Иерархическая структура земельной собственности Византии складывалась медленнее, чем в Западной Европе. Коренные изменения произошли лишь в XI—XII вв., когда наряду с другими видами собственности довольно широкое распространение получили такие формы условного землевладения, как прония, близкая к западноевропейскому бенефицию, которую жаловали обычно на срок жизни на условии выполнения какой-либо службы, и гоникон, передававшийся в наследственное владение также при условии несения феодалом определенной службы в пользу государства.
Феодальные институты, сложившиеся в Византии: прония, арифмос, харистикий, экскуссия — типологически были близки соответствующим учреждениям вассально-ленной системы Западной Европы, но имели значительные отличия. Прония вела не только к передаче феодалу земельного владения на определенных условиях, но и к предоставлению ему права сбора в свою пользу определенной квоты налогов с этой территории. Государство особенно дорожило своим правом конфискации проний. Прониары же в тех случаях, когда они пользовались правом сбора налогов, стремились превратить пронию в свое наследственное земельное владение. В XI—XII вв. прония четко оформилась как условная феодальная собственность, обычно связанная с выполнением военной службы. Арифмос («число») означал пожалование феодалам права на владение строго ограниченным числом освобожденных в пользу господина от государственных налогов крестьян-держателей — париков, зафиксированным в императорских хрисовулах. Но при этом государство сохраняло право контроля за числом этих присельников в имении феодала. Институт харистикия представлял собой передачу на определенный срок земли монастыря или иного духовного учреждения в распоряжение светского или другого духовного феодала в качестве условного держания. В Византии, в отличие от Западной Европы, доминирующую роль в иммунитетных правах играли податные привилегии — так называемые экскуссии, а не судебные и административные привилегии. Экскуссия превращала владение феодала в привилегированное, освобожденное от основных государственных налогов, но не полностью изъятое из ведения гражданских и военных властей, в отличие от феодальной вотчины на Западе. Описи крестьянских хозяйств в привилегированных вотчинах производили и далее государственные чиновники, высшая юрисдикция крупным феодалам в Византии никогда не предоставлялась.
Вассально-ленная система оставалась в империи сравнительно неразвитой: феодальные дружины (этерии) выступали здесь чаще как свита, а не как отряды вассалов, связанных со своим сеньором личными, поземельными и формально-этическими узами. Многоступенчатая феодальная иерархическая лестница в Византии так и не создалась, что было закономерно при наличии в империи сильной центральной власти. Государственная централизация определила и относительную слабость провинциальной феодальной аристократии Византии.
По сравнению с Западной Европой процесс феодализации развивался в Византии замедленно и пришел к завершению лишь к концу XI—XII в. Это проявилось в сохранении общины и широких масс лично свободных крестьян-общинников, эксплуатируемых государством, в замедленном развитии вотчины и основных феодальных институтов, в существовании системы государственного контроля за крупной земельной собственностью.
В период интенсивного развития феодализма (XI—XII вв.) происходила и серьезная перестройка социально-экономической структуры византийского города. Города приобретали черты собственно средневековых. По данным «Книги Эпарха» — устава константинопольских ремесленных и торговых корпораций, составленной в X в., Константинополь этого времени был во многом уже новым, средневековым городом, хотя и сохранял еще некоторые античные традиции. Основной фигурой в городском ремесленном производстве становится свободный ремесленник, владелец небольшой ремесленной мастерской. В ней работал сам хозяин — мастер и два-три помощника: мистий, ученик, раб. Большинство ремесленников Константинополя и, быть может, других крупных городов были объединены по профессиям в торгово-ремесленные корпорации, которые пользовались монополией в своей отрасли производства и рядом привилегий.
Наряду с эргастериями свободных ремесленников в Константинополе и других городах имелись многочисленные государственные мастерские по производству предметов роскоши, оружия, монетные дворы и др. В государственных мастерских работали преимущественно рабы и лица, осужденные за какие-либо преступления. Торгово-ремесленные корпорации были обеспечены защитой и покровительством государства, но одновременно подвергались строгому контролю эпарха города.
Покровительство торгово-ремесленным корпорациям со стороны государства стимулировало временный расцвет городского ремесла, обеспечивало торговую монополию и защиту ремесленных корпораций от конкуренции внецехового ремесла, обилие заказов императорского двора, армии, константинопольской знати, безопасность на дорогах и в городах империи. Вместе с тем оно связывало инициативу ремесленников в отношении технических новшеств.
В X—XI вв. продолжалось поступательное развитие экономики византийских городов. Изобретение «греческого огня» и косого паруса обеспечивало морские успехи империи, а расцвет строительной техники, достижения точных и естественных наук, особенно математики, астрономии и медицины, помогали Византии обогнать в своем развитии многие государства Востока и Запада. Византийское мореходство и торговля, несмотря на конкуренцию арабов и норманнов, все еще играли главенствующую роль в бассейне Средиземноморья, а византийская золотая монета (номисма или солид) высоко котировалась на всех рынках от Евфрата до Гибралтара. Организации византийской морской торговли, морским законам и технике мореплавания византийцев подражали в странах Юго-Восточной и Западной Европы.
