Воспитание будущего рыцаря
Здесь стоит поговорить о том, как же именно воспитывали будущих рыцарей. К сожалению, широко распространено мнение, что в Средние века люди были повально неграмотными и невоспитанными, а конкретно рыцарю надо было уметь только драться, а читать и писать – не обязательно. На деле же после получения какого-то начального образования – дома, в монастыре или в школе-пансионате, которые постепенно появлялись в крупных городах, – мальчики начинали готовиться к единственно возможной для дворянина карьере – военной. То есть к тому, чтобы стать рыцарем.
Хотя нет, оговорюсь, был еще один вариант – стать священником. В таком случае ребенка оставляли в монастыре, где он и получал необходимое для будущего клирика образование.
Ну а жизнь будущего рыцаря, как пишет Мишель Пастуро, начиналась с долгого и непростого обучения сначала в родительском доме, а затем, с десяти или двенадцати лет, у богатого родственника, крестного или покровителя. В основном этим человеком был сеньор его отца. Иногда мальчика отдавали из семьи даже раньше, потому что, по мнению средневековых мыслителей, жизнь мужчины до достижения им зрелости, по законам многих стран совпадавшей с совершеннолетием – 21 год, – делилась на три этапа. Детство – от рождения до семи лет, отрочество – от семи до четырнадцати и, наконец, юность – от четырнадцати лет до собственно двадцати одного года. Так что некоторых мальчиков уже с семи лет начинали отдавать в пажи, ну а в четырнадцать лет они могли становиться оруженосцами, и, наконец, достигнув совершеннолетия, стать рыцарями.
Цифры эти достаточно условные, они не всегда соблюдались, но и выбраны были не просто так. К примеру, Филипп Новарский[8] писал, что до семи лет продолжается раннее детство, «в течение которого ребенок требует тщательного надзора (из-за особой подверженности “шалопайству”, опасности упасть, попасть в огонь или в воду)», дальше ребенок постепенно начинает что-то соображать и с десяти лет уже способен различать добро и зло. Ну а возраст в двадцать один год для посвящения в рыцари и вовсе был выбран по совершенно практическим соображениям. Как пишет Морис Кин, в феодальном обществе, где существовала система вассалитета, вопрос статуса всегда играл важную роль. Если молодой человек оставался без отца, юридически за него очень многое делал опекун. Но, став совершеннолетним, он принимал на себя все обязанности, включая вассальные, – должен был принести присягу, при необходимости собрать отряд и повести его в бой. И для этого ему требовался определенный статус, который и давало рыцарское звание.
На самом деле, конечно, у всех было по-разному, некоторые юноши, особенно представители королевских и высших аристократических семей, могли быть посвящены в рыцари и в очень юном возрасте. Скажем, Жоффруа Анжуйский (1113–1151)прошел обряд посвящения в 15 лет, перед женитьбой на дочери английского короля Генриха I, Матильде. Причина понятна – когда женишься на принцессе, да еще и старше тебя на 11 лет, да еще и вдове императора, нужен соответствующий статус. А будущий английский король Генрих V, который, будучи одним из самых известных королей-рыцарей во всех смыслах этого слова, часто мелькает на страницах этой книги, был посвящен в рыцари в возрасте 12 лет, и не только как потенциальный наследник престола, а как сопровождавший своего дядю, короля Ричарда II, в военном походе в Ирландию. Кстати, когда отец Генриха стал королем, он провел обряд посвящения повторно – демонстративно и с большей пышностью, ведь теперь тот был принцем Уэльским. Несколько необычно, но такие случаи бывали.
Детство будущего рыцаря
Целью начального, семейного и личного образования было научить ребенка элементарным навыкам верховой езды, охоты и владения оружием. Все это происходило одновременно, являясь частью повседневной жизни: обычно мальчик выучивался ездить верхом всего чуть позже, чем ходить, и к семи годам должен был уже уверенно держаться в седле и иметь минимальные навыки владения оружием.
Следующий после начального этап, более длительный и более сложный, уже представлял собой настоящее профессиональное, духовное и культурное посвящение. Он проходил в группе. В зависимости от положения, статуса, финансовых возможностей, местожительства семьи и т. п. мальчика отдавали на обучение либо в дом знатного феодала – чаще всего богатого родственника, друга или сеньора кого-то из родителей, либо в школу при каком-либо монастыре. Либо сначала в монастырь, чтобы научился грамоте, а потом уже на воспитание к сеньору. Бывали и другие варианты, но это основные.
