Для средневекового общества характерны сложная иерархия взаимоотношений и целый ряд правил, которым обязан подчиняться каждый человек. Местная администрация представляет королевскую власть в отдельных регионах, объявляя жителям указы короля. К этому прибавляются местные обычаи и феодально-вассальные отношения. Каждый крестьянин или горожанин, помимо своего статуса вассала короля, прежде всего подчиняется тому или иному сеньору (представителю светской или духовной власти), имея при этом право на землю, на защиту своего достоинства в суде и и на пользование орудиями труда сеньора (при условии уплаты всех налогов). Привилегии, которыми могут пользоваться сельские и городские жители, не отменяют этих феодально-вассальных отношений, а лишь ограничивают либо дополняют их.
В этом обществе, которое часто подвержено военным конфликтам (как междоусобным, так и межгосударственным), высоко ценится профессия воина, ведь именно армия защищает власть короля и благополучие высшей знати. Тем не менее, Церковь пытается разрушить эту военную идеологию, заменяя ее движением «Мир Божий» и крестовыми походами.
Осуществление власти
В то время как на территории Европы возникают все новые монархии, две самые могущественные из них – Франция и Англия – без конца воюют друг с другом за английские континентальные владения.
Короли из династии Капетингов, вновь получив высшие права на французские территории, до этого захваченные местными принцами, пытаются прежде всего расширить владения короны. Преемники Гуго Капета постепенно выполняют эту задачу: они приобретают новые земли (Бурж в 1106 г., графство Макон в 1239 г., Керси в 1286 г.), получают их в наследство (графство Перш, доставшееся Альфонсу де Пуатье после того, как он стал графом Тулузским в 1271 г.) или в качестве приданого невест (Артуа в 1189 г.), а также конфискуют имущество феодалов, впавших в немилость (изъятие владений у Плантагенетов в 1202 г. и Булонского графства в 1212 г.). Крестовый поход против альбигойцев позволяет королевству расшириться и в южном направлении.
Начав с небольшого, но богатого региона Иль-де-Франс (8000 км2 между реками Луара и Уаза), французское королевство к 1328 г. практически достигает своих современных границ (за исключением Савойи, Дофине, графства Прованс, герцогства Гиень, Конта-Венессена, Корсики, графства Ницца, Франш-Конте, Эльзаса и Лотарингии). В этот период в его состав входят либо непосредственные владения короля, либо земли, относящиеся к сфере влияния короны. Король получает прибыль не только от принадлежащих ему земель, но и от других видов собственности, полагающихся ему как верховному правителю и гаранту законности.
Король располагается на самой вершине феодальной иерархии как верховный правитель, его слово всегда является решающим. Его легитимность держится не только на продолжении королевской династии, но и на самом обряде коронации, который состоит из помазания на царство, передачи символов власти, торжественного провозглашения имени нового короля, а также клятвы монарха, в которой он обязуется защищать Церковь, обеспечивать мир в своем королевстве и соблюдать закон. Именно на этом основании король в исключительных случаях может прибегнуть к осуществлению королевского правосудия – он имеет право провести судебное расследование, подать апелляцию или самостоятельно урегулировать разногласия сторон. Монарх даже волен прекратить междоусобные войны и запретить ношение оружия (этим правом пользуется в частности Людовик Святой).
Франция в XIII в.
Короли из династии Капетингов часто коронуют своих старших сыновей еще при своей жизни, чтобы обеспечить передачу власти по наследству. Такое постоянство королевской власти возрождает понятие «государство» и помогает сплотить жителей страны. Права короля являются неотчуждаемыми и нераздельными, они служат интересам общего дела (res publica) – понятия, позаимствованного в XII в. у римского права.
