Сами же поединки приобретали все более спортивно-развлекательные черты. «В раннем Средневековье, – пишет Окшотт, – турниры были реальными поединками, участники которых сражались боевым оружием. Но где-то к середине XII века появляются копья, снабженные специальными наконечниками, выполненными в виде коронок (такие наконечники называли “кронелями” или “коронелями”), и мечи с притупленными клинками – то есть с затупленными лезвиями и закругленными остриями. Это и было “оружие куртуазности”. С середины XIII века нам известны также два типа поединков – поединок до смерти (à l’outrance) и для забавы (à plaisance). Поединок до смерти вели настоящим боевым оружием до тех пор, пока один из соперников не погибал, не был ранен или не сдавался. В поединке для забавы главной целью было набрать как можно больше очков, если это было пешее единоборство, или переломить копье или выбить соперника из седла, если поединок был конным».
Полевые турниры
Постепенно эти два типа поединков стали все более редко использоваться в рамках одного и того же турнира. Вообще можно сказать, что прежний турнир стал разделяться на две ветви: собственно турниры, где сражались «оружием куртуазности» ради чести и славы и во имя прекрасных дам, и les faits d’armes, как назвал их Фруассар. Это переводят как «ратные подвиги», или «подвиги оружия», или можно использовать название «военные турниры», как назвал их в своей статье, посвященной подобным поединкам, И.И. Басов. Я их привыкла называть «полевыми турнирами», потому что обычно они проводились во время войны, когда не велись активные боевые действия и рыцари в обеих армиях скучали и сами придумывали себе способы совершить подвиг.
То есть в чем суть. Стоят две армии друг напротив друга, чего-то ждут – командующие думают, ведут переговоры, ожидают подкрепления и т. п. Или осаждает одна армия крепость, а другая ее защищает. Тоже долгое и нудное дело, а рыцари, особенно молодые, рвутся в бой – проявить свою доблесть, показать себя в деле, в конце концов обратить на себя внимание сюзерена, дамы или кого-то из присутствующих знаменитых бойцов. И тогда с согласия командования обеих сторон для них устраивалось что-то вроде турнира, но по боевым правилам и на боевом оружии, от реального сражения отличающегося в основном тем, что судьи могли его в любой момент остановить.
Хотя, конечно, в Средние века такие военные состязания турнирами никто не называл, это был совсем другой вид рыцарского боевого развлечения, как бы он ни казался нам примерно тем же самым. Но другой была сама идея, а это главное. «Такие “подвиги оружия”, – пишет Басов, – могли напоминать настоящие сражения или могли быть более дружественными конфликтами… Если поединок планировался быть дружественным, были формальные элементы, которые заранее оговаривали некоторые вопросы. Время и место назначались заранее. Обычным было присутствие знатного человека, который мог остановить борьбу, сказав просто: “Вы сделали достаточно”, другими словами, достаточно, чтобы поддержать вашу честь. Также были пределы тому, как долго будет продолжаться борьба. Наконец, если соперничание происходило верхом, можно было выбрать затупленные копья вместо острых. С другой стороны, было два элемента, которые сближали эти поединки с реальной войной. Большинство используемого оружия было боевым, и весьма часто столкнувшиеся друг с другом противники-рыцари были фактически врагами в реальной жизни».
Пик популярности «подвигов оружия» по вполне понятным причинам пришелся на Столетнюю войну. Один из самых знаменитых таких полевых турниров – так называемая Битва тридцати, произошедшая 26 марта 1351 года. Это был пеший поединок тридцати английских рыцарей и сквайров, а также их немецких, фламандских и бретонских союзников с одной стороны против тридцати бретонских (французских) рыцарей и оруженосцев с другой. Началось все с того, что французы обвинили англичан в нарушении перемирия и послали им вызов. Желающих поучаствовать, особенно с французской стороны, было много, но в итоге договорились, что будет тридцать на тридцать. Больше никаких правил практически не было, все дрались тем оружием, каким хотели. От обычного сражения этот полевой турнир отличало то, что схватки проходили по команде, потом делался перерыв, оказывалась помощь раненым, и только потом объявлялся следующий сход.
В результате погибли шестеро французов и девять англичан, формальную победу одержали французы. Кто-то из англичан был взят в плен, но их отпустили за символический выкуп, потому что поединок проводился исключительно ради чести, а не ради денег. Такое вот новшество для Средневековья. Никаких политических последствий это событие не имело, на ход войны тоже не повлияло, но зато мгновенно стало частью рыцарской мифологии. Фруассар не зря сравнивал участников с Роландом и его соратниками – это было геройство ради геройства, новый подъем рыцарского духа, основательно упавшего с окончанием Крестовых походов.
«Этот “военный турнир” наделал столько шума, – пишет И. Басов в статье «Военные турниры XIV века», – что появилось немало желающих отличиться подобным образом. Через два года сразились двадцать французских и двадцать гасконских рыцарей (воевавших на стороне англичан), почти все были ранены, а многие и убиты. В 1382 году возле города Ренна англичане и французы состязались в смертельном бою пятнадцать на пятнадцать.
