Как раз в эту минуту вернулся Паоло и сообщил, что вблизи нет ни души.
Бегство
Паоло точно рассчитал, в какое время им следует находиться возле городских ворот. Горизонт едва начал окрашиваться розовыми красками занимавшейся зари, а толпы людей заполонили все подступы к городским воротам. Кого здесь только не было! Торговцы и крестьяне, верховые и пешие, мужчины и женщины с маленькими детьми на руках. Немного поодаль стояли запряженные упряжками волов большие повозки, наполненные разнообразными товарами, предназначенными для продажи.
«Царь Соломон говорил: нет ничего нового под луной. Это он правильно подметил! Люди просто живут, как и в наше время. Торгуют, покупают, работают, в общем, выживают», ─ думала Вера, рассматривая груженые телеги и озабоченные лица их хозяев.
«Скорее бы выбраться из этого проклятого города»! ─ она тихонько простонала, распрямляя усталую спину и разминая плечи. С непривычки усталые мышцы спины страшно ныли, но она не жаловалась. Пришлось уступить нападкам генуэзцев и устроится в седле «как подобает даме». Сидеть вполоборота на лошади почти два часа оказалось нелегко. Если раньше она вела себя чересчур прямолинейно, то сейчас, осознав свое незавидное место в этом мире, все чаще подчинялась, сознавая неустойчивость своего положения. При одной только мысли о таком своем унижении сердце болезненно сжалась. Ее судьба, да что там говорить, даже жизнь находилась в руках этого человека, чьи руки придерживали ее за талию, не давая упасть с лошади. Смешно сказать, она, независимая москвичка, имеющая неплохой заработок по московским меркам, готовая пойти на развод с богатым мужем, лишь бы не стать покорным всепрощающим ничтожеством, обречена на безмолвное послушание. Да, судьба обошлась с ней слишком жестоко!
Хотя…Вера оборвала цепь мрачных мыслей. В конце концов, она молодая и весьма привлекательная женщина… Почему бы не воспользоваться своей красотой? Молодой сеньор так разволновался, когда его штаны слетели, обнажив возбужденную мужскую плоть. Она улыбнулась. У него очень красивое тело, такое крепкое и мускулистое! О своей былой любви к Игорю Вера теперь редко вспоминала, обида не прошла в ее душе. С появлением любовницы страсть ушла из их супружеской постели, полностью разрушив ее чувства к мужу. Их соитие приносило больше душевных мук и терзаний, чем радости и наслаждения.
Вера повторила про себя имя генуэзца. Стефано. Красивое имя, как и он сам. Его глаза точно такого же цвета, как и у Игоря. Но они теплые и бархатистые… как бы он жестко не говорил, они не меняют своего выражения.
И вдруг она призналась себе, что очень хочет этого мужчину. Она так давно не получала мужского внимания!
«Кажется, я влюбилась. О, боже! Как шестнадцатилетняя девочка…с первого взгляда…или со второго»! ─ Вера зажмурила глаза, потрясенная и взволнованная. Люди, повозки, лошади ─ все поплыло перед глазами. ─ «Я должна его соблазнить… нет, просто обязана»!
И что потом? Станешь его очередной победой? Хороша перспектива! Сонька не зря тебя наивной глупышкой считает. Нет, не соблазнить, а влюбить в себя. Иначе твоя жизнь пойдет прахом.
«И как ты это сделаешь, Веруня»? ― шептал ей саркастический голосок другой Веры, насмехаясь над ее «наполеоновскими» планами. ― «Он богач-аристократ, а ты пустое место»!
Почему-то Вера была убеждена, что Стефано имеет много любовниц. Красив, обаятелен, да еще очень богат! Это же предел мечтаний любой женщины!
Начиная со старших классов, Вера была в центре внимания всех мальчиков в школе. Да, было приятно принимать ухаживания, наслаждаться званием самой красивой девушки школы и района. Ребята обламывали ее домашний телефон, дежурили в подъезде. Вере оставалось лишь выбирать и отказывать. В институт ― та же ситуация. Было несколько романов, оконченных по ее инициативе. На третьем курсе в ее жизнь ворвался Игорь, разметал все на своем пути, включая поклонников. Полгода свиданий и страстных ночей закончились свадьбой. Кого-то обольщать, завлекать ─ для нее было непривычно, невероятно, не говоря о завоевании сердца. Будучи с пятнадцати лет объектом мужских домогательств, иногда очень настойчивых, Вера не имела ни малейшего представления о женских уловках. Неверность мужа потрясла ее, посеяла неуверенность в себе как женщине.
Резкий выкрик караульного перекрыл гомон людских голосов. Как и договорились, Паоло поскакал вперед, оставаясь при этом в поле зрения сеньора. Наступил решающий момент. Массивные ворота, заскрежетав, стали медленно открываться. Побледневшая от волнения Вера обернулась к Стефано и прошептала:
─ А они спросят, кто мы, и куда едем?
Стефано нахмурился. Он не мог сказать ей, что не беспокоился. Но он за свои двадцать семь лет хорошо усвоил: кто сомневается, тот уже на половину побежден. Поэтому он оставил всякие тревожные мысли и перешел к обдумыванию дороги в Солдайю. Ему захотелось приободрить Веру, а заодно и себя, услышав ее веселый ответ. Ее остроумие пришлось сейчас бы сейчас кстати. Он улыбнулся и игриво приподнял брови.