Кажется вполне нормальным, что в обмен на такую серьезную нагрузку, лежащую на плечах короля, осуществление им высшей власти должно приносить определенный доход короне, которая уже не может «жить только на свое», имея в распоряжении столько персональных владений. Вводится военный налог, призванный заменить обычную феодальную подать. Постепенно он начинает распространяться на всех жителей королевства. Начиная с 1303 г. эта пошлина называется подворной податью и собирается с каждого двора, в котором может проживать несколько семей (см. Глава III, Финансовая система). Данный налог пока является нерегулярным. Кроме того, король получает доход от чеканки монеты и аренды своих владений, взимает пошлину за использование королевской печати, берет процент от таможенных сборов и от налога на въезд иностранцев, не считая принудительных займов, которые периодически предоставляют некоторые крупные города, и конфискации имущества у евреев. Все эти необходимые механизмы функционирования государства дают монарху все менее оспариваемые полномочия. Параллельно с этим постепенная стандартизация правовой системы, непрекращающиеся конфликты с Плантагенетами и возникновение национальной Церкви, несмотря на притязания Папского Престола, способствуют появлению чувства принадлежности к единой нации.
Одним из наиболее ярких проявлений королевского могущества являются сборники указов, вносящих изменения в принципы управления королевством в целом или его отдельными частями. Они обозначаются терминами «постановления», «эдикты», «свод законов», но чаще всего – «королевские указы». Первый документ подобного типа, составленный непосредственно королем Франции, появляется в 1155 г., а самым известным из них становится «Завещание», написанное Филиппом Августом перед отправлением в крестовый поход (1190 г.). Под предлогом оформления регентства во время своего отсутствия он проводит в стране настоящую административную и судебную реформу, а также создает корпус королевских чиновников бальи, которые должны следить за работой прево (представителями короля в регионах).
Его преемники в дальнейшем используют тот же метод, публикуя серии законов, вносящих изменения в принципы управления королевством, а также в его судебную и налоговую систему, то есть во все то, что относится к публичному праву и не касается частного, которое связано уже с местными правовыми нормами. Людовик Святой в течение своего правления издает целых двадцать пять сборников указов, три из которых объявляются «необходимыми для пользы королевства». В частности, указы, опубликованные в 1254 г., направлены на серьезное реформирование административной и правовой системы, а также на улучшение морального климата в королевстве. Чиновники, ответственные за осуществление правосудия, должны отказываться от всех подарков и взяток и вершить суд абсолютно беспристрастно, опираясь как на указы короля, так и на местные законы, а также не допуская незаконных штрафов и задержаний. Бальи и сенешали (а также члены их семей) не имеют права приобретать землю, находящуюся в зоне действия их административных полномочий. Они должны наказывать за проступки, идущие вразрез с христианскими заповедями: проституцию, богохульство, пьянство и азартные игры. Такие сборники указов, которые выходят все чаще, становятся полноценной формой государственного управления – их публично оглашают на главных площадях городов и деревень. Иногда они сопровождаются опросом жителей (как например в 1247 г.) с целью контроля представителей короля в регионах, чтобы они не превращались в местных тиранов. В конце XIII в. Филипп де Бомануар-сын напоминает о том, что действующий королевский указ должен соответствовать трем требованиям: удовлетворять потребностям общества, приносить пользу королевству, а также не противоречить здравому смыслу и местным обычаям. Крупнейшее собрание таких указов, изданное в 1303 г., получает название Magna statuta («Большой свод законов») и становится отправной точкой для последующих сборников.
До XIII в. крупные вассалы короля периодически устраивают заседания, где обсуждаются важнейшие проблемы королевства. Это объединение получает название Curia regis (Королевский совет). На нем также распределяют административные и почетные должности: сенешалей (которыми долгое время назначались графы Шампани), королевских казначеев и управляющих винными погребами короля.
Начиная с Филиппа Августа, при дворе короля создается настоящий административный аппарат, состоящий из юристов и королевских чиновников, получивших образование по римскому праву. Филипп Август также упраздняет должность канцлера, опасаясь злоупотреблений властью в ущерб себе. Старый Королевский совет теперь собирается только на специальные заседания, посвященные финансовым или юридическим вопросам. Одновременно с этим в начале XIV в. возникает Счетная палата, а Парламент (с 1307 г.) приходит на смену временным заседаниям для осуществления королевского правосудия, введенным в 1258–1260 гг. по инициативе Людовика Святого, чтобы положить конец судебным распрям в королевстве. Указ 1345 г. определяет число советников Парламента, назначаемых королем. Они разделяются на три палаты: высшую, которая выслушивает речи адвокатов, произносимые на французском языке, и выдает ордеры на арест виновных на латыни; следственную, отвечающую за ведение процесса дознания, и палату жалоб, рассматривающую апелляции. Парламент, перегруженный делами, не справляется со всеми поступающими запросами, связанными с осуществлением королевского правосудия, что снижает эффективность его работы.
