«Прежде, – молвил тот, – чем он совершил убийство Бернхарта, не было здесь имени светлее. Умерщвление [короля] стало его помрачением. Иди и всемерно опасайся скрыть что-либо от короля…»
Она же, не имея смелости, умолчала [обо всем]. Немного спустя он опять напомнил ей, а она умолчала, как прежде. В третий же раз он явился и сказал: «Что это значит, что ты не собираешься повиноваться слову Господню?» Она отвечала: «Господи, я женщина низкого звания и не смею сказать этого перед всеми». Тогда он промолвил ей: «Будешь ты лишена глаз, пока не изложишь этого в присутствии короля». И тут же зрак ее покрылся тьмою. Через много дней предстала она перед королем, и пересказала все, и вернула себе зрение.
ВИДЕНИЕ КАРЛА III
Время: Видение возникло несомненно после смерти предполагаемого ясновидца Карла III (881–888), и еще до 905 (год смерти Людовика III), и почти несомненно еще до достижения Людовиком императорской короны (901), за которое агитирует автор. Из этого периода наиболее подходящим для появления Видения является время от 888 до 891, когда римский престол пустовал и на него претендовали Гвидо III Сполетский, Арнулф Германский, Беренгар I Итальянский и Людовик III Бургундский, или до 894 г., когда на престоле сидел узурпатор Гвидо III: иначе автор, вероятно, упомянул бы об императоре (894–899) Арнулфе, правнуке Людовика Благочестивого и племяннике Карла III.
Место: Судя по упоминанию только французского и итальянского патронов, во всяком случае не Германия. Вернее всего, Бургундия, отчина Людовика III.
Автор: Сторонник Людовика, судя по стилю и по другим признакам – клирик. Трудно сказать, было ли у него какое-нибудь реальное основание приписывать такое видение Карлу, хотя предполагаемый ясновидец, слабовольный и эпилептичный Карл III, и мог быть склонным к галлюцинациям. Во всяком случае, в нынешнем своем виде Видение есть не что иное, как политический памфлет, нечто вроде подложного завещания.
Стиль: Речь торжественная и пышная: много гиперболических эпитетов; обилие синонимов создает богатство лексикона; встречаются синонимические соединения (dormitionis somnus, iabar luminis); <…>
– при сравнительно кратком изложении большое богатство образов;
– рассказ систематичен и не уклоняется от основной цели: возвеличение старшей линии Каролингов и опорочение младшей. Построение классическое, по образцу старых видений:
А) выход из тела в сопровождении ангела спутника;
Б) ад и чистилище;
В) рай;
Г) поучение, даже с приличной случаю библейской цитатой. – Политический остов украшен традиционными элементами видений, собранными отовсюду.
Рукопись: В составе Hariulfi Chronicon centulense III. – Willelmi Malmesbierensis Monachi Gesta Regum 2 (см. издания этих сочинений).
Издания: Monumenta Historica Britannica, Londini 1848. – Migne, Patrologia 174. – Mon. Germ. Hist. Scriptores X, 458 (в основе перевода) и др.
Литература: Dümmler, Geschichte d. Ostfränkischen Reichs II, 278. Berlin, 1888.
Во имя вышнего Бога, Царя царей! Я, Карл-император, щедрой милостью Божией король германский, римский патриций и император франков, в священную ночь на воскресение9 по свершении всенощного богослужения, удалившись, чтобы прилечь для отдыха, и собираясь погрузиться в спокойствие сна, [услышал] донесшийся до меня голос, грозно ко мне взывающий: «Карл! Сейчас изойдет из тебя дух твой на время немалое!» И немедленно был восхищен дух мой. Восхитивший же меня в духе был пресветел образом и держал в руке клубок льна, излучавший сияние яркого света, как делают кометы10, когда появляются; и начал он разматывать его, и сказал мне: «Возьми нить сверкающего клубка и узлами крепко привяжи к большому пальцу правой твоей руки, ибо за эту нить будешь ты проведен по лабиринту адских мук».
И, сказав сие, пошел впереди меня, быстро разворачивая нитку светоносного клубка, и повел меня в долины глубочайшие и огненные, полные колодцев, в которых кипели смола, сера, олово, воск и жир. Там нашел я священнослужителей отца моего и дядьев; когда я в страхе спросил их, почему терпят они столь тяжкие мучения, они отвечали мне: «Мы были епископами отца твоего и дядьев твоих, и в то время, как должны были проповедовать им и побуждать их самих и народы к миру и согласию, мы сеяли раздоры и были подстрекателями ко злу, и за это горим мы теперь в терзаниях Тартара, мы и все прочие охотники до смертоубийства и грабежей; сюда же попадут и твои епископы и приближенные, ибо они охотно, подобно нам, поступают».
А пока я внимал этому и трепетал, вдруг прилетели пречерные демоны и раскаленными крючьями старались зацепить нить клубка, которую я держал в руке, и притянуть к себе, но, [ослепленные] сверкающими лучами клубка, не могли захватить нити. Тогда, забежав сзади, хотели они захватить меня и ввергнуть в оные серные колодцы; но мой руководитель, державший клубок, дважды обернул вокруг плеч моих нить клубка и с силою потащил за собою.
