Вид у смуглой гувернантки был одновременно и виноватый, и раздосадованный.
— Барь, ты меня там давай, прости. Перестаралась я чутка.
— Знаешь, — поджав зубы, сказал я. — В какой-то момент я чуть было не согласился у Нинели Кирилловны выкупить тебя, а затем продать куда-нибудь на лунные рудники. Но потом понял, что злобы нет — ты просто хорошо выполняешь свою работу.
— Ты кобелюка, барь. Я ж всё видела. Но ты её береги, ладно?
Сказала и уехала, оставив нас вдвоём.
Масштабы строительства Нинель Кирилловна, конечно, потрясли. Я говорил, что строю второй дом, но он думала, что он будет несколько больше, как и участок.
— Вот это да… Но это ж сколько прислуги надо!
— Зачем прислуги? Нормальных рабочих. Мастеровитых, рукастых…
— Рукастых…
Мы прошли мимо стройки в лесок, где стояла свежепостроенная беседка, служившая рабочим летней кухней. Я рассказывал про ход строительства.
«Я хочу попробовать прямо здесь», — вдруг снова я услышал голос в голове.
Рабочих в выходной день на участке не было, и мы были полностью одни. Обниманцы и поцелуи начались на скамейке, как только Нинель Кирилловна поняла, что здесь безопасно. Затем я полез осторожно расстёгивать пряжку брюк.
— Ну что ты делаешь, что, прямо здесь? Прекрати…
«Продолжай», — прозвучало в голове.
Первый раз за тот вечер получился быстрым, но достаточно ярким. Но стало заметно холодать, и мы переместились в мой крохотный коттедж. Я подготовился: на углях в мангале лежала здоровенная, запечённая в фольге форель — самый вкусный и питательный в известных мне реальностях афродизиак. Когда поужинали, Нинель Кирилловна заявила:
— На кровати я не буду. Я читала, это плохая примета — там у вас, Эльдар Матвеевич, уже много разных профурсеток побывало. Вот когда поменяете…
Пришлось воспользоваться с этими целями другими поверхностями — столом, тумбочкой и даже стиральной машиной. Пикантности доставляло то, что на участке мы были не одни — где-то в будках сидели Василь Исидорович и Ростик, и приходилось сдерживать эмоции.
Остаток вечера мы смотрели фильмы, играли в какую-то примитивную компьютерную игру и уснули поздно. Меня разбудил на рассвете характерный шум и световое представление на участке. Моргнул свет, пикнули и перезагрузились кондиционер и холодильник. В дверь постучали.
— Эльдар Матвеевич! Пора! — услышал я голос Ивана, камердинера Его Величества.
— Сейчас, две минуты.
Я быстро оделся, обнял проснувшуюся Нелю.
— Что это⁈ — испугалась она, глядя на свет из окна.
— Мне пора. Оставляю ключи тебе, утром придёт Сид и поможет тебе вернуться домой.
— Ты скоро?…
— Я обязательно вернусь.
Прощальный поцелуй — и я закрыл дверь дома. Очень грустно было шагать вперёд, под полосами сбрендившего неба, к светящемуся огнями блину дисколёта, упёршегося в грядки с арбузами.
Потому что я, судя по предчувствию, не был точно уверен, что вернусь.
— Я готов.
— Н-ну, поехали, — сказал уже знакомый голос в глубине дисколёта.
— В каком-то плане — ты и не вернулся. Целиком не вернулся, — усмехается один из слушателей за моей спиной.
— В каком-то плане — да, — говорю я, выжидая реакции моего главного собеседника. — Мне продолжать?
Главный собеседник кивает, и я продолжаю свой рассказ.
Глава 33
На какой-то миг я подумал, что мы полетим на дисколёте, но нет, это было всего лишь средство доставки до моего дома.
Николай Владимирович, не раздумывая, схватил меня за предплечье. Затем в глазах почернело, потом побелело, а потом наступила тошнота, судороги, лёгкая глухота и иные прекрасные симптомы недавно пережитой телепортации.
Ветряный суховатый воздух подмосковной осени сменился пряным морским, и значительно потеплело.
Я видел на карте, что территория Годуновска-Тихоокеанского сравнительно небольшая, самый северный краешек Южного острова, а дальше простираются земли королевства Маори, союзника Империи. Но местность на деле оказалась достаточно обширной. Мы стояли на небольшом пригорке, поросшем незнакомыми цветами, с которого открывался вид на небольшой город с прибрежным фортом, стоящий в бухте напротив пролива. Вдалеке, за морем, виднелся другой массивный гористый остров, а в порту стоял десяток крупных военных кораблей и куда больше судов поменьше и белоснежных яхт.
Позади на горках расстилались виноградники, а улица уходила вниз, теряясь в промзонах и многоэтажках.
— Так, нам пешком? — спросил я, отдышавшись.
— Ещё ч-чего, — сказал Император, написал что-то в мобильнике и нашёл ближайшую проезжую часть между домами. — С-сейчас подберут, подкинут.
И подкинули — через пару минут на трассе нарисовался чёрный лимузин с государственным флагом на номере, сначала забросили Императора в величественного вида особняк, принадлежащий кому-то из местных чиновников, затем повезли меня — на улицу Семецкого, где-то в район порта.
