Д.А. Коробейников полагает, что к концу 20-х гг. возникло два противостоящих союза: с одной стороны — Амира Гази Данишмендида, Иконийского султана Мас'уда и Константина Гавры, с другой-византийского императора Иоанна II и Грузии. По неопубликованной хронике ал-Азими в 524 г. х. (1129/30 г.) грузины имели столкновение с господином («сахибом») Трабзуна и были им разгромлены[361]. С другой стороны, ок. 1127 г. Амир Гази отвоевал Анкиру, Кастамон и Гангру, в 1129 г. напал на побережье Армениака, где византийский губернатор Кассиан сдал ему несколько крепостей побережья и перешел к нему на службу[362]. Иоанну II удалось почти сразу же вернуть две из них, но он не смог закрепить успех, вынужденный вернуться в Константинополь перед угрозой династического переворота[363]. Позже, в 1133 г., Иоанн II мирным путем вернул Кастамон, вскоре вновь осажденный и отвоеванный Амиром Гази, вырезавшим его греческое население. После этого Кастамон и Гангры оставались пограничными центрами и переходили из рук в руки[364]. Однако, в результате похода Иоанна II на Западный Понт, до р. Ириса, ему, удалось овладеть Пафлагонией, Вифинией и, возможно, рядом понтийских территорий[365], хотя они и в дальнейшем подвергались нападениями сельджуков, как, например, в 1139 г.[366] Дальнейшему успеху византийцев сначала сопутствовал распад в 1142 г. эмирата Данишмендидов и, первоначально успешная, военно-дипломатическая деятельность Мануила I Комнина. При этом Константин Гавра в 1162–63 гг. выступает уже не как самостоятельный правитель, а как посол императора к султану Икония, нарушившему позднее (в 1174 г.) соглашение о мире и союзе с Византией[367].
Мануилу удалось также путем переговоров вернуть у сельджуков временно захваченные в результате набегов города Иней и Павры (Бафру)[368]. Ситуация (не к пользе Византии) изменилась с поглощением частей эмирата Данишмендидов Иконийским султанатом в 1172–1175 гг.[369] и с неудачей попыток Византии участвовать в разделе этого эмирата. Именно на этой почве и произошел разрыв бывших союзников. Василевс поручает севасту из рода Гавров Михаилу набирать войска в Пафлагонии, Трапезунде и Инее и захватить Амасию. Нерешительность севаста открыла ворота города султану Икония Кылыч Арслану[370]. Неудачи Мануила в Северной Анатолии и консолидация Иконийского султаната предопределили страшное поражение византийцев в битве при Мириокефале в 1176 г. Эта битва имела прямые последствия и для истории Северной Анатолии. Районы Кастамона и Амиса переходят под контроль Румского султаната, притязающего также и на южные области Понта. В 1187 г, например, при разделе султаната между сыновьями Кылыч Арслана II (1156–1192) Рукн ад-дин получил Амис другие, не названные Хониатом, города побережья, Кутб ад-дин — Колонию, а Гийяс ад-дин-Амасию[371]. С конца ХII в. династия Гавров уходит на периферию понтийской истории. Одна из ветвей рода ради сохранения владений на понтийской периферии переходит на службу к иконийским султанам и постепенно мусульманизируется, причем некоторые Гавры даже участвуют в войнах против Византии[372], другая переселяется в Крым и образует новые линьяжи правителей Феодоро (Мангупа), третья вливается в ряды византийскои знати и постепенно мельчает[373], четвертая, как показал Р.М. Бартикян, существовала в Армении[374]. Влияние Гавров на Понте, как справедливо отметил Э. Брайер, сходит на нет[375]. Последний эпизод военной активности одного из Гавр, Михаила, полководца на византийской службе, посланного в 1175 г. в Джаник с войсками Пафлагонии, Инея и Трапезунда, из-за нерешительности воеводы, по описанию Киннама, закончился сдачей Амасии султану Кылыч Арслану II[376].
В 70-е же годы ХII в. начинается понтийская история Андроника I Комнина и его потомков, будущих основателей Трапезундской империи. Враждуя с Мануилом I и странствуя по Востоку, после посещения Грузии в 1170–73 гг., Андроник отправился во владения эмира Изаддина Салтука, врага Византии, и получил от него в удел замок близ Колонии. Оттуда он стал нападать на византийские земли, включая Халдию, уводить полон и подвергся за это даже церковной анафеме[377].
