Все три луны этой ночью вышли на небо неровным строем, под тусклыми лучами которых, пробираясь всё ближе к стенам, крались наши фигуры. Новый артефакт Даны создавал вокруг неё и небольшого участка рядом густую тень, так что маскировка у нас была отличная. Добавить сюда весь наш козырный шмот заточенный на скрыт, и можно получить меня — почти уверенного в том, что первый акт представления пройдёт как надо.
По пути, ещё издалека, Дана смотрела только на верхушку стены, подмечая каждый закуток и запоминая цикл движения вооружённой, кажется, винтовками, стражи. Нам было необходимо незаметно попасть на стену, но мой дым и поднимающихся по нему людей, заметить будет очень просто, так что помочь нам мог только дар Даны, а для этого, была нужна определенная точка, которую девушка и пыталась запомнить, чтобы суметь её себе представить перед переносом.
Когда мы оказались у подножия стены, затаились в ожидании криков и другого кипеша сверху, но ни через минуту, ни через пять, ничего так и не услышали.
— Готов? — нервно спросила девушка прижимаясь ко мне, чтобы совершить совместный перенос.
— К тому, чтобы засадить тебе прямо здесь — да, а к то…
Договорить я не успел, потому что картинка мигнула и сменилась, от чего я тут же сел на задницу. Работая с ней в паре, я давно привык к перемещению через тени, но сильный перепад высоты, или ещё какая херня, просто выбили меня из реальности.
Мы оказались на стене — это было сразу заметно из-за сильных порывов ветра, но порадоваться удачному переносу я не успел, потому что вдруг омознал, что вот прямо сейчас снизу вверх смотрю чётко в глаза закованному в какую-то крутую броню солдату, со здоровенной винтовкой в руках. Он стоял ровно передо мной, и я будто в замедленной съёмке видел, как его глаза расширяются от удивления вместе со ртом, из которого только начал выходить воздух для того, что бы заорать как можно. В то же время, руки солдата подчиняясь рефлексам, уже перенаправляли не малого калибра оружие в сторону моей многострадальной башки.
Удар сердца и кратный ему по отрезку времени рывок…
— Мамочка, — пискнула Дана, глядя на то, как голова безымянного солдата повисла на мшновенно выросшем из моей руки красном мече, после чего начала медленно скатываться по лезвию в сторону запястья. Клинок уже во всю жрал кровь дневного, но усилием воли пришлось его обломать, превратив обратно в почти человеческую руку под рассечённой перчаткой.
Тело не успевшего заорать типа упало на каменную кладку аккурат к моим ногам, заставив сердце запоздало сжаться в нервный комок…
Мы оказались возле самого крайнего пулеметного гнезда, в обширной тени близ магического светильника висящего над его крышей. Так что, сидящие внутри укрепления люди, запросто могли услышать подозрительные звуки и выбежать наружу в любую секунду.
Выждав буквально минуту в ожидании гостей, я, почти ползком добрался до входа в гнездо,пошарил взглядом, и почти сразу вернулся обратно к Дане и свежему покойнику.
— Помоги, — шикнул я на прижавшую руки ко рту девку, пытаясь оттащить тело солдата к пулеметной вышке, в которую только что аккуратно заглянул. Там, почему-то никого не было, так что заметить нас пока не должны были.
Оттащив залитое кровью тело в густую тень, я попытался усадить его так, будто мужик просто прикорнул от усталости и скуки, после чего дождался пока дрожащая от нервов Дана, определится с точкой второго перехода. Когда это наконец случилось, мы снова обнялись. Картинка опять мигнула, заставив меня пошатнуться, но быстро взяв себя в руки, я последовал за девушкой за угол крайнего от нас домика и тут же натолкнулся на её спину.
— Сто-ять, — послышался вольготный мужской голос, обладатель которого упёр в живот Даны тонкую шпагу, — пархаем под лунами, птенчики?
Я взглянул через голову девушки на этого ушлёпка и ноздри мои зло раздулись. Его слащавая широкая улыбка буквально требовала жёсткого удара ботинка, а закрученные в кудри длинные волосы, наверняка мечтали познакомиться с моей зажигалкой.
За его спиной, прямо на земле лежал свежий покойник с рассечёным горлом, из которого ещё вытекала густая, артериальная кровища.
— Ночная погань! Ты убил человека! — зло прорычал я, показушно хватаясь за новенький меч висящий в ножнах на поясе. А что? Лучшая защита — это нападение, так что ход был явно правильным. В этом мы убедились уже секунду спустя, когда лощёный хмырь резко переменился в лице опустив шпагу, после чего сделал низкий реверанс и отступил от нас на шаг.
— Прошу прощения, друзья мои, — виновато улыбнулся он, — меня зовут Ульрих. Я ошибочно принял вас за его прихвостней, так что прошу — не держите на меня зла. Как вас зовут и что сюда привело?
Дана была отнюдь не глупой девчонкой, так что ситуацию прокачала быстро. Зло плюнув этому уроду под ноги, она выхватила свои кинжалы и встала в угрожающую позу.
