Сыны Израиля вошли в Завет с Богом через Законоположника Моисея и через отца Авраама. Это был Завет по присоединению новых земель и созданию Империи. Сыны Нового Израиля вошли в Новый Завет с Богом созданный в Новом Израиле и давший имя всему монашеству или точнее всем структурам типа «братская община» по месту их первого создания – Новый Израиль. Таким образом, название Новый Израиль обозначало структурные ячейки вновь создаваемой сети Империи, отражая их принципиальную сущность как новых Богоборцев, пришедших на смену старой Орде. Воинские подразделения периода экспансии Империи сменились на завоеванных землях на новые военизированные подразделения, созданные по принципу братской (монашеской) общины, не зависящие ни от духовной, ни от военной власти и имевшие своей целью опутать всю империю экономической, финансовой паутиной, стягивающей ее в единое целое. В этом был смысл их создания и существования, то есть смысл Нового Исхода новых Богоборцев, заключивших Новый Завет с главными правителями Империи.
Основанная на структурах типа общежитского братства, рассмотренных нами выше, выросшая из воинских (Орда) и военизированных (Орден) структур финансово-экономическая сеть, опиралась на базу, подобную базе духовенства. В период первой экспансии, духовенство создало свою опорную структуру, первоначально состоящую из городов-убежищ, и впоследствии развернула ее в целостную систему за счет прирастания к ней, вновь создаваемых, монастырских и церковных приходов. Созданная в основе своей по принципу духовенства (Иудеи), финансовая сеть также опиралась на подобные структуры. Как и для всех имперских жителей, в обособленных кастовых поселениях основной проблемой была проблема изгоев, то есть излишних лиц мужского пола. Учитывая наличие полигамии и законодательной базы, следующей установкам Варварских Правд, проблема эта решалась повсеместно откомандированием изгоев на службу Империи под патронаж Иудеи. Как мы уже отмечали, часть из них наиболее образованная оставалась на имперской службе в самой сети. Однако, принимая во внимание, плодовитость семей того времени лишние люди составляли проблему и в закрытых кастовых поселениях имперских служителей. Наличие собственных образовательных учреждений – синагог и седеров, позволяло поддерживать среди молодежи высокий уровень грамотности, что в свою очередь позволяло демпфировать проблему изгоев за счет высокого спроса на грамотных людей, как в структурах власти, так и в торговых структурах. За счет этого происходило срастание финансово-экономической сети с торговым капиталом и структурами обслуживания властных представителей Империи. Изгои из касты финансистов формировали новую касту советников – «евреев при губернаторе» по точному народному выражению.
Внутри же самих кастовых поселений действовал стандартный принцип общежитского братства с наличием внутри него собственных уставов и законов. Учитывая, что в данном случае, эти поселения подчинялись единому центру и выполняли единую централизованную задачу, законы, действующие внутри них, также имели тенденцию к централизации. Все это усугублялось наличием единых инструкций и единой отчетности, повязанность кровной и круговой порукой, что было не редкостью в те времена. Результатом такого структурирования стало выделение жестко обособленной касты имперских финансистов, называемых по их основных составляющим, евреями, иудеями или жидами. Качества необходимые для выполнения своих профессиональных функций со временем оттачивались по системе естественного отбора и стали отличительными. Это: грамотность и быстрая обучаемость, аккуратность и умение вести дела, быстрота ориентации и многое другое. Замкнутость проживания и кастовые законы, одинаковые в то время для всех каст. Замечательный пример Монтекки и Капулетти. Наложили отпечаток и на внешние признаки членов касты. В основном за счет внутрикастовых браков, зачастую родственных. В ряде случаев это приводило к вырождению или родовым дефектам. От полного вырождения каст, не только этой, но и всех других как раз и спасал институт изгойства. Он позволял вливать в замкнутую систему новую свежую кровь за счет возвращающихся изгоев, уже имевших детей от смешанных браков. Возврат изгоев стал возможным вследствие большой смертности в период эпидемий или мятежей и уменьшения численности населения кастовых общежитских братств, а так же потери наследников по тем же причинам. Возвращение изгоев не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Такой принцип был естественным и в воинской касте, и в касте управленцев, и даже в касте духовенства.
Сыновья Сима и Яфета
Теперь постараемся проанализировать, так называемую «национальную гипотезу» еврейства.
Евреи нашего времени делятся на две главные категории: сефарды и ашкенази.
Сефардами называют потомков евреев живших в Испании («сефарад» по-древнееврейски) с античных времен до конца ХУ в., когда они, будучи изгнанными, расселились по странам Средиземноморья, на Балканах и, в меньшей степени по Западной Европе. Они говорили на испанско-еврейском наречии «ладино» и сохраняли собственные традиции и религиозные обряды. В 60-е годы прошлого века число сефардов оценивалось в 500 тысяч человек.