Правосудие
Понятие «правосудие» имеет в Средние века два значения: это одновременно и одна из важнейших человеческих добродетелей (то есть честность), и юридический термин, который древнеримский юрист Ульпиан определил в 228 г. следующим образом: «Правосудие – это постоянное и вечное желание предоставить каждому его законные права». Это определение, использующееся в римском праве, в XII в. берется на вооружение европейской судебной системой. На основе такого двойного значения появляется новое осмысление правосудия, предложенное различными богословами (в частности, Фомой Аквинским) и некоторыми юристами. Фома Аквинский различает общее правосудие (которое определяет принципы пользования общественными благами) и частное (регулирующее отношения между людьми).
Но в юридической практике все обстоит гораздо сложнее. Над человеком эпохи Средневековья довлеет целое переплетение тесно связанных между собой прав и законов, которые то совпадают, то противоречат друг другу, что часто вызывает конфликты интересов. Необходимо различать гражданское и уголовное право, мелкие и крупные дела, светское и религиозное правосудие. На самом деле граница между гражданским и уголовным правом остается размытой до самого конца раннего Средневековья. Уголовная палата французского Парламента, созданная в начале XIV в., также рассматривает некоторые дела, относящиеся к гражданскому праву, принимая во внимание личность обвиняемого или особую политическую обстановку. С развитием феодально-вассальных отношений разделение на мелкие и крупные дела окончательно формируется к началу XI в. К крупным делам, как правило, относятся важнейшие гражданские процессы (тяжкие преступления, а также такие серьезные проступки, как поджог, изнасилование или государственная измена). Виновного в таких грехах могут приговорить к смертной казни либо к крупному штрафу (от 60 су и более). Мелкими делами являются незначительные нарушения, за которые необходимо выплатить менее 60 су. На самом деле это разделение соблюдается не всегда. Дело в том, что крупные дела, более ценимые юристами из-за их престижности (что подтверждается постройкой в Париже огромной виселицы), являются менее прибыльными, чем мелкие, наказываемые исключительно штрафами, из-за чего некоторых сеньоров судят сразу по двум категориям дел. Такие «привилегии» в итоге становятся важным фактором при установлении иерархических отношений между феодалами.
Людовик VI приказывает повесить преступников из Иль-де-Франс (Grandes Chroniques de France, Paris, BnF, fr. 2813, f° 200)
Религиозное правосудие осуществляется в рамках церковного суда, полномочия которого закрепляются в результате григорианских реформ. Смертная казнь в этом случае запрещена, поэтому ближе к концу Средневековья светская власть начинает критиковать суды над деятелями церкви, считая их слишком гуманными (см. Глава VII, Двойная иерархия Церкви).
Наконец, королевское правосудие применяется для слуг короля, сенешалей и бальи. При этом король волен вершить свой независимый суд, основанный на его праве выносить приговор по любому делу по собственному усмотрению, а также миловать того или иного преступника (при условии, что тот признал свою вину).
Среди всех этих юридических дебрей существует один принцип, облегчающий работу над многими делами: преимущество местных судебных органов. Это означает, что мэр города, где произошло преступление, или даже представитель местных жителей тоже имеет право выносить свое решение по данному делу, чтобы противостоять возможному произволу со стороны сеньора. Тем не менее, следует заметить, что такое многообразие судебных инстанций часто означает для бедного подсудимого и увеличение штрафов. Начиная с XIII в. все чаще обсуждается идея о том, что любое правосудие должно исходить от монарха. Во Франции во время коронации новоиспеченному королю из всех символов власти в первую очередь вручается жезл правосудия. Получается, что король по своей природе наделен полномочиями, дающими ему право вершить суд – он лишь передает это право судьям. Такая схема неизбежно приводит ко все более серьезным конфликтам между светскими (королевскими) и церковными судебными инстанциями. Первые защищают верховную власть государства, вторые – права Церкви. Такое положение вещей закрепляется в одной из поправок, принятых на Четвертом Латеранском соборе, которая тем не менее «запрещает всем духовным лицам вершить суд под предлогом религиозной свободы, действуя в ущерб светскому правосудию».