— Поклянись! — потребовала она сверкнув острым металлом под светом лун, — если ты ночной, то лучше сдавайся сразу!
— Клянусь Миром, что я не ночной, — испуганно сделав шаг назад, и держа уже пустые руки поднятыми, сказал он, — я преследовал это ночное отродье несколько кварталов. И ведь едва не ушёл, падаль.
— Хорошо что не ушёл, — брезгливо наморщив носик глядя то на труп, то на Ульриха, произнесла Дана, убирая кинжалы обратно в ножны, — когда же они уже все сдохнут⁈
— Позвольте узнать ваши имена? — пожирая взглядом всю девушку целиком, обратился он к нам.
— Куджи, — тут же соврал я, ещё в лагере придумав себе подставное имя на время операции.
— Катерина, — продолжая морщиться и хмурить бровки, ответила Дана.
— Друзья мои, — одухотворённо улыбаясь, пропел этот урод обращаясь к нам, — эта ночь слишком хороша, чтобы тратить её на разговоры в подворотне! Приглашаю вас посетить моё любимое заведение и хорошенько отметить наше знакомство, а за одно и кончину этого ублюдка. Что скажете?
— Было бы неплохо, — проигнорировав злобный взгляд Даны, ответил я, позволив Ульриху взять её под локоть и повести к освещенной дороге. Сам же я напоследок посмотрел в лицо убитому бедолаге и с облегчением отметив что это не наш связной, сунул руку под его спину вынув оттуда карту. Нихрена себе — третий десяток! Хотя и не удивительно, учитывая то — где мы находимся и как здесь оказались. Жаль только мир на карте изображён какой-то новый — у меня ещё таких в коллекции не было…
По пути в то самое «любимое заведение» Ульриха, мы наплели ему что в столицу прибыли только днём и ещё даже в гостинице не были. Мол, весь день любовались красотами города, общались с людьми, наслаждались приятной погодой и друг другом. В общем — отдыхали от долгих скитаний по диким местам. Разумеется я наврал что мы с «Катериной» пара, чтобы немного её побесить и безнаказанно лапать за задницу в присутствии этого хмыря. Девушка скрипела зубами, незаметно била по моим рукам, но после пары выпитых бокалов вина в довольно красивом ресторанчике, уже сама трогала меня где захочет.
Из разговоров с этим уродом, мы ничего интересного не узнали. Кроме, разве что, подтверждения информации о том, что во всех городах, а столице яростнее всего, ищут, находят, преследуют и убивают ночных. Выбраться из города они не могут, потому что на воротах и стенах стоят бдительные стражи, которые и мухи мимо себя не пропустят, требуя десятки клятв от каждого встречного. Услышав это, я незаметно для Ульриха, но ощутимо для Даны, шлёпнул её по заднице уже сидящей у меня на коленях. Уже прилично пьяная девушка этот жест расценила по своему и ещё сильнее стала жаться к моей груди, и крепче обнимать за шею. Хер мой тут же уловил «верняк» и уже хотел пробить штаны как утренние небеса ясный луч света, но пришлось ещё немного задержаться в ресторане. Пьянка ещё только началась, а похотливая девка уже точно никуда от меня не денется.
Ульрих оказался тем самым гусаром или каким-нибудь мушкетёром из кино — бухал как не в себя, был охочь до женского тела, и совершенно не имел принципов, а тем более комплексов. Странно что с таким набором качеств он всё ещё оставался дневным, но у Мира на этот счёт, видимо, были свои взгляды.
Постепенно, к нашей компании присоединились несколько разодетых как настоящие шлюхи девок, а вслед за ними и пара каких-то знакомых Ульриха. Бабы кидали на меня многообещающие взгляды, томно вздыхали подсаживаясь поближе, но каждый раз были грубо посланы нахер вцепившейся в меня Даной. А жаль — такую ачиву мог бы получить! Не от Мира, конечно, а свою — личную…
Просидев в кабаке ещё пару часов, старательно отбирая у Даны бокал за бокалом чтобы та не потеряла человеческий вид и состояние, мы навеселе пошли на выход, попутно узнав у оставшегося бухать дальше Ульриха — где здесь ближайшая гостиница?
В номер мы ввалились уже полураздетые, начав скидывать с себя одежду ещё в начале длинного коридора, попутно целуясь так жадно, будто от этого зависела наша жизнь. Свет нам был не нужен, а номер оказался совсем крохотным, так что на кровати мы оказались раньше, чем сняли обувь.
Никаких предварительных ласк не было, да и оральных прелюдий, тоже. Нами овладела поистине животная похоть, так что едва с нас слетели плотные штаны, выпуская наволю раскрасневшиеся от бешеного притока крови гениталии, я поставил Дану на четвереньки и с силой сжав её небольшие полушария, вошёл в неё на всю глубину.
— М-м-д-а-а-х-а! — тут же простонала она на всю комнату, смешав свой голос с громкими шлепками моего таза об её задницу и влажное хлюпанье своей же киски.
Я не мог сдержать рвущуюся из себя похотливую ярость, поэтому несколько раз от души шлёпнул «Катерину» по круглому заду, не останавливаясь входя в неё рывками. