В период раннего Средневековья интеллектуальная жизнь общества сосредоточена в монастырях и при королевских дворах. Однако развитие городов придает ей новый импульс, и теперь образованные люди появляются во многих слоях общества. Это уже не только ученые монахи, но и другие служители религии, жаждущие новых знаний, а также ваганты и странствующие трубадуры, и наконец студенты, мечтающие пойти по стопам своих преподавателей (обучающиеся сперва в епископальных школах, а затем в университетах). Латынь остается языком науки, и на ней преподаются дисциплины, входящие в образовательные программы. Параллельно с этим в литературу постепенно проникают местные диалекты, значительно обновляя и обогащая ее. К чтению приобщается новое сословие – городская буржуазия, стремящаяся перенять привычки богатой аристократии, которые она адаптирует под свою идеологию.
От школы до университета
Христианство всегда считалось религией ученых людей, поэтому образование было необходимо для всех, кто собирался построить религиозную карьеру. Каноны Бенедикта Нурсийского, которым следуют все духовные лица в Западной Европе, предполагают, что все монахи по определению владеют грамотой (см. Глава VII, Двойная иерархия Церкви). Первые школы организуют при монастырях, крупных церквях и кафедральных соборах. В них обучают чтению с помощью псалтыря и назидательных двустиший Катона. Начиная с XII в. все эти тексты переводятся и на разговорный французский язык. Также ученики изучают басни Эзопа и Авиана, которые помимо навыков чтения прививают им основы нравственного воспитания благодаря наличию нехитрой морали. Долгое время в школах обучают только чтению, не затрагивая навыки письма. Но начиная с XI в. письменный обмен информацией приобретает все большее значение, и обучение чистописанию становится практически повсеместным. Из-за развития торговли к обязательным навыкам добавляется и обучение счету, которое производится сперва на пальцах, а затем с помощью абака (счетной доски), клетки которого соответствуют определенным числовым значениям: единицам, десяткам и сотням (см. Глава IV, Арабские цифры). Отпрыски аристократов начинают обучаться всем этим премудростям с XI в., а дети городской буржуазии – с XII–XIII вв. Сейчас сложно подсчитать, какой процент среди учеников начальной школы составляли девочки. Винсент из Бове, знаменитый энциклопедист XIII в., упоминает о том, что знатные дамы, с которыми он общался, умеют читать и писать. Начиная с XI в. кафедральная школа Парижа становится известной по всей стране. После 1100 г. в столице появляется еще несколько учебных заведений: школа Пьера Абеляра (годы жизни 1079–1142), а также школы при монастырях Святого Виктора и Святой Женевьевы, где изучают в основном богословие и диалектику. Выдачей разрешений на образовательную деятельность занимается канцлер Собора Парижской Богоматери.
Через некоторое время такой контроль перестает устраивать как учителей, так и учеников, поскольку парижские школы становятся уже вполне самодостаточными и завоевывают себе серьезную репутацию. Решить эту проблему позволяет создание университета.
Около 1207–1208 гг. преподаватели и студенты Парижа организуют сообщество, каждый член которого при вступлении в него произносит особую клятву. Сперва они просто помогают друг другу и борются с неприязненным отношением местного населения и городских властей, которые отказываются признавать этот новый союз. Затем ситуация меняется благодаря покровительству папы римского, который в 1215 г. издает специальные указы (расширенные в 1231 г.), дающие университету различные налоговые и юридические привилегии, а также самостоятельность в выборе дисциплин и учебных программ. Преподавательская комиссия решает отменить выдачу разрешений на образовательную деятельность, которые по-прежнему выдает канцлер собора Нотр-Дам. В 1220–1260 гг. структура университета усложняется – теперь его возглавляет ректор, студенты разделяются по национальному признаку, а кроме того возникает четыре факультета, каждым из которых управляет декан: подготовительный факультет свободных наук, а также факультеты высшей квалификации – богословия, юриспруденции и медицины. Данная система впоследствии начинает использоваться во всей Западной Европе. В 1252–1256 гг., чтобы контролировать содержание учебных программ, папа римский обязывает включать в состав преподавателей братьев нищенствующих орденов (доминиканцев и францисканцев), несмотря на протесты декана факультета богословия Гильома из Сент-Амура.
На факультете свободных наук обучают в основном диалектике и философии, которые по большей части основаны на трудах Аристотеля. Но со временем у такого подхода появляются свои противники. Сперва произведения этого древнегреческого мыслителя получают вторую жизнь в 1130 г. благодаря их переводам с греческого на латынь, которые в дальнейшем продолжают и совершенствуют такие авторы, как Майкл Скот, Роберт Гроссетест и Вильем из Мёрбеке. В 1210 г. парижский синод критикует тексты Аристотеля и запрещает включать их в учебную программу под страхом отлучения от Церкви. Эти запреты частично снимаются в 1215 г. благодаря папскому легату Роберту Керзону, а затем ослабляются в 1231 г. папой Григорием IX. Подобные нападки не мешают факультету свободных наук в 1255 г. превратить практически все труды Аристотеля в учебные материалы с обширными комментариями философа Ибн Рушда. Однако приверженцы учения этого андалусского мыслителя (называемого аверроизмом), выступающие за полную самостоятельность факультета в выборе своих учебных программ, критикуются в 1277 г. парижским епископом Этьеном Тампье.
Факультет богословия является в университете основным. Обучение основывается на Библии и «Сентенциях» (Sentences) Петра Ломбардского (скончался в 1160 г.). Первые преподаватели, служившие до этого в Соборе Парижской Богоматери, отдают предпочтение нравственному богословию, тогда как их последующие поколения, вышедшие из нищенствующих орденов (с 1245 г.), склоняются либо к рациональной теологии, защищаемой доминиканцами, либо к более традиционному августинизму, поддерживаемому францисканцами. В конце XIII в. факультет богословия Парижского университета получает от папы римского престижный статус «дом общего обучения» (Studium generale), а диплом о его окончании высоко ценится во всем христианском мире. Сам король Филипп Красивый не стесняется спрашивать совета у его преподавателей по важным религиозным и политическим вопросам (см. Глава II, Париж – интеллектуальная столица христианства).
Ученая латынь
Латынь является для средневекового человека прежде всего языком христианства: на нем написана Библия и читаются мессы. Но она также служит и языком науки (вплоть до XVIII в.) и литературы (до 1100 г.). Эта латынь не является мертвым языком. Хотя в ней и сохраняются классические устойчивые выражения и синтаксис (который значительно упрощается французами), ее лексика постоянно обогащается новыми словами, характерными для данного исторического периода. Первые христианские авторы, часто игнорирующие изысканные латинские формулировки, стараются писать на более понятном языке, чтобы завоевать умы массового читателя. В качестве примера можно привести «упрощенный стиль» (sermo humilis) Блаженного Августина или «примитивный стиль» (sermo rusticus) Цезария Арелатского, которые используют простой и доступный язык, адаптированный для широких масс. В эпоху Каролингов Карл Великий унифицирует латынь и вносит в нее некоторые поправки специально для использования на территории Французского королевства, но он также признает разницу между ученой латынью и ее примитивной разновидностью (romana lingua rustica), на которой он рекомендует читать проповеди (указ от 813 г.). После потрясений X в. (нашествия венгров, сарацин и норманнов), не способствующих развитию культуры, XII–XIII вв. становятся временем ее возрождения, и на латыни пишется множество литературных произведений. Заодно в XII в. на латынь переводятся многие греческие и арабские научные труды (в 1120–1180 гг.). В основном они касаются философии и «квадривиума» – четырех важнейших наук (арифметики, геометрии, музыки и астрономии), к которым позже добавляются астрология и медицина. Большинство переводчиков живет на территории нынешних Испании и Португалии, и часто французские и английские интеллектуалы специально заказывают у них новые переводы. Переведенные труды активно распространяются по всем западноевропейским странам. Во время латинского возрождения XII в. появляется множество достойных литературных произведений, имитирующих античные образцы – такие как «Александреида» (Alexandréide) Вальтера Шатильонского (около 1176 г.) или «Поликратик» (Policraticus) его друга Иоанна Солсберийского. При этом собственно средневековый стиль проявляется в романтических текстах Вальтера Мапа («О придворных безделицах» – De nugis curialium), а также в лирической и сатирической экспрессивности вагантов, особенно в таких стихотворениях, как «Внутреннее жжение» (Estuans intresecus) и «Был я некогда богатым» (Dives eram). Их неумеренная критика современных нравов и их образ жизни, считающийся распущенным, навлекает на них гнев представителей Церкви. Тревский собор 1227 г. запрещает им исполнять песни, пародирующие молитвы и церковные песнопения. На Руанском соборе 1241 г. им отказывают в ношении тонзуры (выбритого круга на макушке), которая является отличительным знаком священнослужителей.
В XIII в. латынь также используется в богословских трактатах, юридических документах и научных статьях. В богословии и философии академическая латынь позволяет с помощью четкого синтаксиса и многообразия приставок и суффиксов создавать множество неологизмов, обозначающих абстрактные понятия. Также она весьма удобна для построения логических конструкций. Такую книжную латынь в дальнейшем будут высмеивать гуманисты, выступающие за возвращение к точной имитации античных источников (см. Глава VIII, Богословие – главнейшая из наук).
Во времена Средневековья тот, кто знает латынь, гордо именуется «образованным человеком» (litteratus). При этом важно понимать, что существует множество разновидностей латыни, которые различаются в зависимости от уровня образованности конкретного человека, а также от лингвистических особенностей разных регионов. Секрет популярности латыни, скорее всего, заключается в ее многофункциональности. По словам языковеда Жана-Ива Тилиета, в каждом латинском слове «слышатся строки Вергилия, изречения Сенеки или молитвы Блаженного Августина», что объясняет удивительную живучесть латыни в течение всего средневекового тысячелетия и ее претензии на языковую универсальность.
Тем не менее, нельзя не отметить, что образность и лиризм латыни со временем берутся на вооружение и местными языками.
