Соблазны городских товаров — дорогой утвари, оружия, богатой одежды, мехов, драгоценностей — стимулировали рост расточительности феодалов. Это вызывало отмеченные выше попытки усилить эксплуатацию крестьянства, которые, однако, далеко не всегда оказывались успешными, в частности, из-за ожесточенного сопротивления крестьян. В результате доходы феодалов все более и более не соответствовали их растущим расходам. Уже в XI в. наблюдаются сильная задолженность феодалов, прогрессирующее оскудение мелкого рыцарства. Как правило, феод передавался старшему сыну. Младшие часто оставались или совсем без земли, или с минимальным наделом. Молодые, раздраженные своими неудачами и бедностью, столь мало соответствовавшей их представлению о благородстве, готовы были на любые военные авантюры, образовывали в обществе беспокойный и неустроенный элемент, составляя буйные свиты более крупных сеньоров.
Обоснованию рассмотренной выше сословной структуры феодального общества служила возникшая в XI в. политическая теория. С некоторыми модификациями она оставалась господствующей политической теорией еще и в XV в. Ее создатели и первые пропагандисты Жерар, епископ Камбре (высказавший ее еще в 1024 г.), и Адальберон, епископ Лана (несколько позднее), — оба из Северной Франции — утверждали, что бог установил различные сословия (ordines) среди людей, чтобы «низшие оказывали уважение высшим, или "лучшим", людям», а те были бы благодарны низшим. По словам Жерара Камбрейского, таких сословных групп три: люди, которые молятся (духовенство), те, кто обрабатывает землю, и воины, которые охраняют тех и других. Такое же деление на «молящихся», воюющих и трудящихся (laboratores) проводил Адальберон Ланский, добавляя, что, пока они существуют вместе, нераздельно, — «будет мир».
Впоследствии эта довольно огрубленная схема несколько модифицировалась: во-первых, возникло стремление подчеркнуть приниженность трудящихся, а также их особую греховность, во-вторых, уже в XII в. в число трудящихся входили не только крестьяне, но и горожане. Крестьяне стали трактоваться как обреченные навечно искупать своим трудом первородный грех всех людей или как потомки библейского Хама, осужденные на вечный подневольный труд за надругательство над своим отцом (Ноем). Их труд и в том, и в другом случае рассматривался в качестве наказания и божия проклятья.
В начале XII в. теолог Гонорий Августодонский в своем энциклопедическом трактате «Светильник» впервые заметил, что третий чин общества делится на две группы — горожан (ремесленников и купцов) и крестьян. Первые еще хуже крестьян, так как коварны, лживы и беспокойны, а поэтому никогда, даже на том свете, не заслужат спасения. В середине XII столетия английский политический мыслитель Иоанн, епископ Солсбери, уподобляя общество человеческому телу, писал, что горожане и крестьяне — это его ноги и, хотя служат его опорой, составляют низший, презираемый слой.
Действительность, однако, не соответствовала этой благостной схеме: феодальное общество в Западноевропейском регионе в конце XI в., и чем дальше, тем больше, было ареной острых социальных конфликтов. О борьбе городов с сеньорами уже говорилось. Не менее важной была борьба крестьян с феодалами, являвшаяся постоянным фактором жизни средневекового общества.
В начале рассматриваемого периода классовые конфликты в деревне нередко выливались в крупные восстания, направленные на возврат к старым дофеодальным порядкам общинного строя. Таковы были восстание крестьян (rustici) в 997 г. в Нормандии. На мятежных сходках крестьяне требовали права «жить по своей воле» и пользоваться «по своим законам» общинными угодьями, вопреки всем запретам феодалов. В 1024 г. в Бретани крестьяне нападали на феодальные замки, убивали своих сеньоров, ожесточенно сражались с рыцарскими отрядами, пока их выступления не были жестоко подавлены. Аналогичный характер носило участие крестьянства в многосословном Саксонском восстании 1071—1075 гг. Сходным с ним было и восстание англосаксов против нормандского владычества в 1069 и 1070 гг. В нем наряду со свободным крестьянством участвовала и знать. Позднее, уже в XII и XIII вв., имели место также восстания свободного крестьянства против попыток соседних феодалов подчинить их своей власти в Дитмаршене (1144 г.), земле фризов (1153 и 1227 гг.), земле Штедингов (1232—1234 гг.), в конце XIII в. в Швейцарии. В ходе этих восстаний феодалы неоднократно терпели военные поражения от крестьян и одержали верх только над Штедингами.
В XII—XIII вв., происходили иногда и восстания против уже установившейся феодальной эксплуатации. Наиболее крупные из них — восстание клобуков, или капюшонов (1182—1184 гг.) во Франции, начавшееся как движение за «божий мир», возглавленное духовенством, а затем переросшее в антифеодальное движение, охватившее Лимузен, Аквитанию, Гасконь, Прованс; и первое восстание пастушков (1251 г.) во Фландрии и Северной Франции, выросшее из крестового похода крестьянской бедноты, но затем переросшее в широкое движение, направленное в основном против церковных феодалов.
