Слыши, дщерь, и смотри и приклони ухо твое и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей»80. Что еще сказать? Ясно для всякого, какая сладость, какая радость, какое благолепие, какое восхищение – побывать среди сонмов святых ангелов, лицезреть достохвальное собрание патриархов и пророков, видеть мучеников воинство, в светлые ризы облаченное, слышать девственниц «песнь новую», узреть пресветлый сонм апостолов, заслужить сообщество исповедников и – что превыше всякой радости – чувствовать Того, Милосердого и Милостивого, Кто есть пища ангелов и жизнь всеобщая! С того же места, на коем они теперь стояли, они обозревали не только всю прежде виденную славу, но и вышесказанные казни и наказания, и – что всего удивительнее – могли видеть весь круг земной как бы в одном солнечном луче. Ибо никто не мог притупить взора создания, коему единожды довелось увидеть Создателя всего сущего. И стоя на том же месте, что и прежде, они чудесным образом, не оборачиваясь никуда, видели все, что спереди и сзади. Не только зрение, но и познание дано ей было необычное, так что не было ей больше нужды ни о чем спрашивать, но все, что желала, знала ясно и всецело.
XXIV. О святом Руадане-исповеднике81
Пока она пребывала в таком состоянии, явился ей св. Руадан-исповедник, приветствуя ее с великою радостью и обнимая с глубокой душевной любовью, промолвил: «Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовеки82. Я, – молвил он, – Руадан, патрон твой, кому ты обязан погребением»83. И, сказав сие, стал, ничего более не говоря.
XXV. О святом Патрике и четырех известных епископах
Оглянувшись, увидала она святого Патрика, апостола иров, с большою толпою епископов, среди коих заметила четырех знакомых ей епископов, а именно: Целестина, архиепископа Армагского, и Малахию, который наследовал вышесказанному мужу на архиепископстве, который, отправившись в Рим во время Иннокентия папы, был им посвящен в архиепископы и назначен легатом, который все, что получал, раздавал святым монастырям и нищим. Он был основателем пятидесяти четырех конгрегаций монахов, каноников, инокинь, которые он снабжал всем необходимым, ничего не оставляя себе. Там же узрела она Христиана, епископа Лугдунского, единоутробного брата упомянутого Малахии, мужа дивной воздержанности и приверженца добровольной бедности, и Неемию, архипастыря города Клойна, мужа простого и скромного, но сиявшего перед всеми знаниями и целомудрием84. Этих четырех епископов он узнал. Рядом же с ними стояло седалище, дивно изукрашенное, на коем не сидел никто. Душа сказала: «Чье это седалище и почему оно не занято?» Отвечал ей Малахия, говоря: «Престол этот принадлежит одному из наших братьев, который еще не оставил тела, но, когда преставится, будет восседать на нем!» Когда душа всем этим весьма усладилась, явился ангел Господень, который предшествовал ей, и ласково обратился к ней с речью.
XVI. О возвращении души в тело
«Видела ли ты, – сказал он, – все это?» И душа сказала в ответ: «Вижу, господи, и умоляю: дозволь мне остаться здесь». И сказал ангел: «Ты должна вернуться к телу твоему и все, что видела, удержать в памяти для пользы ближних». Когда же душа услыхала, что надлежит ей вернуться в тело, с великой печалью и плачем молвила в ответ: «Господи, какое <же> столь большое зло совершила я, что должна возвратиться в тело мое, расставшись с толикою славою?» – «Сюда, – молвил ангел, – не заслуживает войти никто, кроме девственников, которые хранят тела свои от прикосновения плотского вожделения и предпочитают быть сожженными ради такой и толикой славы, чем оскверниться грязью позорного вожделения. Ты же не хотела верить словам Писания и потому не сможешь здесь остаться. Итак, возвратись в тело свое, из коего вышла, и старайся воздерживаться от того, что творила раньше. В совете нашем и помощи не будет у тебя недостатка: они неизменно останутся при тебе». И как только сказал это ангел, убеждена была душа и, попытавшись двинуться, сразу почувствовала себя отягченной бременем тела. Никакого промежутка, никакого мгновения времени не уловила она, но в один и тот же миг говорила в небесах и почувствовала, что на земле облачается в тело свое. Тогда отверзла она бренные телесные очи свои и со вздохом, ничего не говоря, взглянула на клириков, стоявших вокруг. Затем, вкусив с благодарностью от Тела Господня, все, что имела, раздала бедным и приказала начертать знак святого креста на одежде, которую носила.
Все же, что [Тнугдал] видел, он после рассказал нам и наставлял нас вести хорошую жизнь. Слово же Божье, которого раньше не знал, он теперь проповедовал с великим рвением, смирением и ученостью.
Мы же, не возмогшие подражать жизни его, постарались, по крайней мере, записать все это на пользу читающим. Поэтому со всепреданнейшей мольбой просим вашего, о пресветлая Г[исла], снисхождения, чтобы вы помянули нас, хотя и недостойных, в молитвах ваших, дабы мы снискали благоволение Царящего над всем, о чем мы говорили, Иисуса Христа, Господа нашего, Коему честь и слава в нескончаемые веки веков. Аминь.
Кончается видение некоего рыцаря по имени Тнугдал.
ВИДЕНИЕ ЭВЕСХАМСКОГО МОНАХА
Время: 1) Время видения – 1196 г. – 2) Время написания – 1235 г.
