[1543]. Сам этот запрет свидетельствует о существовании Таны в тот момент, когда Каффа была временно оставлена и сожжена. Вряд ли он мог строго исполняться при наличии там поселения: в 1315 г. в Тане действует большая группа генуэзцев со своим нотарием[1544]. В 1326 нотарий Francesco de Campis был одновременно генуэзским консулом и писцом в Тане[1545]. Такое совмещение функций — показатель одновременно и того, что статус фактории был юридически закреплен, и того, что ее управление еще не было развитым, а сама фактория — вряд ли отличалась многочисленностью.
Возможно, венецианцы сделали первую, неудачную, попытку основать консульство в Тане в 1292 г. В решении Большого Совета о посольстве к хану Ногаю предусматривалась возможность послу, если его миссия будет успешна, остаться консулом «в тех местах» (in partibus illis) на 3 года[1546]. Вероятным местом такого консульства на территории Орды была Тана. Но о пожаловании Ногая данных нет. Вряд ли этой цели достигло и посольство к татарам в 1300 г.[1547] Венецианское консульство в Тане, скорее всего, возникает между 1317 и 1325 гг. В 1317 г. Венеция поручает осуществить демарш ради возвращения выморочного имущества венецианского купца в Татарии константинопольскому байло[1548]. Впоследствии переговоры с ордынскими правителями (если не избирался специальный посол) традиционно вели венецианские консулы в Тане[1549]. Очевидно, в 1317 г. такого консула еще не было. В январе 1326 в рубриках постановлений Сената встречается первое упоминание о консуле в Тане[1550]. Назначение консула могло последовать за организацией навигации торговых талей «линии» в Тану[1551]. Первое прямое упоминание о посылке туда галей коммуны мы встречаем в документах Сената в 1322 г.[1552] Но и ранее невооруженные суда Венеции плавали в Тану. В декабре 1322 один такой караван судов из Таны прибыл в Венецию[1553], а в 1320 г. республика установила нормы исчисления фрахта с товаров в Тане и в Газарии[1554]. Регламентация уплаты фрахта и налогов требовала присутствия в Тане полномочных представителей республики. К тому же времени, 1324 г., относится и контракт односторонней комменды (коллеганцы) венецианских купцов, заключенный в Константинополе и касающийся продажи олова в Орде, скорее всего — в Тане и Сарае. Сам формуляр свидетельствует о заурядности, а не экстраординарности такой поездки[1555]. Вероятно, в начале 20-х годов и формируется институт венецианского консульства в Тане, создание которого стимулировалось потребностями торговли и дальней навигации.
Принятая дата создания фактории — 1332 или 1333 гг., вследствие реализации договора с Узбеком, вряд ли состоятельна. Не случайно, что в решениях Сената 1331–32 гг. о подготовке миссии к хану, сказано не об ambaxatores ad Tartarum, как в 1300 г., а о посольстве и послах непосредственно ad Tanam, в Тану[1556]. Еще до отправки посольства, заключившего договор с Узбеком осенью 1332 г, в январе 1332 г. Сенат поручает консулу в Тане сбор специального полупроцентного налога с купцов, торгующих во всем Азовском море (a Ponticopera supra)[1557]. Затем Сенат постановляет поручить избрание нового консула в Тане послу и купцам фактории[1558]. Это решение, видимо, отражает тот порядок, когда институт консульства только формировался и избрание высшего должностного лица фактории было прерогативой живущих в фактории венецианских нобилей. Постановление Большого Совета от 8 апреля 1278 предусматривало, что венецианцы, обосновавшиеся за границей, сами могли избирать консула, но при условии, что коммуна не будет выплачивать ему оклада из своих средств[1559]. Поэтому юридические нормы допускали избрание консула на месте, в Тане. В феврале 1333, после возвращения посла и получения известий о соглашении с ханом, этот порядок был изменен: отныне консул назначался в Венеции на 2 года. Все его функции тщательно регламентировались[1560]. Венецианским консулом в Тане в 1332 — середине 1333 г. был Пьетро Джустиниан. Он, вместе с послом Андреа Дзено, добился для Таны привилегий и прав экстерриториальности, он информировал республику о положении дел в Тане (super facto Tane… nobis scripsit)[1561] и он же доставил в Венецию в ноябре 1333 г. ханскую пайдзу и перевод договора с «куманского» на латинский язык[1562]. Таким образом, до постановлений о порядке управления в Тане, принятых Сенатом 9 и 18[1563] февраля 1333 г., там уже был венецианский консул, который затем активно участвовал в подготовке решений о реформе управления факторией. Был в Тане и большой совет купцов-нобилей, который мог по решению Сената вотировать новые налоги и собирать средства на погашение дополнительных расходов посольства[1564]. Одной из главных забот новой администрации Таны было строительство караван-сарая на экзимированной территории[1565].