Одним из самых известных событий Столетней войны стал турнир в Сен-Энглевере – между Кале и Булонем, который должен был пройти с 20 мая по 10 июня 1389 года. Трое французских рыцарей: Жан Ле Менгр (будущий маршал Бусико), Режинальд де Руайе и сеньор де Сен Пи – с разрешения Карла VI бросили вызов всему английскому рыцарству, а также рыцарям других стран: Голландии, Лотарингии, Богемии, Дании, Польши и др. Трое храбрецов взяли на себя обязательство в течение двадцати дней защищать поле против любого рыцаря, оруженосца или другого благородного человека, который пожелает сразиться с ними боевым или куртуазным оружием. Герольды с письмами-вызовами были посланы в Англию, и поскольку дело было во время перемирия… около сотни английских рыцарей и оруженосцев явились в Сен-Энглевер в надежде испытать силы и обрести славу победителей. Приняли вызов и четырнадцать рыцарей из других стран.
Возле павильона французов стояло дерево боярышника с двумя щитами: войны и мира. Бои продлились всего четыре дня, с 21 по 24 мая. В поединки успели вступить тридцать девять соперников. Было сломано немало копий; многие были выбиты из седел или остались без шлемов. Мужество и боевое умение французов столь обескуражили англичан, что ни одно копье больше не коснулось щитов вызова, которые висели даже дольше заявленного срока, до середины июня. Когда время турнира было закончено, французы отнеслись к своим противникам с таким великодушием, что они не только возвратили им оружие и лошадей, на которые они имели право как победители, но и при прощании высказывали им любезности, снабдили их охранительными грамотами и очень богатыми подарками.
Страна встретила победителей как героев, их оружие было торжественно внесено и оставлено на хранение в соборе города Булони, самих же триумфаторов ожидала королевская награда – шесть тысяч франков золотом».
Думаю, никто не удивится, что после такого полевые турниры не только не прекратились, а еще долго оставались популярными. Тот же Бусико за свою жизнь успел поучаствовать еще в нескольких, побывав и зачинщиком, и ответчиком.
Последний значительный полевой турнир – Барлеттский вызов – состоялся уже в XVI веке, 13 февраля 1503 года, между тринадцатью французскими и столькими же итальянскими рыцарями и закончился победой итальянцев. В Италии этой победой очень гордились и гордятся до сих пор. Все участники был награждены, а в Барлетте сооружен памятный монумент. Барлеттским событиям посвящены картины, романы, комиксы и четыре фильма.
Имеет смысл добавить, что полевые турниры наряду с судебными поединками («Божьим судом»), по-видимому, стали предшественниками дуэлей. Так называемые «поединки чести» стали распространяться еще в XV веке. Суть их была в том, что один рыцарь (или группа рыцарей) бросал вызов другому рыцарю или группе рыцарей, потому что между ними был какой-то конфликт, разрешаемый лишь кровопролитием. Эти поединки велись по боевым правилам, очень походили на судебные и могли закончиться гибелью кого-то из участников. Но судебные поединки назначались только судом, а это были частные разборки рыцарей, во многом напоминающие полевые турниры. Но они устраивались не во время войн, и поводом было не противостояние государств, а что-то личное.
От почти войны к шоу
Ну а обычные турниры, несмотря на недовольство отдельных сторонников того, что турнир должен быть максимально похож на реальную войну, неумолимо эволюционировали в сторону красивого шоу, в котором рыцари не только состязаются в воинской доблести, но и демонстрируют свою куртуазность, благородство и стараются перещеголять друг друга в роскоши экипировки и оригинальности самопрезентации. Как пишет Кен Мондсшейн, «к XV веку турнир можно было назвать “боевым представлением”: средством демонстрации с помощью заученных жестов, приобретенного вкуса и тщательно отрабатываемого мастерства своего класса и статуса.
К примеру, вот что Окшотт пишет о турнире в Смитфилде (неподалеку от Лондона) в 1343 году: “В этом турнире все участники выступали в одеждах римского папы и его кардиналов. Позднее, в 1393 году, хронист Джон де Трокелоу описал турнир, участники которого были одеты монахами. До того времени, до второй половины XIV века, рыцари никогда не появлялись на турнирах в шутовской одежде, хотя идея ‘неизвестного рыцаря’, который прибывал на турнир инкогнито, без герба на щите и с опущенным забралом, так же стара, как и турнир, и предшествовавшие ему ритуальные поединки древних эпох. Эсташ Дешан, французский поэт, сказал приблизительно в 1360 году: ‘Служители любви, взгляните нежно на этих прекрасных ангелов рая и сражайтесь крепко и весело, и вы удостоитесь чести и милости’. После турнира дамы ‘снимали с груди ленты и шелковые гирлянды, увенчивая ими благородных рыцарей за их доблесть’. Но победители могли рассчитывать и на более солидные дары, часто это были мешки с золотом, драгоценные камни или чистокровные лошади. Иногда подарки были просто-напросто странными. Например, на турнире в Раннимеде… жена одного из присутствовавших баронов подарила победителю живого медведя”.