Однако более обычными для первого этапа развитого феодализма были низшие, локальные повседневные формы крестьянского протеста: небрежная работа на барщине, отказы от ее выполнения, соглашения и заговоры крестьян против сеньоров, в частности против захватов общинных угодий феодалами. Особенно распространены были побеги индивидуальные и коллективные, порой сливавшиеся с внутренней колонизацией. Иногда крестьянские общины жаловались на притеснения своих сеньоров в королевские и княжеские суды, иногда устраивали вооруженные бунты. Наконец, одним из проявлений постоянного социального напряжения в деревне было широкое распространение в XI—XIII вв., не только в городах, но и среди крестьян различных еретических учений.
Отмеченные выше улучшения в положении крестьянства в Западноевропейском регионе к концу XIII в. были следствием не только чисто экономических процессов, но и крестьянского сопротивления феодалам. Крестьянство выступало здесь и как объект экономических процессов, и как субъект, иногда успешно используя их в своих интересах. Личное освобождение крестьянства, коммутация ренты (особенно во Франции и Германских землях) в значительной мере были следствием побегов и других форм повседневного крестьянского сопротивления. Даже в Англии, где борьба крестьян отчасти шла вразрез с главной экономической тенденцией, им иногда удавалось успешно противостоять нажиму феодалов, особенно их попыткам увеличивать барщины.
Важным следствием крестьянской борьбы на этом этапе в Западноевропейском регионе было усиление роли общины. В ходе локальной борьбы община играла все большую роль в организации коллективных выступлений крестьян. Из подчиненной феодалу организации она постепенно превращалась во влиятельную и относительно автономную самоуправляющуюся единицу, нередко прямо связанную с центральной властью. Особенно больших успехов общины добились во Франции. Многие из них (хотя и далеко не все) получили в ходе борьбы с феодалами статус вольных коммун, независимых от повседневного контроля своих сеньоров в хозяйственной жизни и управлении. Другие общины, даже не имея статуса коммун, добивались все же довольно значительных прав самоуправления.
В Германских землях, Англии, Шотландии крестьяне, хотя не пользовались правами коммун, однако к концу XIII — началу XIV в. имели более или менее широкое самоуправление, в частности получили право издавать по согласованию с сеньорами свои общинные постановления (Weistumer — в Германии, By-laws — в Англии).
К середине XIII в. в ходе социальной борьбы у крестьян, как несколько раньше у феодалов и горожан, зарождаются элементы классового самосознания. В их среде все больше распространяется убеждение, что крестьянский труд вовсе не наказание, но высокое призвание, благородный подвиг на благо всего общества, особенно угодный богу, который в силу этого ставит крестьян выше других сословий. Герой немецкой крестьянской поэмы (70-е годы XIII в.) крестьянин Гельмбрехт, поучая своего непутевого сына, мечтающего стать рыцарем, говорит: «Мужик не словом, делом всех кормит в мире целом» и добавляет, что крестьянский труд обеспечивает власть королей и благосостояние богачей (Садовник Вернер. Крестьянин Гельмбрехт). В самом начале XIV в. в английской «Песне Землепашца» крестьянин, жалуясь на свою судьбу, замечает, что вся «спесь рыцарства опирается на труд бедняка».
Средством сословного и классового самоутверждения крестьян являлась широко распространенная в его среде с середины XII в. трактовка бедности как состояния, наиболее угодного богу и предпочтительного с точки зрения «спасения» после смерти. Такая трактовка бедности также противостояла официальной точке зрения на бедность и богатство, как взаимодополняющие и равно угодные богу состояния. Хотя в реальной жизни крестьяне страдали от бедности, в их глазах бедность противопоставлялась неправедному богатству, с которым ассоциировались прелаты, князья, бароны, рыцари, позднее городская верхушка. Излюбленный герой крестьянской фольклорной сказки всегда бедный, зато обладающий высокими моральными качествами крестьянский сын, который торжествует над жадным и глупым богачом.
Для политического развития региона в целом характерен переход от феодальной раздробленности к усилению централизации государства. Если в начале данного периода (до конца XI в.) и Франция, и Англия, и Шотландия находились в состоянии феодальной раздробленности (хотя номинально управлялись королями), то к концу XIII в. эти страны уже представляли собой более или менее централизованные государства. Происходил процесс централизации и в Германских землях, хотя и в масштабах не всего королевства, но отдельных территориальных княжеств.
Экономическими предпосылками этого процесса были рост городов и развитие внутреннего рынка, связывавшего общими экономическими интересами области той или иной страны, ранее замкнутые хозяйственно. Социальную опору процесса централизации составляло новое сословие горожан, заинтересованное в усилении центральной власти. Но не менее активно ее стали поддерживать в XII—XIII вв. и мелкие феодалы, видевшие в короле защитника против засилья магнатов, а в отдельные периоды — и весь класс феодалов в борьбе против мятежных крестьян. Важным стимулом для государственной централизации в беспокойном феодальном мире являлась часто и внешняя опасность или агрессивные войны, которые велись в интересах господствующего класса и сплачивали его представителей вокруг трона.