Развитие местных языков
Разнообразные местные наречия появляются по всей Европе. В XI в. вместе с поэзией Гильома IX (годы жизни 1071–1126) – первого трубадура Прованса и певца куртуазной любви – на юге Франции получает распространение окситанский язык. В XII в. к нему добавляется более северный язык ойль, на котором пишется первая французская героическая поэма – «Песнь о Роланде» (Chanson de Roland), повествующая о битве в Ронсевальском ущелье. Такая литература, написанная на местном наречии, находит своего читателя – ее оценивают рыцари, желающие иметь собственную культуру, отличную от традиций старой аристократии и не подверженную сильному религиозному влиянию (см. Глава V, Городская и деревенская аристократия).
С XII в. начинают появляться переводы с латыни на местные языки, осуществляемые по инициативе монахов. В XIII в. они уже выполняются с подачи представителей нищенствующих орденов, а в XIV в. – по указанию наиболее образованных королей и принцев. Монахи переводят в основном религиозные и богословские тексты. Произведения Григория Великого и Бернара Клервоского переводятся в XII в. Первые крупные художественные произведения являются переложением латинских текстов на местный язык: «Роман о Фивах» (Thèbes) создан на основе поэмы «Фиваида» (Thébaïde) Стация, а «Роман о Бруте» (Brut) написан в 1155 г. по мотивам «Истории королей Британии» (Historia regum Britanniae) Гальфрида Монмутского (до 1139 г.). Следующее поколение авторов поэтических романов, написанных восьмисложным стихом (Кретьен де Труа, Беруль и Томас Британский), уже не опирается на латинскую модель. В XIII в. благодаря труду переводчиков те, кто не владеет латынью, уже могут читать научные трактаты, энциклопедии и рассказы назидательного характера. В частности, Жан де Мён, написавший продолжение «Романа о Розе» (Roman de la Rose), осуществляет перевод не только труда позднеантичного автора Боэция (скончался в 524 г.) «Утешение философией» (De la consolation de la philosophie), который он посвящает тогдашнему королю Филиппу Красивому, но и более современных произведений, таких как «Топография Ирландии» (Topographia hibernica) Гиральда Камбрийского и «О духовной дружбе» (De l’amitié spirituelle) Элреда Ривоского.
Начиная с XII в. местные языки, особенно старофранцузский и диалекты староитальянского, проникают в те сферы жизни, где до этого использовалась исключительно латынь: на них пишутся своды местных законов, предсмертные завещания, исторические хроники и учебная литература. Лишь важнейшие научные дисциплины (богословие и философия) остаются свободными от их влияния. В XIII в. на старофранцузском языке пишутся крупные романы в прозе: «Роман о Святом Граале» (Roman de Graal) Робера де Борона, а также «Ланселот-Грааль» (Lancelot-Graal) и «Тристан» (Tristan). Данте (годы жизни 1265–1321) описывает этот переход в своем трактате «О красноречии народного языка» (De vulgari eloquentia).
Письмо и рукописные книги
Манера письма, используемая в Средние века, является наследницей античного латинского правописания, используемого во всей Священной Римской империи. Она тоже имеет две разновидности: официальное каллиграфическое письмо (прописными буквами) и повседневное рукописное. Во время раннего Средневековья для каллиграфического письма используется парадный унциальный шрифт (названный так потому, что ширина буквы в нем равняется одной унции или 2,5 см), которым пользуются при выпуске специальных изданий книг. Такое написание продержится до конца Средневековья, но со временем им будут писать лишь заглавные буквы, а также названия глав и разделов рукописных книг. При повседневном письме вскоре начинают пользоваться лишь строчными буквами, и в период с VI по IX вв. оно развивается в соответствии с разнообразными региональными традициями: различают меровингское, вестготское и англо-саксонское письмо, а также шрифт, характерный для различных крупных монастырей (таких, как Люксёй и Корби). Карл Великий желает иметь в своем королевстве, кроме единого административного устройства и унифицированных церковных служб, также и один тип правописания, основанный на общем алфавите и понимаемый всеми, и он получает название «каролингский минускул». Особенностями этого шрифта являются четкие и отдельно поставленные буквы. Тем не менее, он не остается неизменным и в XII в. превращается в готическое письмо, характеризующееся вытянутыми в высоту и ломаными буквами, как мы можем увидеть в псалтыре Людовика Святого.
Псалтырь Людовика Святого (около 1250–1270) (Paris, BnF, lat. 10525, fol. 228v)
При этом из-за развития школ, а затем и университетов, в XII–XIII вв. возникает необходимость в учебных материалах, которые приходится составлять в спешном порядке и экономя средства. Так появляются книги, написанные упрощенным письмом, для которого характерны быстрота написания и многочисленные сокращения. Такой шрифт называют университетским. Он противопоставляется несколько вычурному художественному стилю письма, в котором принято изображать буквы F и S в форме веретена, а также завершать предложения элегантными завитками. Такая приукрашенная разновидность письма встречается в старофранцузских текстах и богато иллюстрированных специальных изданиях книг.
Носители письменной информации сильно эволюционируют в течение всех Средних веков. Как в античные времена, надписи по-прежнему продолжают наносить на камне, но гораздо реже и лишь в определенных случаях: когда речь идет о надгробиях, замкóвых камнях над дверями и арками, а также надписях на светских и религиозных зданиях. Вскоре ему на смену приходят мягкие носители: папирус, плохо переносящий влажный европейский климат, окончательно исчезает в VII в. – его последний экземпляр относится к эпохе Меровингов и датируется 672 г. Вслед за ним широкое распространение получает пергамент, который изготовляют из шкур молодых животных: барашка – для обычных рукописей, и теленка (велень) – для специальных. Пергамент ценят за его высокую прочность. Готовые документы сворачивают в трубку и связывают между собой – так формируется кодекс (сборник документов): наборы рукописей, картулярии (административная документация) и финансовые реестры. Иногда шкуры сшивают между собой, и из них получаются свитки, достигающие нескольких десятков метров в длину. Дороговизна шкур заставляет использовать их даже самые маленькие обрывки, а также чистить и мыть старые ненужные экземпляры, чтобы нанести на них новые надписи. Сейчас такие рукописи называют палимпсестами, и благодаря химической обработке на них даже можно различить первоначальный текст. Бумага появляется лишь в конце Средневековья: первые упоминания о бумажных мельницах в Лангедоке встречаются в XIII в. – в качестве исходного сырья в них используется вата, а также древесные опилки (дуб и бук). Став более прочной, бумага окончательно вытесняет пергамент в XV в.
Переписывание рукописей долгое время остается прерогативой монахов: в каждом крупном монастыре существует скрипторий – специальная копировальная мастерская, обычно являющаяся частью библиотеки (см. Глава VII, Двойная иерархия церкви).
Аббат Рише пишет под диктовку Сульпиция Севера (B.M.; Epinal 73, f° 1; XII e siecle)
Такая кропотливая работа занимает много времени: на переписывание Библии обычно уходит целый год. Чтобы как-то отвлечься, переписчики любят рисовать на полях различные затейливые орнаменты, а также изображают руку с указательным пальцем, направленным на наиболее важные части текста. Из-за постоянного открытия все новых канцелярий при дворе монарха и членов королевской фамилии, а также при церковных епархиях стране требуется все больше переписчиков, многие из которых по-прежнему являются представителями духовенства, но при этом занимаются и составлением светских документов (грамот, дарственных, королевских указов и т. д.). Начиная с XIII в. важную роль приобретают коллегии нотариусов, которые появляются сперва на юге Франции, а затем и во всем королевстве. Таким образом, население страны эволюционирует от общества, ориентированного преимущественно на устную речь, до социума с развитой культурой письма. Нотариусы пишут быстро, соединяя буквы и сокращая слова, и занимаются составлением завещаний, коммерческих договоров и описей имущества. Крупные торговцы уже не могут обойтись без записей для ведения учета своих финансов – они обычно содержатся в семейных дневниках вместе с повседневными личными заметками.
Богословие – главнейшая из наук
В средневековом богословии в первое время доминируют идеи Блаженного Августина (годы жизни 354–430). Через некоторое время начинается противостояние августинцев и сторонников синтеза веры и аристотелизма. В XI в. наступает следующий этап – богословие пытается увязать христианскую доктрину с новыми тенденциями в философии и диалектике. Беренгар Турский (годы жизни 1000–1088) разделяет истинное значение таинства причастия (приобщение к плоти и крови Христа) и его физическое выражение (хлеб и вино). Таким образом он хочет доказать, что во время причастия верующие вкушают не настоящие плоть и кровь Христа, а только их символы. В 1059 г. его вынуждают отречься от данной идеи. Архиепископ Ланфранк (годы жизни 1005–1089) возражает ему, утверждая, что Христос реально присутствует в освященных хлебе и вине. Ансельм Кентерберийский (годы жизни 1033–1109), преемник Ланфранка, стремится привести традиционные определения важнейших символов веры в соответствие с рациональными принципами понимания природы Бога, Троицы, истины, самосознания, падения дьявола и божественной сущности Христа, необходимой для искупления грехов. Ансельм приводит лишь аргументы из области разума, не опираясь на традиционные христианские авторитеты: Библию и труды отцов Церкви.
Заслуженный парижский ученый Пьер Абеляр вводит термин «теология» (не очень употребительный до этого) применительно к обсуждению всех вопросов, связанных с религией, тем самым отказываясь от опытного познания Бога. Он считает теологию начальным этапом перед изучением Священного Писания. В своем трактате «Да и нет» (Sic et non) он выражает по ряду вопросов точку зрения, отличную от позиции отцов Церкви, уча своих студентов объяснять эти очевидные противоречия с помощью разумных доводов. Абеляр часто подвергается нападкам критиков: его упрекают в том, что он принижает роль божественного всемогущества и сильно преувеличивает силу человеческого разума.
Сложная задача примирения веры и разума находит свое отражение в многочисленных богословских трудах XII в., в частности Гуго Сен-Викторского (скончался в 1141 г.) и Петра Ломбардского (скончался в 1160 г.), чьи «Сентенции» (Livre des sentences) становятся основой обучения богословию вплоть до XV в. Гильберт Порретанский (скончался в 1154 г.) строит свои рассуждения на анализе терминов, используемых для описания Бога. Бернар Клервоский (скончался в 1153 г.) упрекает его в излишней склонности к лингвистическим исследованиям (подобно Абеляру), в ущерб объяснению психологических проблем, касающихся способов, с помощью которых душа человека познает Бога.
