Из всех сочинений, занимающихся нашей темой, ни одно не останавливается на изучении формы видений, хотя этот предмет и заслуживал бы специального исследования с применением статистического метода16. Подобное исследование, разумеется, не может быть предложено читателю в размере настоящего введения; но настолько мало еще сделано в указанной области, что самые элементарные замечания по этому вопросу явятся нелишними. Вот такой-то элементарный очерк, в самых общих чертах описывающий ход развития формы, мы и постараемся здесь набросать. Несколько более подробную характеристику метрики и стиля отдельных видений читатель найдет во вступительных заметках.
Прежде всего следует остановиться на форме передачи видений, на том, в каком виде они до нас доходят. Здесь для Средних веков ход эволюции совершенно ясен: видения, сначала играющие лишь служебную роль в составе других сочинений, постепенно эмансипируются и завоевывают себе право на самостоятельную обработку. Самые ранние видения нашей эпохи являются лишь случайным материалом, служащим вместе с различными другими элементами для построения больших композиций, каковыми являются: а) богословские сочинения (Гр. В.), б) хроники (Григорий Турский), в) жития (Алд.). В эту раннюю эпоху такого рода видения еще не велики по размерам и не сложны по построению; но по мере развития жанра эти виды не уступили места новым типам, а продолжали существовать и иногда (особенно тип б) достигали не меньшего совершенства, чем другие [например, а) «Книга о чудесах св. Марии» Потона, б) Др., Эв., в) Фурс., Анс.]. В связи с развитием поэтической формы (см. ниже) видения с VIII в. начинают входить в состав исторических поэм (Эд., Мерхд., Алкуинова обработка Др.). Переходной стадией к самостоятельным типам служат видения в составе: а) проповедей (Видение Павла в версии Беды) и б) писем (Венл., Вон. 112). По существу, это уже самостоятельные видения, ибо почти целиком занимают те произведения, в которых содержатся, если не считать формальных элементов, проповеди и письма (обращение, связь с днем проповеди, мораль, приветствия); особенно близок к самостоятельности тип б), так как, например, в Венл. видение рассказано ради него самого и ради видения написано самое письмо.
Вполне самостоятельные типы начинают появляться довольно рано, уже с VII в. Для возникновения первого из них, простого единичного видения, требовалось только усиление интереса к такого рода вещам, так как образец уже был дан в Апокалипсисе и, может быть, в апокрифических видениях (античный материал не знает самостоятельных видений). Первым дошедшим до нас образчиком является Бар.; затем этот тип становится господствующим, и естественно, что к нему принадлежат наиболее замечательные произведения этого жанра, так как к видению, рассказанному отдельно и являвшемуся независимым литературным произведением, предъявлялись большие эстетические требования. К этому типу относятся, между прочим, такие образцы, как Ветт., К. III, Алб., Тн., Год., Видение Турцилла (XII в.) и самая «Божественная комедия». Интересный случай обратного развития дает К. III, возникшее, несомненно, в виде отдельного политического памфлета, но затем включенное в две независимые друг от друга хроники17<…>; но подобное включение, конечно, не влечет за собой для видения никаких последствий.
Из житийных видений и, может быть, из книг пророков берет свое начало второй самостоятельный тип, перечень видений одного лица. Многие святые обладали даром ясновидения, и нет ничего удивительного, если в житиях такие сны и откровения помещались подряд, как, например, в житии святой Алдегунды или святого Анскария. С усилением самостоятельного интереса к видениям и перечни эти выделяются в самостоятельное тело, особенно когда ясновидцем является не святой, а сам автор или лицо, ничем иным не замечательное. Такова «Книга Откровений» Аудрада Модика, написанная им самим (к сожалению, сохранились лишь отрывки), и переведенные нами Видения Флотхилды. Видения в таких перечнях, группируясь вокруг индивидуума, сохраняют в большинстве случаев близость к психофизической основе18, что отчасти задерживает их развитие. Тем не менее этот тип не выходит из моды, и еще в XIII в. появляется самое крупное произведение в таком роде, «Книга откровений о кознях и хитростях демонов» франконского аббата Рихалма (1270)19. Сюда же относятся и первые четыре главы «Книги Видений» Отлоха Регенсбургского, содержащие видения самого автора; но в целом «Книга» принадлежит к третьему самостоятельному типу.
