До интерната они добрались без приключений. Сначала на метро, потом на трамвае. Перелезли через забор и уселись на землю среди высокой травы. Во всем здании светились только два окна — в кабинете директора и в комнате отдыха воспитателей на третьем этаже. Часы у Тоника показывали половину первого ночи.
Сашка пошарил рукой около забора и достал короткий железный прут.
— Пора идти, — сказал он. — Все привидения давно в подвале.
От этой фразы повеяло холодком. Ребята поежились. Все-таки самое плохое — это неизвестность. Если бы знать заранее, что их может ждать под землей. Но о том, чтобы позвать на помощь взрослых, никто даже и не подумал. Во-первых, их могли поднять на смех, если бы оказалось, что в подвале ничего особенного не происходит, а во-вторых, всегда интереснее во всем разобраться самим.
Сашка встал первым и, пригибаясь, быстрыми шагами перебежал к дому. Около стены их нельзя было заметить из окон, если даже кто-то и не спал. Ребята по одному перебежали за ним. Сашка уже шарил руками по земле, пытаясь в темноте нащупать канализационный люк.
— Тоник, — осторожно позвал он. — Нашел.
Тихо звякнул железный прут, приподнимая крышку люка. Четыре руки тут же подхватили ее и оттащили в сторону.
— Далеко не уносите, — прошипел: Сашка. — Надо будет закрыть люк, когда залезем, а то кто-нибудь нам на голову свалится.
Он спрыгнул в люк и подождал ребят, пока они не слезли за ним и не задвинули на место крышку. После этого они привязали к ней конец шерстяной нитки и пробрались в подвал.
Их встретила непроницаемая мгла и полная тишина. Всем даже стало казаться, что у них звенит в ушах.
— Куда пойдем? — прошептал Сашка. — Если направо, то там вход из интерната в подвал, а если налево, то я не знаю.
— Может, посветим фонариком? — предложил Профи.
— Ты что, с ума сошел? — остановил его Тоник. — Пойдем налево и как можно тише. Если хоть что-нибудь услышите, сразу останавливайтесь. Нам нельзя выдавать себя.
— Сами знаем, — отозвался Профи. — Иди тогда первым, а мы за тобой по цепочке.
Тоник осторожно двинулся вдоль стены налево, ощупывая правой рукой пространство перед собой. Ощущение у него было не из приятных — все время казалось, что еще шаг и полетишь в яму. Сашка шел последним, разматывая нитку. Профи держал наготове фонарик, чтобы в случае опасности сразу его включить.
В темноте терялось ощущение пространства и времени, казалось, что они идут очень долго, хотя на самом деле еще не прошло и пяти минут. Тонику очень хотелось посветить фонариком, но ведь он сам говорил ребятам, что этого делать нельзя.
Неожиданно где-то совсем рядом пронзительно заскрипела дверь. Ребята замерли, но больше до них не донеслось ни звука. Тоник молча потянул Профи за собой и стал продвигаться дальше. Они прошли еще немного, и справа забрезжил слабый свет. Глаза начали привыкать к темноте и различать окружающие предметы. Хотя, собственно говоря, никаких предметов вокруг не было. Одни только голые обшарпанные стены уходящих в глубь подвала коридоров.
Свет струился из-за полуоткрытой массивной двери. Тоник на цыпочках подкрался к ней и заглянул в соседнее помещение. Это была небольшая комната, переходящая в новый коридор. Тусклая лампочка в пыльном стеклянном плафоне свисала с потолка почти у самой двери.
— Что там? — шепотом спросил из-за его спины Сашка.
— Пока не знаю, — так же тихо ответил Тоник. — Нужно идти дальше.
Они быстро прошли через комнату и попали в большое помещение, с несколькими комнатами, расположенными в противоположном конце. Судя по всему, здесь когда-то было бомбоубежище. Выкрашенные черной краской стены и железные двери наводили на ребят уныние.
Из-за двери, расположенной в левом дальнем углу, выбивался свет электрической лампочки и доносились неясные голоса.
— Оставайтесь здесь, — сказал Тоник, — а я подберусь поближе и посмотрю, что там происходит.
В это время они услышали, как кто-то, тяжело топая, спускается в подвал. Ребята метнулись от входа направо, чтобы спрятаться за противопожарный ящик с песком, но Профи зацепил ногой пустое ведро, и оно с грохотом полетело в сторону.
Сашка от испуга присел, и Тоник с разбегу перелетел через него. Уже совсем рядом заскрипела открываемая дверь. Ребята едва успели откатиться от входа в сторону. Они надеялись, что в темноте их не заметят.
Большой человек прошагал совсем рядом и скрылся за освещенной дверью. Ребята вскочили и бегом бросились обратно. Теперь уже можно было включать фонарики, и при свете они примчались к своему люку за несколько секунд. Однако здесь они быстро пришли в себя. Выбраться наверх теперь для них не составляло особого труда, и недавний страх сразу улетучился.
— Ты что это ведрами распинался? — едва отдышавшись, спросил Тоник.
— Все испортил, — добавил Сашка. — Теперь туда уже не попадешь. Сейчас, наверное, ходят, нас ищут.
— А я что, видел это ведро? — стал оправдываться Профи. — Да он и не расслышал ничего или подумал, что это из комнаты шум. Сейчас подождем немного и пойдем обратно. Метро все равно уже не работает.