Огромную роль во всей общественной жизни Византии и в эту эпоху играл Константинополь. Вплоть до XII в. он оставался центром производства предметов роскоши, средоточием транзитной торговли между Азией и Европой, поистине «золотым мостом» между Востоком и Западом.
Подъем XI—XII вв. охватил и некоторые провинциальные городские центры. Во многих из них в это время наблюдается улучшение техники ремесленного производства в кораблестроении, металлообработке, изготовлении тканей, изделий из кожи, керамики. Следствием экономического подъема провинциальных городов явилось упрочение внутреннего рынка в отдельных регионах империи. Центрами обмена становятся оживленные, изобилующие разнообразными товарами ярмарки, например ярмарка в Фессалонике, куда съезжались купцы из Беотии и Пелопоннеса, Италии и Финикии, Египта и Испании, Малой Азии и Киевской Руси. Растет и вотчинное ремесло, происходит постепенное втягивание деревни в рыночные связи. В связи с расцветом провинциальных городов иноземные купцы стекаются теперь не только в Константинополь, но и в другие крупные порты империи, такие как Фессалоника, Смирна, Трапезунд. Оживляется торговля с Причерноморьем, Крымом (Херсонесом). Возвышение провинциальных центров в эту эпоху находит яркое воплощение в подъеме каменного зодчества. Интенсивно застраиваются храмами, дворцами знати, домами богатых горожан Фессалоника, Афины, Коринф, Никея, Смирна, Эфес, Трапезунд. Эти города становятся важными центрами образования, культуры и искусства. Рост провинциальных городов повлек за собой усиление политической активности городского населения, появление городских советов, собраний граждан, вооруженных дружин города. Но эти пока еще робкие ростки городской самостоятельности решительно подавлялись центральной властью и местными феодалами.
Со второй половины XII в. в экономике городов, как и во всей империи, появляются черты упадка. Они были вызваны многими причинами. Городские торгово-ремесленные корпорации все болезненнее ощущали сковывавшую их инициативу государственную регламентацию, ослаблявшую их перед лицом столь опасных конкурентов, как торговые города-республики Италии. Близорукая политика императоров из дома Ангелов (1185—1204), покровительствовавших итальянским коммерсантам, открыла дорогу предприимчивым конкурентам в империю. Расцвету городов мешали и постоянные междоусобицы феодалов и их активное вмешательство в дела горожан. С конца XII в. экономическое превосходство окончательно переходит от Византии к государствам Западной Европы. Пожалуй, решающую роль в этом сыграли различия в судьбах византийских и западноевропейских городов. Именно в конце XII в. пути их развития полностью разошлись. В Западной Европе неуклонный рост городских центров привел к кардинальным сдвигам во всей социально-экономической жизни феодального общества, а позднее, в XIV—XV вв., к зарождению в наиболее передовых странах того времени, в Италии и Нидерландах, раннекапиталистических отношений. В Византии же расцвет городов оказался недолговечным и не повлек за собой коренной ломки феодальной экономики страны.
В период генезиса феодализма серьезные перемены происходили в структуре государственной власти. Несколько ослабевшая в VII в. центральная власть в Византии вновь упрочилась в X в., когда выкристаллизовались все формы государственности. Империя ныне управлялась из императорской канцелярии, а провинциальные наместники, получая жалование из казны, полностью зависели от центра. Огромную роль в жизни византийского общества играл централизованный бюрократический аппарат, объединенный в замкнутую, строго иерархизированную касту.
Правление императоров Македонской династии (867—1056) часто называют «золотым веком» византийской государственности. При них оформляются пышный этикет византийского двора, строгий церемониал приема иностранных послов, через институт соправителей происходит упрочение принципа легитимности. Как правило, император делал своего сына соправителем и тем самым закреплял власть за своей династией. Оформление нового государственного устройства произошло в правление Льва VI Мудрого (886—912 гг.). Центральное управление сосредоточивалось в столичных ведомствах (логофисиях), во главе которых стояли логофеты. Основными функциями центрального аппарата были фискальные, судебные и военные. Сохранял свое влияние синклит — совет высшей знати при императоре. В провинциях фемная организация медленно начинала приходить в упадок. Ее место занимало феодальное войско, ядро которого составляли тяжеловооруженные всадники — катафракты. Оно формировалось из зажиточных крестьян, выделившихся из общины, и мелких вотчинников. Все большее значение в пограничных, особенно в малоазийских областях, приобретает войско из военных поселенцев — акритов. Однако рыцарства как особого военно-служилого сословия в Византии, в отличие от Запада, так и не сложилось. В X—XII вв. большую роль во внешней политике Византии, в ее оборонительных и наступательных в