Еще одна удивительная деталь — среди указавших свой статус налогоплательщиц больше замужних женщин чем вдов. Казалось бы, должно быть наоборот, ведь двор замужней женщины возглавляет муж. Симона Ру выдвигает предположение, что это женщины, которые обладают собственным имуществом или занимаются какой-либо деятельностью независимо от своего мужа и по этим причинам отдельно же платят налоги. Но нельзя исключать и то, что это женщины, «разъехавшиеся» с мужем через церковный суд. В любом случае ясно, что среди парижанок хватало женщин, имеющих определенную экономическую и социальную независимость.
«По числу записей самыми распространенными являются пять ремесел: перекупщицы, горничные (соответственно сорок четыре и сорок две записи), шляпницы, швеи и прачки (примерно по двадцать пять записей).
Таким образом, мы видим, что в 1297 году парижанки работали в сфере питания: перекупщики и перекупщицы продавали в розницу всякого рода съестные припасы, как нынешние бакалейщики. Они также часто становились горничными, то есть прислугой в доме мещан, где занимались уборкой, ходили за покупками, обихаживали хозяина с хозяйкой… Такие женщины названы только по имени, данном при крещении, с пометкой „горничная такого-то“; одна женщина записана даже без имени, просто как „и его горничная“. Все эти указания подтверждают, что личность таких женщин определена посредством дома, в котором они служат (дом указан через его хозяина), а также их подчиненным положением, однако они получают жалованье, чем и объясняется их статус налогоплательщиц…
Три остальных ремесла говорят о производстве, связанном с текстилем (швеи), изготовлением предметов туалета и одежды (шляпницы) и со стиркой белья (прачки). Первый взгляд на женскую работу не приносит сюрпризов: он вписывается в старую схему распределения работ между полами в том виде, в каком ее представляли моралисты, проповедники и прочие традиционалисты среди мужчин. И все же есть нюансы: встречается много мужчин-швецов, некоторые даже занимались стиркой, а один назван горничным.
Группа ремесел, относящихся к обработке тканей, пошиву одежды и изготовлению украшений и предметов туалета, набрала двести двадцать пять записей. В их числе есть двадцать две прядильщицы шелка и ткачихи; в цеховых уставах XIII века ясно указано, что обработка шелка в Париже — женское дело… Девять ткачих, восемь „бахромщиц“, пряхи и другие работницы, обрабатывавшие лен, шерсть или коноплю, четыре белошвейки, две вышивальщицы, три гобеленщицы также свидетельствуют о том, что этими ремеслами могли заниматься женщины, и это предусмотрено уставом. В швейной области встречаются двадцать пять швей и двадцать пять шляпниц плюс пять изготовительниц головных уборов… пять старьевщиц, три галантерейщицы (они занимались торговлей богатыми украшениями), три кошелечницы, две женщины, шившие штаны или торговавшие ими, одна продавщица павлиньих перьев, которыми украшали головные уборы. Порой ремесло указано не так, как оно обозначено в уставе, а по типу конкретной деятельности: так, встречаются: „торговка нитками“, женщина, „сматывающая пряжу в клубки“, еще одна, шьющая сумы для милостыни, и две, изготовляющие ночные колпаки.
Вторая группа объединяет ремесла, связанные с пищевым сектором; в ней сто десять записей. Больше всего перекупщиц, но есть еще десять булочниц и одна-две „вафельницы“, восемь „пирожниц“… восемь зеленщиц, восемь „птичниц“, торговавших яйцами и птицей, четыре торговки требухой, четыре торговки рыбой и три — селедкой, четыре торговки сыром, четыре молочницы, три торговки пивом; совершенно точно, что женщины могли заниматься любой деятельностью, связанной с питанием…
Третья группа более разношерстна… Здесь встречаются пять торговок воском; домашним освещением занимаются девять свечных торговок и одна торговка лампами; восемь торговок горшками трудятся для простого люда, а торговка хрусталем — только для состоятельной публики. Несколько „сыромятниц“, несколько изготовительниц ремней заняты в скорняжном и кожевенном производстве. Упомянуты и женщины, запасавшие дрова, изготовлявшие веревки и различные чехлы и ножны. К этому надо добавить торговок пергаментом, бочками, стеклом.
За этими тремя группами идут еще три, в каждой из которых от семи до пятнадцати записей. Первая объединяет „сельскохозяйственные“ ремесла и транспорт, включая „грузчиц“. В ней две торговки сеном, одна — овсом, цветочница, две пастушки и одна коровница. Помимо „грузчиц“ есть одна лодочница…
Две остальные группы соответствуют видам деятельности, которыми чаще занимаются мужчины. Речь идет об обработке металлов и о строительстве. Обнаружились одна оружейница (которая продает или делает доспехи), одна торговка полосовым железом (жена торговца?), одна кольчужница (жена изготовителя кольчуг?), одна ножовщица, три „кузнечихи“, две изготовительницы гвоздей и три — булавок, одна женщина-слесарь… Наконец, три „знахарки“ и две повитухи напоминают о роли женщин в деятельности, связанной со здравоохранением, а „школьная учительница“ — о воспитании девочек…»
Налоговые источники первой половины XV века дают более печальную картину. Франция разорена Столетней войной, среди налогоплательщиков гораздо больше бедняков, а есть даже те, кто вообще освобожден от налогов, как оставшиеся без средств. Женских дворов в это время стало намного меньше. В перечне 1421 года их 9,6 %, в списке 1423 года — 4,5 %, в перечне 1438 года — 5,8 %. Что поделать, работы в это время не хватало даже мужчинам, понятно, что делиться ею с женщинами они тем более не хотели.
