XXVIII. Как, созвав братьев, велел записать виденное.
XXIX. Как по приходе аббата повторил он все сызнова.
XXX. Что делал он в остальные два дня.
XXXI. Как после совершения молебствия благополучно отошел ко Господу.
Начинается самое видение, которое открылось брату нашему, Веттину, накануне преставления его.
I. Когда вышеозначенный брат вкупе с прочими братьями нашими вкушал питие для восстановления телесных сил и всем остальным оно пришлось во здравие, он стал изрыгать его непереваренным с большими усилиями и тотчас же почувствовал отвращение к пище, которую должен был принять в себя для подкрепления плоти. С наступлением же следующего дня, в воскресение, стало ему немного легче, и он откушал вместе с другими, к которым он присоединился для удовлетворения этой телесной нужды, но почувствовал все то же тягостное отвращение к еде. Однако он никоим образом не думал, что от этого ему придется перенести какой-либо переворот в плотском существовании, ибо трапеза второго и третьего дня, с уменьшением тошноты, ободрила его и дала уверенность в сохранении жизни сей.
II. На третьи же сутки, с наступлением вечерних сумерек, когда братья сидели с ним вместе за трапезой, сказал он, что не в силах вместе с ними ожидать конца трапезы. Но между тем, пока они пели, он велел перенести постель ложа своего из места вышесказанного собрания в другую келейку, соседнюю с прежней, отделенную от нее только преградою одной стены, дабы там в спокойствии дождаться конца их трапезы и своего возвращения к месту обычного своего ложа.
Итак, чуть он протянул члены на ложе [и лежал] с глазами закрытыми, но сном, как сам он думал, не смеженными, явился лукавый дух, принявший обличие клирика60, столь безобразное, что на лике слепом и темновидном не было заметно даже следа глаз, неся в руках разного рода орудия пытки, стоя у изголовия его, точно радуясь и как бы собираясь вскорости подвергнуть его мучениям.
И пока он грозил такими ужасами, вдруг появилась толпа лукавых духов, наполняя собой все пространство оной келейки, стекаясь отовсюду с маленькими щитами и дротиками и стараясь построиться в некую фигуру, наподобие италийский латников61, чтобы окружить Веттина. И от [всего] оного вышереченный брат, обуреваемый таким страхом и таким невыносимым ужасом, настолько был напуган, что уже не имел ни малой надежды избежать орудий смерти62.
Вдруг неожиданно явилось божественное милосердие. Ибо неожиданно в той же келье предстали мужи великолепные, обличием почтенные, в монашеском облачении на скамьях сидящие, из коих один, восседавший посреди, сказал по-латыни теми же словами, какие здесь написаны, как передавал сам [Веттин]: «Несправедливо, чтобы сии негодные творили подобное, ибо человек [сей] – на пути к исцелению. Прикажите им отступить». По его глаголу скопище лукавых духов исчезло и отступило.
III. Засим, по удалении столь великого ужаса, пришел ангел, сверкающий непостижимой красотою, в багряную одежду облаченный, ставший в ногах его и дружеским гласом к нему воззвавший: «К тебе, – сказал он, – пришел я, душа возлюбленная». Брат же оный отвечал ему по-латыни: «Если Господь мой желает забыть грехи мои, Он творит дело милосердия, если же нет – в руке Его есмь: пусть свершит, как благоугодно Ему. Ибо патриархи, пророки и апостолы и вся слава небесная и земная старались за род людской, а теперь приходится вам еще сильнее усердствовать, ибо еще слабее стали мы в нынешние времена». Таковым собеседованием оного ангела и вышереченного брата закончилось первое видение, которое мы, изобразившие сие на письме, велели записать теми же словами, какими они, по его рассказу, обменялись, ничего не позабыв и от себя ничего не прибавив.
IV. Проснувшись, означенный брат сел [на постели] и, оглянувшись, нет ли кого подле, обрел двоих, настоятеля63 оного монастыря и другого брата, оставленных при нем для утешения, в то время как другие по окончании трапезы были отпущены на отдых. Он же, созвав их, изложил им по порядку все, что открылось ему в столь краткий промежуток времени, согласно чего и составлена настоящая запись; и настолько дрожал он от страха перед вышеупомянутым видением, что, позабыв всю тягость телесного недомогания, объят был невыносимым трепетом ужаса. Поэтому, волнуемый непомерностью сего ужаса, пал он на землю в присутствии вышереченных братьев и, распростершись всем телом наподобие креста, просил, чтобы со всем возможным усердием предстательствовали [о нем] за грехи его. Пока же он лежал распростертым таким образом, начали вышереченные братья воспевать ради [спасения души] его как семь покаянных псалмов, так и прочие, приличествующие в подобном тяжелом положении [песнопения], какие приходили им на память.