Привилегия неподсудности, которая не дает судить служителей церкви светским судом, периодически обсуждается в ходе различных общественных кампаний, когда государство пытается закрепить существующий общественный порядок, критикуя данное проявление свободы Церкви. Поэтому в 1301 г. Бернар Сессэ, епископ Памье, осуждается светским судом за «оскорбление короля, государственную измену, злоупотребление своим положением, ересь и богохульство».
Все эти бесконечные конфликты между различными судебными инстанциями неизбежно приводят к серьезным противоречиям и ожесточенным научным спорам.
Заимствуя методы местных светских и религиозных органов власти, король начиная с XI в. передает фактическое управление Французским королевством в руки прево. Являясь одновременно управляющими и представителями короля на местах, они обладают на вверенной им территории судебной, фискальной и военной властью, в основном собирая налоги в казну и борясь с незаконной вырубкой лесов. Работа прево оплачивается по контрактной системе: с ними заключается договор, в соответствии с которым они наделяются определенными правами и обязанностями. В частности, они должны регулярно вносить в казну собранные налоги. Такая система предсказуемо провоцирует различные злоупотребления властью. Общество начинает воспринимать прево как сборщика налогов, а не как представителя короля. Это приводит к тому, что в конце XII в. их деятельность подвергается тщательным проверкам.
Печать прево Шинона, XIII в.
Начиная с 1190 г. тех прево, которые работают на территории королевских владений, начинают контролировать специальные чиновники – бальи, подчиняющиеся непосредственно Филиппу Августу. Эта поначалу временная обязанность (к которой впоследствии прибавляется и инспектирование владений виконтов Нормандии) становится постоянной, и бальи вскоре встают во главе целого административного института – бальяжа (к 1230 г.), в рамках которого они рассматривают апелляции, собирают доходы в казну, набирают войска и объявляют королевские указы. Бальи провинции Вермандуа имеет также политическое влияние во Фландрии, а бальи Макона – в Лионе. Через некоторое время представителей этой должности ограничивают в правах в некоторых княжествах, особенно в Бургундии (начиная с 1239 г.). На юге и западе Франции бальи называют сенешалями. Со временем они превращаются в настоящих профессиональных управленцев, строя успешную карьеру.
Следует отдельно отметить двух прево Парижа – фактически они являются теми же бальи, а их рабочие кабинеты располагаются в замке Шатле. Они осуществляют судебные, полицейские и административные функции, выполняя волю короля, выступающего в данном случае не только в роли верховного правителя, но и в качестве крупнейшего землевладельца. Эти два прево, выбранные из представителей высшей парижской знати, выполняют разные обязанности: один является судьей, а другой – сборщиком налогов. Людовик Святой назначает всего одного прево Парижа – Этьена Буало, который встает во главе настоящего столичного административного аппарата (см. Глава II, Жизнь в Париже).
Огромный штат бальи не поддается исчислению, и каждый из этих усердных слуг короля делает все возможное для того, чтобы его приказы выполнялись даже в самых отдаленных уголках королевства. Тем не менее, их работа осложняется стычками с местными феодалами, которые также наделены серьезными полномочиями вплоть до начала эпидемии чумы.
