Во время экономического подъема XI–XIII вв. средневековое общество, представители которого долгое время принадлежали (по крайней мере, в теории) к трем классам – духовному, светскому и военному, – претерпевает серьезные изменения. Крестьяне покидают свои деревни, чтобы устроиться на новом месте или переехать в город. Заработок, свобода и социальный рост, с которыми он ассоциируется, не перестают привлекать деревенских жителей, все сильнее зажатых в рамки вассальных ограничений, накладываемых феодалами, чьи укрепленные замки постепенно становятся все величественнее. Со временем к ним прибавляются также и роскошные резиденции – все это подчеркивает их статус и позволяет получать дополнительный доход.
Горожане организуют новые профессиональные объединения: на основе церковных приходов создаются ремесленные союзы, куда входят представители одной профессии. Зарождается настоящая городская культура. Гордость за принадлежность к городскому сословию проявляется в строительстве монументальных соборов и других архитектурных доминант – мэрии и дозорной башни. Тем не менее, хотя город и принимает в себя новых членов общества, он отказывает в пользовании своими благами и социальными гарантиями беглым крепостным, ремесленникам, не занимающимся каким-то одним конкретным занятием, а также нищим и прокаженным. Число представителей этих социальных групп увеличивается из-за частых скачков цен, которые связаны с плохими урожаями пшеницы. Самый сильный рост цен наблюдается в 1315 г.
Феодальная система
В начале XI в. феодально-вассальные отношения уже вполне сформированы: права, обязанности и традиции обеих сторон четко определены. Возникшая из вассальной зависимости, которая представляла собой договор между двумя свободными людьми, заключаемый в ходе особой церемонии (как правило, между сеньором и рыцарем), феодальная система ставит на первое место участок земли (ленное владение), который до этого являлся лишь компенсацией за оказанные услуги. Отныне именно желание иметь свою землю заставляет вассала поступать на службу к сеньору. Церемония закрепления их новых отношений («оммаж») видоизменяется. Сперва сеньор берет руки вассала в свои, затем последний клянется в своей верности на Библии или мощах святых. С этого момента вассал попадает в зависимость к сеньору, и этот союз скрепляется дружеским поцелуем. Подданный должен честно служить своему сюзерену, быть преданным ему и при необходимости оказывать ему помощь и поддержку.
Служба в основном заключается в уходе за лошадьми, сопровождении сеньора и охране его замка. Помощь может быть связана с юридическими формальностями – вассал служит гарантом своему сеньору и может произносить клятву от его имени, но чаще всего речь идет о материальной помощи в случае выкупа сеньора из плена, его отъезда в крестовый поход, посвящения в рыцари его старшего сына либо выхода замуж его старшей дочери. Поддержка заключается в представлении вассалом интересов сеньора в суде (так называемая судебная договоренность). Обязанности сеньора менее конкретны: предоставлять во владение вассалу феод (чаще всего это участок земли), блюсти его интересы, охранять от врагов и защищать в суде (см. Глава III, Правосудие в Средневековье).
В интересующий нас исторический период феодально-вассальные отношения изменяются, выводя на передний план сам феод, который может передаваться по наследству и стать отчуждаемым в пользу вассала (при условии оплаты сеньору всех обязательных налогов). Кроме того, вассальская верность сеньору осложняется возможностью одновременного служения нескольким сюзеренам (включая и ленную зависимость – то есть с правом землевладения). Материальная помощь сеньору отныне закреплена законодательно, взамен вассалу разрешается нести службу по охране его владений всего сорок дней в году. Такие изменения вызывают сильные конфликты среди феодалов, которыми активно пользуется французская корона.
Король использует разобщенность аристократии, приглашая своих самых знатных подданных стать его прямыми вассалами или поступить на службу в королевские административные органы. Принести такую вассальную клятву теперь можно прямо во время военных действий, на границе двух княжеств, когда два хозяина соседних земель клянутся в своей верности верховному сюзерену. Именно таким образом герцог Нормандии и граф Шампани признают себя вассалами короля. Сам монарх напоминает, что он не подчиняется никому и является «императором в своем королевстве». При этом король также должен справляться с новой проблемой, возникшей в XII–XIII вв.: незаконными поборами со стороны сеньоров (см. Глава V, Налоговые привилегии жителей города и деревни).
