Внутри святилища и храма находились квадратные платформы, на которые вели лесенки, а вдоль стен пристроены суфы. В.А. Булатова считает, что возвышения служили местом, где совершались жертвоприношения. К храму примыкал прямоугольный двор, у входа в который по обеим его сторонам располагались комнаты (табл. 75, 1, 2). В храме в арочных нишах стояли глиняные статуи. От них сохранились лишь фрагменты: головы, кисти рук. Главная статуя находилась на платформе. Она изображала Будду, восседавшего на троне в виде льва. На четырех выступах постамента размещалась свита. Лицо Будды застывшее, отрешенное. По периметру храма развертывалась сюжетная композиция, изображавшая историю обращения и искушения Будды (табл. 75, 3–6, 8-10), так как на ней были и благостные боги, и демоны из воинства Мары (Булатова, 1972).
Планировка кубинского буддийского храма не характерна для сооружений этого типа. Не ясны и пути проникновения буддизма в Фергану. Существовало мнение, что буддизм не был распространен в этой области. Хой Чао писал, что в Фергане «учение Будды неизвестно, нет никаких монастырей и монахов». Но открытие храма в Кубе, а затем ступы в Керкидоне позволили по-новому взглянуть на эту проблему. В.А. Литвинский полагает, что буддизм появился в Фергане в результате деятельности буддийских миссионеров, попавших в Фергану на волне согдийской колонизации.
Два столичных города Ферганы — Касан и Ахсыкет находились на севере области. Касан был резиденцией местных правителей и ставкой тюркских каганов. Небольшой по площади, трапециевидный в плане город имел хорошо продуманную фортификацию. Ломаная линия стен укреплена по углам башнями. Юго-западный угол городища занимает также трапециевидная цитадель (табл. 52, 1, 2).
Непосредственно к городу примыкает укрепленный шестью башнями за́мок — резиденция тюркских правителей. А.Н. Бернштам полагал, что внутри за́мка построек не было, а находились шатры тюркских владык (Бернштам, 1952, с. 234). На цитадели Касана, видимо, находился храм огня с очагом, в котором горел неугасимый огонь. Культовая комната с овальным в плане очагом открыта на цитадели. Стенки очага и пол вокруг него сильно прокалены, а в очаге находилась белая зола.
Вторым по значению городом был Ахсыкет. Согласно письменным источникам, он постоянно претендовал на роль столицы Ферганы. В эпоху раннего средневековья город занимал значительную площадь. Цитадель находилась в северо-западном углу шахристана и отделена от него глубоким рвом. Шахристан обнесен высокой стеной, укрепленной башнями.
Письменные данные и археологические материалы свидетельствуют о том, что распространенным типом расселения в Фергане становятся усадьбы и за́мки. Это объясняется перемещением центра экономической жизни из города в деревню, а также изменениями, происшедшими в социальной структуре деревни. Наряду с усадьбами и за́мками существовали укрепленные селения, в которых жила значительная часть земледельческого населения. Изменения в топографии земледельческих оазисов отмечены повсеместно (Якубовский, 1949, с. 31; Толстов, 1948; Неразик, 1966, с. 15).
На основании исследований восточных и юго-восточных предгорий Ферганы А.Н. Бернштам пришел к выводу о максимальном распространении здесь в кушанский период земледельческой и пастушеско-земледельческой культуры. Позже в этих районах, по мнению А.Н. Бернштама, происходит сокращение числа поселений, связанное с новым стягиванием их в равнинную часть Ферганы (Бернштам, 1952, с. 217–218).
Юг Ферганы, южные и юго-западные ее предгорья были наиболее развитыми районами области. Благоприятные природные условия и богатая горнорудная база способствовали тому, что здесь развивалось многоотраслевое хозяйство.
Пришельцы из равнинной Ферганы заселили долины рек Ходжа-Бакырган, Исфара, Исфана, Баткенскую впадину. Об этом свидетельствует большое сходство предметов материальной культуры, и в первую очередь керамики, с поселений, открытых в предгорьях и в равнинной части Ферганы (Давидович, Литвинский, 1955, с. 104; Брыкина, 1970, с. 92–95). Поселения располагаются вдоль основных водных артерий района (Исфанасай, Ходжа-Бакырган, Ляйляк, Исфара), а иногда сосредоточиваются в местах обильных источников грунтовых вод (Карабулак, Баткенская впадина).
Горный рельеф обусловил некоторое своеобразие топографии поселений. С древнейших времен здесь были характерны отдельно стоящие укрепленные дома, усадьбы и неукрепленные поселки. Они располагались на скалах и горных останцах, оставляя незанятыми земли, пригодные для возделывания. Это своеобразие топографии района сохранилось и в период средневековья, когда здесь отсутствовали обширные по площади города с развитой системой укреплений и четко выраженным планом.
Все горные долины несколько изолированы друг от друга и представляют собой своего рода небольшие историко-культурные микрорайоны. Для каждого из них характерны специфические черты культуры и направления хозяйства. Население предгорий находилось в тесном хозяйственном и культурном общении с населением долины.
