Вторые останки принадлежали тоже воину, возрастом 50–55 лет. На голове у него была рана от удара острым предметом. Но умер он не от нее (а от чего – ученые не выяснили).
Третий человек был тоже старше 50 лет, и снова с ранением головы. Он получил рваную рану длиной около 10 см на левой стороне лица, и к моменту его смерти она не успела зажить. Хотя не факт, что он умер именно из-за нее, потому что у него была еще и проказа.
Вообще выживаемость после ранений черепа впечатляет – например, на различных кладбищах на юге Германии раскопали останки тридцати человек с травмами черепа, нанесенными как тупыми предметами, так и острым оружием. И только у семерых эти травмы стали смертельными, у остальных двадцати трех раны зажили и причиной смерти стало что-то другое. Причем это не Позднее Средневековье, когда полевая хирургия достигла уже определенных высот, а всего-то VI–VIII века.
В эпоху крестовых походов, в 1179 году, Саладин захватил крепость крестоносцев Vadum Jacob («Брод Иакова»). Когда до нее добрались археологи, им удалось раскопать могилы пятерых защитников крепости. те оказались в возрасте от 20 до 40 лет, с ранениями стрелами и мечом, причем у одного была отсечена часть руки. Кроме того, один скелет из пяти не имел никаких видимых повреждений, но, поскольку похоронены они были все вместе, можно догадаться, что этот человек был смертельно ранен в мягкие ткани тела, а кости задеты не были.
Еще одно интересное захоронение крестоносцев, датируемое XI–XIII веками, – девять рыцарей португальского Ордена святого Беннета (Бенедикта) Ависского. Повреждения костей были обнаружены у четверых из них, но только у одного это была рана, приведшая к смерти (в грудь острым предметом).
Павшие при Висбю и Алжубарроте
В 1361 году произошла битва при городе Висбю на острове Готланд – между готландцами и вторгшимися датчанами. Пожалуй, именно раскопки на поле битвы при Висбю можно назвать самыми масштабными из до сих пор проведенных раскопок средневековых воинов. Были обнаружены останки более тысячи человек, большинство из которых были похоронены явно наспех – с некоторых даже доспехи не сняли. Ранения столь же многообразны, как и у погибших при Таутоне, – от мечей, топоров, дубинок, копий, арбалетных болтов и т. д. Наибольшее количество ран было нанесено острым рубящим оружием – мечами и топорами, много проникающих ранений от стрел или нанесенных колющим оружием. Большинство повреждений черепов явно были смертельными, но немало было и тех, кто был ранен в ногу или руку. Но все похороненные погибли явно в одной и той же битве (видимо, люди с повреждениями конечностей либо умерли от потери крови, либо получили еще какие-то несовместимые с жизнью ранения мягких тканей, не отразившиеся на скелете).
Раскопки в районе сражения при Алжубарроте не так известны, как раскопки битвы при Висбю, хотя по масштабности им почти не уступают. Это сражение произошло в 1385 году, и участвовали в нем представители сразу нескольких стран. На одной стороне выступал король Португалии при поддержке английских войск, а на другой – король Кастилии, которому помогали арагонские, итальянские и французские войска. Сражение было долгое и кровопролитное, в нем участвовали тяжелая и легкая кавалерия, пехота, лучники, арбалетчики и даже артиллерия. Большая часть травм у раскопанных солдат была нанесена острым рубящим оружием, таким как мечи и топоры, и так же, как в битве при Висбю, было много и проникающих ранений – от стрел, копий и колющих ударов мечом.
Интересным отличием служит большое количество ран на головах от стрел (как выпущенных из луков, так и арбалетных), причем в основном они приходятся на лобную и теменную зоны, то есть свидетельствуют, что солдаты шли в наступление, а их встречали градом стрел, причем выпущенных вверх, чтобы они летели по крутой дуге.
Как и в других случаях, немало участников сражения явно были опытными воинами, уже получавшими когда-то ранения. Отдельно стоит отметить пехотинца, который вообще шел в бой на одной ноге – вторая была давно зажившей культей. Но в целом такие травмы с потерей конечности или ее фрагмента, даже смертельные, в раскопках встречаются очень редко.
Континентальные позднесредневековые находки
Для полноты картины стоит упомянуть пару позднесредневековых находок, когда господство на полях сражений перешло к тяжелой пехоте. Так, на месте битвы при Муртене между швейцарскими войсками и армией бургундского герцога Карла Смелого (1476), например, найден череп с двумя длинными травмами затылочной кости, оставленными острым оружием, предположительно алебардой.
И еще одна очень интересная находка – полтора десятка черепов, раскопанных на месте битвы при Дорнахе, состоявшейся на самом излете Средневековья – в 1499 году – между войсками императора Максимилиана I и Швейцарской конфедерацией. На всех черепах одинаковая смертельная травма от удара острым оружием (алебардой или мечом). Удар наносился под углом и отсекал кусок скальпа или даже часть черепа, что приводило к быстрому летальному исходу. И что особенно любопытно, на некоторых черепах не одна, а две или три такие травмы, словно строй продвигался вперед, нанося одинаковые удары. Я не рискну строить предположения, что из себя представлял этот «конвейер» и для чего он был нужен, хотя, конечно, очень интересно, почему головы солдат не были защищены шлемами.