В XIII в. открытие трудов Аристотеля, а также его арабских комментаторов – Авиценны, Ибн Рушда и Маймонида – направляет философские и богословские дискуссии в совершенно иное русло (см. Глава VIII, От школы до университета). Францисканец Александр Гэльский (скончался в 1245 г.) и доминиканец Альберт Великий (скончался в 1280 г.) первыми начинают открыто ссылаться на его произведения. Наиболее полный синтез аристотелизма и христианской веры осуществляет Фома Аквинский. Но разнообразие мнений, вызванное широким распространением идей Аристотеля, а также соперничество представителей традиционной Церкви и братьев из нищенствующих орденов за право преподавания в Парижском университете заставляют епископа Парижа Этьена Тампье осудить в 1270 г. 13 новых философских и богословских высказываний, а в 1277 г. – уже 219. При этом он считает, что их распространяют некоторые преподаватели факультета свободных наук. После этой критики философские и богословские дискуссии не выходят за пределы стен университета. В начале XIV в. они уже касаются статуса теологии: является ли она полноценной наукой, как это утверждал Фома Аквинский, или всего лишь дисциплиной, трактующей христианские догмы, о чем заявлял Петр Ориоль (скончался в 1322 г.)? Через некоторое время британский философ-францисканец Уильям Оккам представляет свое понимание логики и природы наименований божественных понятий, которые вызывают вопросы о способности человека постигать Бога и его абсолютную власть. Папа Иоанн XXII объявляет подобный номинализм Уильяма Оккама ересью. В 1326 г. британский философ находит убежище при дворе императора Людвига IV Баварского.
Вплоть до XI в. изучение философии, пока еще неразрывно связанной с богословием, сводится к чтению программных христианских текстов, таких как Библия и комментарии к ней. Затем распространяется практика углубленного анализа их наиболее сложных моментов, который осуществляется с помощью вопросов. К концу XII в. эти вопросы уже не касаются прочитанных текстов, и под влиянием таких мыслителей, как Питер Кантор, Симон де Турне и Стефан Лэнгтон, философию начинают изучать более серьезно. Основным методом обучения богословию становятся дискуссии по важнейшим вопросам христианства. Обычно такая дискуссия начинается с изложения проблемы преподавателем, затем студенты представляют свои точки зрения, которые сообща анализируются, и наконец на основе всех высказанных мнений преподаватель делает окончательный вывод. По такой схеме в XIII в. строится изучение практически всех важных вопросов богословия. Особой разновидностью данной дискуссии является кводлибет (от латинского de quodlibet – «о чем угодно»), когда обсуждение не касается конкретной темы – преподаватель просто отвечает на различные вопросы студентов. В таких диспутах, весьма распространенных в Париже с начала XIII в., порой принимают участие такие мэтры, как Фома Аквинский, Жерар Абвильский и Эгидий Римский (см. Глава II, Париж – интеллектуальная столица христианства).
Свободные науки
Античные преподаватели разделяли свободные науки (необходимые вольному человеку) и механические (нужные рабу). Первые являются дисциплинами, готовящими к изучению философии, с помощью которой можно достичь высшей мудрости. Канонический перечень свободных наук около 420 г. дает Марциан Капелла в своем произведении «О бракосочетании Меркурия и Филологии» (Noces de Mercure et de Philologie). Он различает тривиум или науки, связанные со словом (грамматика, риторика, логика или диалектика) и квадривиум, или науки, связанные со счетом (арифметика, музыка, астрономия и геометрия). Параллельно с этим Блаженный Августин в своем труде «О христианской доктрине» (De doctrina christiana) представляет программу религиозного образования, построенную на свободных науках, из которых удалены все спорные моменты – с их помощью в дальнейшем предполагается изучать Священное Писание.
В период с VI по XI вв. такая классификация наук, основанная на переводных античных трудах и трактатах Боэция (годы жизни 480–524), становится необычайно популярной. Однако новые переводы греческих мыслителей и их арабских комментаторов, появившиеся в XII в., заставляют по-новому взглянуть на науки, входящие в тривиум и квадривиум. Принципы логики в корне меняются после публикации полного издания «Органона» (Organon) Аристотеля, а основы всех точных наук – благодаря изданию трудов Птолемея. Все это приводит к изменению школьных программ. В Париже Пьер Абеляр и его последователи начинают более углубленно преподавать диалектику – дисциплину, отныне необходимую для изучения высших наук: медицины, права и богословия. Тем не менее, грамматика и риторика еще долго сохраняют свое важное значение. Когда к 1200 г. структура Парижского университета выстраивается окончательно, отделение диалектики появляется на факультете свободных наук (см. Глава VIII, От школы до университета). Но несмотря на данное название, преподаватели диалектики на самом деле обучают студентов «трем видам философии»: рациональной (собственно диалектика), нравственной и натурфилософии. Философия стремится избавиться от опеки богословия, но эти попытки пресекаются жесткими мерами со стороны епископа Парижа Этьена Тампье (в 1270 и 1277 гг.). Перечень свободных дисциплин снова немного меняется благодаря появлению более современной классификации наук, вдохновленной арабскими авторами, приоритету наук, входящих в тривиум, и новому определению научной истины, предложенному такими мыслителями, как Роджер Бэкон и Уильям Оккам.
Тайны алхимии
Самая средневековая из всех наук – алхимия доходит до Европы лишь в XII в., когда на латынь переводятся посвященные ей арабские тексты, в частности труды Мориена, переведенные Робертом Честерским в 1144 г., а также «Книга тайн» (Liber secretorum) и «О заморозке и конглютинации» (De congelatione et conglutitione) Авиценны. Алхимия основана на утверждении о том, что во всех металлах присутствуют сера и ртуть. Винсент из Бове, доминиканец и видный энциклопедист XIII в., заявляет, что эта наука произошла от натурфилософии, тогда как Роджер Бэкон (скончался в 1292/1294 г.) считает ее практической дисциплиной, с помощью которой возможно противостоять черной магии Антихриста. Альберт Великий (скончался в 1280 г.) в своем трактате «О минералах» (De mineralibus) утверждает, что алхимики не способны преобразовывать металлы: они могут лишь изменять их побочные свойства. Роджер Бэкон считает, что цель алхимии заключается не в превращении металлов в золото, а в создании эликсира молодости.
В XIII в. западноевропейская алхимия уже становится менее похожа на ее арабский прототип. Францисканец Павел из Таранто (автор трудов, ошибочно приписываемых персидскому ученому Джабиру ибн Хайяну) пишет в период между 1260 г. и началом XIV в. трактат «Сумма совершенств» (Summa perfectionis), где он заявляет о том, что во всех металлах содержится лишь одна ртуть. Другой итальянский ученый Петрус Бонус в своем сочинении «Новая драгоценная жемчужина» (Pretiosa Margarita Novella) (1330 г.) уточняет, что преобразование металлов возможно только в том случае, когда алхимик получает божественное озарение, поэтому тайны этой науки можно доверять лишь посвященным.
Алхимия становится объектом нещадной критики. В 1270–1280 гг. высшие чины нищенствующих орденов запрещают своим братьям заниматься ей. В 1317 г. папа Иоанн XXII в своей декреталии «Ручаются за то, чего не могут предъявить» (Spondent quas non exhibent) призывает остерегаться различных фальсификаций, связанных с искусством алхимии. Однако этот папский указ не имеет должного эффекта, как показывают многочисленные открытия в этой области, совершенные после 1317 г. Новые труды по алхимии создаются якобы под руководством Раймунда Луллия, Альберта Великого, Роджера Бэкона и Фомы Аквинского. Францисканец Жан де Роктайад публикует в 1351–1352 гг. свой труд о пяти химических элементах «Об исследовании квинтэссенции» (Liber de consideratione quintae essentiae), в котором он утверждает, что братьям его ордена (добровольно согласившимся жить в бедности) возможно дать не золото, а некую субстанцию, способную защитить их организм от старения, так как бессмертие не одобряется Богом (см. Глава XI, Здоровье и медицина).
От героической песни до рыцарского романа
Изначально героическая песнь предназначена для исполнения перед аудиторией, приглашенной для совместного восхваления подвигов королей и воинов, храбро сражавшихся с врагами. Песни в честь бывших монархов сочиняются еще в эпоху Карла Великого, который приказывает записывать их тексты, чтобы они сохранились для истории. Первые известные свидетельства о них датируются примерно 1030 г. В дошедших до нас героических песнях речь идет по сути об идеальном феодальном обществе: их герои доказывают свою верность сеньору и защищают святую Церковь (см. Глава V, Феодальная система). Первым сохранившимся текстом этого жанра является «Песнь о Роланде» (La Chanson de Roland), написанная в конце XI в. Для нее характерен оригинальный стиль, заключающийся в чередовании стихотворных строф разной длины (называемых лессами) и повествовательных частей, при этом в ней имеются также повторяющиеся рефрены, акцентирующие внимание читателя на важнейших эпизодах сюжета. «Песнь о Роланде», слегка искажая исторические события, рассказывает о битве с сарацинами в Ронсевальском ущелье арьергардного отряда Карла Великого, которым командует Роланд, племянник короля. Из-за предательства Ганелона Роланд и его воины попадают в засаду. Услышав звук рога Роланда, Карл Великий возвращается на поле боя, но уже слишком поздно. Он видит, что с неба спускаются ангелы, чтобы забрать душу его племянника, и ему остается только проститься с ним и отомстить за него в ходе отчаянной битвы с сарацинами. Невеста Роланда красавица Ода умирает от горя, узнав о гибели своего жениха. Карл узнает о предательстве Ганелона и сурово наказывает его. Обычно «Песнь о Роланде» исполняется менестрелем в сопровождении печальной музыки (см. Глава IX, Музыка).
LXXXIII
Граф Оливье сказал: «Врагов – тьмы тем,
А наша рать мала, сдается мне.
Собрат Роланд, трубите в рог скорей,
Чтоб Карл дружины повернуть успел».