Налоговые привилегии жителей города и деревни
С начала XI в. и до эпидемии чумы 1348 г. жители города и деревни стремятся сбросить с себя ярмо непосильных налогов, которые они должны платить сеньорам. С 1100–1150 гг. последние начинают составлять для деревенских коммун перечни налоговых привилегий, в которых четко обозначены все их вассальные права и обязанности. Самыми известными документами, послужившими основой для всех последующих, становятся перечни налоговых привилегий городов Лорри-ан-Гатине и Бомон-ан-Аргон, составленные в XII в. Они узаконивают право пользования имуществом сеньора, закрепляют региональные налоговые нормы, защищая крестьян от незаконных поборов, определяют их обязанности и упраздняют самые суровые налоговые повинности. В некоторых случаях эти документы наделяют крестьянские сообщества различными административными и судебными правами. Крестьяне готовы платить за свои привилегии: данные сборники необходимо покупать, и деревенским жителям приходится ради этого залезать в долги. К сожалению, эти новые свободы часто приобретаются ценой еще более сильной экономической зависимости от сеньора. Крупные феодалы и церковь изобретают новые виды поборов в наличных деньгах, которые становятся необходимы в условиях все возрастающей роли рыночной торговли. К 1250 г. монастыри столичного региона Иль-де-Франс освобождают своих крепостных в обмен на определенную сумму, идущую на строительство новых церквей и на внесение церковной десятины для подготовки крестовых походов (см. Глава VII, Подъем национальной Церкви).
Данная тенденция не обходит и города, которые также получают определенные «городские свободы» либо с помощью переговоров (Бурж, 1181 г.), либо силовым путем (Лан, 1111 г.). Полномочия сеньоров в городах таким образом ограничиваются, при этом определенный экономический и политический вес приобретает торговая и ремесленная буржуазия. Чаще всего в обмен на то, что они должны платить сеньору ежегодную земельную подать, городские жители уклоняются от некоторых налогов и обязательств, которые он имеет право требовать с них. Городское сообщество организуется в коммуну, которая добивается официального утверждения всех прав ее членов и их соответствия местным законодательным нормам, в частности права на самостоятельный выбор представителей судебной власти, которые должны защищать их привилегии и блюсти их интересы в суде. Эти послабления позволяют торговцам, из которых в основном и состоят городские коммуны, частично избавиться от вассального налогового бремени и безбоязненно заниматься своим делом. В некотором смысле такая борьба за свои права является продолжением религиозного движения «Мир Божий», появившегося в конце X в. (см. Глава III, Отказ от военных действий: Движение «Мир Божий»).
В первое время (в XII в.) Капетинги не возражают против таких налоговых привилегий, но в XIII в. они вновь получают контроль над крупными городами своего королевства и начинают требовать от них за свою королевскую поддержку военную и финансовую помощь (см. Глава III, Великое сражение при Бувине).
От трех сословий к пестрому социальному разделению
Троичная схема средневекового общества, предложенная Жераром де Камбре и Адальбероном Ланским, которые разделяли его на тех, кто воюет, тех, кто молится, и тех, кто работает, больше не соответствует тем социальным переменам, которые начинают происходить с XI в. В этот период данная классификация становится устаревшей из-за тесной взаимосвязи религиозного и военного сословия, которые объединяются ради участия в крестовых походах и движении «Мир Божий». С другой стороны, если следовать этой упрощенной схеме, то работающим классом теперь можно называть лишь крестьян. Такой теоретический подход уже невозможно применить на практике, так как приходится принимать во внимание как сложное социальное разделение деревенских жителей (крепостные, владельцы и арендаторы земли, поденные рабочие, земледельцы, зажиточные крестьяне, представители сеньора), так и появление городской буржуазии, ставшее возможным благодаря развитию торговли и ремесленничества. Тем не менее, духовенство вновь отделяется от остальных классов после григорианских реформ. Как бы то ни было, служители Церкви уже не только молятся, а вершат суд, выполняют политические и сеньориальные функции, преподают в школах и университетах, а также занимают все более важные посты в королевской администрации. Для многих из них религиозная деятельность уже становится второстепенным занятием (см. Глава VII, Двойная иерархия Церкви).
Городская и деревенская аристократия
Аристократию можно найти уже не только в замках, затерянных в сельской местности, – появляется именно городская знать: чиновники, высшее духовенство и должностные лица на службе у представителей влиятельных родов. Даже если на севере страны они как будто не являются членами городской администрации, им принадлежит часть муниципальной земли, они поддерживают церковные приходы и готовят своих младших сыновей к религиозной карьере, видя в них будущих членов кафедрального капитула. Тем не менее, бóльшая часть аристократии по-прежнему живет в деревне, где земельные владения и эксплуатация крестьян обеспечивают ей солидный доход.