Улица состояла из новеньких коттеджей — чуть побольше моего первого, с небогатыми огородами, среди которых выделялся один — с высоченными, под три метра, бетонными стенами. Это оказалось жилище отца.
Встретил в меру радушно, накормил какой-то похлёбкой. Интерьер и отделка были минималистичные и скудные, но везде было по-армейски чисто и прибрано. На стене висела одинокая маленькая картина, явно что-то из материнской галереи, а на полочке в рамке стояла фотография нас троих — моего мелкого реципиента и матери, ещё молодой и выглядящей счастливой.
— То есть это ты устроил? — он тыкнул пальцем в потолок.
— Про звёзды? Не уверен.
Я рассказал свою гипотезу про второго Секатора. Сказал, что об этом намекала Ольга, и что сама Ольга явно ищет Ануку.
— Для чего она ей может быть нужна?
— Для каких-то своих целей. Например, запихнуть в Хранилище. Чтобы потом клонировать и отправлять в другие миры, наверное, использовать как супер-Секатора.
— А эта твоя Ольга точно сможет это сделать?
— Что именно? Поймать и запихнуть — запросто. Судя по тому, что она перемещается лифтами, и по тому, что… у Андрона были работающие хотя бы на соседний мир портальные капсулы — выход в Бункер у них есть.
— Просто такая свистопляска на небе, и ты что-то говорил про ветви и Древо. В общем, ясно. Сегодня закупаемся необходимым, ночуешь у меня. Завтра к нам прибудет пилот с дисколётом.
— Что, прямо так?
— Прямо так. В этот раз всё по-серьёзному, мы же летим на земли драконов.
Пилот действительно вскоре прибыл. Ну, меня уж точно было сложно удивить совпадениями, сихронизмами и случайными встречами, и тут я не удивился — это оказалась Лида, уже знакомая мне по спешному перелёту из Юстиновска.
— Дядь Матвей! Давно не виделись! — она бросилась на шею к отцу, и только потом обратила внимание на меня. — О, так вы коллеги. И… родственники, да? Я-то думаю, на кого ты похож. Зараза, так и не позвонил!
Она подошла и ткнула меня кулаком в плечо — достаточно болезненно.
— Увы, Лидия, у Эльдара Матвеевича есть невеста… как я понял, — немного смущённо поведал отец.
— Вот непруха, — скривилась Лидия. — Да я помню. По имени отчеству какая-то фифа московская. А мне Серёжа так и не звонит! Ну, да ладно, дядь Матвей, дай чего пожрать, да грузимся, и полетели.
Мы загрузились — в основном, всякими амулетами, оберегами и прочими матрицированными штуками. Личных вещей и одежды взяли немного. Во-первых, в южном полушарии было уже практически лето, а во-вторых — всё можно было купить в Антарктике.
Лида летела в этот раз не топлесс, а в лёгком топе и шортах. Дисколёт этот был немного шире, просторней и сильно современней того, в чём я летел впервые в жизни — тут и система кондиционирования, и возможность зависать на месте на пару минут для того, чтобы пилот отдохнул. Небольшим открытием для меня было то, что отец тоже умел водить, правда, несколько похуже Лиды. Она уступала отцу место всего на минут десять каждый из шести часов, что мы летели до Юстиновска.
Сперва мы пересекли южный океан и долетели до побережья уже знакомой мне Тонмаорской автономии. Была ровно середина пути, и мы остановились на крохотной скале с полузаброшенным маяком.
Смотритель маяка, рослый африканец, по-видимому, был знаком с Лидой, как и с другими дисколётчиками. Молча вынес канистру воды для пополнения запаса, открыл для нас будку туалета, плеснул кипятка в стаканы с чайными пакетиками. В каюте наверху зубодробительно звучал звучал какой-то не то северный электро-джаз, не то викинг-хоп. За все полчаса, что мы отдыхали, задал только один вопрос с безупречным русским акцентом:
— К перепончатым летите?
— К ним самым, — кивнул отец.
В ответ он смачно сплюнул под ноги.
— Не любит драконов, — пояснила Лида, когда мы уже садились.
В Юстиновск прибыли вечером, вещи бросили на уже знакомой мне военно-морской базе, а сами, как были, в шортах и футболках поехали в посольство, к господину Чилингарову — благо, летняя погода самого тёплого города Антарктики позволяла не замёрзнуть.
Секретарша, завидев нас, тут же засуетилась. Позвонила и спустя секунд десять из дверей зала вышел раздражённый мужчина со словами, презрительно смерил нас взглядом и заявил:
— Ну у меня же было назначено!…
— Подождите полчаса, я вас кофе угощу… Проходите, Матвей Генрихович.
А вот господин посол, а по совместительству академик антарктической иерархии Общества, оказался весьма радушен.
— Ага! Вот вы и вместе.
— Прошу простить за неформальный внешний вид, — отец пожал руку.
— Ничего-ничего. Эльдар Матвеевич, ваш бушлат с ботинками находится у меня на складе, напомните секретарю, чтобы я вернул. Значит, будете спрашивать про девочку…
— Будем, — кивнул отец.
— Я отдам сегодня же распоряжение. Военные и двое лаборантов из местных присоединятся на базе РосКОН-43. Спросите хотя бы про норвегов. Поддержат ли они нас в войне за западный Хельхейм.