— Я только что пришел и подумал, не позвонить ли вам до того, как...
Лечь спать. Глупость. Майлз взъерошил волосы, по дурацкой привычке гадая, в чем Джемайма ложится в постель. Тут же появилась и другая мысль — у нее веснушки по всему телу или где-то их нет?
— ...до того, как вы ляжете спать, — закончил Майлз.
— Я пока не ложусь. Глажу школьные формы на понедельник. Как прошло ваше одуванчиковое свидание?
Что ответить? На Кейре было платье, рассчитанное на то, чтобы мужчина подумал — а что, интересно, под ним? Она красива, эта Кейра, но его к ней ничуточки не тянуло. Он довез ее до дома и уехал.
— Нет, не рассказывайте, — продолжала Джемайма. — Я сама догадаюсь по тому, какие цветы вы пошлете ей в понедельник. Она знает, что у вас просто такой обычай? Кактус — значит, все кончено, две дюжины роз — значит, пора покупать фату.
В ее голосе искрился смех, и Майлз почувствовал, как мучившая его скука отступает. У Джемаймы такой сексуальный голос! Он успокаивает. Манит...
— Фату?
— На свадьбу.
— А-а. Вы знаете, я никогда никому не посылал кактус.
— Пока, — хихикнула Джемайма.
Майлз засмеялся, хотя в сердце как будто кольнуло. Ее что же, совсем не волнует, что он провел вечер с другой женщиной? И если так, то почему?
Он почти весь вечер думал о ней. Гадал, сказала ли она Бену и Сэму о поездке в город. Но больше всего о том, думает ли она о нем...
Меньше минуты разговора по телефону — и все стало ясно: она ни секунды не думала о нем.
— Кактус как-то не убеждает, — сказал он.
— А одуванчик убеждает? Господи, Майлз, вы встречаетесь не с теми женщинами.
Он и сам уже подумывал об этом. Интересно, что скажет Джемайма, если он пригласит ее на ужин? Прямо сейчас? Ответ прозвучал у него в ушах, словно он его услышал. Она откажется, наверняка.
И все же...
Майлз решил, что надо дать ей понять — он звонит ей по делу. И тут совсем ни при чем ее зеленые глаза и бледная кожа. Да и поцелуй, который он помнит прекрасно.
— На месте Кейры я бы не стал бежать за фатой, — сказал он. Как приятно ее целовать! Было бы еще приятнее, если бы она лежала рядом, теплая и сонная. Он бы подвинулся к ней, дотронулся...
— Значит, вечер не удался. Какое разочарование — после такого многообещающего начала.
— Во всяком случае, мне, наверное, было все-таки веселее, чем вам над свадебными журналами.
Джемайма хохотнула.
— Это точно. А вы знаете, мне, кажется, повезло с шатром.
— И как вы его нашли?
— Ну, я подумала, что у людей, которые провели этот уикенд в Менингтри, должно было что-то сохраниться. Пока вас не было в офисе после обеда, я все разузнала и договорилась с ними. Ну как вам? Я молодец?
— Молодец. — Иного он от нее и не ожидал.
— Он большой, белый, нам остается только придать ему средневековый вид, но это как раз такой шатер, который искали Алистер и Рейчел.
— Теперь вам остается найти поставщика и повара, который умеет зажаривать на вертеле целого поросенка, — сказал Майлз.
— А вы такого не знаете? — спросила Джемайма. Как хорошо быть дома! И говорить с Джемаймой...
— К сожалению, нет. Зато я подергал за все ниточки и пожертвовал огромные деньги Ормондской городской больнице, чтобы нанять музыкальный ансамбль, исполняющий музыку барокко.
— А при чем тут пожертвование Ормондской больнице?
— Да при том. — Майлз сбросил туфли и уселся поудобнее на диван. — Одна из скрипачек этого ансамбля — дочь педиатра, который, как оказалось, живет с сестрой Хью Фокстона. С этим Хью мы с Алистером учились в одной школе.
Мгновение в трубке молчали, потом послышалось:
— Вот это да!
Майлз рассмеялся.
— Впечатляет?
— Еще как.
Майлз вдруг сообразил, что говорить вроде бы больше не о чем, а Джемайму отпускать не хочется.
— Вы сказали мальчикам про завтра? — спросил он отрывисто.
— Еще нет. Решила, пусть это будет для них сюрприз, но уже приготовила еду, чтобы не тратить время утром.
Майлз представил себе сэндвичи, завернутые в бумагу, которые Джемайма каждый день приносила с собой на работу. Потом представил, как Джемайма с мальчиками ищут местечко, где их съесть. Будь у нее деньги, она просто сводила бы их в ресторан.
Но нет, ей приходится считать каждый шиллинг, а Рассел живет себе поживает да изредка дарит сыновьям подарки.
— Вы решили, что будете делать? — спросил он.
— Не совсем. Я подумала, посмотрю, чего мальчикам захочется. Может, они захотят просто побродить по магазинам.
Нет, подумал Майлз. Нужно что-то получше, чем ходить и смотреть, сколько что стоит. Он ей поможет.
— Джемайма...
— Да!
— Если вы пока ничего не запланировали на после обеда, я могу позвонить кое-кому и попросить об услуге.
— Майлз, я...
По ее голосу чувствовалось, что она колеблется.
— У меня идея. Расскажу о ней завтра.
— Вы не должны чувствовать себя...
Он прервал ее.