Так поднялись мы на высочайшие горы огненные, из коих вытекали озера и реки горящие и всевозможные металлы кипящие, где нашел я бесчисленные души людей и князей отца моего и братьев моих, каковые были опущены туда, иные до волос, иные до подбородка, иные до пупа. И возопили они ко мне, рыдая: «Пока мы были живы, любили мы вместе с тобою, и отцом твоим, и дядьями, и братьями твоими затевать сражения, и убийства, и грабежи ради мирской корысти; поэтому мы претерпеваем пытки в этих кипящих реках и разнородных металлах». Пока я в страхе прислушивался к этому, услышал я, как позади меня души восклицали: «Сильные сильно будут истязаны!» И обернулся я, и увидел на берегах кипящей реки печи со смолою и серой, полные больших драконов и скорпионов, и змей разнородных. И там тоже узрел я некоторых князей отца моего, дядьев и братьев и моих собственных, говоривших мне: «Горе нам, Карл! Видишь, сколь тяжкие достались нам мучения за лукавство наше и дурные советы, которые из корысти давали мы королям нашим и тебе!» Пока я плакал, сокрушаясь об этом, устремились ко мне драконы с пастями разинутыми и полными огня, и смолы, и серы, стремясь поглотить меня; но руководитель мой трижды обернул вокруг меня нить, сиянием лучей которой побеждены были огненные их пасти, и мощно увлек меня.
И спустились мы в некую долину, с одной стороны мрачную, пылающую, как печь огненная, с другой – столь приятную и лучезарнейшую, что я никак не могу описать ее. Обернулся я к мрачной и огнедышащей стороне и увидел там некоторых королей из моего рода в великих мучениях. Тогда, охваченный чрезвычайным смятением, я уже думал, что немедленно буду ввержен в эти мучения пречерными гигантами, которые раскаляли эту долину всевозможными видами огня.
И, сильно дрожа, увидел я при свете нити клубка, что на краю долины слегка брезжит свет и текут там два ключа; один был чрезвычайно горяч, другой – прозрачен и тепл; и были там две бочки. Подойдя туда (нить клубка направляла шаги мои) и заглянув в одну из бочек, в которой была вода кипящая, увидел я родителя моего, Людовика, стоящим [в воде] до бедер; и, сильно мучимый болью и терзаемый страданиями, сказал он мне: «Господин мой (sic!) Карл, не бойся! Знаю я, что дух твой вновь вернется в тело твое. Господь же разрешил мне явиться сюда, дабы ты узнал, за какие грехи я и все виденные тобою терпим такие мучения. Один день я купаюсь в этой кипящей бочке, а на следующий перемещаюсь в другую бочку, полную воды приятнейшей; совершается же сие по молитвам святого Петра и святого Ремигия, отчинами коих доселе управляет королевский наш род. Но если ты вовремя поможешь мне – ты и все верные мне епископы и все чины церковные – молебнами, псалмопением, бдениями, милостыней, то вскоре я буду освобожден из этой бочки с кипящей водой. Ибо брат мой Лотарь и сын его Людовик по молитвам святого Петра и святого Ремигия избавлены от этих мук и уже вознесены к блаженству Божьего рая». И еще сказал он мне: «Взгляни налево!» И, взглянув, увидел я там две высочайшие кипящие бочки. «Эти, – сказал он, – уготованы тебе, если не очистишься и не сотворишь покаяния в нечестивых твоих поступках». И испугался я сильно.
Спутник же мой, видя, что душа моя пребывает в таком страхе, сказал мне: «Следуй за мной направо, в пышнейшую долину райскую». И когда мы пришли, узрел я дядю моего Лотаря, сидящего в величайшей славе среди пресветлых королей на камне-топазе дивной величины, увенчанного драгоценною диадемою, а подле него сына его Людовика, тоже увенчанного. Увидя меня, он велел мне подойти ближе и сказал милостивым голосом: «Карл, третий мой наследник на императорстве римском, подойди ко мне! Знаю я, что ты прошел через место наказаний, где находится твой отец, а мой брат, помещенный в купальни, ему предназначенные. Но, по милости Божией, он вскоре избавится от этих мук, как избавлены мы по заслугам святого Петра и молитвам святого Ремигия, коим Бог дал великий апостолат над королями и над племенами франков. Если бы [апостолат этот] при всех преступлениях нашего потомства не поддерживал бы его и не помогал ему, то уже не было бы рода нашего ни на царстве, ни на королевстве. Итак, знай, что скоро будет вырвана императорская власть из руки твоей и после этого очень недолго ты проживешь». Тогда, обратясь ко мне, сказал мне Людовик: «Империю, коей ты владел доныне, по законному престолонаследию должен принять Людовик, сын дочери моей». И увидел я, что явился передо мною некий младенчик. Тогда, взглянув на него, Лотарь, прадед его, сказал мне: «Таким представляется мне это дитя, как то, которое поставил Господь посреди учеников, говоря: „Таковых есть Царствие Небесное… говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного“. Ты же отдай ему императорскую власть вместе с нитью клубка, которую ты держишь в руке». И, отвязав нить от большого пальца десницы моей, вручил я ему всю имперскую монархию вместе с этой нитью, и тотчас же весь сияющий клубок свернулся на руке его, подобный сиянию солнца. А после этого чудесного явления вернулся дух мой в тело мое, весьма утомленный и испуганный.