Финансовая система
Сбор налогов в пользу сеньора вводится из-за неэффективности бесплатного труда крестьян, против которого они постоянно протестуют. Новая система должна мотивировать сельских жителей на получение более обильного урожая, излишки которого можно продать, чтобы заплатить сеньору оброк за землю, «талью» (специальный крестьянский налог, появившийся в XI в.) и другие пошлины (входящие в так называемый «баналитет»), в частности за использование печи, мельницы и другой техники сеньора. Перечни налоговых привилегий крестьянских коммун и реестры обработанных земель определяют размер тальи, которая отныне называется «фиксированной тальей» – это должно защитить деревенских жителей от незаконных поборов со стороны сеньоров и других злоупотреблений с их стороны (см. Глава V, Налоговые привилегии жителей города и деревни). К концу Средневековья словом «талья» уже обозначается любая пошлина в пользу короля, принца, сеньора или местных властей. Крепостные крестьяне, которых становится все меньше, платят специальные пошлины: нефиксированную талью и шеваж (подушную подать), а иногда и особые налоги: формарьяж (в случае вступления в брак с лицом иного сословия или проживающим в другой деревне) и менморт (в случае смерти крепостного).
Король, как и любой сеньор, также собирает талью в своих владениях, но с XIII в. он старается брать со своих вассалов подлинно королевские пошлины. В качестве верховного правителя страны он получает от ее жителей безвозмездную субсидию в четырех случаях: при своем отправлении в крестовый поход, при посвящении в рыцари своего старшего сына, при выдаче замуж своей старшей дочери и при необходимости своего выкупа из плена. Но этих ресурсов явно недостаточно для финансирования все более могущественной монархии Капетингов. С конца XII в. король начинает собирать налоги с представителей Церкви, чтобы финансировать подготовку к крестовым походам, а затем – чтобы приводить в порядок королевство перед своим отъездом в крестовый поход. Такая политика приводит к конфликту между Филиппом Красивым и папой Бонифацием VIII в начале XIV в. (см. Глава VII, Подъем национальной Церкви). Во времена Авиньонского пленения пап собранные церковные налоги делятся поровну между королем и Папским Престолом. Король также предлагает самым зажиточным аристократам откупаться от военной службы, которую они обязаны нести, будучи его вассалами. В итоге личный состав королевской армии набирается из низших вассалов. В случае острой необходимости король не стесняется брать принудительные займы у самых богатых городов. В 1315 г. вводится соляная пошлина – сперва временная, вызванная необходимостью регулирования рынка соли, она становится полноценным налогом в 1330-х годах, что вызывает сильный протест населения. Первые сражения Столетней войны заставляют короля принять серьезные меры по более эффективному сбору налогов, которые постоянно обсуждаются на собраниях верховных бальи и высших представителей Церкви, а затем на заседаниях Генеральных штатов. Взамен он обещает чеканить монеты из более ценных металлов и предоставить гарантии правильного использования полученных средств. Ко всем этим поборам необходимо добавить также десятину в пользу Церкви: выплачиваемая натурой, она, как правило, равняется одной десятой части собранного урожая и поголовья домашнего скота. Ставшая обязательной для всех христиан после Эрстальского указа 779 г., она взимается представителями епископов. Затем эта десятина делится на четыре части: одну часть получает сам епископ, а остальное оставляется другим духовным лицам, на помощь бедным и на ремонт церквей. По мере увеличения числа приходов сбор церковной пошлины поручают приходским священникам. Со временем собранную десятину решают направить также и на развитие торговли и ремесленного производства, поэтому она начинает выплачиваться деньгами и собирается со всех, даже с евреев (это называется персональной десятиной). Папа освобождает от уплаты десятины членов некоторых религиозных орденов – взамен они должны помогать благотворительным церковным учреждениям (больницам и лепрозориям). Представители светской власти, в пользу которых теперь тоже собирается десятина, мало-помалу начинают возвращать ее Церкви по мере того, как она постепенно расширяет свои полномочия в результате григорианских реформ. Христиане часто должны платить священникам за исполнение церковных таинств – эти доходы призваны компенсировать слишком низкие заработки служителей бедных сельских приходов, которые в свою очередь платят епископам за повторное освящение церквей и кладбищ (в случае их осквернения). Папский Престол начиная с XIII в. и особенно в период Авиньонского пленения вводит собственные пошлины, которые ложатся на плечи национальных Церквей – особенно это касается налога на имущество умерших епископов.