В сельской местности знать продолжает жить в замках, которые остаются символами богатства и власти. На самом деле, замок не только защищает от врагов и является предметом гордости своего хозяина – он служит важным элементом системы человеческой эксплуатации в рамках земельных и административных прав сеньора. Земельное право напрямую связано с владением участком земли: сеньор является арендатором, который использует труд крестьян, находящихся у него в ленной зависимости и работающих в его владениях. Административное право устанавливает на земле сеньора его юрисдикцию: он вправе самостоятельно вершить суд, собирать пошлину за свое покровительство с крестьян окрестных деревень, а также брать налог за пользование своей мельницей, печью и другой собственностью (так называемый баналитет). В то же время замок становится местом социализации – в нем проводятся собрания вассалов сеньора, пиры, сопровождаемые выступлениями менестрелей, а также рыцарские турниры, демонстрирующие власть и щедрость его владельца (см. Глава X, Развлечения). В XII–XIII вв. рыцари постепенно тоже начинают становиться частью аристократии. Отныне рыцарь, получающий участок земли, именует себя «хозяином» и строит свой собственный замок, а его воины бóльшую часть времени охраняют владения своего сеньора (не считая те сорок дней в году, когда они должны нести вассальную службу). У благородных фамилий обычно имеются связи с ближайшим монастырем, который когда-то создал или щедро одарил основатель рода. На монастырском кладбище формируется семейный некрополь, а благодаря регулярным пожертвованиям священники каждый день молятся за здравие всех живых членов семьи и за упокой всех умерших.
Среди представителей средневековой знати одна категория привлекает наибольшее внимание писателей той эпохи – молодые аристократы. Их возраст может варьироваться в зависимости от социального положения. Как правило, такой герой уже получил образование и прошел церемонию посвящения, если речь идет о рыцаре. Но он еще не достиг всего в жизни: он пока во многом зависит от своего отца и еще не получил доступа к семейным деньгам. Для младших сыновей видных представителей аристократического рода такая ситуация может длиться всю жизнь. Для старших она заканчивается со смертью отца. Наследник становится главой семьи и хозяином родовых владений. Ожидая этого момента, юные аристократы несут военную службу, пока не имея никакой реальной власти, и растрачивают свою боевую энергию на рыцарские турниры, крестовые походы, а иногда и открытое неповиновение отцу (в частности, имеются в виду сыновья Генриха II Плантагенета). Этот возраст также характеризуется агрессивным сексуальным поведением: непристойными выходками или даже изнасилованиями. Любая девушка из знатного рода привлекает внимание молодого аристократа прежде всего состоянием ее родителей, которое он может получить после женитьбы на ней. Но пока он не является полноправным хозяином отцовских владений, похищение невесты (на которой он обязан жениться) становится для него одним из способов создать семью и со временем получить доступ к семейным деньгам (см. Глава XI, Семья, материнство, дети).
Представители дворянского класса охотно выдают дочерей за рыцарей. Эти благородные фамилии таким образом стремятся придать себе еще бóльшую легитимность, изначально основанную на реальной или придуманной древности своего рода.
В связи с этим рождается новый литературный жанр – составление генеалогического древа. Сперва эта услуга доступна лишь представителям королевского рода, затем – всей аристократии. Какому-нибудь монаху или секретарю поручают написать краткую историю рода, ориентируясь на мужскую линию, по которой передается все его состояние. При этом о младших сыновьях обычно не пишут вообще ничего, а о женщинах – только когда они приносят с собой новые земли или более благородную кровь. Целью составления таких генеалогических трудов, дополненных семейными хрониками, является легитимизация владения родовым имуществом и исполнения различных функций (юридических, налоговых, административных и т. д.). Основатель рода, со временем приобретающий легендарный статус, обычно представляется героическим воином или искателем приключений – это должно служить примером молодым аристократам, как мы видим из «Истории графов Гина и сеньоров Ардра» (Histoire des comtes de Guines et des seigneurs d’Ardres), вышедшей в 1194 г. Подобная литература переживает свой расцвет в XIII в. (см. Глава VIII, От героической песни до рыцарского романа). При этом именно замок становится символом динамично развивающегося аристократического класса.
Замок – особая социальная среда
Замок становится обычным местом обитания сеньоров, обладающих административными правами и другими привилегиями, доступными им в период ослабления центральной власти. Начиная с конца X в. во многих регионах Франции строится большое количество замков. Например, в Шаранте до 1000 г. их насчитывается всего 12, в период 1050–1100 гг. появляется еще 36, между 1100 и 1150 гг. – еще 25, а между 1150 и 1200 гг. – еще 15. Право укреплять свои владения ослабленный король предоставляет герцогам и графам, а они в свою очередь – своим рыцарям-вассалам (см. Глава I, Построение монархической власти). Тем не менее, некоторые постройки сооружаются без согласования с королем, их называют «замками для второй семьи». Иногда местные принцы разрушают их, но чаще всего не обращают на них внимания, не в силах справиться с постепенно разрастающейся армией их хозяев, окруженных отрядом воинственно настроенных рыцарей. Изначально задуманный как оборонительное сооружение, такой «запасной» замок чаще всего строится на невысоком искусственном холме, окруженном живой изгородью, скрывающей задний двор, над которым обычно возвышается деревянная башня. Крестьяне, подчиняющиеся владельцу замка, могут прятаться на этом заднем дворе. Главная башня, разделенная на несколько этажей, служит последним местом укрытия в случае опасности, а в мирное время – жилищем сеньора, его второй семьи и прислуги. Иногда хозяин замка нанимает местных крестьян для его ремонта и ночного патрулирования. Хотя для охраны и содержания этих недорогих и быстро строящихся сооружений не требуется много персонала, их недостатком является ненадежность в случае пожара или осады.
Рыцарь, приготовившийся к атаке (Paris, BnF, lat. 7330, f° 7; XIIIe siecle)
В XII в. главные башни замков начинают строить из камня. Сперва они имеют четырехугольную форму, как их деревянные предшественницы (как например в замке Лош), затем цилиндрическую (крепость Куси). В итоге их начинают проектировать таким образом, чтобы избежать слепых зон при обстреле.
Схема укрепленного замка
По мере накопления опыта удержания осады, полученного в крестовых походах, архитектура замков становится более сложной, и сеньоры приглашают для их строительства специальных военных архитекторов. Начиная с XIII в. в их конструкцию добавляются бойницы, обходная дорога по верху стены, подъемный мост и машикули (свесы в верхней части парапета) для удобства ведения дозора окрестностей и обстрела осаждающих.
Параллельно с этим появляются осадные орудия, а также передвижные осадные башни и стенобитные приспособления, к применению которых замок должен быть готов. Крепость Шато-Гайар, построенная Ричардом Львиное Сердце в Лез-Андели, в излучине Сены, может служить прекрасным примером такой новой военной архитектуры.
План крепости Шато-Гайар
Также нельзя обойти вниманием такие величественные замки той эпохи, как Жизор, Вернёй, Дурдан, Фалез и множество других. На самом деле в настоящее время во Франции насчитывается 4969 более или менее сохранившихся средневековых замков, а письменные и археологические источники позволяют говорить об их 4788 исчезнувших собратьях.
Но замок постепенно перестает быть только военным сооружением – он превращается в полноценную резиденцию сеньора, со временем обрастая все новыми помещениями: к большому парадному залу добавляется спальня хозяина, библиотека (если он может ее себе позволить), кухня и кладовая, а также часовня, обслуживаемая капелланом, всецело преданным сеньору и его семье и уважающим его предков (см. Глава V, Городская и деревенская аристократия). Наибольшее внимание уделяется главной башне: она должна быть видна издалека, это подтверждение могущества сеньора. Ее изображают на родовом гербе и на декоративных элементах часовни и самого замка, на военных знаменах сеньора и на его родовых печатях (см. Глава XI, Имена и знаки различия). Семья хозяина замка окружена слугами и лакеями, а также отпрысками менее знатных родов (чаще всего являющихся вассалами сеньора), обучающимися военному делу. Как правило, в замке также проживают и младшие сыновья хозяина, не имеющие возможности самостоятельно встать на ноги из-за нехватки средств, и наконец охраняющие его рыцари, управляющие и другие лица, находящиеся на службе у сеньора. Кроме того, стремление к безопасности, которую дают укрепленные стены, приводит к росту деревень вокруг замков, где, как правило, имеется свой рынок, или даже ярмарка (см. Глава IV, Возрождение городов). Замок также становится центром экономической жизни: именно туда крестьяне приносят пошлину, выплачиваемую натурой, которая затем отправляется на различные окрестные рынки, переживающие бурный расцвет в XI–XIV вв. Но в этот период торговля также сосредоточена и в городе.