По окончании сего встал он и опять сел на кровать, прося, чтобы почитали ему «Диалог» блаженного Григория64. Тогда прочитали ему вслух начало последней65 книги этого «Диалога» вплоть до окончания девятого или десятого листа. По завершении чтения просил он вышереченных братьев, чтобы они отдыхом облегчили усталость, которой они, бодрствуя, подвергли себя ради него, и разрешили бы себе передышку, чтобы спокойно опочить в ту небольшую часть ночи, которая еще оставалась.
V. Когда же они покинули его и в другой части той же кельи расположили тела свои на отдых, а сам он, после толикой усталости как духа, так и тела предался сну, пришел тот же ангел, который в первом видении явился ему в багрянице, стоящим в ногах его, и теперь, облаченный в светлые одежды, стал у изголовья, сверкая блеском непостижимым; обратившись к нему с кроткою речью, он похвалил его за то, что тот в смятении прибег к Богу путем псалмодии и чтения, побуждая его в остальном поступать так же. Между прочим же увещевал его часто повторять псалом сто восемнадцатый66, ибо в нем описывается духовная добродетель; [о себе же сказал], что весьма увеселяется, видя кого-либо, с усердием прилежащего чтению и повторению псалмов; Бог же сим умилостивляется, если обычай этот искренне, а не по видимости только соблюден будет.
VI. Сказав сие, восхитил его оный ангел и повел по пресветлому пути непомерной сладости. Пока шествовали они по оному, показал он ему горы неизмеримой вышины и непостижимой красоты, которые выглядели, как мраморные. Их окружала река обширнейшая, огненная, в коей заключено было в наказание неисчислимое множество осужденных, из коих многие, как говорил он, были ему знакомы. И в других местах видел он истязуемых бесчисленными мучениями всякого рода. Среди сих заметил он многих священнослужителей, как низшего, так и высшего сана, спиною к столбам крепко ремнями притянутых, висящих в пламени; жены же, ими развращенные, были привязаны напротив них и погружены в тот же огонь до детородных частей. Ангел же сказал ему, что через каждые три дня без пропуска, за исключением одного только дня, бьют их прутьями по детородным частям. [Веттин] передавал, что многие из них были ему известны.
VII. «Большая часть священнослужителей, – сказал ангел, – считает благочестием преследование мирских выгод, исполнение придворных обязанностей, возвеличивание себя изысканностью одежд и пышностью выездов. О накоплении духовных богатств не пекутся; пресыщенные утехами, в распутство ввергаются; и кончается тем, что не могут они быть предстателями ни за себя, ни за других. [Теперь,] Когда мир страждет от глада и мора, могли бы они помочь своими молитвами, если бы всеми силами души хотели быть угодными Богу. И потому их после смерти постигает такое воздаяние, что прежними делами своими они таковое заслужили»67.
VIII. Сверх того, поведал он, что видел там некое здание, весьма беспорядочно из дерева и камня сооруженное, в черноте своей безобразное, и дым, из него ввысь устремляющийся. На вопрос же его, что сие означает, было ему отвечено ангелом, что это обиталище неких монахов, собранных туда из разных мест и стран для очищения [от скверны].
VIII. Из их числа одного поименовал он особо, о коем поведал, что ему суждено в оловянном ларце дожидаться дня Страшного суда за особый грех, который в прежние времена проявился в Анании и Сапфире в нарушение чистоты общины68.
Карательное заключение сего инока было открыто некоему страннику, восхищенному в экстазе, перед концом дней его, лет за десять тому назад, как тогда гласила молва; но потом это было предано забвению, и теперь опять вызвано в памяти в этом видении означенным братом [т. е. Веттином], прежде о том ничего не слыхавшим. Из этого [примера], повторенного в двойном напоминании, явствует, что то, что криво растет, должно чаще быть обрезаемо, дабы для тех, кто носит имя монахов, тяжкий грех не превратился в тяжесть олова.
IX. Там же явилась ему некая высокая гора, и <там же> поведано ангелом о некотором аббате, умершем лет за десять перед тем69, что он помещен на вершине этой горы для очищения; но не для вечного мучения, и что там страдает он от сурового воздуха и от тягости дождей и ветров. Еще прибавил о нем тот же ангел, что некий епископ, недавно умерший70, должен поддержкой молитв своих помочь ему получить прощение, о чем он [т. е. Валдо] и известил его, явившись в видении одному из его клириков71. Вышеуказанный же епископ, отнесшись к этому небрежно, не посочувствовал ему с горячей любовью и не начал ратовать за его спасение. – «И таким образом, – сказал [ангел], – не сумел помочь и себе самому». – «А где он находится?» – спросил тот. – «Тут же, – отвечал он, – на другом склоне той же горы несет он муки своего осуждения».