Это – сборники, наиболее поздняя фаза в области передачи видений, так как в чистом виде она появляется впервые в XI в. (О.). Правда, первые попытки в этом направлении восходят еще к IX в., когда нередко встречаются рукописи, содержащие списки нескольких видений, о чем см. Wattenbach. Deutsche Geschichtsquellen. 6e Ausg. I, 278. Но Отлох идею своей книги, как мы видели, заимствует не из таких рукописей, а непосредственно у Григория Великого, видоизменяя задание своего образца в том смысле, что Григорий пользуется видениями между прочим, а Отлох специализируется на этом жанре. Среди прочих видений он помещает без всякой обработки три, заимствованные из книг, а именно из Беды и Вонифатия (О. 20, 21, 22), и в этом уподобляется составителям сводных рукописей. Но остальные №№20, по-видимому, взяты из устных рассказов и обработаны самостоятельно. Совершенно самостоятельную обработку (переложение на стихи) книжных видений дает своеобразная поэма-сборник, содержание которой указано среди обработок Тн. под номером 2. Странный гибрид представляет большой позднейший (XIII в.) сборник в «Диалоге о чудесах» Цезария Гейстербахского21. Весь труд, как показывает само заглавие, и по форме и по содержанию является подражанием Григорию Великому, и, стало быть, помещенные там видения принадлежат к несамостоятельным (типа а), но им отведена отдельная глава (De diversis visionibus), которая сама по себе есть сборник гораздо более обширный, чем «Книга Видений». Наличность латинских сборников символизирует высшую ступень развития жанра, так как указывает на большой спрос, а значит, и на соответствие этой литературы вкусам просвещенных современников.
Одним из важных моментов в жизни видений является стихотворная обработка. И здесь эволюция начинается с несамостоятельных видений в составе поэм (VIII в.), переходит к переложению ряда видения ради него самого (IX в., Валахфрид) и заканчивается составлением стихотворного сборника (XII в.). Случаи, когда стихотворное видение возникает без прозаического (письменного или устного) оригинала, не могут быть указаны с достоверностью; наиболее вероятный пример такого явления дает Эд., так как тут автор мог изложить собственное видение в стихах.
Что же касается метрической формы, то она, как и все прочие формальные элементы, следует вкусам века. Пока еще ритмическое (тонико-силлабическое) стихотворение было менее распространено, чем метрическое (т. е. до конца IX в.), все видения написаны этим последним. Все метрические видения, как все описательные произведения, пользуются героическим гекзаметром (даже сборник XII в.). Когда в X в. ритмическая поэзия завоевывает все больше и больше симпатий, появляется первое ритмическое видение. Всего таких видений сохранилось два: Анс. и Фулб. Метрика Анс. разобрана подробно в своем месте. Фулб. написано по тонико-силлабической схеме <…> т. е. тринадцатисложными стихами с константами в цезуре (– U U) и в конце (– U) <…>
Таков внешний вид материала. Каково же его внутреннее строение? Как и передача, оно не представляется единым для всех видений, и точно так же в нем замечается непрерывное развитие от простых форм к сложным. Это, конечно, не значит, что каждое последующее видение по структуре сложнее каждого предыдущего: во всякое время бывают произведения, отставшие от моды, но если мы представим ход усложнения структуры в виде кривой, то низшая точка будет помещаться в VI в., а высшая – в XII в. Это движение продолжается в XIII в. и заканчивается Дантом, после чего начинается понижение. Внутри разбираемого нами периода уровень сложности сильно понижается после IX в., чтобы после двухвекового упадка (X и XI) в XII в. опять подняться на небывалую высоту. Таков общий ход развития, теперь перейдем к отдельным типам структуры.
Самый примитивный вид являют одновершинные видения, т. е. такие, в которых все действие сосредоточено вокруг одного доминирующего момента. Типичными примерами могут служить Гр. В. II, IV и большинство видений Флотхилды. Для того чтобы наглядно представить себе отличие одновершинного типа от многовершинного, достаточно сравнить между собой близкие по содержанию Сунн. и Гр. В. III: в первом ясновидцу одновременно показывается наказание, ожидающее его, если он будет продолжать грешить, и блаженство, уготованное ему, если он исправится; все сосредоточено вокруг момента исправления одного прегрешения данного ясновидца; в Гр. В. III загробный мир описывается постепенно во всех его независимых друг от друга частях. Одновершинные видения ближе других стоят к психофизиологической основе, к реальным человеческим переживаниям; поэтому-то они всего чаще встречаются там, где запись видения преследует биографическую или автобиографическую цель, т. е. в житиях (Алд., Анск.) и перечнях (Аудр., О. 1–4). Впрочем, и большинство других видений О. принадлежит к этому типу. Строение одновершинного видения в общем таково: I – обстановка видения, II – самое видение и (далеко не всегда) III – поучительная часть. Внутри этой схемы наиболее подвержена развитию III часть, которая может достигать огромных размеров (Анс., Фулб.), но о ней, как и о I, речь будет ниже, так как ее судьба не зависит от типа структуры видения. Часть II, поскольку она остается одновершинной, не допускает большого развития; некоторым усложнением является только применение ретардирующего момента, как, например, в Мерхд. (предварительное путешествие к Судье).