Городские жители
Зарождающаяся городская буржуазия в основном представлена крупными торговцами и дельцами, скопившими состояние на международной торговле, текстильном производстве и банковском деле. Объединяясь в союзы, они создают свою культуру и этику, восхваляющую честный труд и желание получить прибыль. Религиозные запреты, направленные против ростовщичества, удается обходить с помощью безвозмездных и дружеских ссуд. Если же вдруг ростовщик раскаивается в своем поведении, не подобающем честному христианину, он обязан в конце жизни жертвовать часть своих средств на благотворительность, чтобы заслужить спасение своей души (см. Глава IV, Денежная система и кредитование). Также к городской буржуазии можно отнести мастеров ремесел и наиболее предприимчивых подмастерьев, желающих стать мастерами, так как постепенно это звание начинает передаваться только по наследству, поэтому граница между мастером и подмастерьем становится все менее заметной. Со временем интересы городской буржуазии начинают защищать муниципальные законы, и она все чаще получает власть в городской коммуне (городские советники на севере Франции, консулы на юге и капитулы в Тулузе).
Трудовой народ по-прежнему не допускается к власти. Он состоит из разнородной массы учеников, надеющихся стать подмастерьями, и наемных работников. Последним часто угрожает безработица. В конце Средневековья этот рабочий класс несколько раз дает понять, что он может быть достаточно опасным: беспорядки в городах сотрясают Французское королевство, когда малообеспеченные городские жители начинают чувствовать последствия кризисов XIV в. Дамы легкого поведения также являются частью городского общества. Вплоть до начала правления Святого Людовика с ними никак не борются, и они чувствуют себя вполне интегрированными в местную среду. Но новый король желает улучшить моральный облик французов и публикует ряд указов, запрещающих проституцию, которые, однако, не находят поддержки у его последователей.
Изгои общества
Частью городского общества также являются и различные представители его самых низших слоев. Отшельники (чаще всего женщины) добровольно запираются навсегда в небольших кельях при церквях, кладбищах и городских крепостных сооружениях. Эти люди, часто являющиеся вдохновенными проповедниками, становятся духовными наставниками, к которым приходят люди, чтобы поговорить с ними через маленькое окошко в двери. Муниципальные власти берут на себя содержание этих специфических представителей духовенства, а Церковь в свою очередь пытается передать их в юрисдикцию местного епископа и заставить подчиняться религиозному уставу, как это происходит с английским богословом Элредом Ривоским (скончался в 1167 г.).
Что касается евреев, то они создают собственную более или менее многочисленную общину со своим кварталом, улицами и кладбищем. Начиная с XII в. их положение сильно ухудшается. Именно этим периодом датируются первые обвинения евреев в ритуальных убийствах детей христиан. В еврейских общинах устраивают погромы во время Первого крестового похода (1095–1099 гг.) и эпидемии чумы 1348 г. (см. Глава I, Кризисы XIV века). У евреев часто конфискуют имущество, а также издают законы, ограничивающие их права: Четвертый Латеранский собор (1215 г.) запрещает им жить в одном помещении с христианами и принимать пищу вместе с ними. Кроме того, тот же собор постановляет, что евреи обязаны носить на себе опознавательный знак. Людовик Святой не стесняется, как другие короли из династии Капетингов, высылать их из королевства. Затем в 1306 г. Филипп Красивый публикует указ, разрешающий евреям вернуться во Францию (при условии уплаты определенной суммы денег) и гарантирующий их дальнейшую безопасность.
Нищие, получающие милостыню от Девы Марии (Meditationes Vitae Christi, Paris, BnF, it. 115, f° 8v; v. 1330–1340)
Наконец, прокаженные, число которых в период Средневековья составляет примерно 2–3 % населения Западной Европы, содержатся на окраинах городов в специальных лепрозориях. С того момента, как их болезнь обнаруживается, прокаженные обязаны подчиняться строгим правилам (см. Глава XI, Здоровье и медицина). Во время своих передвижений больные должны обозначить себя, гремя трещоткой. Прокаженные массово истребляются местным населением в 1321 г., которое обвиняет их в заражении колодезной воды. Хотя они повсеместно внушают страх и отвращение (из-за своих обезображенных лиц и приравнивания проказы к греху), Гумберт Романский, генеральный магистр доминиканцев (скончался в 1277 г.), не боится просить братьев читать им свои проповеди. Людовик IX моет прокаженным ноги, повторяя святой обряд, введенный Франциском Ассизским.
Страх и отвращение вызывают также калеки, нищие и бездомные («те, кто не имеет ни веры, ни моральных устоев») – городские жители сторонятся и их.