Выжить после ранения
Конечно, вся эта собранная и систематизированная информация о ранениях средневековых воинов интересна в первую очередь военным историкам – она помогает понять, как воевали, чем, что было за оружие, насколько помогали средства защиты от него и т. д. Но и для тех, кто не специализируется исключительно на военных вопросах, тут тоже много полезной информации. В частности, исследования останков опытных солдат позволяют понять, что вопреки сложившемуся стереотипу, что в Средние века любая рана была практически гарантированным билетом на тот свет (заражение крови, отсутствие антибиотиков, низкий уровень медицины), очень многие умудрялись выживать даже после тяжелых и многочисленных ранений, возвращаться в строй, получать новые и снова выздоравливать.
Этому есть немало подтверждений и в хрониках, и просто в биографиях различных известных личностей. Вуснам-Сэвидж и Келли ДеВрис приводят в пример кастильского капера Перо Ниньо, который в 1397 году в сражении сначала получил несколько таких ударов по голове, что у него, по его словам, искры из глаз летели, а потом был ранен стрелой в шею. Причем, будучи, видимо, на адреналине, он эту рану даже не почувствовал, заметил только, что ему что-то мешается. Дальше ему в лицо прилетел арбалетный болт, и вот тут стало действительно больно, но не настолько, чтобы перестать сражаться. Если верить хронике, он продолжал драться, даже не выдернув болт, который так и торчал у него в носу. «Вернувшись в лагерь, он обнаружил, что его щит разбит, доспехи сломаны, рукоять меча сломана, а его лезвие “за-зубрено, как пила, и окрашено кровью”. Только тогда он обратился за хирургической помощью, причем не только из-за стрелы в шее и болта в носу, но и из-за многочисленных ранений, полученных им от мечей и копий. Ему предстояло прожить еще пятьдесят шесть лет, принимая участие во множестве других военных сражений, прежде чем умереть в возрасте 75 лет».
Болезни и травмы Карла IV
Император Священной Римской империи Карл IV[51]первый раз был ранен еще в молодости, на турнире. Потом известно, что он был ранен в битве при Сан-Феличе в 1332 году. Это было его второе ранение, а ему еще и семнадцати лет не было. В 1346 году он был снова ранен в битве при Кресси, причем разные источники называют от одного до трех ранений. В следующем году Карл принимал участие в рыцарском турнире, причем анонимно, поэтому противники его не щадили. В поединке на копьях он получил серьезный удар в шлем, который был плохо закреплен, и в результате король потерял шесть зубов, получил отек языка, из-за чего едва не задохнулся, а сзади шлем так ударил ему по шейным позвонкам, что вызвал временный паралич. И ничего, Карл опять выжил, хотя, конечно, тут ему сильно помогли хорошие итальянские врачи. Шея, правда, осталась кривой, пришлось отпустить бороду и носить восковые накладки, чтобы прикрыть раздробленную челюсть, но это не помешало королю прожить еще тридцать лет.
К этому стоит добавить, что Карла два раза пытались отравить. Первый раз еще в 1331 году, когда его, как он сам вспоминал, спасло то, что он соблюдал пост: «В пасхальное воскресенье, на третий день после моего прихода, моя прислуга была отравлена, а я по милости Божьей избежал отравления, потому что мессу, на которой я причащался, служили долго, а перед причастием я не хотел есть. Когда же я пришел к обеду, мне сообщили, что моя прислуга внезапно заболела, особенно те, которые ели перед обедом. Тогда мне за столом расхотелось есть, и все мы были напуганы. И тут я заметил красивого аккуратного человека, незнакомого мне, который ходил около стола и притворялся немым. Он вызвал у меня подозрение, и я приказал его арестовать. После трехдневной пытки он заговорил и признался, что на кухне подмешал яд в пищу по приказу Аззо Висконти из Милана».
В 1350 году Карл был снова отравлен, и на этот раз почти успешно, но все же выжил. Итальянский летописец Маттео Виллани, да и не только он, утверждал, что отравление короля было случайностью и что повинна в этом была его молодая и очень ревнивая вторая жена Анна Пфальцкая. После рождения наследника король к ней охладел, и она не нашла ничего более умного, чем дать ему приворотное зелье. Правда это или нет, неизвестно, но слухи преследовали бедную Анну всю ее недолгую жизнь. Вскоре умер их с Карлом сын, и молва обвинила ее в его смерти, а потом скончалась и она сама, и вновь заговорили о яде. Карл, кстати, тут же женился снова, причем на бывшей невесте их с Анной покойного сына, а когда и та умерла, нашел себе четвертую жену.