Военная мощь
Благодаря своим германским корням военная система Средневековья сохраняет основную концепцию, заключающуюся в том, что все мужское население обязано нести воинскую службу. При этом некоторые сеньоры наделяются полномочиями военного командования. Начиная с IX–X вв. ядро армии составляет тяжелая кавалерия (конные рыцари в доспехах), поддерживаемая пешими лучниками, роль которых постепенно возрастает. Рыцари, обязанные служить своему сеньору, сами находят себе коней и оружие, а также солдат, которых они набирают среди своих вассалов или где-то еще (см. Глава V, Феодальная система). В X–XI вв. такие феодальные войска являются основой регулярной армии. В середине XI в. они становятся настолько сильными, что уже могут отправляться в крупные экспедиции (такие, как попытка завоевания Англии в 1066 г., а затем Первый крестовый поход в 1095–1099 гг.), которые способствуют развитию военного искусства. Непрекращающиеся крестовые походы и военные действия между французскими королями из династии Капетингов и английскими монархами из рода Плантагенетов требуют увеличения личного состава армии. Феодальных войск уже не хватает, поэтому начиная с XII в. начинают создаваться и наемные армии. Благодаря росту городских и сельских коммун возникают отдельные городские войска и дополнительные военные части, сформированные из сельских жителей. В XIII в. в структуре войск происходят крупные изменения: растет число солдат, идущих на службу добровольно и по найму сеньора; количество рыцарей уменьшается, и их заменяют более современные щитоносцы, уже обходящиеся без доспехов, лучники и арбалетчики, а чаще всего – специалисты по осаде городов и крепостей (инженеры и саперы). В XI–XIV вв. личный состав королевской армии не перестает расти: численность кавалерии увеличивается в 10–20 раз, а пехоты – в 4–5. В конце XIII в. становится нормой материально поддерживать участников боевых действий, даже тех, кто исполняет свой долг вассала. В XIV в. появляются новые методы пополнения войск, а способы ведения осады становятся более совершенными. Столетняя война вынуждает Францию и Англию набирать войска не только из действующего состава, но также и из резервного, к сильному неудовольствию сельского населения, так как в деревнях, из-за всеобщего призыва практически лишенных мужского населения, учащаются набеги бандитов.
В Средние века преимущество на поле боя имеют тяжеловооруженные конные рыцари. Конные щитоносцы поначалу тоже надевают металлические латы, но со временем отказываются от доспехов. Инфантерия (пешие войска), набранная из городских и сельских военных отрядов, подразделяется на лучников, арбалетчиков (роль которых постепенно возрастает) и других пеших воинов, вооруженных пиками, копьями и ножами (последние являются резервными частями). Пехотинцы надевают шлем и короткий металлический нагрудник, или просто набивной кожаный плащ.
Вооружение рыцаря состоит из длинного копья (длиной около трех метров), которое он держит под мышкой для сохранения оптимального центра тяжести. Кроме того, так оно не мешает ему нормально сидеть в седле. Сражение всегда начинается с лобового удара – его участники стремятся выбить из седла максимальное количество воинов противника, а затем пытаются пробить их доспехи, при этом не давая им воспользоваться щитом. В XI в. получает распространение техника «неподвижного копья» (именно таким способом сражаются воины, изображенные на знаменитом гобелене из Байё), но при этом по-прежнему встречается множество рыцарей, предпочитающих размахивать копьем, следуя более старым традициям ведения боя.
Сражение продолжается на мечах – прямых и с широким лезвием; иногда у всадников также имеется более короткий меч, который он носит на поясе. К концу XIII в. кольчуга становится такой прочной, что рубящие удары теряют свою эффективность и меч превращается в колющее оружие. Воины также используют палицу (чтобы оглушить противника) и скандинавский топор (впервые примененный викингами) – это оружие держат двумя руками во время ближнего боя. Тем не менее, меч остается символическим оружием рыцаря: ему дают имя (например, Дюрандаль у Роланда), освящают во время посвящения в рыцари и передают по наследству (см. Глава V, Городская и деревенская аристократия).