Работа над автопортретом. Миниатюра. Конец XIV в.
Женщины-медики
Еще одно женское занятие, о котором стоит поговорить, это медицина. И прежде всего речь об акушерстве и гинекологии — вот уж была область здравоохранения, от которой мужчины предпочитали держаться подальше. Как пишет Клавдия Опитц: «Традиционная и преобладающая мораль запрещала мужчинам обследовать женщин. Когда ученые и богословы озаботились предметом (главным образом в Италии, в медицинской школе в Салерно и других местах), он оставался большей частью теоретическим. И напротив, повитухи обучались на опыте, который передавали младшим женщинам, состоявшим при них ученицами, как в любом другом ремесле или торговле. Кажется, некоторый обмен информацией между этими двумя группами все же имел место к концу рассматриваемого периода, когда стали доступны переводы греческих и арабских текстов. Одним из указаний на это является появление в медицинской литературе XIII в. ссылок на кесарево сечение, прежде неизвестное в Европе. Другое указание — перевод и возрастающая частота использования фундаментальных гинекологических текстов, известных с XV в. как Liber Trotula…
Повитухи. Миниатюра. Италия. XIV в.
Практика родовспоможения становилась все более профессиональной и „научной“ в результате усилий, предпринятых городами для обеспечения хорошего акушерского обслуживания жителей. Множество городских документов показывает, что и врачи, и повитухи нанимались общиной для охранения здоровья горожан… В некоторых больших городах повитухи нанимались городским советом и получали регулярную плату… Нюрнберг платил им 1 гульден в квартал в 1381 г., а Брюгге — 12 грошей в день из расчета 270 дней в году… Законы определили условия деятельности и квалификацию практикующих родовспоможение. К концу Средних веков фактически каждый город в Европе имел такой свод правил, не только предписывая повитухам должное обучение и ограничения, но и делая их агентами общественной нравственности требованием от них отчета обо всех незаконных родах и подозрениях на детоубийство»
Другой медицинской практикой женщин заниматься особо не допускали. Но тем не менее и полностью запретить не удавалось — сохранилось немало свидетельств того, что женщины не только принимали роды и ухаживали за больными, но и работали практикующими врачами. Я не буду подробно останавливаться здесь на том, что хирург и терапевт в Средневековье были не просто разными специалистами, они вообще учились в разных местах, состояли в разных цехах и почти никак не пересекались. Главное — женщины бывали и теми, и другими.
«Только очень немногие женщины были приняты в университетские медицинские школы, — пишет Клавдия Опитц, — Франческа Романо, которая получила диплом хирурга в 1321 г. от герцога Карла Калабрийского, была исключением, которое подтверждает правило… В Париже в 1322 г. Жаклин Фелисия де Алемания была незаконно отстранена от практики, поскольку она не получила университетскую степень. То же запрещение было наложено на Иоанну Белоту и Маргариту из Ипра, обе были хорошо известными хирургами.
Помощь больному. Миниатюра. Англия. XIV в.
Однако в других странах Европы, где давление академических институтов было менее интенсивно, некоторые женщины-врачи имели высокий престиж и процветающую практику. Во Франкфурте дочь городского врача продолжала вести его пациентов после его смерти; в 1394 г. она дважды получила плату городского совета за лечение наемных солдат. В следующем столетии городские документы показывают, что во Франкфурте было 16 практикующих женщин-врачей, некоторые из которых были еврейками; они, как кажется, в основном специализировались на заболеваниях глаз и глазной хирургии. Насколько много было женщин-врачей, целительниц и цирюльниц-хирургов, оценить невозможно, поскольку огромная часть их никогда официально не регистрировались. Записи касаются только врачей, нанятых городскими властями, изгнанных из города или подвергнутых запрещению практиковать…
Помощь пациентке. Миниатюра. Англия. XIV в.
Тем не менее официальные записи свидетельствуют о присутствии женщин во всех областях медицины в течение Средних веков и после, даже в качестве военных хирургов, лечащих раненых солдат — незначительное, но вездесущее меньшинство».
Женщины-врачи
Тротула Салернская (Тротула де Руджеро). XI–XII в, женщина-врач, работавшая в школе Салерно, автор текстов о женских болезнях и косметике: «Diseases of Women», «Treatments for Women» и «Women’s Cosmetics». Была одной из семи врачей Салерно, которые внесли вклад в энциклопедию медицинских знаний «On the Treatment of Illnesses».