о основателем династии Пястов, правившей Польшей до 1370 г.
Независимо от того, реальное лицо Авраам Проковник или вымышленное существует много свидетельств, что представители еврейских общин приветствовались как ценное дополнение к экономике страны и государственному управлению.
Среди восточной волны было немалое количество караимов отвергающих учение раввинов. Согласно традиции, пронесенной караимами вплоть до наших дней, их предки были призваны в Польшу великим литовским князем-воином Витольдом в конце ХIУ в. В пользу этой версии говорит тот факт, что в 1388 г, Витольд даровал хартию прав евреям Троки, так что французский путешественник Гильбер де Ланноа обнаружил там множество евреев говоривших не на языке местных жителей и не по-немецки, а на собствениудеином наречии. Этот язык был и остается тюркским, причем самым близким среди живых языков к лингва куманика, на котором говорили на бывших хазарских территориях во времена Золотой Орды. По утверждению Зайончковского этот язык по-прежнему остается языком устной речи и религиозного культа в общинах караимов, оставшихся в Троки, Вильне, Панавежисе, Луцке и Галиче. Сами караимы утверждают, что до Великой эпидемии 1710 г. в Польше и Литве насчитывалось от 32 до 37 их общин. Свой древний диалект они называют «язык кедар» помнится в ХII в. раввин называл их земли к северу от Черного моря землей Кедар. Зайончковский, крупнейший современный тюрколог, вообще считает караимов самыми близкими сегодняшними родственниками древних хазар. (Zajaczkowski, The Problem of the Language of the Khazar, Breslau 1946).
По Хартии, изданной Болеславом Благочестивым в 1264 г. и подтвержденной Казимиром Великим в 1334 г., евреи получили право иметь свои синагоги, школы и суды; владеть земельной собственностью и заниматься любой торговлей и деятельностью по своему выбору. IIри правлении короля Стефана Батория (1575–1586) евреи получили собственный парламент, заседавший дважды в год и обладавший властью обкладывать евреев налогами. Яркой иллюстрацией их привилегированного положения может служить краткое послание, выпущенное во второй половине ХIII н., предположительно папой Клементом IУ и адресованное польскому принцу. В этом документе папа доводит до сведения адресата, что римское священство осведомлено о существовании в польских городах большого количества Синагог – не менее пяти на один город.
Процитируем польского историка Адама Ветулани: «Польские ученые согласны, что эти старейшие поселения были образованы мигрантами из России, а евреи из Южной и Западной Европы стали прибывать и селиться позднее… и что, по крайней мере, некоторая часть еврейского населения (а раньше – основная часть) происходила с Востока, возможно из страны хазар, а позднее из Киевской Руси». (Vetulani, a., The Jews in Mediaeval Poland, 1962).
Но что известно о социальной структуре и составе восточной еврейской общины? Первое, что бросается в глаза, – это удивительное сходство в привилегированном положении евреев в Венгрии и в Польше в ранний период. И в венгерских и в польских источниках о евреях говорится как о чеканщиках монет, управляющих доходами королевской казны, контролерах соляной монополии, сборщиках налогов и ростовщиках, банкирах.
Ранние свидетельства высвечивают роль, которую играли евреи в зарождающейся экономической жизни обеих стран. Они обладали опытом, который отсутствовал у их новых господ, поэтому вполне логично, что они помогали советами и участием в управлении финансами двора и знати. Монеты с надписями по-польски, но еврейскими буквами отчеканенные в ХП – ХШ вв. – неожиданные реликты этой деятельности. Загадочным остается их назначение. На некоторых красуется имя короля (Лешек, Мешко), на других значится: «Из дома Абрахама бен Йозефа, князя» на некоторых – благословение: «Удачи» и т. д. Показательно, что современные венгерские историки также говорят о практике чеканки монет из серебра, поставлявшегося евреями (Vetulani, a., The Jews in Mediaeval Poland, 1962).
Некоторые виды деятельности были чисто еврейскими. К ним относилась торговля лесом, дерево было главным строительным материалом и важной статьей экспорта, то же самое можно сказать о транспорте. Другим специфически еврейским занятием было содержание постоялых дворов, мельничное дело и меховая торговля.
Все то же мы находим и в Западной Европе. Те же привелегии и то же место в социальной структуре.
Резкая грань между западной ветвью – сефардами, и восточной – ашкеназами проявляется в другом. В языке. У сефардов ладино, у ашкеназов идиш. В расселении у сефардов – гетто, у ашкеназов – местечко.