─ Я им скажу, что мы пара влюбленных, убегающих от ревнивых супругов.
Вера засмеялась.
─ А вам не занимать находчивости! Так что, мне придется разыграть вашу возлюбленную? ─ вырвавшиеся у нее слова были произнесены с напускным удивлением.
─ Думаю, что не стану возражать, ─ приглушенно ответил Стефано, оставив теплое прикосновение своего дыхания на ее щеке.
Вера воодушевилась, отбросив неуверенность. Судя по всему, преград для ее нескромных планов не предвиделось. Лицу вернулись краски, а нежно-голубые глаза потянуло поволокой, ― она предвкушала начало игры.
─ А вы опять назовете меня бесстыдницей?
─ Для пользы дела я готов закрыть глаза на самое дерзкое поведение.
Эта игривая сделка наполнила ее голову разными выдумками. Улыбнувшись, она закусила нижнюю губку, фантазируя и мечтая.
Стражники, стоявшие на подступах к воротам, внимательно осматривали всех проезжающих, проверяли содержимое повозок. Паоло успел проскочить не останавливаясь, в тот момент, когда охранник бесцеремонно потянулся в повозку за спелыми фруктами. Трое остальных стражников, недолго думая, тоже набрали полные карманы.
Настала их очередь подвергнуться осмотру. Вера быстро развернулась к своему спутнику и обняла за крепкую шею. Она приоткрыла веки, краем глаза заметив на его лице изумление. Серебристые глаза генуэзца широко раскрылись и тут же прищурились: сквозь полуприкрытые ресницы он рассматривал ее лицо. Он приоткрыл губы, от чего их контур стал еще чувственнее.
«Сейчас или никогда! Я украду твой поцелуй»! ─ сказала она себе и, забыв о скромности, теснее прижалась к нему. Он не уклонился, а обвил мускулистой рукой ее талию. Вера, набравшись смелости, прильнула к его губам в жарком поцелуе.
Вдруг лошадь сделала резкий шаг, и ее рот с такой силой прижался к его губам, что ей стало больно. Она мгновенно отпрянула и опустила голову ему на плечо. У Стефано вырвалось неизвестное слово, сказанное неумышленно. Она поняла лишь интонацию, и не думая не о чем, кроме волшебного слияния их губ, расцвела в радостной улыбке.
Вооруженные стражи города, пережевывая персики, остановили свой взгляд на красивой молодой паре. Задать вопросы мешали еще не съеденные фрукты. Набитые рты растянулись в ехидных ухмылках. Один из стражников пробормотал что-то пошлое, и вместе со смехом из его рта вывалились непрожеванные куски. Намного большую заинтересованность у него вызвала телега, доверху нагруженная гончарными изделиями: амфорами, пифосами, яркими горшками с поливом. Старший что-то промычал, рукой указывая Стефано на ворота, тем самым давая понять, что они их не интересуют.
Генуэзец тотчас пришпорил лошадь и она, долго простоявшая без движения, стремительно рванула вниз по дороге, покидая просыпающийся город, укрытый утренним туманом. Беглецы без каких-либо осложнений проехали еще два поста городской стражи, ― в их обязанности не входило осматривать и опрашивать выезжающих из столицы.
Прошло около двух часов непрерывной скачки. За это время никто из троих не обмолвился ни словом. Стефано молчал, изредка переглядываясь с Паоло. Вера ощущала их напряженное состояние и не решалась заговорить первой. Они пересекли равнинную местность у подножья столовой горы, где находилась столица княжества Феодоро, проехали несколько селений. Когда селения остались далеко позади, Стефано сравнялся с Паоло, и громко воскликнул:
─ Все, лошадям требуется отдых! Так мы их загоним насмерть! Вон небольшой лесок, отдохнем там несколько часов.
─ Ваша правда, сеньор Монтальдо! ─ отозвался мужчина. ─ Надо беречь лошадей. Трава в лесу сочная, пусть подкормятся немного.
─ Прости меня, друг, ─ проговорил Стефано, обращаясь к своему жеребцу, и погладил его темно-рыжую шею. ─ Без тебя пропасть!
─ И без тебя тоже… ─ молодой генуэзец тронул свою спутницу за плечо и рассмеялся, намекая на ее выходку на посту.
Вере почему-то стало неловко. Она повернулась к генуэзцу и, посмотрев на него с укоризной, напомнила:
─ А ведь идея была не моя, а ваша, сеньор Стефано.
─ Не спорю, ─ протянул Стефано как-то отрешенно.
Воздух был свежий, прозрачный. Небо затянули облака, но кое-где уже виднелось синее небо. Хотя кругом было еще сумрачно, но уже чувствовалось, что скоро выглянет солнце. Путники повернули лошадей к лесу. Высохшие ветви, сброшенные деревьями, с треском ломались под копытами лошадей. Взмыленные животные тяжело дышали, еле переставляя ноги.
Спустя несколько минут уютная зеленая поляна стала пристанищем для беглецов. Вера улеглась на мягкую густую траву, в стороне от мужчин. Лежа на спине, она разглядывала облака, напоминающие сахарную вату. Мысли унеслись далеко, в бесконечную глубину, вслед за облаками.
Генуэзцы разговаривали между собой, но она их не слушала.
─ Представляешь, как перекосится рожа у моего дяди? Он-то надеялся меня больше никогда не увидеть! ─ Стефано злорадно ухмыльнулся, представив себе разочарованную физиономию консула с отвисшими от огорчения щеками.