С монастырем все достаточно понятно, поговорим о воспитанниках феодалов, выполнявших при его дворе функции пажей – от «подай-принеси» до сопровождения на войну. На каждой ступени феодальной пирамиды сеньора окружало нечто вроде «рыцарской школы», где сыновья его вассалов, его протеже и, в некоторых случаях, его менее состоятельные родственники обучались военному мастерству и рыцарским добродетелям. Чем влиятельнее был сеньор, тем больше набиралось у него учеников. Прислуживая ему за столом в качестве пажей, сопровождая на охоте, участвуя в увеселениях, мальчики приобретали опыт светского человека.
Стоит уточнить, что дети росли все вместе, вне зависимости от возраста и статуса – разумеется, имеются в виду дети из благородного сословия. При королевском дворе или в замке крупного феодала могло быть одновременно множество ребятишек – сыновья самого хозяина, дети его друзей и вассалов, присланные на воспитание, бедные родственники и даже дети некоторых служащих (не слуг, а людей, занимавших наиболее важные должности при дворе этого сеньора). И дело не в экономии или в какой-то средневековой демократичности, просто люди в то время постоянно находились среди людей – жили большими семьями, спали по несколько человек в комнате, в замках были толпы слуг, в городах дома были понатыканы вплотную друг к другу. Никому и в голову не пришло бы создавать для детей какие-то другие условия.
К тому же средневековый человек всегда был частью некой группы, это не те времена, когда можно было быть одиночкой. Рыцарь был вассалом того или иного сеньора, носил его цвета, шел на войну в его отряде, горожанин был членом какого-либо цеха, крестьянин гордо называл себя по наименованию родной деревни.
Совместное воспитание формировало у мальчиков чувство принадлежности к группе, не зря в средневековой педагогике практиковалась коллективная ответственность, и как поощрения, так и наказания дети могли получать с учетом поведения и прилежания всей их группы целиком.
Ну и не надо забывать о таком немаловажном моменте, что многие социальные связи закладываются именно в детском возрасте. Даже сейчас многие богатые родители стремятся отдать ребенка куда-нибудь в Итон или другую престижную закрытую школу, чтобы тот приобрел там знакомства с принцами и наследниками транснациональных корпораций.
В Средние века люди ничем не отличались от современных, поэтому дружба, завязывавшаяся в детстве, нередко длилась всю жизнь, а сыновья вассалов, росшие вместе с будущим знатным сеньором, впоследствии становились костяком его свиты, его, как говорят сейчас, «командой»[9].
Надо отметить, что практически на всех этапах взросления, исключая самый ранний около-младенческий возраст, когда ребенок еще оставался на попечении матери, мальчики росли средивзрослых мужчин, «в мужском мире пота, оружия, конюшен, лошадей и гончих, с его духом при-дворной культуры, а также с его похотью и не-обузданными побуждениями», – как метко пишет Суламифь Шахар[10]. Детство в то время вообще не рассматривалось как некий особый возраст, ребенок воспринимался как будущий взрослый и воспитывался так, чтобы он мог максимально быстро войти во взрослую жизнь. Это было актуально для всех сословий – сын крестьянина начинал выходить в поле с отцом, когда у него хватало сил идти за сохой, а сына ремесленника по законам многих городов вообще могли признать совершеннолетним, как только он мог доказать, что способен выполнять работу отца.
Совершеннолетие в средневековой Англии
У английских мужчин в Средние века (в отличие от женщин) не было единого для всех классов и социальных групп возраста совершеннолетия.
Раньше всех совершеннолетними признавались крестьяне. В частности, Брактон[11] указывает, что сокмены становились таковыми в 15 лет.
А вот позже всех совершеннолетие наступало у представителей класса феодалов/дворян/землевладельцев. Сын лорда, рыцаря или джентри признавался взрослым только в 21 год. В случае, когда возраст юноши вызывал сомнения, проводилось специальное расследование, называвшееся Proof of age inquisition.
Что касается горожан, то у них в принципе не существовало четкой возрастной границы. Сын торговца или ремесленника становился совершеннолетним, когда его признавали способным «считать пенсы, мерить ткань и вести дела своего отца». Лондонцы доказывали свой возраст в Суде Гастингса, протоколы сохранились, и по ним видно, что к вопросу подходили отнюдь не формально. Молодому человеку, чтобы доказать, что он совершеннолетний, приходилось сдавать что-то вроде экзамена и проходить осмотр у мэра и олдерменов, которые признавали его физически взрослым и годным к выполнению той или иной работы. В других городах процедура была примерно такой же.
Разумеется – подчеркну, – речь идет только о спорных ситуациях, по-видимому, таких, когда горожанин умирал, а его наследник был слишком юн, чтобы наследовать его дело автоматически. И тогда ему приходилось доказывать, что он вправе считаться совершеннолетним[12].
Процедура подтверждения совершеннолетия в средневековой Англии