— А если они нас там ждут? — спросил Тоник.
— Да если они нас сразу не найдут, то подумают, что показалось, а я пока подежурю у входа в нашу дыру, — сказал Профи и перебрался ближе к подвалу.
Тоник на всякий случай сдвинул крышку в сторону, чтобы в случае опасности моментально выскочить во двор интерната. Сашка сидел на корточках, призадумавшись.
— Тоник? — позвал он своего названого брата.
— Что, Сашок? — отозвался тот.
— А почему вы мне помогаете? Ну, ты мне брат, а Профи? Алиса?
— Они тоже хотят, чтобы ты поехал с нами в Грецию. Ты на Профи не обижайся, он иногда скажет что-нибудь не то, а потом сам переживает. Он наш человек.
Тоник старался говорить тихо, чтобы Профи их не расслышал, хотя тот и так стоял от них довольно далеко, около самого лаза в подвал.
— Да не поеду я ни в какую Грецию, — раздраженно сказал Сашка. — У нас в интернате такого еще не было. Я просто малышам помочь хочу, чтобы не тряслись от страха каждую ночь. Они ведь даже в туалет ночью боятся из палаты выйти.
— Ну вот, сам другим помогаешь, а что тебе помогают — удивляешься. Мой папа всегда говорит: что людям дашь, то к тебе и вернется. И совсем необязательно именно от этого человека, которому ты что-то сделал хорошее или плохое, чаще даже от совсем других людей, но всегда вернется. Об этом даже думать не нужно…
— А я и не думаю.
— Вот поэтому тебе все и помогают. А еще потому, что хорошему человеку помогать приятно.
— А я хороший человек? — оживился Сашка.
— Нормальный, — засмеялся Тоник, но в этот момент к ним подобрался Профи.
— Ну все, кажется, они успокоились. Побегали немного и все. Если бы они подумали, что здесь кто-то был, то весь бы подвал обыскали, а так, значит, решили, что это была крыса.
— Да ну, разве такие крысы бывают? — не поверил Сашка.
— А что, ты разве не знаешь, что в метро находили экземпляров длиной в метр? Без хвоста, — безжалостно подчеркнул Профи.
— Да сказки все это, — насмешливо сказал Тоник, увидев, как напрягся Сашка. — Один дурак придумал, а все повторяют. Давайте лучше думать, что дальше делать.
— Нужно составить план, — сел на своего конька Профи. — Взвесить все за и против. Продумать порядок действий и последовательность шагов.
— Давай проще, — остановил его Тоник. — Скажи, пожалуйста, если люди по ночам в подвале что-то делают, то, значит, они боятся, что кто-то узнает, чем они занимаются?
— Значит, боятся.
— Следовательно, они делают что-то незаконное. Может быть, вообще, что-то страшное.
— Людей едят, — вставил Сашка.
— Это нам и нужно выяснить. Я предлагаю подобраться к ним поближе, спрятаться где-нибудь около комнаты, куда они входят, и ждать. А когда дверь откроется, мы увидим, что там происходит, или догадаемся из их разговоров.
— Всем сразу идти нельзя, — возразил Профи. — Я пойду первым, а вам оставлю переговорник. Если что — знаете, где меня искать.
— А почему это ты пойдешь первым? — вмешался Сашка. — Это мой интернат, я тут все знаю.
— Хватит спорить, идем все вместе, — не выдержал Тоник. — Все равно, если ты попадешься, то ничего не успеешь сказать в свой переговорник. А вместе, если что, и отбиться можно.
— Да, от нашего Шерхебеля отобьешься, — сказал Сашка, но вопрос был уже решен.
Они по одному пролезли через дыру в подвал и теперь гораздо увереннее двинулись вперед. Перед железной дверью Тоник остановил ребят и велел подождать его, а потом, проскочив через освещенное место и осмотревшись, позвал их за собой.
Спрятаться в подвале было негде. Ребят окружали со всех сторон голые стены. Но в одном углу что-то темнело. Оказалось, это веники и лопаты для уборки снега. Пришлось зарываться в веники и прикрываться лопатами. Конечно, это могло показаться излишней предосторожностью, в темноте их и так не разглядишь, но вдруг кто-нибудь посветит фонариком. Тогда все пропало.
Из-за двери по-прежнему доносились голоса ребят и иногда можно было расслышать негромкий низкий голос взрослого мужчины. Скорее всего это и был воспитатель старшей группы по кличке Шерхебель.
Лежать на жестких вениках было неудобно. К тому же какой-то неприятный запах пропитывал здесь все. В первый раз ребята просто не обратили на это внимания. Тогда было не до того. А теперь им придется сидеть в этом гадюшнике неизвестно сколько…
Глава VIII
Кому из мальчишек не хочется оказаться в роли отважного сыщика, от одного имени которого трепещет весь преступный мир. Распутывать хитрые аферы изобретательных мошенников и выходить один на один в смертельном поединке с гангстерами. Но лежать в пыльном подвале на старых вениках почти без движения и ждать неизвестности оказалось сложнее всего.
Первым не выдержал Сашка. Он предложил подойти к двери и подслушать. Но Тоник с ним не согласился. Это было бы слишком просто, да к тому же и рискованно, потому что если кто-нибудь выйдет из комнаты, то непременно заметит Сашку, ведь он не успеет спрятаться. До ближайшего укрытия бежать слишком далеко.