[243] была тогда одной из турм Армениака[244]. На первом этапе фемной реформы произошло несомненное возрастание роли стратегов, командовавших местными воинскими ополчениями из крестьян — стратиотов. Решая задачи обороны, реформа объективно усиливала также центробежные силы, проявлением чего, например, был воинский мятеж в феме Армениак в 790–793 гл, с трудом подавленный императором Константином VI[245]. Чтобы не допустить этого, императоры, начиная с VIII в., стали делить фемы на более мелкие образования. Около 819/820 г. Лев V выделил фему Пафлагония[246]. К ней была отнесена и Амастрида. Река Галис, как указывает Константин Багрянородный, стала рубежом между ней и фемой Армениак[247]. Ранее 863 г. из старой фемы Армениак были выделены новые фемы: Харсиана, Армениак, Колония и Халдия (последняя — до 824 г.)[248]. Столицей Халдии был Трапезунд, на востоке она граничила с Малой Арменией, на юге — с фемой Колония[249]. В состав фемы Халдия входили и укрепленные оборонительные районы — клисуры в долинах реки Акампсис (Чорох) и ее притока Мургули (Мургулсу)[250]. К рубежу IX–X вв. стратег фемы Халдия занимал 12 место среди стратитов 26 византийских фем (Армениак, для сравнения — второе, Пафлагония — 9, Колония — 8)[251]. С дальнейшим дроблением фем к концу X в. стратиг Халдии занимал 10 место из 31, стратег Колонии — 7, Пафлагонии — 8. В принципе соотношение не изменилось, и малоазийские стратеги были в первой половине списка высших военных администраторов империи[252]. Стратегу Халдии назначалось жалование в 10 либр золота в год, что казалось бы малым (в сравнении с 40 либрами у стратега Армениака), если бы не одно добавочное обстоятельство: он также получал все поступления от таможенных сборов в Трапезунде, что было крупным довеском в период расцвета византийско-арабской торговли через Понт. Военными командирами, подчиненными стратегам, были архонты, получавшие свои титулы от императора и включаемые в тактиконы, но уже тогда имевшие широкую автономию в местном военном управлении[253]. Войско фемы Халдия арабские авторы ал-Гарми и Куцама ибн Джафар исчисляли в 4000 солдат, а ибн ал-Факих, с возможным преувеличением — в 10 000 человек[254]. Войско Пафлагонии оценивалось арабскими авторами в IX–X вв. от 5 до 10 тыс. человек[255].
Реформы императоров-иконоборцев, укрепление центрального аппарата империи, умаление роли стратигов через разукрупнение фем с ликвидацией угрозы арабского завоевания Малой Азии, привели к консолидации Византийской империи, включая и ее понтийские области. Армениак, в частности, отказал в повиновении мятежнику Вардану Турку, восставшему против императора в 803 г.[256], а затем оказал сопротивление и другому мятежнику — Фоме Славянину (820–823)[257]. Вначале Фоме, видимо, опираясь и на отряды арабов, персов, ивиров, армян и авасгов, как о том пишет (быть может, не без преувеличений) император Михаил II, удалось подчинить Армениак и Халдию и даже разгромить стратега фемы Армениак[258]. Однако затем он, видимо, не удержался там, не пользуясь поддержкой населения этих фем и не имея опоры в войсках. Стратиг Армениака Ольвиан был последовательно на стороне Константинополя. Он сохранил контроль над портами Амиса и Синопа и вытеснил отряды Фомы[259].
В награду за верность, как сообщает источник, или «в страхе перед народным движением», как предлагает А.П. Каждан[260], император Михаил II сократил вдвое (с двух до одного милиарисиев) подымный налог — капникон[261]. Продолжатель Феофана уточняет, что это было пожалованием стратегам, но, очевидно, оно распространялось на население фемы (1 милиарисий в год — ничтожная сумма для одного только полководца, вряд ли бы заслужившая упоминания в хронике). Помимо стратигов и дук, в основном военных командиров, во главе администрации фем стояли и гражданские чиновники — судьи, нередко носившие тот же титул, что и стратеги — протоспафария. Один из судей Халдии протоспафарий Константин (к. IX–X в.) известен по печати[262].