Роланд ответил: «Я в своем уме
И в рог не затрублю, на срам себе.
Нет, я возьмусь за Дюрандаль теперь.
По рукоять окрашу в кровь мой меч.
Пришли сюда враги себе во вред.
Ручаюсь вам, их всех постигнет смерть».
[…]
LXXXVIII
Роланд увидел: битвы не минуть,
Как лев иль леопард, стал горд и лют,
Воскликнул громко: «Побратим и друг!
Вам говорить такое не к лицу.
Не зря нас Карл оставил с войском тут:
Не знает страха ни один француз,
И двадцать тысяч их у нас в полку.
Вассал сеньору служит своему.
Он терпит зимний холод и жару,
Кровь за него не жаль пролить ему.
Копьем дадите вы отпор врагу.
Я Дюрандаль, что Карл мне дал, возьму.
Кто б ни владел им, если я паду,
Пусть скажет, что покойник был не трус».
[…]
CXXXIII
В свой Олифан трубит Роланд с трудом.
Превозмогает он тоску и боль.
Стекает с губ его густая кровь,
С натуги лопнул у него висок.
Разнесся зов на много миль кругом.
Услышали его в ущельях гор
И Карл, и все французы, и Немон.
«Я слышу Олифан, – сказал король. -
А раз Роланд трубит, там грянул бой».
«Какой там бой! – ответил Ганелон. -
Вы – человек и старый, и седой,
А, как ребенок, говорите вздор».
[…]
CLXXV
Граф под сосною на холме лежит.
К Испании лицо он обратил,
Стал вспоминать о подвигах своих,
О землях, что когда-то покорил,
О милой Франции и о родных,
О Карле, ибо тот его вскормил.
Он плачет – слезы удержать нет сил,
Но помнит о спасении души,
Вновь просит отпустить ему грехи:
«Царю небес, от века чуждый лжи,
Кто Лазаря из мертвых воскресил,
Кем был от львов избавлен Даниил,
Помилуй мою душу и спаси,
Прости мне прегрешения мои».
Он правую перчатку поднял ввысь.
Приял ее архангел Гавриил.
Граф головою на плечо поник
И, руки на груди сложив, почил.
К нему слетели с неба херувим,
И на водах спаситель Михаил,
И Гавриил-архангел в помощь им.
В рай душу графа понесли они.
Произведения подобного эпического жанра продолжают появляться и в XII–XIII в. Всего в этот период создается около сотни героических поэм. Они описывают романтику крестовых походов («Песнь о Гильоме» / Chanson de Guillaume), крестьянские бунты и борьбу с жестокими феодалами («Рауль де Камбре» / Raoul de Cambrai, «Лотарингцы» / Les Lorrains), приключения отважных героев («Гуон Бордоский» / Huon de Bordeaux) или деяния благородных монархов и членов королевского рода (в частности, Карла Великого и Гильома д’Оранжа). Битва в Ронсевальском ущелье, описанная в «Песни о Роланде», в дальнейшем упоминается и в более поздних произведениях.
Рыцарский роман, изначально не предназначенный для сцены, иногда демонстрируется зрителям в виде театральной постановки: чтение текста сопровождается игрой актеров и музыкальным сопровождением трубадура. Превращая любовь к прекрасной даме в основной мотив, которым руководствуется романтический герой, и в лучшую награду за его тяжелые испытания, авторы XII–XIII вв. создают новый рыцарский идеал, способный конкурировать с любовью к Богу, пропагандируемой Церковью. Первые подобные романы написаны восьмисложным стихом («Роман о Фивах» / Thèbes, «Роман о Бруте» / Brut), затем в XIII в. появляются и более крупные прозаические произведения. «Роман о Мерлине» (Le Roman de Merlin) Робера де Борона, созданный в 1190–1210 гг., упрочивает миф о Святом Граале и знакомит читателя с легендарной фигурой короля Артура. Вдохновившись апокрифами (неофициальной религиозной литературой), де Борон упоминает о перемещении Грааля из Иерусалима в Англию. Христос передает эту священную чашу, которая должна служить сперва для сбора его крови во время снятия с креста, а затем для таинства причастия, Иосифу Аримафейскому, которого затем арестовывают евреи. Новый император Веспасиан, более лояльный к христианам, освобождает Иосифа, который вместе со своим родственником Броном основывает братство хранителей Грааля. Следуя указаниям Христа, Брон, отныне называющий себя Королем-Рыбаком, прячет чашу на острове Авалон в Англии.
Данный жанр романтической литературы построен вокруг загадочной личности короля Артура. До этого он упоминался Гальфридом Монмутским в его «Истории королей Британии» (Historia regum Britanniae). Теперь Робер де Борон пересказывает его подвиги на старофранцузском языке. Отданный на воспитание чародею Мерлину, юный Артур с четвертой попытки проходит испытание, заключающееся в извлечении меча из-под тяжелой наковальни, после чего его объявляют новым королем бриттов. Коронованный на Троицу, он подавляет мятеж королей соседних земель, которые не желают подчиняться ему. Разобравшись с ними, он отправляется сражаться с саксонцами. Затем он женится на Гвиневре и начинает войну с римлянами.
После покорения Англии Вильгельмом Завоевателем легенда об Артуре (короле кельтского племени бриттов) становится еще более удобной – ее используют для примирения кельтского населения с новой властью. Вера в бессмертие легендарного короля и в его пребывание в загробном мире на острове Авалон поддерживается менестрелями, рассказывающими о его подвигах при дворах сеньоров. Кретьен де Труа также выбирает местом действия ряда своих романов двор короля Артура, но концентрируется при этом не на фигуре самого короля, а на судьбе одного из его воинов: в «Рыцаре телеги» (Chevalier à la charrette) это Ланселот, в «Повести о Граале» (Conte du Graal) – Перcеваль, в «Рыцаре со львом» (Chevalier au lion) – Ивэйн. Затем он пишет объемный роман в прозе «Ланселот-Грааль» (Lancelot-Graal), где Артур показан одновременно величественным и ранимым. В этой книге Кретьен де Труа больше не претендует на историческую достоверность, а только следует логике сюжета.
И наконец, невозможно завершить обзор средневековой рыцарской литературы, не упомянув такого персонажа, как Тристан. Сперва Беруль и Томас Британский пишут о нем каждый по роману в стихах, но, к сожалению, ни один из них не становится популярным. Затем анонимные авторы на волне успеха «Ланселот-Грааля» создают «Тристана в прозе» (Tristan en prose), которому наконец удается найти своего читателя. Первая редакция этого романа появляется в 1230–1235 гг., три следующих версии выходят до конца XIII в. В них вновь присутствует наш старый знакомый Мерлин, а сам Тристан, избранный хранителем Святого Грааля, считается потомком Брона. Пара Тристан и Изольда имеет много сходств с тандемом Ланселот/Гвиневра. Тристан становится рыцарем Круглого стола и принимает участие в поисках Грааля. Захватывающая история двух влюбленных, уже не вписывающаяся в каноны куртуазной литературы, отныне вдохновляет многих поэтов и романистов.
«Милый друг! После вашей смерти никогда и ничто не сможет утешить меня – ни радость, ни веселье, ни удовольствия. Да будет проклята эта буря, из-за которой я так надолго задержалась в море и не успела к вам вовремя! Друг мой, если бы я приехала раньше, я бы отдала вам свою жизнь; я бы нежно говорила вам о нашей любви; я бы напомнила вам о наших приключениях, нашей радости, нашем счастье, а также о горе и страданиях, которые выпали на нашу долю: я бы напомнила вам обо всем, я бы поцеловала вас, я бы приняла вас в свои объятья. Раз я не смогла исцелить вас, мне придется умереть вслед за вами! Поскольку я не успела вовремя, не зная о ваших планах, и уже не застала вас живым, теперь меня сможет утешить только такая же кончина. Вы лишились жизни из-за меня, и я поведу себя как настоящий друг: я тоже умру из-за вас».
Она ложится рядом с ним, целует его в лоб и в губы, а потом крепко обнимает его. Так они и лежат лицом к лицу. Вскоре она испускает дух, не выдержав страданий, которые причинила ей смерть ее друга.
С самого начала рыцарскому роману, в котором, как часто указывают его авторы, «повествуется о войне и любви», удается объединить в себе множество средневековых литературных жанров: жизнеописания монархов («Ираклий» / Éracle), народные сказки (сказка о безрукой девочке – «Безрукая» / La Manekine и «Граф Анжуйский» / Comte d’Anjou), британские мотивы (связанные с фигурой короля Артура). Такая форма повествования предполагает сугубо светский подход автора, хотя религиозная составляющая (те же поиски Грааля) может время от времени появляться и здесь. О большом успехе французских героических песен и рыцарских романов свидетельствуют их многочисленные переводы и адаптации, появляющиеся сперва на немецком языке (в конце XII в.), а затем на древнескандинавском, по указанию короля Норвегии Хакона IV (в 1220-е гг.).
Более краткие повествовательные формы (фаблио или стихотворные новеллы, поучительные истории, случаи из жизни), возникающие в XII в., отходят от мифического прошлого ради описания настоящего, которое также становится объектом прозаического романа. Первым примером данного жанра служит «Роман о Лисе» (Roman de Renart).
Лис увидел, что к нему быстро приближаются торговцы рыбой, возвращающиеся с моря. Они везли много свежей сельди, так как всю неделю дул северный ветер, благоприятствовавший ее ловле. Они также наловили и другой рыбы, крупной и мелкой, которой были доверху наполнены их корзины. Кроме того, их повозка была нагружена угрями и миногами, которых они купили в рыбацких деревнях. Ловкий прохвост Лис находился от них на расстоянии полета стрелы. Когда он увидел повозку с угрями и миногами, он быстро выскочил на дорогу, чтобы обмануть торговцев, да так, чтобы они об этом даже не догадались. Он лег посреди дороги и закрыл глаза.
А теперь послушайте, как Лису удалось их провести. Он решил притвориться мертвым.