Укрепленные за́мки предгорий являлись центрами округов и охраняли головные ирригационные сооружения. В Исфаринской долине размещалась целая сеть укреплений, охранявших границы. Центральным был за́мок Калаиболо, возведенный на постройках предшествующего периода. Он имел высокую платформу с наклонными фасами и крепостные стены с бойницами. К стенам вел пандусный и лестничный подъем. Необычно отсутствие башен. Внутри пространства, огражденного стенами, находился жилой комплекс, состоявший из дворика в северной части и однотипных жилых и хозяйственных помещений, сгруппированных вдоль общего коридора, в южной его части. Помещения были перекрыты сводами. Авторы раскопок считают, что за́мок Калаиболо был резиденцией самого крупного дехкана. Общеполитическая ситуация в Фергане этого времени позволяет думать, что владетель Калаиболо был одновременно правителем всего Исфаринского района (Давидович, Литвинский, 1955, с. 166).
В долине Ходжа-Бакыргана в середине I тысячелетия н. э. происходят некоторые изменения в расположении и топографии поселений. Прекращается жизнь на Андарханском поселении, располагавшемся у подножия горной гряды. Население покинуло его, но не ушло из долины, а поселилось на более удобных землях.
В кишлаке Бешкент находилось крупнейшее в долине поселение, занятое в настоящее время постройками и садами, за исключением небольшого высокого останца. На нем открыты обширные помещения, являвшиеся, очевидно, частью какой-то общественной постройки. Наиболее ранний период датируется первыми веками н. э. Но наивысшего расцвета поселение достигло в середине I тысячелетия н. э. Можно предположить, что поселение, расположенное в кишлаке Бешкент, было центром района. Об этом свидетельствуют его значительные размеры и наличие общественного здания (табл. 47, 1; 48, 2).
Наиболее изучен в районе комплекс, находящийся в кишлаке Кайрагач. На левом берегу реки расположено обширное поселение. Оно занимает узкую подпойменную террасу, тянущуюся вдоль реки и рассеченную саем. В центре поселения, на мысу, образованном саем и рекой, находится хорошо укрепленная усадьба, господствующая над большим участком долины. Усадьба имеет прямоугольные очертания и ориентирована углами по странам света. Северная и западная границы усадьбы естественные, с востока и запада ее окаймляют глубокие рвы (табл. 47, 5; 48, 5). К югу от усадьбы на краю террасы находился некрополь поселения, включавший два науса и погребения в подбоях.
Исследования жилых сооружений в различных областях Средней Азии показали, что как для городского, так и для сельского дома характерны компактность плана и четкое разграничение жилых и официальных помещений. В домах хорошо выделяются хозяйственные комнаты (кухни с очагами для приготовления пищи, кладовые, в которых сосредоточено большое количество хумов, использовавшихся для хранения продовольственных запасов и воды), общественные и культовые комнаты, отличавшиеся от остальных размерами, планом или присутствием в них каких-либо атрибутов культа (Воронина, 1960; 1963, с. 85; Неразик, 1976, 1978).
В основе планировки за́мка (или дома), раскопанного на западной окраине Карабулака (Ляйлякский р-н Ошской обл.), лежит деление здания коридором на две неравные по площади части (табл. 48, 3). Коридор тянется к северу от входа и является как бы осью, по сторонам от которой располагаются комнаты различного назначения (Брыкина, 1966, с. 116–122). В коридоре находились два очага, использовавшиеся для приготовления пищи (табл. 50, 5, 6).
Одна из двух комнат, находившихся к востоку от коридора, служила кладовой. В комнате были две суфы. Первая сооружена в первоначальный период жизни здания, вторая — позже; когда изменилось назначение комнаты и была проведена частичная ее перестройка, новая суфа перекрыла яму, из которой к этому времени был извлечен хум.
Вторая комната, расположенная также к востоку от коридора, судя по размеру (9,8×3 м), могла иметь общественное назначение. Вдоль северной ее стены тянется широкая и высокая суфа. К западу от коридора находится одна небольшая комната с широкой суфой вдоль южной стены и очагом перед суфой (табл. 50, 5).
Два помещения расположены за внешней стеной здания по его углам и с ним не связаны. Одно из них, с очагом и суфой, имело вид жилой комнаты. Назначение второй комнаты, открытой в юго-восточном углу здания, не ясно. Возможно, это был загон для скота или склад.
Частично сохранившиеся сооружения верхнего горизонта Актепе включали узкие параллельные помещения, являвшиеся лишь небольшой частью здания. Они имели сугубо специальное назначение, будучи кладовыми для хранения продовольственных запасов (табл. 48, 1). Об этом свидетельствуют 17 хумов, обнаруженных in situ в трех помещениях верхней площадки, и, помимо того, огромное количество обломков, принадлежавших по крайней мере еще 15 хумам, извлечено из завалов, заполнявших помещения. В помещениях на восточном склоне холма Ю.Д. Баруздиным найдены еще четыре целых хума и большое количество фрагментов (