— Вы пока думайте о том, как найти повара, который умеет готовить на открытом огне, а я что-нибудь придумаю для Бена.
Пока заканчивать, решил Майлз. Нельзя забывать, что никакие отношения с Джемаймой невозможны. Только... только все труднее помнить об этом.
— Мам, ты правда здесь работаешь? — спросил Сэм, прижавшись лицом к стеклянной двери «Кингсли и Брессингтона».
— Да. Через минуту сам увидишь. — Джемайма оттащила сына и нервно поправила свои непослушные кудри. Надо было их хотя бы сколоть. Оставалось только надеяться, что Майлз не подумает, будто она для него старалась — он ведь назвал их «сексуальными»
Хотя, может, и для него. Точно для него. Только хорошо бы он так не подумал.
— Там кто-то идет, — сказал Бен. Сэм бросился вперед.
— Это Майлз! Я ездил на его машине, когда болел.
У Джемаймы екнуло под ложечкой, во рту стало сухо, а ладони мгновенно вспотели. Господи, помоги мне.
— Привет, — с трудом выдавила она, когда он открыл дверь.
— И вам всем привет.
Джемайму вдруг одолело такое смущение, какого она не испытывала никогда в жизни. Что он видит, когда смотрит на меня вот так?
— Итак, ты, значит, Бен, — сказал Майлз, переводя взгляд на старшего сына. — А с Сэмом мы уже знакомы.
— Я ездил на его машине, — вновь похвастался Сэм.
Джемайма положила руки на головы сыновей и повела их внутрь. Бен потрясенно озирался.
— Класс! — воскликнул он, глядя на открывшуюся перед ними лестницу. — Это даже круче, чем в офисе у папы.
Майлз поглядел на Джемайму поверх его головы и улыбнулся.
— Вы лучше посмотрите, где работает ваша мама. Это наверху.
Сэм сунул ладошку в руку матери, и они пошли к ее кабинету.
— Вот здесь я и работаю, — сказала Джемайма. Бен, как Джемайма и ожидала, тут же уставился на компьютер.
— А в нем есть игры?
Джемайма ответила на улыбку Майлза.
— Вряд ли. Мне некогда играть в игры.
— В моем есть, — вмешался Майлз. Он с усмешкой подошел к открытой двери своего кабинета. — Хотите посмотреть?
Бен и Сэм мгновенно позабыли про смущение.
Минуту спустя три головы сгрудились перед экраном. Майлз обернулся и улыбнулся Джемайме, и у той снова екнуло под ложечкой.
Она отступила в свой кабинет, перечисляя в уме все доводы, почему она больше ни за что не поверит ни одному мужчине. И особенно этому.
— Они сразу все сообразили, — сказал Майлз, подходя. — Нынешние дети, кажется, уже рождаются готовыми программистами.
Джемайма медленно сосчитала до десяти. Спокойствие. Просто сегодня выходной, поэтому все тут и выглядит так непривычно.
А Майлз помогает ей просто по доброте душевной.
— Чай? Кофе? — спросил Майлз. Он по обыкновению выглядел полностью уверенным в себе. В отличие от Джемаймы.
— Угу.
Майлз улыбнулся.
— Долгонько придется их ждать.
— Ох, простите, — спохватилась Джемайма. — Вы работаете? Я могу позвать их...
— Все в порядке. Я уже закончил работу на сегодня.
— Прямо и не верится, что у вас в компьютере есть игры — сказала она как бы невзначай. — Выходит, когда вы сидите у себя и я думаю, что вы работаете, вы на самом деле пытаетесь подняться на следующий уровень?
Майлз подмигнул, и сердце у Джемаймы подпрыгнуло.
— Чай или кофе?
Джемайма привычным с детства жестом потянула за кудряшку.
— Кофе, если можно.
— Кстати, красивая прическа, — заметил Майлз, отвернувшись к стойке. — Очень... сексуальная. Мне нравится.
Джемайма почувствовала, что краснеет. Что с ней происходит? А с ним?
— С-спасибо.
Неожиданно Майлз протянул руку и дотронулся до ее волос. Джемайма замерла, ее сердце билось уже где-то в горле, словно ему не хватало места в груди. Она не могла ни дышать, ни думать.
Стремительно промелькнуло воспоминание о поцелуе. Ей кажется или он в самом деле смотрит на нее так, словно хочет снова поцеловать?
Джемайма была испугана и взволнована. Ей и хотелось, чтобы он ее поцеловал, и не хотелось. Внутренняя борьба длилась столько, сколько Майлз смотрел на молодую женщину.
Потом он медленно опустил руку и отвернулся, занявшись кофе. Джемайму словно окатило холодной водой. Он нарочно отвернулся, он не захотел!
— Я утром получил сообщение по электронной почте от Алистера.
Джемайма с трудом проглотила комок в горле.
— И?..
— Если хотите, можете сами прочитать. — Майлз наполнил две чашки. — Кажется, все не так плохо, как думали врачи.
— Это... хорошо.
— Не знаю, написал ли Алистер и вам тоже...
— У меня компьютер не работает.
— А-а. — Майлз протянул Джемайме чашку с кофе.
— Спасибо.
— Я точно не знаю, что и как, — проговорил Майлз, — но отцу Алистера то ли уже сделали, то ли вот-вот сделают операцию по удалению небольшой опухоли. Впрочем, лучше прочтите письмо сами. — Из кабинета донесся радостный смех. — Веселятся, — заметил Майлз.
— Да.
Майлз поставил чашку на стеклянный столик.