В 1176/78 г. после того, как дука Халдии Никифор Палеолог[378] захватил в плен жену Андроника Феодору и его детей, Андроник покорился, вернулся в Константинополь, покаялся и получил от императора в управление и кормление земли в Пафлагонии, включая город Иней[379]. После смерти Мануила І в 1180 г. и воцарения его малолетнего сына Алексея, воспользовавшись династическими распрями, из Пафлагонии Андроник в 1182 г. отправился с войсками в Константинополь и вскоре стал единодержавным василевсом Византии (1183–85)[380]. Его энергичное, но тираническое правление вскоре закончилось свержением и убийством самого василевса и гибелью двух его сыновей, Мануила и Иоанна, хотя первый из них осуждал поведение и правление отца[381]. Лишь двум сыновьям Мануила удалось спастись и стать в скором будущем основателями новой, Трапезундской империи. Интересно, что Гийом Тирский приводит не подтвержденное другими источниками сведение, что Андроник, узнав о коронации узурпировавшего власть Исаака Ангела, пытался было бежать на галее по морю в Трапезунд, но не смог этого сделать (ne onques ne post passer), возвратился во Влахернский дворец и был затем подвергнут мучительной казни[382]. Описание последней довольно близко к описанию у Никиты Хониата[383], что позволяет думать, что источником сведений Гийома Тирского могли быть сообщения очевидцев. В любом случае симптоматично, что местом бегства хронист определил именно Трапезунд, где семья Андроника, как мы увидим из дальнейшею, обладала ресурсами.
После свержения Андроника области Понта вернулись под власть Византии и там, до 1204 г., управляли византийские губернаторы. Впрочем, они постоянно находились в опасности. Ок. 1194 г. туркменам удалось захватить Амис (Самсун) и он входил в состав Иконийского государства до 1204 г., а около 1200 г., возможно, Бафру[384]. Не исключено, что Керасунт был также захвачен, ибо товары разбившегося близ этого города византийского корабля были похищены подданными сельджукского султана, за что Алексей III пытался в 1200 г. применить к ним право марки[385]. В Трапезунде при Ангелах продолжал существовать монетный двор, чеканивший скифатные монеты по Константинопольскому образцу[386].
Исследуя феномен Понтийского сепаратизма, нельзя не отметить притягательность этого примера и его обусловленность ситуацией в Северной Анатолии, находящейся в известной изоляции от византийской столицы в эпоху натиска сельджуков и Данишмендидов.
В 20-е гг. ХII столетия, например, рядом с Халдией, видимо, в Пафлагонии, также полунезависимо правил упомянутый выше Кассиан, при угрозе подчинения Византией перешедший на службу Амиру Гази Данишмендиду в 1130 г.[387]
Несколько знатных византийских семейств были связаны с Понтом и имели там прочные позиции. Ж. — К. Шейне с полным основанием выделяет три лидирующих фамилии — Xалды, Тарониты и Гавры[388]. К ним можно добавить Плевстов и Генесиев[389], ветви Кекавменов, выходцев из Колонии (родиной Катакалона Кекавмена Колонию называет Иоанн Зонара)[390], Ксифилинов, благодаря патриаршеству Иоанна[391]. Однако, первые три династии имели высшие посты в управлении Халдией. В середине IX в. отец дуки Иоанна Халда основал монастырь Спасителя в Сирмене. Дука Иоанн Халд известен в связи с первым обретением и учреждением праздника рождества св. Евгения, о чем уже шла речь. Адриан Халд, участник мятежа Варды Воилы против Романа Лакапина, пытался, но безуспешно, укрепиться в Пайперте и был захвачен Иоанном Куркуасом[392]. Другой Иоанн Халд был дукой Армениака при Василии ІІ[393]. Тарониты были выходцами из пограничного с Халдией района Армении[394]. При Василии ІІ, по его приказу, Григорий Таронит собрал в районе Трапезунда значительное войско[395]. При Алексее I его тезка, как мы видели, стал дукой фемы. Гавры оказались наиболее влиятельными, и не случайно именно они добились создания там полунезависимого княжества, хотя сам Феодор в 1072 г. был еще носителем скромного титула ипата и являлся топотеритом Колонии, что показывает скорее на его роль как местного архонта, а не столичного вельможи, хотя в 1067 г. он, наряду с титулом топотерит, обладал и титулом патрикия