В 1409–1412 годах Ян Гус развивает свои взгляды в стройное учение, опирающееся на труды его предшественника Джона Виклефа и доказывающее необходимость пересмотра некоторых догматов католической церкви (например, касающегося понимания сущности таинства пресуществления). По существу, его взгляды во многом предвосхищали будущую европейскую Реформацию. Главным объектом его обличительных проповедей начиная с 1412 года стали папские индульгенции. За деньги папы предлагали верующим отпустить любые грехи (даже еще не совершенные!).
Для того чтобы понять, как стало возможным такое безумие, надо вспомнить, что XIV век был временем реального, фактического заката Средневековья в Западной Европе и ее движения к Новому времени. Современники осознают это не сразу, но ощущение пришедших перемен у них, как правило, есть.
Во времена Яна Гуса претензии папства на высшую, идущую от Бога духовную власть над людьми стали анахронизмом, как и упомянутые выше церковные реликвии. Однако люди часто пытаются продолжать жить в условиях, которых уже нет в реальности. Чешский проповедник с его истовой и искренней верой в возможность морального возрождения католической церкви и ее служителей стал, сам того не ведая, провозвестником перемен в устройстве Западной ветви христианской церкви, реальным предшественником Лютера. Только тогда еще не было произнесено слово «Реформация».
В октябре 1414 года Гуса официально призвали прибыть в южногерманский город Констанц, где собрался Вселенский собор. Высшие иерархи церкви и император Сигизмунд, которому юридически подчинялась Чехия, в один голос твердили, что они хотят выслушать знаменитого проповедника Яна Гуса и разобраться в его учении.
Верующие и нравственно чистые люди часто бывают достаточно наивны. Магистр Ян Гус, по-видимому, поверил, что Собор действительно будет внимательно его слушать и постарается понять… А что еще нужно для счастья?
Осенью он приехал в Констанц и попытался воззвать к совести собравшихся прелатов, доказать необходимость перемен в церковной организации. В работе Собора участвовали семьсот человек, а магистр Гус был один… Его не слушали, ему мешали говорить, шумно демонстрируя свое негодование.
На двадцать пятый день пребывания в Констанце Гус был арестован и заточен в мрачном подвале одного из замков. Он прекрасно понимал, какая судьба ждет его. Перед отъездом из Чехии он составил завещание. В одном из писем друзьям непреклонный узник, еще способный шутить, писал: «Гусь еще не изжарен». От него требовали покаяния, обещая сохранить жизнь. Он не мог и не хотел отступить от своих убеждений.
В июле 1415 года Ян Гус был казнен. Пламя этого костра не уничтожило память о великом человеке, чье имя стало знаменем чешского народа в Гуситских войнах, примером и опорой для многих деятелей Реформации в XVI веке, символом чистоты помыслов и моральной стойкости на все времена.
ЯгайлоПобедитель тевтонцев
В Варшавском национальном музее есть замечательное полотно художника Яна Матейко «Грюнвальдская битва». Идет жестокое сражение, и на небольшом холме стоит Ягайло с развевающимся знаменем в руках. У картины своя история. Когда Варшава была захвачена гитлеровцами, полотно исчезло. Фашисты его искали с очевидной целью — уничтожить. Оно и понятно: Грюнвальдская битва — это битва объединенных славянско-литовских сил против Тевтонского ордена, против германцев, а значит — против немцев. Картину искали, вели следствие, допытывались, даже пытали, кто-то из работников музея погиб. Конечно, кому-то было известно, что картина, свернутая в трубочку, лежит где-то под Варшавой, закопанная в сарае. Но никто не выдал. Удивительно, насколько важен бывает символ — важнее жизни. Кажется, что Грюнвальдская битва — дело давно минувших и забытых дней. Ан, нет!
И там, на этом полотне, как бы в одной из версий исторической памяти, Ягайло, вдохновитель, организатор этого сражения, прекрасен, одухотворен, смел и силен. В жизни он был мало похож на своего двойника с картины. Он основатель династии Ягеллонов, которая находилась на польском престоле довольно долго, до 1572 года. Для Польши этот факт значим. В летопись истории Европы навсегда вписана Грюнвальдская битва. Все так. Однако сама его личность, все эти деяния никак не способны осветить безоблачным, чистым светом. Не такой это человек, вот в чем дело, слишком противоречив.
Ягайло прожил 84 года, пример редчайшего долголетия в Средневековье. Он родился в 1350 году, с 1377 года — носил титул Великого князя Литовского. Он был внуком правителя Литвы Гедимина, любимым сыном князя Ольгерда и православной княгини Юлиании. Кто такая Юлиания? Ульяна Александровна, тверская княжна. То есть по матери он тесно связан с русскими землями. Есть даже версия, что в детстве он был крещен в православной вере и наречен именем Яков (Иаков). Но многие считают, что Ягайло, как и его отец, Ольгерд, до принятия католичества был язычником, княжил в Витебске. Но это лишь одна из версий.