Бой на копьях из «Романа о Святом Граале» (L’histoire du Saint Graal) Робера де Борона, около 1280 (Paris, BnF, fr. 95, f° 292v)
Для защиты рыцарь использует металлическую кольчугу, состоящую из множества колец, соединенных между собой. Обычно она доходит до колен и имеет форму комбинезона или длинной рубахи с разрезами внизу для облегчения движений. У нее также могут быть рукава и капюшон. Ноги защищены специальными чулками, также сделанными из металлических колец. Вся эта амуниция может весить до 12 килограмм.
Рыцарское обмундирование (по Виллару де Оннекуру, XIII в.)
Под кольчугой воин обычно носит набивной кожаный плащ, а поверх него – накидку без рукавов для ношения оружия, завязывающуюся на поясе. С конца XIII в. на ней изображают герб той страны, к армии которой он принадлежит. В этот период кольчуга усиливается металлическими пластинами, которые вскоре начинают делать сочлененными – такие доспехи входят в обиход в конце XIV в. К 1300 г. появляется легкая кольчуга: короткая одежда из холстины или кожи, усиленная снаружи или изнутри металлическими пластинами или дугами. Шлем обычно надевают поверх капюшона. С течением времени его форма несколько раз меняется: имеющий поначалу коническую, затем цилиндрическую форму с расширением для носа, он все лучше защищает затылок и лицо. Небольшие прорези позволяют дышать и дают достаточный обзор. Щит, имеющий форму миндального ореха, изготовляют из дерева и покрывают кожей, усиливая края металлом. Без него начинают обходиться, когда происходит унификация вооружения.
Отказ от военных действий
Движение «Мир Божий» (Pax Dei) изначально организуется епископами, привыкшими еще со времен правления Каролингов вмешиваться в государственные дела для поддержания мира. Впервые оно возникает в Аквитании – крупной южной провинции, не подчиняющейся напрямую французскому королю, затем распространяется на север, где его берут на вооружение сначала местные принцы и монахи из аббатства Клюни, а затем и сам король.
Это необычайно популярное движение становится одним из самых характерных политических и социальных явлений средневековой эпохи. Наблюдая неудачи первых королей из династии Капетингов по прекращению территориальных междоусобиц, а также чрезмерную жестокость некоторых феодалов, готовых каждый раз браться за оружие, чтобы еще больше расширить свои владения, в 989 г. епископы решают предпринять конкретные действия для поддержания мира на своей территории. Для этого созывается мирный церковный собор, в котором участвуют как духовные лица (аббаты и монахи), так и представители светской власти (герцоги или графы), а также воины и простой народ. Посреди зала кладут мощи святых, придавая церемонии дополнительную сакральность. От сеньоров и военачальников, обвиняемых в разжигании ненависти и беспорядков, требуют прекратить военные действия и возместить причиненный ущерб. Затем зачитываются общие обязательства по дальнейшему поддержанию мира, и представители власти, армии и духовенства клянутся на мощах святых и перед лицом собравшегося народа не нарушать их. Движение «Мир Божий» защищает наиболее уязвимые слои общества (крестьян, духовенство, торговцев – всех тех, кто не носит оружия) от недобропорядочных рыцарей, грабящих мирное население. Кроме того, оно позволяет сохранить урожай. Наконец, военачальники и местные феодалы обязуются не проводить военных действий в дни крупных религиозных праздников. Нарушителей подвергают религиозным санкциям (предают анафеме или отлучают от Церкви).
Мирные церковные соборы Франции
Начиная с 1030–1040 гг. мирные церковные соборы несколько видоизменяются: на них заключаются «божьи перемирия», запрещающие вести военные действия с вечера среды до утра понедельника (по аналогии со Страстями Христовыми), а также во время Рождества, Пасхи и с Вознесения до Троицы. Участие местных жителей превращает «Мир Божий» в настоящее общественное движение, и в 1035 г. епископ Буржа призывает всех христиан в возрасте от пятнадцати лет и старше вступать в религиозные союзы, чтобы требовать мира еще активнее. Создается настоящая народная армия («лига мира»), состоящая из городского и сельского населения, – возглавляемая священниками, она успешно борется с местной аристократией и заставляет ее прекращать военные действия. Тем не менее, добившись впечатляющих результатов, в 1038 г. она терпит поражение от рыцарей графа Деоль. Однако, в некоторых южных регионах подобные «лиги мира» продолжают существовать до XIII в. Мирные церковные соборы, устраиваемые во Франции, служат примером для всей Западной Европы. Они заставляют Людовика VII объявить десятилетний перерыв в военных действиях по всему Французскому королевству. Таким образом «Мир Божий» становится миром королевским.
