– Я выезжаю, – сказал я. – Хочу сгонять до шоссе.
– Зачем?
– Мне не нравится это внезапное отключение телефонов. Возможно, в этом ничего нет, но, может быть, и есть.
– Что, например?
– Не знаю, – сказал я. – Быть может, сюда кто-то направляется. Вы только что перечислили, сколько народу за вами охотится.
– Мы защищены стеной.
– У вас есть катер?
– Нет, – признался Бек. – А что?
– Если эти люди доберутся до стены, вам понадобится катер. В противном случае вас смогут просто взять измором.
Он промолчал.
– Я возьму «сааб», – сказал я.
– Почему?
Потому что он легче «кадиллака».
– Потому что я хочу оставить «кадиллак» вам, – сказал я. – Он больше.
– Что ты собираешься сделать?
– То, в чем возникнет необходимость, – сказал я. – Теперь я отвечаю за вашу безопасность. Возможно, ничего не случится, но если что-либо все же случится, я постараюсь позаботиться о вас.
– Что я должен делать?
– Оставьте окно открытым и слушайте, – сказал я. – Ночью, даже несмотря на шум прибоя, вы услышите выстрелы на расстоянии двух миль. В этом случае сажайте всех в «кадиллак» и уносите отсюда ноги. Гоните что есть мочи. Ни в коем случае не останавливайтесь. Я постараюсь задержать этих людей и дать вам возможность проскочить. У вас есть еще место, где можно будет укрыться?
Бек кивнул, не назвав мне это место.
– Отправляйтесь туда. Если мне удастся прорваться, я приеду в контору. Буду ждать там, в машине. Вы сможете заглянуть туда позже.
– Хорошо, – согласился Бек.
– А сейчас позвоните по внутреннему Поли и прикажите ему выпустить меня.
– Хорошо, – повторил он.
Я оставил его стоять в коридоре. Вышел в ночь. Обошел стену внутреннего дворика и достал из тайника свой сверток. Отнес его в «сааб» и положил на заднее сиденье. Затем сел за руль, завел двигатель и выехал из гаража. Медленно сделал круг перед крыльцом и повернул к воротам. В темноте прожектора на стене казались очень яркими. У ворот уже возился Поли. Я чуть сбавил скорость, рассчитав все так, чтобы мне не нужно было останавливаться. Я проехал в ворота. Направился на запад, вглядываясь в темноту в ожидании света фар, приближающихся мне навстречу.
Проехав четыре мили, я увидел казенный «таурус». Он стоял на обочине. Передом ко мне. Без огней. За рулем сидел пожилой агент. Погасив фары, я остановился бок о бок с ним. Опустил свое стекло. Он сделал то же самое. Направил мне в лицо фонарик и пистолет, но затем понял, кто я.
Убрал свет и оружие.
– Телохранители на свободе, – сказал агент.
Я кивнул.
– Я уже догадался. Когда это произошло?
– Почти четыре часа назад.
Я непроизвольно бросил взгляд вперед на дорогу. Значит, времени совсем нет.
– Мы потеряли двоих людей, – продолжал он.
– Убиты?
Агент молча кивнул.
– Даффи доложила о случившемся?
– Она не может, – сказал он. – Пока что не может. Мы действуем неофициально. На самом деле ничего этого не происходит.
– Ей придется докладывать о случившемся. Как-никак, два человека убиты.
– Она обязательно доложит. Но позже. После того, как достанешь информацию на Бека. Потому что мы вернулись к тому, с чего начали. Бек нужен Даффи для того, чтобы оправдать свои действия. Нужен больше, чем когда бы то ни было.
– Как это произошло?
Агент пожал плечами.
– Подонки выжидали. Их двое, нас четверо. Казалось, все должно быть просто. Но наверное, наши ребята расслабились. Это очень нелегко – держать людей взаперти в мотеле.
– Кто убит?
– Ребята, которые были в «тойоте».
Я промолчал. Телохранителей продержали приблизительно восемьдесят четыре часа. Трое с половиной суток. Даже чуть больше, чем я рассчитывал в самом начале.
– Где сейчас Даффи? – спросил я.
– Мы разошлись в разные стороны. Она в Портленде с Элиотом.
– С телефонами она придумала здорово.
Пожилой агент кивнул.
– Очень здорово. Она за тебя очень переживает.
– Давно они молчат?
– Уже четыре часа. Это все, что Даффи удалось выпросить. Так что вот-вот они оживут.
– Полагаю, телохранители поедут прямо сюда.
– И я тоже. Вот почему я тоже приехал прямо сюда.
– Прошло почти четыре часа, и сейчас они уже сворачивают с автострады. Так что на телефоны теперь наплевать.
– Я тоже так подумал.
– У тебя есть план? – спросил я.
– Я ждал тебя. Мы решили, ты мне поможешь.
– У них есть оружие?
– Два «глока». С полными обоймами. – Он умолк. Отвернулся. – Минус четыре выстрела в мотеле. Так мне рассказали. Четыре выстрела, два трупа. Все выстрелы в голову.
– Нам придется нелегко.
– А кому сейчас легко?
– Сначала нужно найти место.