При императоре Романе I Лакапине (920–944), ок. 922 г., и фема Халдия оказалась затронутой сепаратистскими (или узурпаторскими?) поползновениями местных стратигов, имевших поддержку среди недовольного (усилением налогового бремени или притеснениями динатов?) местного населения. По наущению стратега Варды Воилы, халд Адриан и богатый армянин Тацак подняли восстание и даже захватили крепость Пайперта (Байбурта) на юге фемы. Мятеж был решительно подавлен доместиком схол Иоанном Куркуасом, главари его лишились имущества, некоторые были ослеплены (Тацак) или пострижены в монахи (Варда Воила). Восстание имело, видимо, социальную базу и в низах: источники упоминают «убогих и незнатных», которых, однако, Куркуас отпустил не подвергнув наказанию[263]. Восстание, видимо, не затронуло Трапезунда и приморских городов Халдии. Сам магистр и доместик схол Куркуас, армянин по происхождению, был виднейшим полководцем Византии, он одержал немало побед в войне с арабами, восстановил границу Византии на Востоке по Евфрату и Тигру, а на Кавказе — по р. Фасис (Араке) и даже породнился с императором Романом. Его сын, патрикий Роман, был стратегом многих фем, а род Куркуасов[264] сумел укорениться в феме Халдия, где двоюродный брат Иоанна, патрикий Феофил (дед императора Иоанна Цимисхия) стал стратегом и, как и Иоанн Куркуас, одержал много славных побед, в частности, отвоевал у арабов Феодосиуполь (Карин)[265]. Быть может именно при императорах Македонской династии, или даже раньше, и началась традиция правления наследственных полководцев — стратигов и дук Халдии — связанных с Понтом, владевших там землей, или происходивших из тех мест. Иоанн Лазаропул сообщает, например, что при Василии I дукой Халдии и Трапезунда являлся Иоанн Халд, чей отец был основателем известного и почитаемого монастыря Спасителя в Сирмене[266].
В X в. боевые действия против арабов велись значительное южнее рубежей Понта, хотя время от времени из пограничных арабских эмиратов Эрзерума, Мелитины, Самосаты, Тарса предпринимались нападения на византийское порубежье[267]. Попытка сирийского эмира Сайф ад-даулы Хамданида, прорвавшись к Колонии и опустошив ее окрестности, взять эту крепость в 939/40 г. закончились неудачей[268]. Но и этот поход не представлял для понтийских городов серьезной опасности. Опираясь на территорию Халдии, Византия проводила наступательные кампании в Закавказье и Месопотамии. В 949 г. византийцам покорился Феодосиуполь (Карин, Эрзерум) и наступление продолжилась в направлении Армении. Не случайно, что знатные армяне предводительствовали византийскими войсками, ассимилировались в составе византийской элиты, выражением чего стало и возникновение на рубежах Византии и в самой империи заметного слоя армян-халкидонитов, то есть принявших православие[269]. Русские дружины также появляются в это время на Понте, участвуя, сначала по договору князя Владимира с византийским императором, в подавлении восстания Варды Фоки (см. ниже), в воинах Василия II на Кавказе и в Восточной Анатолии. Тагма в 6000 человек упомянута армянским историком Асоликом при описании похода Василия II в Ивирию в 1000/01 г.[270] В правление Константина VIII (1025–1028) в Трапезунд был отправлен отряд варяго-русской дружины (Иоанн Ксифилин называет ее скифами, а принадлежащего к ней одного одержимого бесами воина — росом)[271]. Отряд варягов находился в Халдии и Ивирии и в середине XI столетия, когда им командовал патрикий Михаил[272].
С постепенной стабилизацией византийской границы на востоке[273], некоторые изменения произошли в управлении фемами. Возросла роль дук. Первоначально они командовали отрядами войск, размещенными в одном городе или феме и подчинялись стратигу, но с последней четверти X в., по мере упадка фемного ополчения и замены его регулярными тагмами и иностранными наемниками, их роль повысилась. Дуки, как правило, назначавшиеся из Константинополя, сосредотачивали все больше как военное, так и административное управление провинциями, заменяя статигов[274]. Ок. 1000 г. дукой Халдии был патрикий Василий, обладавший военным опытом и сведущий в науках. Однако большую часть времени он проводил не в Трапезунде, а в Кельтцине (Эрзинджане), ближе к театру военных действий, особенно во время похода Василия II в Ивирию. Одной из его задач было попечение за сбором налогов в царскую казну