Несмотря на пацифистскую идеологию «Мира Божьего», в Средние века ведется множество войн, и некоторые сражения становятся важными вехами истории Франции. Крупнейшие из них, такие как битва при Бувине, способствуют формированию французской нации.
Это сражение знаменует собой серьезную победу монархии Капетингов. Филипп Август мобилизует для него около 10 000 воинов, в том числе 1300 рыцарей и 1300 конных щитоносцев (см. Глава II, Филипп Август, король Парижа). В военной истории Средневековья, которая до этого выглядит как череда небольших столкновений с участием всего несколько сотен воинов, битва при Бувине становится исключением и предвестником крупных сражений Столетней войны. После неудавшегося вторжения в Англию, предпринятого принцем Людовиком VIII, и предательства Фердинанда Португальского, графа Фландрии, в мае 1213 г., Филипп Август в течение года с переменным успехом сражается во Фландрии с войсками Фердинанда и ополчениями фламандских городов, а также с армией графа Булонского и его английскими союзниками. Весной 1214 г. король Англии Иоанн Безземельный высаживается в Ла-Рошели, чтобы открыть второй фронт, но Людовик VIII обращает его в бегство. В это же время еще один противник французов император Священной Римской империи Оттон IV Брауншвейгский направляется во Фландрию во главе большого войска. В воскресенье 27 июля обе армии находятся на границе между Фландрией и Священной Римской империей. Филипп Август начинает отступать к Лиллю, когда коалиция его противников решает атаковать его при переходе через реку Марк, на которой имеется лишь один мост возле деревни Бувин. Брату Герену, советнику французского короля, удается убедить его в том, что противник готов начать сражение даже в воскресенье. Пехота, которая уже перешла реку, в спешном порядке возвращается обратно, и французские части развертываются на открытом плато, подходящем для кавалерии (см. План сражения).
План сражения при Бувине
Брат Герен, находящийся на правом фланге, немедленно вступает в бой. Пехота противника (более многочисленная, чем французская) не успевает подойти вовремя. Французы убеждены, что это знак «Божьего суда», так как противник нарушает традиционное воскресное «божье перемирие» (см. Глава III, Отказ от военных действий: Движение «Мир Божий»). Две армии распределяются по трем ударным частям, при этом главнокомандующие находятся в центре, держа в руках знамена своих стран. Французы в несколько приемов атакуют неприятеля и в итоге рассеивают его войска. Фердинанд Португальский взят в плен. Французская кавалерия разбивает пехоту противника, что вносит неразбериху в дальнейший ход сражения. В итоге две вражеские ударные части оказываются разгромлены. Оба главнокомандующих остаются без прикрытия – их спасают солдаты, находящиеся рядом. Император решает обратиться в бегство, за ним следует часть его войска. Остальные воины неприятеля продолжают сопротивляться, и их берут в плен. На левом фланге французской армии граф Роберт де Дрё и его брат Филипп (епископ Бове) атакуют Рено де Даммартена (графа Булонского) и графа Солсбери, которые командуют брабантской наемной армией. В итоге граф Булонский сдается в плен брату Герену, пришедшему на подмогу.
Сражение завершается оглушительной победой французов, которая укрепляет престиж монархии Капетингов. Роль, которую сыграли в ней городские военные отряды (из них было сформировано пешее войско), впоследствии сильно преувеличивается хронистами, тем не менее их участие в этой битве демонстрирует возрастающее значение крупных городов для всего Французского королевства (см. Глава IV, Возрождение городов).