Я велел ему оставить свою машину там, где она была, и пересесть ко мне. Он сел рядом со мной. На нем был тот самый плащ, в котором пришла в кафе Даффи. Агент забрал его назад. Мы отъехали на милю, после чего я стал искать подходящее место. Я нашел его там, где дорога резко сужалась и делала затяжной плавный поворот. Асфальт возвышался над землей невысокой дамбой. Обочины имели в ширину меньше фута и быстро обрывались каменистым берегом. Резко выкрутив руль, я остановился, сдал назад, снова тронулся вперед и делал так до тех пор, пока «сааб» не встал поперек дороги. Мы вышли из машины и осмотрелись. Лучше места для того, чтобы перегородить дорогу, трудно было придумать. Машину нельзя было объехать ни с какой стороны. Но преграда получилась слишком очевидной, как я и предполагал. Как только телохранители увидят «сааб», они нажмут на тормоза, начнут стрелять и дадут задний ход.
– Надо ее перевернуть, – сказал я. – Как будто произошла авария.
Я взял с заднего сиденья свой сверток. Положил его на обочину – на всякий случай. Заставил пожилого агента снять плащ и расстелить его на дороге. Вывернув все из карманов своего плаща, я положил его сверху. Я собирался перевернуть «сааб» на эту подстилку. Мне было нужно вернуть его без существенных повреждений. Встав плечом к плечу спиной к машине, мы принялись ее раскачивать. Перевернуть легковую машину достаточно просто. Мне не раз приходилось видеть, как это делается. В этом помогут шины и подвеска. Для этого ее нужно сначала раскачать и, когда она начнет отрываться от земли, подхватить ее и, используя момент инерции, перевернуть до конца. Пожилой агент оказался сильным. Он сделал свое дело. Мы раскачали машину так, что она накренилась на сорок пять градусов, а затем, развернувшись, подхватили ее под пороги и опрокинули на крышу.
Машина легла на плащи. Это означало, что ее можно было двигать, не царапая, поэтому мы расположили ее как нужно. Затем я открыл водительскую дверь и предложил пожилому агенту забраться в перевернутую машину и второй раз за четыре дня сыграть роль мертвеца. Он залез в салон и наклонился вперед, наполовину вывалившись наружу, раскинув руки. В темноте выглядело довольно убедительно. В контрастном свете ярких фар картина будет еще более выразительной. Наших плащей не было видно, если только специально их не искать. Отойдя на обочину, я подобрал свой сверток и спустился вниз по камням.
Мы стали ждать.
Нам показалось, ждать пришлось долго. Пять минут, шесть, семь. Я набрал камней, три штуки, каждый размером чуть больше ладони, и стал смотреть на горизонт на западе. Небо по-прежнему было затянуто низкими тучами, и я предположил, свет фар отразится от них, заранее предупредив о приближении машины. Но горизонт оставался черным. Царила полная тишина. Я слышал только отдаленный гул прибоя и дыхание пожилого агента.
– Они должны приехать, – окликнул он меня.
– Обязательно приедут.
Мы стали ждать дальше. Ночь оставалась темной и тихой.
– Как тебя зовут? – окликнул я.
– Зачем это тебе?
– Просто хочу знать. Непорядок, я уже дважды тебя убил и до сих пор не знаю, как тебя зовут.
– Терри Виллануэва, – ответил он.
– Фамилия испанская?
– Естественно.
– А в тебе нет ничего испанского.
– Знаю. Моя мать была ирландкой, а отец испанцем. Но мы с братом пошли в мать. Брат сменил фамилию на Ньютон[6], как у старинного ученого. В переводе с испанского «Виллануэва» значит «новый город». А я оставил прежнюю фамилию. Из уважения к нашему старику.
– Откуда ты родом?
– Из Бостона. Раньше это было совсем не просто – смешанные браки и все такое.
Мы снова умолкли. Я смотрел и слушал. Ничего. Виллануэва пошевелился. Похоже, ему было очень неудобно.
– Терри, ты служил в спецназе? – окликнул я.
– Старая школа.
Тут я услышал шум машины.
И у Виллануэвы зазвонил сотовый телефон.
До машины было около мили. Я различил приглушенный шелест шестицилиндрового двигателя, работающего на больших оборотах. Вдалеке показались лучи фар, зажатые между дорогой и тучами. Звонок телефона Виллануэвы был настроен на безумно ускоренную версию Токкаты и фуги ре минор Баха. Перестав разыгрывать из себя мертвеца, Виллануэва сунул руку в карман и достал телефон. Ткнул в кнопку, оборвал мелодию и ответил. Крошечный аппарат потерялся в его большой руке. Виллануэва поднес его к уху. Выслушал то, что ему сказали. Бросил короткое: «Понял». Затем сказал: «Как раз занимаемся этим». И наконец: «Хорошо». Отключив телефон, он снова растянулся на дороге, прижавшись щекой к асфальту. Телефон остался у него в руке.
– Только что восстановили связь, – окликнул меня Виллануэва.
Значит, начался новый отсчет времени. Я посмотрел вправо, на восток. Бек наверняка постоянно проверяет, не заработал ли телефон. Я предположил, что, как только он услышит в трубке гудок, он отправится искать меня, чтобы сообщить об этом. Я снова повернулся налево, на запад. Шум двигателя автомобиля стал уже громким и отчетливым. Лучи фар взлетали вверх и вниз и поворачивали влево и вправо, повторяя профиль дороги.
– Осталось тридцать секунд, – окликнул я.