знаний о Востоке, которые уцелели от античности. В тех странах, где не было прочных античных традиций, положение было не лучше. Показателен уровень знаний о восточных странах на Руси XI—XII вв. В «Повести временных лет» и других древнерусских памятниках есть факты, заимствованные из Библии, отчасти византийской литературы, в том числе и легенды типа «Романа об Александре», очень рано переведенного на древнерусский язык. Имеются там и следы непосредственного знакомства с теми странами Азии, с которыми Древняя Русь так или иначе контактировала (Закавказье, Иран, Средняя Азия). Но эти сведения очень беглые и краткие.
И западноевропейцы, и русские люди в XI—XII вв. нередко бывали на Востоке. Описания участников крестовых походов или современников последних весьма интересны. Известно описание паломничества русского игумена Даниила в Палестину начала XII в., которое, однако, содержит весьма ограниченную историко-географическую информацию. Сохранились записки еврейских путешественников на Восток из Европы, например, Вениамина Тудельского (XII в.), являющиеся важным источником по географии и истории стран Восточной Европы и Передней Азии и т.д.
Весьма примечательна политика восточной (православной) и западной (католической) церквей на Ближнем Востоке. Византийская церковь, особенно в период политических успехов империи в X — первой половине XI в., усилила подавление местных «малых» церквей (армянской, якобитской, несторианской и др.). В результате представители этих «малых» церквей (например, несторианской) вынуждены были покидать свои страны и направлять миссионерские усилия на восток, в Среднюю Азию и далее в Центральную Азию, вплоть до Маньчжурии и Китая. Здесь позиции несториан сохранялись и позже, в XIII—XIV вв.
Со своей стороны, западная (католическая) церковь, особенно в период крестовых походов, стремилась упрочить свое влияние в странах Ближнего Востока, прежде всего в Ливане, Палестине и Киликийской Армении. Там возникают миссионерские католические очаги, которые развиваются в последующие столетия вплоть до XVI—XVII вв. Например, часть армян Киликии, а также Закавказья (особенно в Нахичеванском крае) приняла католичество и тем самым попала под влияние римской церкви. Представители новообращенных католиков ездили в Европу (Рим, Авиньон), получали там соответствующее богословское образование. Здесь можно указать на деятельность армянского униата Нерсеса Палеаненца (первая половина XIV в.), который перевел на армянский язык, дополнив и армянским материалом, труд официального историографа папства XIII в. Мартина Опавского. Такого рода деятели сыграли большую роль в пропаганде католицизма на Востоке. В то же время слухи об успехах несторианства создали в Европе многочисленные легенды о пресвитере Иоанне и его могущественном царстве в центральной Азии