В то же время именно в области культуры с принятием христианства связаны и отдельные негативные моменты. Речь прежде всего должна идти о народном творчестве, восточнославянском эпосе языческой поры. Даже та информация (далеко не полная), которой мы располагаем, позволяет заключить, что устная словесность Древней Руси дохристианского времени была богатой и многообразной. Это подтверждают ее образцы, вошедшие в древнейшие летописные своды. Однако есть основания утверждать, что на практике народная литература была много богаче. И в том, что ее значительная часть утрачена, не попала на пергамент и бумагу, определенная вина церковных кругов, которые, естественно, отрицали языческую культуру и, как могли, боролись с ее проявлениями.
Если самому Владимиру I удалось помешать разделению Русской земли, на которое пошел его отец, то в правление его сыновей эта практика постепенно утверждается. Смерть Владимира I в 1015 г. совпала с очередным кризисом в княжеском роду: Великий князь готовился в это время к походу против своего сына Ярослава, правившего в Новгороде. Дело в том, что Владимир сам вынужден был разделить Киевскую Русь между своим многочисленным потомством, и его сыновья начали междоусобную борьбу еще при жизни отца. После его кончины в течение четырех лет продолжалась усобица, в которой приняли участие Польша (на стороне старшего Владимировича, правившего Киевом Святополка), варяги (поддержавшие по традиции новгородского князя Ярослава), печенеги и другие соседи. Победил Ярослав по прозвищу «Мудрый», в чем, вероятно, немалую роль сыграла поддержка церкви, которая выступила против Святополка, опиравшегося на католическую Польшу. Но Ярославу сначала не удалось на практике управлять всей Русью. Кроме полоцкой земли, отделившейся еще при Владимире, до 1036 г. вне власти Киева оказались восточные (Чернигов, Тмутаракань и др.), где утвердился брат Ярослава Мстислав. Лишь в 1036 г. земли Мстислава, скончавшегося бездетным, были присоединены к Киеву.
Тем не менее говорить о раздробленности Киевской Руси при Ярославе нельзя. Последние восемнадцать лет Ярослав Мудрый властвовал над всей Русью. Он проводил независимую политику в отношении соседей, хотя как осторожный и умный правитель больше действовал не военной силой, но с помощью брачных контактов с правящими домами Европы (Византии, Франции, Германии, Скандинавских стран). Хотя его поход против Византии в 1043 г. окончился неудачей, Ярослав укрепил независимость страны от посягательств империи, в частности назначив митрополитом не грека, как повелось, а русского Иллариона (1051 г.). Этим актом князь поднял престиж и русской церкви, и княжеской власти.
После смерти Ярослава (1054 г.) Русь, хотя формально и сохраняла единство, практически была временно разделена на три части между его сыновьями — Изяславом, Святославом и Всеволодом. Кроме того, в Полоцке правили потомки Изяслава Владимировича. В этом проявились ростки будущей политической раздробленности Руси. Один из Ярославичей — первоначально старший Изяслав — являлся Великим князем, т.е. верховным главой других русских княжеств, которые обязаны были ему подчиняться. Уже в третьей четверти XI в. между братьями началась борьба за киевский стол. Положение осложнялось и внешнеполитическими изменениями. В середине XI в. печенеги были вытеснены из южных степей новыми кочевыми племенами — половцами (кыпчаками или куманами). Огромная Кыпчакская степь простиралась от Алтая до Дуная. Ближайшим к Руси из многих кыпчакских племенных союзов были половцы. Раздел Руси между сыновьями Ярослава изменил ситуацию. Братья не жили дружно, и даже их совместное выступление против половцев в 1068 г. закончилось поражением на реке Альте. Оно привело к народному восстанию в Киеве и к смене великого князя. Отныне половцы стали играть все большую роль в русских делах, и эта роль возрастала с углублением процесса раздробления Киевской Руси.
Остановимся на кардинальных вопросах внутренней истории Древней Руси XI—XII вв., которые, собственно, и объясняют возникновение феодальной раздробленности. Объединение восточнославянских земель под эгидой Киева было закономерным процессом, связанным с зарождением феодальных отношений и возникновением раннефеодального государства. Но государства этого типа, как известно, не отличаются внутренней прочностью. Дальнейшее развитие феодальных отношений, прежде всего крупной феодальной земельной собственности, неизбежно ведет к распаду таких политических объединений. Киевская Русь, хотя и оказалась долговечнее большинства аналогичных государственных объединений, все же была обречена на переход к феодальной раздробленности.