[…]
Торговцы увидели на дороге Лиса, неподвижно лежащего на спине кверху лапами. Они подошли к нему и стали переворачивать его из стороны в сторону, не боясь быть укушенными. Они щипали его за горло и загривок. Один сказал: «Мы сможем выручить за него три су!», а другой: «Хвала Господу! Он стоит целых четыре! и при этом он сам попал к нам в руки. Сегодня мы не сильно нагружены – давайте положим его в повозку. Смотри, какая у него красивая белая грудка!»
Оказавшись в повозке, Лис вволю наелся угрей. Торговцы ничего не заметили.
Теперь он мог уходить. Но выпрыгнуть из повозки было не так-то просто – ее борта находились слишком высоко над землей, при этом на ней не было никакой лестницы. Он сгруппировался, чтобы не причинить себе вреда при прыжке. Затем он немного высунулся наружу и ловко спрыгнул на дорогу. При этом он не забыл повесить себе на шею несколько угрей. Напоследок он крикнул торговцам: «Храни вас Господь! Все эти угри теперь мои, а то, что осталось – ваше!»
Выразительность поэзии
Средневековая поэзия поначалу сочиняется на латыни. Окончательно оформившаяся около 1050 г., она рассказывает о житиях святых, а также используется в проповедях и пьесах на религиозную тему. Церковные гимны епископа Реджинальда, светские поэмы Абеляра, «читаемые во всех домах и на всех улицах», наконец песни о любви Бальдерика Бургулийского – все они свидетельствуют о расцвете латинской поэзии. Она становится еще более популярной в XII в., когда появляются элегии Хильдеберта Лаварденского, эпопея «Александреида» (Alexandréide) Вальтера Шатильонского, аллегорические сочинения Алана Лилльского и поэма «Архитрений» (Architrenius) Иоанна Овильского.
Первые поэтические образцы на старофранцузском языке представляют собой эпические поэмы, например «Песнь о Роланде» (Chanson de Roland), написанная созвучным десятисложным стихом. В такой поэзии, содержащей много повторов, уделяется довольно мало значения психологии героев и реалистичности повествования. Начиная с XII в. в ней появляются романтические и фантастические мотивы, и она окончательно становится сугубо книжным жанром, не исполняемым на сцене. В конце Средневековья такие эпические поэмы сочиняются уже в прозе.
Лирическую поэзию трубадуров и труверов, которая появляется в XII в., тоже принято относить к письменной культуре, хотя ее периодически представляют в устном виде и с музыкальным сопровождением. Самым популярным жанром является «песня», в которой рассказывается о любви исполнителя-поэта к прекрасной даме. Трубадур Бернарт де Вентадорн (годы творческой активности 1147–1170) признается: «В песне нет никакого смысла, если она не идет от сердца», в чем его самого никак нельзя упрекнуть – его любовные баллады наполнены неподдельной меланхолией и ностальгией.
Менестрель, играющий на виеле, и обезьяна, играющая на волынке (Londres, B.L., Add. 24686; vers 1284)
С другой стороны, абстрактная куртуазная поэзия, шаблонная и нарочито высокопарная, наоборот не отличается разнообразием. При этом появляются новые лирические жанры: тенцона – поэтический диалог о литературе, любви или политике; плач – эпитафия на смерть знатного лица; сирвентес – сатирическая или полемическая поэма на актуальную тему; и наконец альба (буквально – «заря») – песнь о разлуке влюбленных после тайной ночной встречи. Во многих северных городах Франции появляются настоящие поэтические сообщества. Новое поколение поэтов использует оригинальные литературные формы, заимствованные из фольклорных традиций и из творчества менестрелей: Жан Бодель (скончался в 1210 г.), Колен Мюзе (середина XIII в.) и Рютбёф (скончался около 1285 г.) демонстрируют отход от куртуазной лирики, что выражается в сатирическом, моральном или религиозном настрое их произведений и возможности их постановки на сцене.
Растут несчастья, как грибы.
Нужды с женою мы рабы.
Она сыта
Не будет; так моя пуста
Трапеза, точно в дни поста.
Зато, как туши,
Не растолстеем: хлеб да груши.
Спасти вполне мы можем души.
Пуста казна.
Я беден, но бедней жена.
Квартира так моя скудна;
Свистит, бушуя,
В трубе. Не осудить прошу я,
Коль в гости вас не приглашу я.
Такой пригожий,
Что, прошептав: о Боже, Боже,
При встрече крестится прохожий.
Иль не обида?
Я не пою псалмов Давида,
А от моих чудес и вида
Кладут все крест.
Почти не вижу я окрест,
Людей не узнаю, ни мест, —
Полуслепой.
Коль был побит когда святой,
Избавлен был он смертью той
От муки краткой.
А я во все дни жизни шаткой
Не знал улыбки счастья сладкой.
И дух, и плоть
Страдают. Бед не побороть.
Так пусть же примет мой Господь
Мое томленье
Всех согрешений в искупленье
И поместит в свое селенье.
В это же время появляется анонимная поэзия – немного архаичная, но чрезвычайно популярная среди простого народа. Она весьма разнообразна, хорошо ложится на музыку и быстро распространяется по всей стране. Ее сюжеты банальны: «женские песни» рассказывают о любовных разочарованиях и тяготах семейной жизни; «пастораль» обычно написана в форме диалога между пастушкой и рыцарем, пытающимся ее соблазнить; «весенние песни» повествуют о любовной встрече в окружении пробуждающейся природы. Другие поэтические жанры сопровождают различные виды танцев. Наконец, рождается шуточная и пародийная поэзия, иногда содержащая различные непристойности. Шутки в ней порой доходят до абсурда и гротеска.
I
Под сенью дерева увидел я пастушку, которая пришлась мне по вкусу. У нее были светлые волосы, и была она тепло одета. Заметив, что она скучает в одиночестве, я свернул со своего пути и направился к ней.
II
Девушка сидела на траве совсем одна. Ее единственными компаньонами были собака и пастушья дудочка. Из-за холодного ветра она пряталась среди деревьев и куталась в свою накидку. Чарующие звуки ее дудочки напомнили мне о моем далеком детстве.
III
Когда я ее увидал, я сразу же направился к ней. Я спешился и сказал ей: «Милая пастушка! Я сдаюсь в плен вашим чарам! Давайте же построим шалаш из веток деревьев и предадимся нежной страсти».
В помощь начинающим поэтам выходят специальные труды по стихосложению. Так, в поисках вдохновения поэт, пишущий на латыни, может обратиться к «Искусству стихосложения» (Ars versificatoria) Матьё Вандомского (1175 г.), «Новой поэзии» (Poetria nova) Джеффри Винсауфа (1210 г.) и «Поэзии Парижа» (Parisiana poetria) Жана де Гарланда (1235 г.). На других европейских языках доступны такие справочники, как «Правила сочинения» (Razos del trobar) (около 1200 г.), «Сокровище» (Trésor) Брунетто Латини (около 1260–1264 гг.) и «Законы любви» (Leys d’amors) (1355 г.).
Некоторые средневековые авторы (в хронологическом порядке)
Рауль Глабер (фамилия буквально означает «лысый»), родившийся в Бургундии, совсем молодым удаляется в монастырь Сен-Жермен-д’Осер. Неуживчивый характер и пытливый ум заставляют его часто менять аббатства. Он сближается с Гильомом де Вольпьяно, в котором видит идеал клюнийского монаха, и создает его жизнеописание. Оказавшись в монастыре Клюни, возглавляемом аббатом Майолем, Глабер начинает сочинять «Историю своего времени» (Histoire universelle), которую заканчивает незадолго до смерти (около 1047 г.), вновь оказавшись в Сен-Жермен-д’Осере. Долгое время критикуемый историками, этот труд все же остается ценным источником информации о средневековом обществе X и первой половины XI вв., а также о картине мира монаха, жившего в тот период.
Преподающий сначала в Меце, а затем в Жамблу, Сигеберт известен прежде всего своей «Всемирной хроникой» (Chronographia sive Chronica), охватывающей мировую историю в период с 381 по 1111 гг. и составленной в строгом хронологическом порядке. Успех его произведения подтверждается появлением ряда продолжений и многочисленными упоминаниями в более поздних исторических трудах. Кроме того, Сигеберт пробует свои силы в написании биографий различных литературных и исторических деятелей, а также пишет хронику монастыря Жамблу. В вопросе борьбы за инвеституру (1075–1122 гг.) он принимает сторону императора Генриха V, сочиняя памфлеты, осуждающие позицию Папского Престола. До нас дошли лишь отрывки из его комментариев к «Книге Екклесиаста» (Ecclésiaste).
Родившийся в Лавардене недалеко от Монтуара, Хильдеберт становится епископом Ле-Манским в 1096 г. и архиепископом Турским в 1125 г. Его называют одним из наиболее влиятельных средневековых поэтов, писавших на латыни. Он разрабатывает свой собственный поэтический стиль, а тематика его произведений охватывает библейские, богословские и литургические сюжеты. Среди его сочинений наиболее известным является «Жизнь Марии Египетской» (Vie de Marie l’Égyptienne). Хильдеберт также оставил после себя обширную переписку (ставшую образцом жанра), тексты проповедей, богословские трактаты и жития святых.
Служа капелланом в Шартре, Фульхерий принимает участие в Первом крестовом походе (1095–1099 гг.), после которого он становится капелланом короля Иерусалима Бодуэна I. Он сочиняет «Историю Иерусалима» (Histoire de Jérusalem), основанную на древних источниках и его личном опыте, которая в настоящее время считается лучшим произведением о Первом крестовом походе и первых годах Иерусалимского королевства.
Родившийся в Англии, Ордерик Виталий затем переезжает во Францию. В возрасте одиннадцати лет он поступает послушником в монастырь Сент-Эвру в Нормандии. Там он начинает сочинять «Церковную историю» (Histoire ecclésiastique), вдохновившись трудами Иоанна Вустерского и Сигеберта из Жамблу, а также другими источниками, которыми он пользуется, кочуя по разным монастырям. Свое сочинение он пишет в виде рифмованной прозы, популярной в XII в. и предназначенной для чтения в трапезной в кругу монахов. Но служители церкви совершенно не принимают этот труд, сложный для восприятия и перегруженный субъективными оценками автора. Успех приходит к «Церковной истории» лишь в XV в., как раз из-за тех ее особенностей, которые не позволили оценить ее сразу после написания.
