Героиня повести окончила в 50-е годы медицинский институт и в начале 60-х получила назначение в крупную клинику. Она мечтала помочь своему народу преодолеть вековую отсталость. Она серьезна, настойчива, пытается следить за иностранной научной литературой. Ее не страшит то, что после окончания института она обязана четыре года жить при своей клинике и в это время не имеет права выходить замуж. Она согласна на все, чтобы только принести пользу людям. Даже в самые тяжелые годы она не лишилась своей любимой работы — оперировала и простых тружеников, и полуарестантов, людей высокого в прошлом ранга, причисленных к «подлым ренегатам». Но как говорит ее муж: «Металлы и те устают». Устала и Лу Вэньтин, все годы, как и ее сверстники, работавшая на износ. И хотя трагическое десятилетие уже позади и интеллигентов больше не называют «вонючими контрреволюционерами», но, как говорится в повести, всех их просто перевели в «бедное сословие».
В 1918 году в «Записках сумасшедшего» Лу Синь вложил в уста своего героя слова: «Спасите детей!» Речь шла тогда о спасении от феодальных порядков, при которых «люди едят людей». Прошло почти 60 лет, и этот же призыв услышали читатели в рассказе Лю Синьу «Классный руководитель». Детей теперь надо было спасать от невежества, привитого во время «культурной революции». По словам критика Чжан Жэня, повесть Шэнь Жун была воспринята как призыв: «Спасите интеллигенцию!» Так называемое «трагическое десятилетие» миновало, интеллигенция реабилитирована, ее даже называют в одном ряду с рабочими, ее представителей больше не ссылают в деревню, не приклеивают унизительных ярлыков. Однако думать, будто с крушением «банды четырех» все общественные проблемы решились сами собой, было бы наивно. Жизнь китайского интеллигента и по сей день остается весьма трудной. Лу Вэньтин с мужем и двумя детьми ютится в крохотной комнатенке. Ее зарплата осталась мизерной — она, опытный врач, получает только 56 юаней. Это не на много выше минимальной в современном Китае зарплаты — 36 юаней, которую платят разнорабочим, но много ниже зарплаты квалифицированного рабочего, который может получить за свой труд и целую сотню. Казалось бы, ее уважают в больнице, ею дорожат, но когда она заболевает, то ее муж не может добиться, чтобы свалившуюся (он еще не знает, что это инфаркт) Лу Вэньтин увезли в клинику на больничной машине. Интеллигенции не хватает подлинного признания ее места в обществе, точной оценки и оплаты ее большого труда. Но повесть, конечно, не о том, что надо улучшить материальную сторону жизни китайской интеллигенции, а о том, что ее надо беречь как равноправную составную часть общенационального достояния, о том, что она безумно устала от более чем двадцатилетних проработочных кампаний, ее надо теперь беречь и выхаживать, как тяжело больного, чтобы она могла восстановить свои силы и вновь отдавать их на благо народа. Казалось бы, все страшное уже позади, об этом страшном прямо в повести почти и не рассказывается, речь идет не о временах прошедших, а о днях сегодняшних. Но у героев повести нет все-таки уверенности в завтрашнем дне. Муж Лу Вэньтин с горечью говорит о безвозвратно пропавших для него как для специалиста целых десяти годах, а подруга жены и ее коллега по клинике, тоже врач-окулист, доктор Цзян после долгих душевных сомнений решает вместе с мужем и дочерью покинуть пределы родины и уехать к тестю в Канаду. Ее страшат «будущее дочери и перспективы работы ее мужа», тоже врача. Эта неуверенность в завтрашнем дне, осознание того, что, как говорится в повести, «предвзятость по отношению к интеллигенции, привитую «бандой четырех» целому поколению людей, не искоренить за короткий срок», и приводят Цзян и ее мужа к решению покинуть родину. Они мечтают вновь через год или через десять лет вернуться в Китай и увидеть его другим.
Шэнь Жун в своей повести точно уловила общественные причины болезни своей героини и многомиллионной китайской интеллигенции, любящей свой народ и испытывающей чувство искренней горечи оттого, что целое поколение, у которого, как думает Лу Вэньтин, «позади уже бо́льшая часть жизни», потеряло лучшие свои годы.
Правдивая повесть Шэнь Жун была отмечена первой премией, присуждаемой за литературные произведения. В 1983 году на экраны вышел созданный по повести кинофильм, который тоже прошел по всей стране с большим успехом.
Шэнь Жун рассказала в своей повести о трудной жизни современной китайской интеллигенции. Вспомним те тяжелые жилищные условия, в которых живет врач Лу Вэньтин, и нам уже не покажется неправдоподобной жизнь простой пекинской семьи, изображенная в повести Лю Синьу «Вертикальная развязка». После рассказа «Классный руководитель» он написал еще много других произведений, значительная часть которых тоже посвящена школе, где он проработал долгих пятнадцать лет.