Для этого были экономические, социальные и этнические причины. Начнем с последних. Объединение восточнославянских племен и земель в единое государство привело к постепенному оформлению древнерусской народности и древнерусского литературного языка и культуры. Этот факт имел огромное значение в жизни восточного славянства и в его дальнейших судьбах. Но местные особенности и различия не были полностью преодолены, в том числе в языке, быту и т.д. Изменения в политической истории, имевшие место в XIII—XV вв., способствовали не только оживлению этих местных черт, но и еще большему обособлению отдельных областей Древней Руси, что вкупе с рядом экономических и социальных факторов и привело затем к разделению единой древнерусской народности на великороссов, украинцев, белорусов.
В основе социально-экономических предпосылок развития феодальной раздробленности на Руси лежал процесс феодализации — рост феодальной земельной собственности и складывание классов феодалов и зависимых крестьян. Формирование крупной земельной собственности на Руси в IX—XII вв. шло сложным путем. В IX—X вв. оно происходило путем «окняжения» ранее общенародных общинных земель, которое делало живших там свободных общинников — «людей» — зависимыми от князя «смердами», платившими ему подати (т.е. подвергавшимися государственной эксплуатации). Затем великие князья стали раздавать «окняженные» земли зависевшим от них местным князьям, боярам, монастырям сначала в форме своего рода столов-«кормлений» (права сбора податей с определенной территории), а затем и в виде земельных пожалований. Из тех и других в XI в. формировались уже феодальные вотчины — наследственные земельные владения феодалов, обрабатывавшиеся трудом зависимых крестьян. Хотя точных данных о формах эксплуатации нет, преобладала, видимо, государственная эксплуатация. Существовали и иные группы крестьянского населения: «челядь», «холопы», т.е. рабы; «изгои», оторвавшиеся от своих общин и жившие в чужих; «закупы» — люди, попавшие в долговую кабалу и работавшие в хозяйстве в качестве земледельцев до выплаты ссуды. Появление «изгоев» и «закупов» свидетельствует о наличии расслоения в старой свободной общине и создании категорий крестьян, вынужденных вступать в поземельную зависимость не от государства, а от частных господ.
Параллельно складывались и формы древнерусской феодальной иерархии, характерной для всех стран в периоды феодальной раздробленности. Эти формы во многом отличались от «классических» западноевропейских: в основе вассалитета здесь лежало не столько условное земельное держание, сколько подчинение «младших» князей «старшим» по силе и могуществу, а бояр — великому князю и князьям в каждом княжестве. В XII в. в отдельных княжествах на землю сажается часть дружины и слуг княжеского «двора», составившие основу будущего слоя дворян и «детей боярских», т.е. низшее звено феодальной иерархии. Структура ее оставалась, однако, менее четкой и многоступенчатой, чем в Западной Европе. На этом более высоком уровне феодализации политическая раздробленность Древнерусского государства была закономерной и вела к укреплению его функций в интересах отдельных земель, местных бояр, городов, дворян. Вместе с тем она делала Русь более уязвимой для внешних врагов. Боярство формировалось из верхушки княжеской дружины, в меньшей степени местной знати, и делилось на «столичное» (великокняжеское) и «провинциальное» (областное). Роль боярства была неодинакова в разных древнерусских землях. Наиболее значительна она была в Новгороде, Галицко-Волынской Руси.
В Киевской Руси большую роль играли города, которых к середине XIII в. было около 150. Наиболее значительные древнерусские города XI—XII вв. не уступали западноевропейским, а столица Киев по числу жителей и размерам превосходила большинство из них. В городах процветали ремесла, купечество вело активную торговлю со многими странами Западной Европы и Востока, с Византией. Особенно выделялись Киев и Новгород. Через Киев, а также Чернигов велась сухопутная торговля с немецкими городами Рейнской области и Баварии, Чехии и Польши. Новгород имел обширные морские торговые связи с Северной Европой. Древнерусский город XI—XII вв. представлял собой своеобразный социальный организм. В большинстве городов были некоторые элементы самоуправления, а Новгород и Псков стали самостоятельными городскими республиками. В отличие от Западной Европы, где города в средние века возникали в противовес феодальной вотчине и развивались в борьбе с феодальными сеньорами, русский город всегда сохранял тесную связь с феодалами и их сельскими владениями. Отсюда та большая роль, которую играло в городах, в том числе в Новгороде, боярство, экономическая сила которого черпалась в основном, однако, вне города. Поэтому и в древнерусских республиках типа Новгородской, при всей силе купечества и верхушки ремесленников, главную политическую роль играло боярство, само тесно связанное с торговлей и купеческой верхушкой; фактически оно стояло у власти в городах.
Таким образом, древнерусское общество и государство с конца X — начала XI в. становилось уже раннефеодальным и никак не может рассматриваться как военная демократия.
В зарубежной историографии и по сей день бытует точка зрения о народовластии на Руси, осуществлявшемся вечем — народным собранием. На деле вече, которое генетически действительно восходит к народному собранию древних славян, в XI—XII вв. даже в Новгороде было уже покорным орудием в руках тех же бояр и торгово-ремесленной верхушки древнерусских городов.