Пьер Абеляр, родившийся под Нантом, обучается у признанных философов и богословов (Ансельма Ланского и Гильома из Шампо), прежде чем самому превратиться в парижского магистра логики и богословия. После неудачного романа с Элоизой он удаляется в монастырь Сен-Дени. Критикуемый за свое сочинение «Теология Высшего блага» (Théologie du souverain bien), он отправляется в Ножан-сюр-Сен, где живет в одиночестве, а ученики строят ему монашеский скит под названием Параклет. Затем он передает это здание Элоизе, которая тоже посвящает себя служению Церкви. В 1136 г. он возобновляет свою преподавательскую деятельность в Париже, но через некоторое время ему вновь приходится скрываться, на этот раз в монастыре Клюни (аббатом которого в это время является Петр Достопочтенный), так как его сочинения осуждаются на церковном соборе, созванном по инициативе Бернара Клервоского. Там он пишет «Апологию против Бернара» (Apologie contre Bernard), автобиографию «История моих бедствий» (Histoiria calamitatum) и свой главный труд «Да и нет» (Sic et non), переворачивающий существующие основы диалектики и схоластики. Кроме того, Абеляру принадлежит множество стихов, а также трактатов по богословию и педагогике, которые он адресовал своему сыну Астролябию.
Гильом из Конша считается представителем шартрской философской школы. Он сперва учится у Бернара Шартрского, а после сам начинает преподавать в этом городе. Его идеи основаны на древнеримской литературе (Боэций, Макробий), произведениях Платона и трудах по медицине, недавно переведенных с арабского. Его основными сочинениями считаются «Философия мира» (Philosophie du monde) и «Комментарии к “Тимею” Платона» (Gloses sur le “Timée”). Самой оригинальной частью его философии является понимание природы как «инструмента божественного труда», что заставляет познавать ее с точки зрения медицины и натурфилософского атомизма. Такой радикальный подход осуждается богословом Гильомом де Сен-Тьерри.
Этого автора иногда называют Гильбертом из Пуатье, так как он родился в этом городе и изучал там свободные науки, прежде чем перебраться в Лан, где он переключается на Священное Писание и комментарии к нему. В 1140 г. он становится преподавателем кафедральной школы Парижа. Два года спустя ему приходится прервать свою педагогическую карьеру, так как его назначают епископом Пуатье. Хотя Бернар Клервоский обвиняет его в том, что в своих комментариях Боэция он поддержал еретический тезис по поводу Святой Троицы, он не подвергается никакому наказанию. Более того, Гильберт продолжает комментировать религиозные тексты: псалмы, послания апостола Павла и «Апокалипсис». Он создает новую концепцию в метафизике, логике и богословии, которая получает название «порретанская». Двумя ее основными особенностями являются четкое понимание человеческой индивидуальности и доктрина Платона о важности формы. Его мнение о Троице долгое время подвергается осуждению, особенно со стороны Бернара Клервоского, которому так и не удается применить к нему никакие религиозные санкции.
Родившийся в Фонтене-Ле-Дижоне в благородной семье, Бернар в возрасте двадцати лет вместе со своими братьями и друзьями поступает в недавно открытый монастырь Сито, известный строгостью своего монашеского устава. Через некоторое время он основывает в Шампани аббатство Клерво и всю жизнь возглавляет его, отказываясь от других высоких религиозных должностей. В течение пятнадцати лет он развивает свой монастырь и весь цистерцианский орден, борясь с давлением на Церковь местных принцев. Во время папского двоевластия и противостояния с антипапой Анаклетом II (1130–1138 гг.) Бернар поддерживает Иннокентия II и способствует его избранию на Папский Престол в 1138 г. Кроме того, он вмешивается в выборы епископов, чтобы продвигать кандидатов, обладающих, по его мнению, более высокими моральными качествами, а также дает советы высшим чинам Церкви. Он испытывает беспокойство из-за появления многочисленных городских школ, в которых детей учат тому, что всякая открываемая истина должна быть подчинена доводам разума. Из-за этого он критикует Пьера Абеляра и его учеников, при этом предлагая своим студентам вступать в орден цистерцианцев. В Везле он объявляет о подготовке Третьего крестового похода, во время которого ему удается остановить антиеврейские погромы, сопровождающие проход крестоносцев по долине Рейна. Неудачное завершение этого похода сильно расстраивает Бернара, и он удаляется в Клерво, желая посвятить себя литературным трудам. После него остались многочисленные письма, иногда имеющие форму трактатов, проповеди с комментариями к «Песни песней Соломона» (Cantique des cantiques), а также сочинения, основанные на концепции мистической теологии. На момент его смерти в цистерцианский орден входит 345 аббатств. Бернар Клервоский причислен к лику святых в 1174 г.
Родом из благородной овернской семьи, Петр Достопочтенный в 1122 г. становится аббатом монастыря Клюни. Его обширная переписка свидетельствует о том, что он общается со многими известными людьми своего времени. Он отдает распоряжение перевести Коран на латынь, чтобы эффективнее опровергать положения мусульманской религии в своих трудах «Основы сарацинской ереси» (Somme de l’hérésie des Sarrasins) и «Обличение идей сарацин и их ереси» (Livre contre la secte ou l’hérésie des Sarrasins). Он также критикует ересь петробрузианцев (последователей Петра Брюи) и евреев. В своем трактате «О чудесах» (De Miraculis) он описывает различные необыкновенные явления, в основном происходящие в Клюни. После Петра Достопочтенного остается множество текстов его проповедей и литургических песнопений.
Гуго, имеющий, скорее всего, саксонское происхождение, сперва получает образование в немецком Хамерслебене, а около 1118 г. переезжает в Париж. В 1127 г. он начинает преподавательскую деятельность в аббатстве Сен-Виктор, превращая его в один из центров культурного возрождения XII в. Этот последователь мистической теологии также известен своим интересом к науке. Он составляет «Дидаскаликон» (Didascalicon), представляющий собой не только всеобъемлющую образовательную программу по семи свободным наукам, но и собрание духовных наставлений. При этом Гуго не забывает и о будущих монахах и пишет для них трактат «Об организации жизни послушников» (De institutione noviciorum) – свод правил поведения в монастыре. Кроме того, он оставил множество отдельных учебных программ и религиозных трудов, а также обширную переписку (в особенности с Бернаром Клервоским).
Родившийся в Труа, Петр Коместор (буквально – «пожиратель») получает свое прозвище за неумеренный аппетит к чтению. Сперва он занимается преподаванием, затем занимает пост канцлера Парижского университета, и наконец становится каноником аббатства Сен-Виктор. В Париже его наставником является Петр Ломбардский. Наиболее известным считается его труд «Схоластическая история» (Histoire scolastique), представляющий собой комментированный пересказ Библии, которым начинают активно пользоваться проповедники и студенты-богословы. Кроме того, его перу принадлежит множество проповедей и комментариев к различным религиозным трудам, а также трактат «О церковных таинствах» (Somme sur les sacrements).
Этот богослов, родившийся в Ломбардии, всю жизнь работает в Париже. Сперва посещая кафедральную школу в Реймсе, он по рекомендации Бернара Клервоского продолжает образование при парижском аббатстве Сен-Виктор, где одним из преподавателей является Гуго Сен-Викторский. Затем он сам начинает преподавать в различных парижских школах, а в 1159 г. его избирают епископом Парижа. Он пишет свои основные произведения: «Комментарии к Священному Писанию» (Gloses sur l’Écriture) и «Сентенции в четырех книгах» (Quatre livres des sentences). Последний труд представляет собой сборник изречений отцов Церкви по важным вопросам богословия (Троица, сотворение мира, боговоплощение и воскресение Христа, церковные таинства, а также выдержки из недавнего «Декрета Грациана» (Décret de Gratien) (1140 г.). Все это должно облегчить работу преподавателей и студентов. Вплоть до XVI в. «Сентенции» прослужат фундаментом богословского образования.
Девушка из благородной семьи, которая в шестнадцать лет начинает брать частные уроки у заслуженного наставника Пьера Абеляра, Элоиза становится настоящим символом «феминизма XII века». Между учителем и ученицей начинается роман, от которого рождается сын. Жестокий дядя Элоизы приходит в бешенство из-за их тайного брака и приказывает оскопить Абеляра. После этой драмы Абеляр просит невесту уйти в монастырь Аржантёй, а в 1118 г. и сам удаляется в аббатство Сен-Дени. Через десять лет Элоиза встает во главе женского монашеского сообщества при Параклете – убежище Абеляра в Шампани. В 1130–1135 гг. отношения между бывшими супругами возобновляются. Сохранилось три письма Элоизы, в которых она признается в своей любви к Абеляру, но уступает его просьбам остаться аббатисой и посвятить себя религиозному служению. После смерти бывшего мужа она распоряжается захоронить его прах в Параклете.
Этот автор англо-саксонского происхождения обучается во Франции у крупнейших мастеров парижской философской школы: Абеляра, Гильома из Конша и Гильберта Порретанского. Затем он поступает на службу к архиепископам Кентерберийским: сначала к Теобальду, а затем к Томасу Бекету, прежде чем сам в 1176 г. становится епископом Шартрским. Его самое известное произведение – трактат «Поликратик» (Policraticus), посвященный Томасу Бекету, – поднимает моральные вопросы, связанные с управлением государством. В «Металогике» (Metalogicus) он выступает защитником логики и метафизики, опираясь на «Органон» (Organon) Аристотеля, что в те времена выглядит весьма радикальным шагом для западноевропейского философа. Его поэма «Энтетик» (Entheticus) представляет собой введение в философию. Этот неутомимый мастер также оставил нам «Историю пап» (Historia pontificalis), многочисленные письма и жизнеописания архиепископов Кентерберийских: Ансельма и Томаса Бекета.