Их не следует путать. «Местечко» представляло собой некий изолированный еврейский городок: «айара» по арамейски, «штетел» на идиш. Все это уменьшительные обозначения, которые впрочем, не подразумевают малых размеров. «Местечки составляли систему торговых факторий или рыночных центров. Там регулярно проводились ярмарки. Одновременно там трудились и торговали своими изделиями колесные мастера, бондари, кузнецы, серебряных дел мастера, портные, мясники, мельники, хлебопеки, торговцы свечами. Здесь же находились писари, обслуживающие неграмотных, синагоги для верующих, гостиницы для путешествующих, хедер, то есть школа. Добавьте к этому бродячих рассказчиков и певцов» (Koestler A., The Thirteenth Tribe, London 1976). «Густая сеть местечек, – пишет А.Н. Поляк, – позволяла целые столетия распространять изделия везде на превосходных еврейских бричках. Доминирование этого вида транспорта было настолько очевидно. Что еврейское обозначение повозки, «Ба-ал агалах» прешло в ее название как «балагол». Что-то это нам напоминает? Командорства братских общин. Такими они были до середины 14 века. «В функции командорств входило не только предоставление центру денег и людей. Они были еще и базами военной подготовки, домами престарелых. В командорствах были гостиницы, лазареты, школы, приходы, кладбища, церкви. В командорствах располагались мельницы, маслобойни, хлебопекарни. Экономика основывалась на прекрасной технической и коммерческой организации» (Энтони Латрел «Военно-монашеские ордена», Лондон, 1978). Еще одна характерная особенность командорств и местечек. Они не имели высоких крепостных и замковых стен. Они им были просто не нужны, их охранял авторитет Империи.
Так продолжалось до эпидемии Черной Смерти и прихода карантнной опреации. Опыт, почерпнутый из этого, заставил создавать гетто, о чем прекрасно рассказано в Книге Навина, то есть города убежища и укрепленные орденские замки. Новые фрмы расселения, наряду с карантинными правилами Кашрута, должны были уберечь от новых болезней и мародеров. Гетто превратились в такие же замки, как и замки баронов или рыцарей. Часть старых функций из них пропала, в частности мельничное дело, торговля мехами, содержание постоялых дворов и многое другое связанное с внешними контактами. Такова цена урока Черной смерти.
Старые спецефические черты еврейской общины остались в местечках, которые не были затронуты повальной эпидемей, то есть были за Иорданом, откуда двигалась армия карантинщиков.
К таким специфическим чертам следует отнести сходство с пагодами, отличающее старейшие из сохранившихся в местечках деревянных синагог Х1У– ХУ вв., совершенно чуждое и местной архитектуре, и стилю строительства, перенятому евреями Запада. Внутреннее убранство старейших синагог в местечках тоже очень сильно отличается от стиля, сложившегося в гетто Запада стены местечковых синагог были покрыты арабесками и изображениями зверей, вызывающими в памяти и персидское влияние, и декоративный стиль востока.
Традиционная одежда евреев тоже имеет, безусловно, восточное происхождение. Типичный длинный шелковый кафтан скопирован с наряда монголов в период Золотой Орды. Тюбетейку (ермолку) носят, и по сей день, ортодоксальные евреи, а также узбеки и другие тюркские народы Средней Азии. Поверх ермолки мужчины надевали штримель – особую круглую шапку с лисьим мехом, скопированную у казаков. Как уже говорилось торговля лисьим и собольим мехом, превратилась в настоящую еврейскую монополию.
Женщины носили до середины ХIХ в. высокий белый тюрбан – точную копию головного убора казашек и туркменских женщин (ныне ортодоксальные еврейки вместо тюрбана вынуждены носить парики из собственных волос, которые они сбривают при замужестве.)
Значительное еврейское население местечек существовало не только вокруг Вены и Праги. В Карпатских Альпах не меньше пяти населенных пунктов носят название «Юдендорф», «еврейская деревня», в горах Штирии насчитывается еще больше «Юденбургов» и «Юденштадтов».
«В зените Средневековья мы обнаруживаем на востоке россыпь поселений, протянувшуюся от Баварии до самой Персии. К западу от Баварии разверзлась пустота…» (Mieses, M., Die Entstehungsuhrsache der judischen Dialekte, Berlin, 1915)/
Альпийские поселения представляли отростки от главного дерева восточной миграции, протекавшей несколькими самостоятельными маршрутами: через Украину, славянские районы Венгрии, через Балканы. Существует в Румынии легенда о вторжении в страну вооруженных евреев.
Другая любопытная легенда, касается истории австрийского народа. Она появилась в хрониках в Средние века и пользовалась большой популярностью у историков до ХУШ века. По этой легенде в дохристианскую пору в Австрии правили еврейские князья. Австрийские хроники, сведенные воедино венецианским писцом в правление Альберта Ш (1350–1395) содержат перечень двадцати двух таких князей. Список указывает не только предполагаемые имена, но также продолжительность правления и место, где они были погребены. Например: "Сеннанн (Sennann) – наивысший князь, (Ahnherr) правил 45 лет, погребен в Штубентор (Stubentor) близ Вены; Зиппан (Zippan), 43 года, в Тульне (Tulln) был погребен" и т. д., включая такие имена, как Лаптон (Lapton), Маалон (Ma'alon), Раптан (Raptan), Рабон (Rabon), Эффра (Effra), Самех (Samech) и др… После этих иудеев пришли пять языческих князей, после которых последовали христианские правители. Легенда повторяется с несколькими вариациями также в «Истории Австрии» на латыни Генриха Гундельфингуса 1474 года, и у других авторов. Последним из них являются "Хронологические цветы Австрии" ("Flores Chronicorum Austriae"), Ансельма Шарма в 1702.