Рабочие говорили, что таких хороших директоров, как Цяо Гуанпу, еще не бывало. Но отыскались и недовольные. В основном из тех, кто не прошел аттестацию. Цяо Гуанпу решился на неслыханный эксперимент.
На заводе числилось более тысячи временных рабочих. В большинстве своем это были неквалифицированные работники, недавно перебравшиеся в город из деревни. Их использовали на вспомогательных работах в капитальном строительстве и на транспорте. Директор решил избавиться от этого «балласта». Часть сэкономленных средств он пустил на премиальный фонд, а часть — на создание особого «отряда обслуживания», который состоял из рабочих и ганьбу, не выдержавших аттестационных испытаний.
Хотя те, кто был зачислен в «отряд обслуживания», почти ничего не потеряли в заработной плате, они расценивали этот перевод как нечто унизительное, особенно молодежь. В их числе оказался и тот самый Ду Бин из восьмого цеха, которого Цяо Гуанпу назвал создателем «дикарского» метода работы. Он стеснялся посмотреть людям в глаза, а девушка, с которой он дружил, отказалась встречаться с ним. Удивительно ли, что он возненавидел директора? Кто-то даже слышал, как он грозился пырнуть его ножом.
У директора и кроме Ду Бина хватало недоброжелателей. Многие из тех, что после аттестации оказались «лишними», потребовали от заводоуправления провести аттестацию самого директора и его заместителя. Аттестационную комиссию возглавляла Тун Чжэнь. Дабы никто не мог упрекнуть ее в нелояльности, решено было провести аттестацию публично. Цяо Гуанпу обрадовался этому решению.
Конференц-зал был переполнен. Собрались почти все рабочие и служащие завода. Каждый мог задавать любой вопрос — о круге обязанностей директора, о ходе модернизации производства. Не было такого вопроса, на который Цяо Гуанпу не мог бы дать исчерпывающий ответ. После этого была проведена аттестация его заместителя Цзи Шэня. К сожалению, выяснилось, что он не разбирается в элементарнейших вещах. Вот рабочие и прозвали его «лишним директором».
Цзи Шэнь, и так недолюбливавший Цяо Гуанпу, затаил с того дня злобу на него. Он считал, что постыдную сцену аттестации директор подготовил заранее. Злоба и тайная зависть окончательно привели его в лагерь личных врагов директора. Если на каком-либо участке случалась неприятность, в этом, как правило, был повинен Цзи Шэнь. Но поймать его с поличным было непросто. Все это мешало в работе и усложняло жизнь Цяо Гуанпу.
Отныне директор поручал Цзи Шэню только вопросы строительства и руководство отрядом обслуживания, а на должность своего заместителя назначил Си Ванбэя. Ши Гань воспротивился такому решению, хотя во всех остальных вопросах был заодно с Цяо Гуанпу. Но директор на сей раз не посчитался с мнением парторга, рассудив, что в работе не должно быть места личным обидам. Си Ванбэй уже несколько месяцев как работал во втором цехе, и работал отлично. Цяо Гуанпу сделал своим правилом оказывать всяческую поддержку тем, кто трудится с полной отдачей. Вот как получилось, что вчерашний недруг стал сегодня помощником и единомышленником.
Однако произошло именно то, чего опасался парторг: оказавшись отстраненным от дел, Цзи Шэнь окончательно потерял совесть. Он открыто охаивал директора, и с его легкой руки по заводу поползли слухи, будто в самое ближайшее время Цяо Гуанпу снимут с работы. Распространяли эти слухи все те же работники «отряда обслуживания».
Вот в такой сложной, напряженной обстановке приходилось работать директору. Много сил и энергии уходило на решение незначительных вопросов, которые и не возникали бы, если б рабочие из «отряда обслуживания», подстрекаемые Цзи Шэнем, искусственно не усложняли обстановку.
Но в общем козни Цзи Шэня мало волновали Цяо Гуанпу. Сейчас он был занят другим, более важным вопросом. Директор решил в будущем году довести выпуск продукции своего завода до рекордной цифры — два миллиона киловатт. Однако на его пути возникли неожиданные препятствия. Министерство энергетики не одобрило этого решения, предпочитая удовлетворять растущий спрос на энергооборудование за счет импорта. Инициатива Цяо Гуанпу натыкалась на сопротивление смежников — ему отказывали в дополнительном сырье и оборудовании.
И Цяо Гуанпу, привыкший брать приступом любое препятствие, вынужден был признать свое поражение и временно отступить. Оказалось, что его грандиозные планы отделены от реальности непреодолимым рвом всеобщей организационной неразберихи. Недруги на заводе ничуть его не пугали, но то, что так называемые боевые друзья вне завода ставили ему рогатки, выбивало почву из-под ног.
Директор отправился в десятидневную поездку по смежным заводам, он добивался от них согласованной работы, своевременных поставок литья и топлива, требовал, шел напролом, не понимая того, что иной раз обходной маневр может принести больше пользы, чем лобовой натиск. Цяо Гуанпу достиг бы своей цели гораздо быстрее, если б не требовал, а выпрашивал. Помимо официальных каналов существовали какие-то негласные соглашения о взаимных услугах, и помимо официальных планов огромную роль играли личные контакты. Посещая то одно, то другое предприятие, Цяо Гуанпу усвоил неожиданный урок: директору завода не столь важно разбираться в металловедении или материаловедении. Умение завязывать личные контакты, или, как говорится, коммуникабельность, ценится выше, чем организаторские способности. Но, увы, как раз эта наука давалась Цяо Гуанпу с трудом. Он всегда считал, что коммуникабельность свойственна людям поверхностным и не способствует достижению значительных успехов. Теперь он с горечью вынужден был признать, что заблуждался. Разочарованный возвращался он на свой завод, еще не зная, какие неприятности ожидают его там.