Питер Кантор (буквально – «певец») сначала служит каноником в Реймсе, а затем в Париже, где он исполняет обязанности певчего и преподавателя богословия. Его ранние труды посвящены нравственной теологии и вдохновлены его педагогической деятельностью: «Краткие изречения» (Verbum abbreviatum), а также «Церковные таинства и духовные советы» (Sommes des sacrements et des conseils pour l’âme). Кроме того, он составляет нечто принципиально новое – богословский словарь, впервые написанный в алфавитном порядке и названный по первой статье: «Толкование Библии, начинающееся с Авеля» (Somme appelée Abel). В нем 1250 избранным библейским понятиям и именам даются три различных толкования: буквальное, аллегорическое и иносказательное. Также Кантор принимает активное участие в диспутах парижских богословов, которые сходятся во мнении, что проповедническое служение должно стать основным видом деятельности священнослужителей. Его идеи оказывают влияние на таких философов, как Роберт Керзон и Стефан Лэнгтон, а также на проповедников Фулька из Нёйи и Жака де Витри.
Кретьен де Труа, вероятно, родившийся в Шампани, служит сперва при дворе графа этой провинции, а затем переезжает во Фландрию. В своем творчестве он демонстрирует неплохое знание древнеримских поэтов Вергилия и Овидия. Наиболее известны его рыцарские романы: «Эрек и Энида» (Érec et Énide), «Рыцарь телеги» (Chevalier à la charrette) (около 1168 г.), «Клижес» (Cliges), «Персеваль, или Повесть о Граале» (Perceval, ou le Conte du Graal) (после 1182 г.). Он сильно вдохновляется британскими мотивами, введенными в моду Гальфридом Монмутским и «Романом о Бруте» (Roman de Brut) Роберта Васа, которые он адаптирует к современным реалиям. Его романы, наполненные куртуазной идеолог
Один из самых известных трубадуров Средневековья. Хотя Маркабрюн и происходит из небогатой семьи, в 1130–1148 гг. его несомненный талант позволяет ему получить поддержку таких влиятельных представителей аристократии, как Гильом VIII (граф Пуату) и король Кастилии Альфонсо VII. Он является одним из создателей «темного стиля» – ученого и не всегда понятного слога, который тем не менее становится популярен на юге Франции. Маркабрюн жестко критикует куртуазную романтическую литературу за ее фальшь и лицемерие. Его поэзия порой чрезмерно реалистична и жестока, что сильно отличает ее от творчества других трубадуров. После него осталось 42 песни, оказавшие значительное влияние на дальнейшее развитие жанра.
Вальтер Шатильонский, получивший религиозное образование, поначалу служит в канцелярии короля Англии Генриха II, а затем занимается преподаванием в Лане и Шатильоне. После этого он получает протекцию архиепископа Вильгельма Шампанского. Его перу принадлежит поэма на изящной латыни «Александреида» (Alexandréide), часто используемая в дальнейшем для школьного чтения и способствующая поднятию интереса к личности Александра Македонского. В своих лирических и сатирических поэмах он не стесняется критиковать безнравственное поведение представителей духовенства. Также Вальтер Шатильонский публикует «Трактат против евреев» (Traité contre les Juifs), характерный для антисемитских настроений той эпохи. Ему также без особых оснований приписывается авторство поэмы «Георгика» (Georgica), являющейся подражанием Вергилию.
Этот трубадур родился в Коррезе, в замке Эбла II, виконта Вантадура (годы жизни 1106–1147). Точная дата его рождения неизвестна. Его первые романтические поэмы, написанные около 1147 г., посвящены графине Вантадур. Вынужденный покинуть двор виконта, он в 1152 г. отправляется в Англию вслед за Алиенорой Аквитанской после ее развода с французским королем Людовиком VII. Затем он служит при дворе графа Тулузы Раймунда V. В конце жизни он удаляется в цистерцианское аббатство Далон, где позднее будет доживать свои дни и другой трубадур Бертран де Борн. Бернарт де Вентадорн оставил нам сорок любовных стихотворений, авторство которых не подлежит сомнению. Половина из них положена на музыку для усиления их меланхоличного и ностальгического настроения. Он настаивает на искренности чувств, описываемых во всех его стихах, что делает их еще более аутентичными.
Этот трубадур родился в Тулузе и получил признание в 1180-е годы; сын скорняка, он тем не менее в дальнейшем часто выдает себя за рыцаря. Поначалу в его стихах прославляются граф Тулузы Раймунд V и некая дама по имени На Виерна. После ухудшения отношений с графом Видаль служит при дворе его врага – короля Арагона Альфонсо II. Именно там он сочиняет свою знаменитую песню «Сеньор Дрогоман» (Drogoman senher), а затем возвращается в Тулузу. Около 1187 г. он совершает паломничество в Святую землю, а после этого мирится с Раймундом. Его новые поэмы воспевают уже другую даму, а сам трубадур переезжает в северную Италию, где его блестящий ум и литературный талант по достоинству оцениваются местной аристократией.
Будучи англичанином по рождению, Роберт Керзон переезжает в Париж, где в 1190–1195 гг. обучается у Питера Кантора. Начиная с 1204 г. он уже сам ведет преподавательскую деятельность. Так как папа Иннокентий III назначает его кардиналом, его обязанностью становится организация нового крестового похода. В дальнейшем Роберт Керзон возглавляет несколько французских церковных соборов (Парижский в 1213 г., а затем Бордоский и Лионский в 1214 г.) и легитимизирует власть Симона де Монфора на юге Франции. Также он участвует в деятельности Парижского университета: запрещает трактовать «Метафизику» (Métaphysique) Аристотеля, но разрешает публиковать его же «Этику» (Éthique). После этого он принимает участие в Четвертом Латеранском соборе (1215 г.) и умирает возле египетского Думьята во время Пятого крестового похода. После него остался трактат о вреде стяжательства и несколько трудов по богословию. К сожалению, до нас не дошли его комментарии к «Сентенциям» (Sentences) Петра Ломбардского.
Этот трувер из Арраса в 1200 г. создает свою постановку «Игра о Святом Николае» (Jeu de Saint-Nicolas) – масштабное эпическое представление, впервые соединяющее традиции религиозного и светского театра, чтобы лучше показать многогранную личность легендарного святого. Будучи также и менестрелем, Жан Бодель сочиняет поэму «Песнь о саксах» (Chanson des Saisnes), фаблио (поучительные стихотворные новеллы) и пасторали. Заразившись проказой около 1205 г., он вынужден вести уединенный образ жизни. В это время он пишет трогательное стихотворение «Прощание» (Congé), адресованное всем его друзьям. Данный поэтический жанр, вдохновленный «Стихами о смерти» (Vers de la mort) Гелинанда из Фруамона, позднее возьмут на вооружение другие аррасские труверы: Бод Фестуль и Адам де ла Аль.
Уроженец деревни Борон недалеко от Монбельяра, Робер пишет свой «Роман об истории Святого Грааля» (Roman de l’histoire du saint Graal) под покровительством Вальтера из Монбельяра, вместе с которым он, по всей видимости, отправляется в Четвертый крестовый поход. Этот роман, намеренно отличающийся от «Повести о Граале» (Conte du Graal) Кретьена де Труа, окончательно формирует миф о чаше Христа. Вдохновившись апокрифами (неофициальными религиозными текстами), в частности «Евангелием от Никодима» (Évangile de Nicodème), Робер де Борон пишет о перенесении Грааля из Иерусалима в Англию, которое осуществило братство хранителей чаши, основанное Броном, спрятавшим Грааль по указанию Христа на острове Авалон (в районе английского города Гластонбери).
Гелинанд обучается в Бове у грамматиста Рауля, ученика Пьера Абеляра. Со временем он становится известным трувером при дворе короля Филиппа Августа. Тем не менее, в возрасте двадцати лет он вступает в цистерцианский орден и начинает служить в аббатстве Фруамон недалеко от Бове. В 1229 г. он переезжает в Тулузу, чтобы читать проповеди, направленные против катарской ереси. Из всех его трудов, написанных в основном на латыни, исследователи выделяют письмо к брату-цистерцианцу, который покинул аббатство, чтобы жениться («О спасении тонущего» / Liber de reparatione lapsi), ряд поэм и особенно грандиозную «Хронику» (Chronique), не дошедшую до нас целиком, но широко цитируемую Винсентом из Бове в его энциклопедии «Зерцало великое» (Speculum majus). Кроме того, Гелинанд оставил прекрасную поэму на старофранцузском языке «Стихи о смерти» (Les vers de la mort), в которой он осуждает легкомысленный образ жизни молодых аристократов, думающих об одних развлечениях и даже нарушающих святую клятву крестоносца.
Личность и биография этой поэтессы XII века до сих пор покрыты тайной. Не вызывает сомнений лишь ее имя, так как оно указывается в конце всех ее произведений: «Зовут меня Мария, а родом я из Франции». Хотя она скорее всего действительно имеет французское происхождение, есть основания предполагать, что какое-то время она живет в Англии при дворе Генриха II. В 1160-е годы она сочиняет небольшие поэмы, называемые «лэ»: «Гижмар» (Guigemar), «Эквитан» (Équitan), «Ясень» (Le Fresne), «Оборотень» (Bisclavret), «Ланваль» (Lanval), «Двое влюбленных» (Deux amants) и т. д., которые становятся довольно популярными. Они представляют собой поэтические новеллы, вдохновленные песнями бретонских менестрелей-арфистов, которые Мария обогащает эмоциональной глубиной и новым поэтическим языком, при этом адаптируя их к реалиям современной жизни. Она также явно увлечена Овидием и рыцарскими романами, такими как «Эней» (Éneas), «Тристан» (Tristan) и «Брут» (Brut) Васа. Кроме того, она является автором сборника басен (сочиненных в 1167–1189 гг.), в которых античные мотивы сочетаются с народными сказками, а мораль приведена в соответствие с нормами феодального общества.