Союзник Мамая, он никак не проявил себя на Куликовом поле. Согласно одним источникам, большое войско, которое Ягайло вел к Мамаю, было задержано князем Олегом Рязанским, который навязал ему бой. По другим документам, он просто опоздал к битве. Оценки его личности тоже совершенно разные. Ягайло то обвиняют в нерешительности, трусости, то восхищаются его геройством, вдохновившим народы на великую Грюнвальдскую битву. А по мнению Гумилева, он все-таки пришел на Куликово поле, увидел, что русские победили, но уж очень хотел насолить им, и тогда его молодчики перерезали всех, кто оставался живым в обозе. Думаю, что это малоправдоподобно, но симптоматично — если такое черное деяние приписывалось ему, значит, он был похож на человека, способного это сделать.
Возможно, это было связано с мрачными эпизодами его юности. В 1382 году в борьбе за престол, за великое княжение в Литве Ягайло заточил своего дядю Кейстута в Кревский замок, где тот был задушен по приказу племянника или сам покончил с собой — точно мы не знаем. И другое злодеяние, которое ему приписывают, — расправа с женой Кейстута, Бирутой. И то и другое — ужасно. Но, по-моему, есть в этих обвинениях некая предвзятость, и кажется очевидным влияние Ордена. Слишком уязвлена была эта воинственная и сильная организация своим поражением при Грюнвальде.
Известно, что перед тем сражением он не торопился. И это ему ставили в вину — дескать, трус, боялся. У деревни Грюнвальд он строил объединенные войска. Он готовил их к битве не спеша, находя каждому нужное место. Ягайло сумел привлечь в сражение своего двоюродного брата — литовского князя Витовта. К ним пришли очень разные люди, там были и татары, и смоленские полки, и русские и больше всего было литовцев. А тевтонские рыцари, горделивые, зазнавшиеся, зарвавшиеся, запугавшие, в общем-то, всю Центральную Европу своей агрессией, жестокостью, решили нанести Ягайло личное оскорбление перед боем. К нему прислали герольда с тевтонскими мечами, который сказал оскорбительные слова: «Раз у тебя, Ягайло, нет никакой личной храбрости, вот на тебе два меча наших. Может быть, хоть они тебя поддержат». На что их противник спокойно ответил: «Наверное, не положено брать у врага оружие, но я его приму, чтобы вы увидели, как страшно оно обернется против вас». И результат — битва оказалась трагедией для Ордена, который, в сущности, уже никогда больше не возродился. И я допускаю, конечно, ничего не утверждая, что легенды вокруг Ягайло творились не случайно — нужно было очернить его, оставив в истории образ жестокого и недалекого правителя. Ян Матейко, написавший героическую картину о Грюнвальдской битве, наоборот, хотел создать образ героя-символа, человека, объединившего и собравшего такие разные и могучие силы, которые сокрушили ненавистный Орден.
Во второй половине XIV века два государства — Литва и Польша — стали активно выдвигаться вперед на европейской исторической арене. Сначала два слова о Польше. В X веке, как и на Руси, Польша принимает христианство. К концу столетия, в 999-м, присоединением Кракова завершилось объединение польских земель, и Польша стала заметной политической единицей на карте Европы. Но со всех сторон княжество Польское (с 1025 года — королевство) окружено воинственными соседями. С начала XI века оно мужественно сопротивлялось агрессии «Священной Римской империи». Но давление воинственного германского духа было слишком сильным, и в середине XI столетия королевство было вынуждено признать зависимость от империи. В XII веке Фридрих I Барбаросса заставил подтвердить эти вассальные отношения. А с середины XIII столетия все сильнее ощущается давление Тевтонского ордена. Итак, на севере — Орден, на западе — «Священная Римская империя», на востоке — Великое княжество Литовское.
Что это за княжество? Весьма и весьма воинственное и сильное. Сохранился документ, по которому золотоордынский хан Тохтамыш, например, обещал Великому князю Литовскому передать ему все русские земли. А реально Литвой к тому времени были захвачены Киев, Смоленск, Вязьма и области в верховьях Оки — нынешние Калужская, Тульская, Орловская области. Граница между Русью и Литвой проходила по Можайску, то есть практически по сегодняшнему Подмосковью. Это было сильное, воинственное государство, долго сохранявшее язычество. И только в 1387 году произошло крещение Литвы.
Польша, зажатая в кольце врагов, искала союзников. В 1370 году она заключила союз с Венгрией, а в 1385-м — знаменитую Кревскую унию с Великим княжеством Литовским. Это политическое объединение сыграло очень большую роль в судьбе Центральной Европы. Образовалась сила, которая позже заявила о себе при Грюнвальде. Формировалась новая Центральная Европа. Ее привыкли считать языческой, отсталой, варварской, слабой. Но она начинает заметно заявлять о себе. Ее главный враг был, конечно, Тевтонский орден, которому необходимо было противостоять. И Ягайло предпринимает ряд действий, усиливших его политические позиции. Он делает то, что характерно для всех правителей Средневековья — удачно женится. Женится на удивительной красавице, польской королеве Ядвиге, в 1360 году. На самом деле она была наполовину француженкой и происходила из Анжуйского рода. И у нее был жених, которого она любила. Под давлением польских магнатов, которые сочли, что союз с Литвой безусловно важнее ее личного счастья, она отказала Вильгельму, сыну Леопольда Австрийского. Женитьба на польской королеве укрепила позиции Ягайло в борьбе за власть, за трон, на который претендовала куча его родственников — 11 братьев и сестер и 6 двоюродных братьев. И свое наследство они делили страшно и истово.