Ашкенази в это же время насчитывалось более 11 миллионов. В просторечии понятие «еврей» практически синонимично «еврей-ашкенази». Правда сам этот термин обманчив, поскольку еврейское слово «ашкеназ» обозначало в средневековой раввинской литературе Германию, что тоже работало на легенду, будто современное еврейство вышло из долины Рейна, Однако другого термина для не-сефардского большинства современного еврейства не существует.
Кажется, все становится ясным и понятным. К тому же, если взглянуть на демографию этих двух групп ясно видна стабильная численность сефардов приблизительно колеблющаяся в пределах 500 тысяч человек на протяжении восьми веков и плавный рост по общедемографической экспоненте числа ашкеназов. Вывод лежит на поверхности. Сефарды – это каста финансистов, замкнутая в стенах гетто и городов-убежищ, то есть это кадровая численность мытарей. Ашкеназы – это заштатная численность их отпрысков и их семей. Однако в этой простоте и кроется ловушка.
Заметим для начала, что в Библии словом «ашкеназ» назван народ, живший где-то неподалеку от горы Арарат, в Армении. Имя это звучит дважды (Бытие, 10:3 и Паралипомнон, 1:6), обозначая одного из сынов Гомера потомка Яфета. Ашкеназ был также братом Тогармы (и племянником Магога), которого, по утверждению кагана Иосифа, считали своим предком хазары. Но самое неожиданное еще впереди. В книге пророка Иеремии (51:27) сам пророк призывает свой народ и его союзников подняться и разрушить Вавилон: «Созовите на него царства Араратские, Минийские и Ашкеназские». Знаменитый Саадия Гаон духовный лидер восточного еврейства Х в., объявил этот отрывок пророчеством, относящимся к его времени: Вавилон символизировал Багдадский халифат, а ашкеназами которые должны на него обрушиться были либо сами хазары, либо какое-то союзное с ними племя.
Теперь посмотрим, так ли уж родственны они друг другу.
В Энциклопедии «Британника» Рафаэл Патаи в статье «Евреи» писал:
«Данные физической антропологии показывают, что, вопреки распространенному мнению никакой еврейской расы не существует. Антропологические измерения групп евреев в разных частях мира доказывают, что они сильно отличаются друг от друга по всем существенным характеристикам облика и сложения: ростом, весом, цветом кожи, формой черепа, строением лица, группами крови и т. д.»
Ныне на этой позиции дружно стоят и антропологи, и историки. Более того, все они согласны, что сопоставления формы черепа, группы крови и проч. демонстрируют больше сходства между евреями и не евреями, среди которых они живут, чем между евреями из разных стран.
Однако, как не парадоксально укоренившееся мнение, что евреев, или, по крайней мере, некоторые еврейские типы, можно мгновенно распознать, нельзя просто так отвергнуть: ведь его правоту как будто доказывает наш каждодневный опыт. Данные антропологии явно расходятся с обывательской практикой. Прежде чем пытаться устранить столь явное противоречие, полезно внимательнее разобраться с данными, на основании которых антропологи отказывают еврейской национальности в праве на существование. Для начала обратимся к прекрасным брошюрам ЮНЕСКО «Расовый вопрос в современной науке». Автор, профессор Хуан Комас, делает на основании статистики следующее заключение: «Вопреки укоренившимся представлениям, еврейский народ расово разнороден; его постоянные миграции и контакты – добровольные и нет – с самыми разными нациями и народами привели к такому широкому скрещиванию, что так, называемый народ Израиля может давать примеры черт, типичных для любого народа. Для доказательства достаточно сравнить румяного, коренастого, плотного роттердамского еврея с его единоверцем, скажем, из Салоник: блестящие глаза, болезненное лицо, нервные черты. То есть на основании имеющихся сведений можно утверждать, что евреи как таковые демонстрируют такое же морфологическое разнообразие, как представители любых двух народов, если сопоставлять их между собой» (Comas, J., “The Race Question in Modern Sciens” UNESCO, Paris, 1958).
А теперь перейдем к физическим характеристикам, используемым антропологами в роли критериев и послужившим Комасу основой для выводов.
Одним из простейших критериев – и, как выясняется, самых наивных – является рост. В «Расах Европы», монументальном труде, изданном в 1900 г. Уильям Риплей писал: «Все европейские евреи мелки; более того, они чаще всего абсолютно чахлы». (Ripley, W., “ The Races of Europe”, London, 1900). В то время он был до некоторой степени прав, да и с обильной статистикой, которую он приводит в доказательство своего вывода, не поспоришь. Однако даже ему хватило ума оговориться, что недостаток роста может быть вызван факторами среды. Спустя 11 лет Морис Фишберг опубликовал книгу «Евреи. Раса и среда» – первое антропологическое исследование такого рода на английском языке. В нем был приведен удивительный факт: дети восточноевропейских евреев, иммигрировавших в США, достигали среднего роста 167,9 см, тогда как средний рост их родителей равнялся 164,2 см, то есть за одно поколение прирост составил почти дюйм. (Fishberg, M., “ F Stady of Race and Enviroment, London, 1911) С тех пор все имели возможность убедиться, что потомки иммигрантов – будь то евреи, итальянцы, японцы – вырастают гораздо