Родившийся в Калеруэге в Испании, Святой Доминик является основателем ордена братьев-проповедников (доминиканцев). В 1203–1205 гг. он вместе с епископом Диего де Асеведой отправляется в Скандинавию, поначалу надеясь обратить в христианство местных язычников. Однако папа римский не поддерживает эту идею и после их возвращения посылает их в сопровождении своих легатов-цистерцианцев на юг Франции для борьбы с катарской ересью, несмотря на готовящийся крестовый поход против еретиков. Через некоторое время Доминик организует в Пруйле женскую общину, состоящую из местных жительниц, обращенных в христианство. В 1209–1211 гг. он продолжает свою деятельность в Тулузе, где ему помогает епископ Фолькет. Группа его последователей понемногу превращается в полноценный орден, в итоге признанный папой на церковных соборах 1216, 1217 и 1219 гг. Доминик основывает аббатства в Париже и Болонье, где братья обучаются не только чтению проповедей, но и евангельской скромности. Такая практика имеет много общего с образом жизни францисканцев, которые тоже называют себя нищенствующим орденом. Особенность доминиканцев заключается в том, что они проповедуют в городах и придают большее значение обучению братьев. Доминик возглавляет два первых общих собрания ордена в 1220 и 1221 г., прежде чем скончаться в 1221 г. Его причисляют к лику святых в 1234 г.
Гильом Овернский, родившийся в Орийаке, обучается в Париже, где около 1225 г. становится преподавателем богословия. В 1228 г. сам папа римский назначает его епископом Парижа. На этом посту ему выпадают два тяжелых испытания: забастовка студентов Парижского университета в 1229–1231 гг. и сожжение Талмуда (священной книги иудаизма) в Париже в 1244 г. Король Людовик Святой и папы доверяют ему многие важные христианские миссии. Он реформирует монастыри, поддерживает новые религиозные ордена и поднимает активность церковных приходов. После него осталось множество произведений в различных жанрах: проповеди, трактаты о религии, а также богословские и философские труды. Его понимание божественной риторики оказывает сильное влияние на современников.
Гильом Осерский преподает богословие в Парижском университете. Он способствует публикации папской буллы «Мать наук» (Parens scientiarum) (1231 г.), благодаря которой университет получает особый статус, а преподаватели и студенты – ряд юридических привилегий. Кроме того, он участвует в работе комиссии, проверяющей труды Аристотеля, использование которых в учебных целях запрещается парижским синодом (1210 г.).
Гильом Осерский оставил нам такие труды, как «Перечень обязанностей священнослужителя» (Somme d’offices ecclésiastiques) и «Основные положения христианства» (Summa aurea), многочисленные сохранившиеся экземпляры которых свидетельствуют об их широком распространении в религиозном сообществе. В них он приводит свои рациональные аргументы на основе важных религиозных тезисов, считаемых непреложными аксиомами.
Этот автор, родившийся в крестьянской семье в английском Гэльсе, обучается в Парижском университете, становясь впоследствии одним из его самых блестящих преподавателей. В 1231 г. он вступает в орден францисканцев. Его незавершенная «Сумма теологии» (Somme théologique) впервые основывается на философии Аристотеля. Он становится первым парижским педагогом, широко использующим в качестве учебного материала «Сентенции» (Sentences) Петра Ломбардского. Александр Гэльский оставил после себя произведения, типичные для богословов той эпохи: трактаты, касающиеся конкретных и общих религиозных вопросов, а также комментарии к тем же «Сентенциям». Кроме того, он является одним из авторов устава францисканского ордена.
Винсент из Бове, будучи членом ордена доминиканцев, главными занятиями которых считаются религиозное служение и получение знаний, благодаря таланту своих преподавателей овладевает практически всеми основными знаниями, доступными к середине XIII в. Поэтому неудивительно, что теперь он считается величайшим энциклопедистом Средневековья. Четыре тома его энциклопедии «Зерцало великое» (Speculum majus), написанной в 1240–1250 гг., объединяют в себе значительный объем информации по различным темам. «Зерцало природное» (Speculum naturale) дает сведения по биологии и анатомии, основываясь на шести днях сотворения мира; «Зерцало историческое» (Speculum historiale) представляет собой обзор событий мировой истории, неминуемо движущейся к Страшному суду; «Зерцало вероучительное» (Speculum doctrinale) излагает основы богословия, построенные на августинских идеях; «Зерцало нравственное» (Speculum morale) поднимает вопросы морали. Более 250 сохранившихся рукописей этого труда свидетельствуют о его немалой популярности.
Родившийся в Швабии в семье рыцарей, Альберт Великий со временем становится одним из известнейших ученых и богословов Средневековья. Будучи доминиканцем, он поначалу преподает в нескольких школах своего ордена, а около 1243–1247 гг. становится магистром богословия Парижского университета. После этого он работает преимущественно в Германии, а конкретно в Кельне, где он тоже открывает школу доминиканского ордена. Альберт Великий ставит перед собой задачу написать комментарии ко всем произведениям Аристотеля. Он также способствует развитию ботаники и зоологии, при этом внеся много нового и в богословие, что видно по таким трудам, как «Сумма Божьих творений» (Somme des créatures) и «Сумма теологии» (Somme de théologie). Кроме того, сохранились тексты проповедей, которые он читал в Париже и Кельне.
Робер де Сорбон основывает в Париже учебный коллеж и дает ему в свою честь название Сорбонна. Впоследствии именно на его основе формируется Парижский университет. Будучи другом короля Людовика Святого и преподавателем богословия, он представляет течение, склоняющееся к практической теологии, в отличие от умозрительной, которой в основном обучают в университете. Он пытается вовлечь религиозных служителей, преподающих богословие, в работу с паствой. После него осталось множество проповедей и трактатов о пороках, добродетелях и церковных таинствах. Его особый педагогический стиль обеспечивает продолжительный успех его трудам, часть из которых распространяется на старофранцузском языке.
Этот доминиканец, происходящий из благородной ломбардской семьи, является учеником Альберта Великого. Став магистром богословия, он преподает в Париже, Риме и Неаполе, используя точность своего схоластического метода для объединения христианской веры с философией Аристотеля (включая и ее комментарии). Его «Сумма теологии» (Somme thèologique) становится одной из самых авторитетных книг католической церкви, несмотря на голоса критиков, которые быстро умолкают при виде благочестивого образа жизни автора. Кроме того, Фома Аквинский публикует «Сумму против язычников» (Somme contre les Gentils), написанную в помощь христианским миссионерам, ряд трактатов по различным философским и богословским вопросам, а также множество комментариев, в частности к трудам Боэция и Петра Ломбардского. Причислен к лику святых в 1323 г.
Этот парижский магистр искусств, ставший деканом факультета богословия Парижского университета около 1250 г., принимает сторону секулярных служителей Церкви в их борьбе с приходом в университет большого числа преподавателей из нищенствующих религиозных орденов. В 1254 г. он добивается от папы Иннокентия IV понижения статуса францисканцев и доминиканцев, вплоть до отмены их привилегий. Так как новый папа Александр IV аннулирует эти распоряжения, в 1255–1256 гг. Гильом продолжает борьбу с нищенствующими орденами в Парижском университете, но терпит поражение. В 1256 г. папа резко критикует его труды и запрещает ему преподавательскую деятельность. Король Людовик Святой отправляет Гильома в ссылку в его родной город Сент-Амур в регионе Юра, который в этот период относится к Священной Римской империи. Там он составляет «Собрание католических и канонических писаний» (Collectiones catholicae et canonicae scripturae) и умирает в безвестности в 1272 г.
Сигер Брабантский обучается в Парижском университете, а в 1260–1265 гг. сам становится его преподавателем. Он является приверженцем аверроизма (радикального аристотелизма), что хорошо видно по его смелым комментариям к третьей книге сочинения Аристотеля «О душе» (Questiones in tertium de anima), которые он смягчает в 1270 г. после осуждения его тезисов другими философами. В дальнейшем он принимает по ряду богословских вопросов точку зрения Фомы Аквинского. В сфере интересов Сигера лежат также психология, логика, метафизика, натурфилософия, вопросы политики и этики. Согласно его концепции, философия является наукой, положения которой можно объяснить, но не доказать. Более того, она должна быть отделена от богословия. Такой подход, заключающийся в противопоставлении разума и веры, навлекает на него в 1276–1277 гг. серьезную критику со стороны крупнейших богословов того времени. В дальнейшем его реабилитирует Данте в своей «Божественной комедии», включая Сигера в перечень из двенадцати мудрецов, попавших в рай.
Адам де ла Аль является одним из 180 труверов, которые состоят на службе у богатой буржуазии Арраса. Он оставил после себя огромное творческое наследие: 36 песен о любви (восемь из которых получили награду от местного поэтического общества), 18 поэтических диалогов, и несколько небольших поэм «лэ» (не сохранившихся до наших дней). Он несет в массы «новую музыку» («Арс нова»), характеризующуюся более ярким и сложным музыкальным сопровождением и имеющую ярко выраженный светский характер, создавая сатирические и сказочные театральные постановки. Его наиболее известной пьесой становится «Игра о беседке» (Jeu de la feuillée). В стихотворении «Прощание» (Congé) он объявляет о своем отъезде из Арраса. Поступив на службу к графу Роберту II д’Артуа, он следует за ним в Италию, чтобы помочь его дяде Карлу Анжуйскому в завоевании Сицилии, но в 1282 г. после восстания местных жителей французов изгоняют с острова. В Неаполе Адам де ла Аль ставит свою новую пьесу «Игра о Робене и Марион» (Jeu de Robin et Marion), которую затем показывают и в Аррасе, уже после смерти автора.
Уроженец Падуи, Марсилий изучает в Париже медицину, философию и богословие. Позднее он становится сначала магистром, а затем деканом факультета свободных наук Парижского университета. В 1324 г. он посвящает императору Священной Римской империи Людвигу IV Баварскому политический трактат «Защитник мира» (Defensor pacis), в котором настаивает на отделении церкви от государства и впервые разделяет власть на законодательную и исполнительную. Применяя свою теорию и к церковной иерархии, Марсилий даже поднимает вопрос о полномочиях папы римского. За это он подвергается критике со стороны Папской курии, находящейся в этот период в Авиньоне, что заставляет его искать убежище при дворе того же Людвига Баварского, где он получает должность императорского советника. Там он сочиняет новые политические трактаты, выступая за усиление власти императора и ее независимость от Папского Престола. Тезисы, изложенные в «Защитнике мира», берутся на вооружение многими европейскими монархами, особенно французскими.