Таким образом, историю возникновения итальянских факторий в Тане можно реконструировать следующим образом. С середины XIII в. сначала венецианцы, чуть позднее — генуэзцы начинают вести постоянную торговлю в устье Дона. Во второй половине 60-х гг. возникают венецианское и генуэзское поселения, не имевшие консульств. Генуэзское консульство оформляется в Тане ранее венецианского, до 1304 г., скорее всего — в конце 80 — начале 90-х гг. XIII в. Венецианское консульство возникает в начале 1320-х гг. В 1332 г. венецианская фактория получает особый юридический статус, оформленный договором с ханом Золотой Орды Узбеком и решениями Сената в феврале 1333 г. Генуэзская фактория в Тане также имела права и привилегии от хана и, используя их, даже теснила соседей-венецианцев[1566], но дата их получения нам неизвестна. Благоприятным условием налаживания венецианской торговли в Тане был и договор Венеции с Византией в ноябре 1332 г.[1567]
Глава 14.От Таны — в Ургенч.Эти трудные дороги Средневековья
Средневековье сохранило немало ярких описаний путешествий западноевропейцев на Восток. Сейчас даже сделана попытка создать их классификацию, с выделением путеводителей для пилигримов и купцов, рассказов о пилигримажах, о крестовых походах, посольствах, миссиях, путешествиях и описаний мнимых странствий[1568]. Впрочем, предлагаемое Ж. Ришаром название «путеводители для купцов»[1569] не точно. Такого жанра не было, и описание путей неизменно включалось в более широкий контекст «торговой практики», где главным был рассказ о товарах, ценах, тарифах, пошлинах, условиях торговли в разных местах, и даже об используемой в общении с местным населением терминологии.
Наиболее читаемыми и известными были, конечно, описания походов и путешествий: от реальных, начиная с Плано Карпини и Рубрука, до полулегендарных, расцвеченных рассказами обо всяких диковинах и богато иллюстрированных описаний (Космы Индикоплейста или «Книги чудес» Жана ле Лонга), и даже до вымышленных (многочисленные версии «путешествий» сэра Джона Мандевиля). Не о них сейчас пойдет речь — ведь целью этих сочинений были собственно не дороги, а заморские чудеса или политические, военно-стратегические, бытовые, культурно-религиозные данные о далеких странах. Сведения же о самих путях в них были отражением личного, но не обобщенного или типологизированного, опыта странствующих. Вряд ли какому-либо купцу Венеции или Генуи пришла бы в голову мысль точно руководствоваться сочинением Марко Поло или Одорико Порденоне в составлении маршрута и в подготовке к странствованию, хотя какие-то коррективы в замысел путешествия эти рассказы и могли внести.
Впрочем, сочинения, претендующие на роль справочников, дающих рекомендации, существовали. Кроме итинерариев и портуланов, где сведения в основном суммарны и чаще всего характеризуют морские сообщения, создавались советы купцам. Первым из текстов такого рода стала пизанская торговая книга 1278 г, а затем — наиболее знаменитое сочинение — «Практика торговли» флорентийца Франческо Балдуччи Пеголотти, составленное между 1310 и 1340 гг.[1570] За ним последовали многие другие, но они нередко подражали прообразу, следовали заложенным клише и были менее яркими и конкретными. Возникает вопрос, насколько информация Пеголотти достоверна? Ведь сомнения в этом уже высказывались в литературе[1571] и многочисленные хронологические[1572], нумизматические[1573]