От школьной темы Лю Синьу постепенно переходит к изображению жизни и быта простых пекинцев, обитателей старых одноэтажных пекинских домиков, где царит небывалая скученность и где, как правило, нет никаких удобств. И хотя Лю Синьу родился в столице юго-западной провинции Сычуань городе Чэнду, он настолько сжился с пекинской действительностью, что его вполне можно назвать продолжателем традиций Лао Шэ, описывавшего жизнь таких же простых тружеников пекинцев в условиях старого Китая. Его герои — самые что ни на есть простые люди: это рабочий-дворник при школе, верный своим высоким моральным устоям и не потерявший человечности в период разгула хунвэйбиновского террора (повесть «Жезл счастья»[5]); это целая семья Хоу, живущая в таких условиях, что незамужней работнице — сестре, например, приходится спать под столом, так как негде поставить лишнюю кровать, и мечтающая о том, что их домик пойдет наконец на снос, потому что упорно ходят слухи о строительстве на этом месте современной автомобильной эстакады с развязкой на двух уровнях. Именно эта вертикальная развязка, существующая пока только в мечтах, и дала название этой повести. Действие в ней происходит в наши дни, позади трагическое десятилетие, но описанные Лю Синьу условия жизни простых тружеников говорят о том пренебрежении к нуждам простых людей, которое царило в Китае не одно десятилетие. Только последние три-четыре года в Пекине началось крупное жилищное строительство, стали сноситься старинные одноэтажные кварталы и на их месте появляться новые многоэтажные дома и красивые широкие современные магистрали. Однако до коренного решения жилищной проблемы, видимо, еще очень далеко. Об этом и правдивая повесть Лю Синьу, о трудной еще жизни, о неустроенности людей, о том, сколько еще предстоит сделать.
Среди героев «Вертикальной развязки» разные люди: однокашники главного героя — проныра Гэ Юхань и популярный сценарист Цай Боду, знающий только один — прямой — путь получения благ, и соседский парень Эрчжуан, заветной мечтой которого было проехать хоть раз в жизни на такси, и другие соседи большой семьи Хоу, образам которых веришь без колебаний. Как и другие произведения современной китайской прозы, повесть Лю Синьу — это не просто зарисовка современного пекинского быта, это и напоминание о том, что жизнь и быт китайцев-тружеников должны быть изменены, что люди должны наконец зажить в нормальных человеческих условиях.
Перед Китаем стоят сейчас многие сложные проблемы: нужно не только улучшить жизнь людей, нужно модернизировать устаревшее производство, которому в ходе многолетних политических движений не уделялось внимания. Об этом пишется в газетах, об этом языком литературы говорят и писатели. Мы уже кратко рассказали про фильм по повести Цзян Цзылуна «Директор Цяо вступает в должность». Автор этой небольшой повести принадлежит к тому же поколению писателей, что и большинство представленных в сборнике. Он родился в 1941 году, окончив начальную ступень средней школы, пошел работать на Тяньцзиньский завод тяжелого машиностроения, через два года был призван в армию, а в 1965 году вернулся на завод, где занимал должности заместителя секретаря цеховой парторганизации, заместителя начальника цеха и т. п. Говорят, что он и по сей день работает на заводе. Еще в середине 60-х годов он опубликовал несколько рассказов и очерков. Как вспоминает сам Цзян Цзылун, он был тогда подобен «новорожденному теленку, который не боится тигра», стоило редактору заказать ему материал — радости его не было предела. Что от него требовали, то он и писал, лишь бы публиковали. Весной 1966 года он узнал, что редактор одного из пекинских журналов разыскивает его. После смены Цзян Цзылун вскочил на велосипед и помчался к нему. Они проговорили до вечера: вернувшись в заводское общежитие, он поставил на кровать маленькую скамеечку, писал до рассвета, а потом поехал к редактору. Тот еще не успел проснуться, а рукопись уже была у него на столе. Цзян Цзылун даже не опоздал к началу рабочего дня. Но прошло немного времени, наступила «культурная революция», все журналы закрылись, Цзян Цзылун бросил писать и ушел с головой в технику. Однако в 1975 году, еще до завершения «культурной революции», он попробовал написать рассказ, основанный на реальной жизни, назвав его «Один день из жизни начальника энергетического управления». В 1976 году этот рассказ был раскритикован, попало и самому автору. Он написал другой, «Историю железной лопаты», исходя из данных установок, но спустя два года его критиковали и за этот рассказ. «Это неоднократное спускание шкуры оказало глубокое воздействие на меня и привело к началу развития моей литературной мысли, — пишет Цзян Цзылун. — В этом трудном процессе я отрешился от… трафаретов «цеховой литературы». В 1979 году я опубликовал повесть «Директор Цяо вступает в должность» и впервые почувствовал индивидуальный характер собственного творчества и, возможно, даже нашел собственный путь». Этот путь в литературе — путь прозаика, пишущего на производственную тему, — Цзян Цзылун продолжает и по сей день. После «Директора Цяо» он опубликовал «Дневник секретаря заводского парткома», а затем, кроме различных рассказов, повесть «Все цвета радуги», получившую литературную премию.