По возвращении Цяо Гуанпу первым делом поспешил к Ши Ганю. Тот, увидев директора в дверях своего кабинета, поспешно сгреб кучу каких-то бумаг в ящик своего стола. Цяо Гуанпу, погруженный в свои мысли, не обратил на это внимания. Не успели друзья переброситься парой фраз, как в кабинет вошел Ли Гань, бригадир «отряда обслуживания».
— А, директор! — обрадованно и удивленно воскликнул он. — Как хорошо, что вы вернулись.
— Что-то случилось? — насторожился Цяо Гуанпу.
— Мы собирались достроить общежитие, но производственная бригада не допускает нас к работам. Чуть не дошло до рукоприкладства.
— Но ведь городской плановый отдел уже дал нам добро и средства отпущены.
— Производственная бригада требует, чтобы ей дополнительно выделили пять тракторов.
— Где ж нам их взять?! — вышел из себя Цяо Гуанпу. — Мы же производим электрогенераторы, а не тракторы.
— Ваш заместитель Цзи Шэнь обещал им.
— Как он мог кидаться обещаниями! Найдите и приведите его сюда.
— Где ж мы его найдем? Он ушел с завода. Его перевели на другую работу. Перебаламутил народ — и ушел.
— Как это ушел? — Цяо Гуанпу уставился на Ши Ганя.
Тот кивнул головой:
— Три дня тому назад утром как ни в чем не бывало поздоровался со мной, а после обеда узнаю — он переведен в отдел внешней торговли. Повысили. В обход решения заводского парткома. Его личное дело пока что в нашем отделе кадров, да и зарплату наша бухгалтерия продолжает ему начислять.
— Ну и пусть катится подальше! — Цяо Гуанпу махнул рукой. И, обращаясь к Ли Ганю, произнес: — Поехали, бригадир, на месте разберемся.
Сев в директорский джип, Цяо Гуанпу и Ли Гань отправились в производственную бригаду. На полпути они повстречали Си Ванбэя, который на велосипеде как раз возвращался оттуда.
— Как дела, Ванбэй? — крикнул Ли Гань.
— Все в порядке, — кратко ответил тот, даже не притормозив.
— Ай да молодец! — воскликнул Ли Гань и попросил шофера развернуть машину и нагнать Си Ванбэя. Когда они поравнялись, бригадир опустил оконное стекло и крикнул: — Не спеши, Ванбэй! Директор Цяо вернулся.
Си Ванбэй соскочил с велосипеда и поздоровался с директором.
— Я тороплюсь в первый цех, там на конечном потоке возникли неполадки.
— Поехали вместе, — сказал Цяо Гуанпу.
Си Ванбэй отдал свой велосипед Ли Ганю и сел в джип.
— Мне еще нужно обсудить с вами один важный вопрос! — крикнул им вслед Ли Гань.
Да, дел было невпроворот. Близился конец года, самая напряженная пора. И надо же такому случиться, чтобы именно сейчас возникли какие-то трудности. Директора больше всего беспокоило, как бы неполадки в первом цехе не сказались на общезаводских показателях.
Начальника первого цеха они застали как раз в тот момент, когда тот в чем-то настойчиво убеждал Тун Чжэнь. Он горячился, нервничал, однако уговорить эту всегда спокойную женщину было непросто. На каждую его реплику она отвечала милой улыбкой и отрицательным покачиванием головы. Начальник уже начал терять всякое терпение. Что за дамочка! Не вспылит, не крикнет, одной мягкостью и кротостью добивается всего, чего хочет.
Начальник цеха обрадовался появлению Цяо Гуанпу, он рассчитывал, что директор встанет на его сторону и заставит Тун Чжэнь отступиться.
— Мы готовы к тому, чтобы на восемь дней раньше срока выполнить годовое задание, — начал он, обращаясь к директору, — а вот она чинит нам всякие препоны, — и недовольно покосился на Тун Чжэнь. — Подумаешь, всего один процент брака! Разве стоит из-за такого пустяка поднимать шум? В первых же числах будущего года мы исправим положение. Один процент — это такой пустяк! Разве я не прав, товарищ директор? В первом полугодии обмоточники допускали брак до двадцати, а то и тридцати процентов. И ничего. Почему же сейчас главный инженер упирается, настаивает на переделке?
— А вы обнаружили причину сверхнормативного брака? — спросил Цяо Гуанпу.
— Пока нет, — торопливо ответил начальник цеха.
— Почему же, нашли! — включилась в разговор Тун Чжэнь. — Я уже дважды поднимала этот вопрос. Во время намотки катушки то и дело падают на пол, в пыль, что совершенно недопустимо. Рекомендовалось установить защитный целлофановый барьер вокруг генераторов. Особо надо следить за тем, чтобы одежда обмоточников была чистой. На катушки положено надевать резиновые чехлы и ни в коем случае не допускать попадания пыли. Но все мои указания начальник цеха расценивает как обременительные хлопоты.