Место: 1) Место видения – монастырь Эвесхам на Эвоне в Вустере, основанный святым Эгвином в 709 г. – 2) Место написания – монастырь Св. Албана в г. Сент-Альбонсе (графство Хертфорд), основан в 795 г. королем Оффой.
Автор: 1) Ясновидец – монах Эвесхамского монастыря неизвестной национальности; имя его, как и остальных современников, упомянутых в видении, опущено редактором.
2) Редактор – Роджер де Вендовер, летописец Сент-Албанского монастыря (+1236 г.); видение помещено под 1196 г. в его «Цветах истории» (Flores historiarum); отсюда оно почти без изменений перешло в Cronica majora Mambis Матье Парижского, продолжателя дела Роджера. – Там же под 1206 г. другое обширное видение [См. Delepierre указ. соч. 88 сл.].
Стиль: Рассказ усердно разработан. – Лексикон богат и разнообразен. – Немало грецизмов (phlebotomus, ethnicus, holocaustum и др.). – Часто встречается замена эпитета косв. дополнением. – Отличительная особенность – плеонастические выражения («язычник и идолопоклонник», «глотать ртом» и т. п.). – Весьма часто – тавтология (miserrime miserabilis, horrida et horendo terribilia). – Тщательное описание деталей (напр., рассказ о болезни ясновидца). – Благодаря этому периоды очень длинны и часто громоздки. – В силу перечисленных особенностей рассказ очень растянут и при большом объеме содержит сравнительно мало мотивов (особенно рай). – Влияние Беды и Бонифатия, вероятно, следует отнести на счет редактора. – Построение ясное, схематическое: 3 места пыток – 3 части рая. Поучительная часть очень мала.
Рукописи: 1) Bodl. Douce № 207 s. XIII. 2) Cotton. S. XIV (Otho B. V.).
Издания: „Flores Historiarum“ ed. Coxe, Oxon. 1842-ed. ed. Hewlett [Rerum Britannicarum Scriptores t. 84] Lond. 1886. (полож. в основу перевода). – Matthaei Parisiesis Historia Maior etc. ed. Wats. Lond. 1686 (по этому изданию корректированы многочисл. опечатки предыдущего). – id. ed. Luard. 1874.
Литература: см. Delepierre указ. соч. 80 сл. – с. 200.
I. О видении, в коем некоему монаху открылись чистилище и места наказаний, обозрение коих весьма полезно
Около этого времени некий монах Эвесхамского монастыря, впав в болезнь, целый год и три месяца терзался сильным телесным недугом. Он чувствовал такое отвращение к принятию пищи и питья, что иногда по девяти дней не вкушал ничего, кроме небольшого количества теплой воды. Никакое искусство врачей не могло помочь ему. Все, что ни давалось ему кем-либо для облегчения, имело обратное действие. Так изнывал он, лежа на койке и совершенно лишенный телесных сил; двигаться он не мог, если не переносили его услужающие. С приближением дня Воскресения Господня почувствовал он себя легче и ходил по больничной келье, опираясь на палку. Когда же настала ночь на день Тайной Вечери, он с помощью палки добрался до соборного храма, [сам] не зная, в теле или вне тела1. Пока братья возносили ко Господу обычные ночные славословия, ощутил он в себе столь сильное действие Божьего милосердия и Небесной милости, что священное рвение его, казалось, превосходило меру, и не мог удержать он ни слез, ни хвалений Господу от полуночи до шестого часа следующего дня. Тогда велел он призвать к себе, одного за другим, двоих братьев, которых монашествующие называют исповедниками, каждому из них исповедался чистосердечно и с великим душевным сокрушением и слезоточением во всех, даже самых малых, грехах, во всех нарушениях устава и заповедей Господних и получил отпущение, которого жадно добивался. Так в святом благочестии и восхвалении Господа провел он целый день.
II. Как оный монах был найден лежащем замертво
Следующею ночью, когда ударили в доску2 к заутрене, он, вкусив [перед тем] недолгий сон, направился к церкви. Но что он сделал далее, это будет ясно из следующего. Рано утром на следующий день, а именно в Великую Пятницу, когда братья только что встали и, направляясь к церкви, проходили мимо капитула3, увидали они возле седалища аббата, где они обыкновенно испрашивали прощение, оного брата, лежащего распростертым с босыми ногами и лицом, обращенным к земле, как будто он молил о прощении кого-то сидящего [на престоле]. Увидя это, братья сбежались в изумлении и, желая его поднять, находят его как бы бездыханным и не движущим ни одним членом, с закатившимися глазами, с орбитами и носом, сильно залитыми кровью. Все утверждают, что он испустил дух, ибо на долгое время совершенно утерял кровообращение в жилах. Но, так как они заметили у него дыхание, хотя и весьма слабое, они облили ему шею, грудь и руки холодной водой. Сначала они видели, как тело его все задрожало, но затем, успокоившись, лежало без движения. Что делать далее, они не знали, так как не могли считать его ни совсем бездыханным, ни сколько-нибудь выздоравливающим. Итак, посоветовавшись, они относят его в больницу и кладут на постель, где он бдительно охраняется приставленными к нему надзирателями. Затем они покрывали ему грудь пластырем, кололи пятки иглами, но не могли наблюсти в нем ничего свойственного живому человеку. Лежа таким образом на постели в течение двух дней, то есть с полуночи на Страстную Пятницу до вечерней молитвы в Субботу, он оставался совершенно неподвижным. В Великую же Субботу, когда братия собралась для совершения вечернего богослужения, веки на глазах означенного брата стали слегка шевелиться и даже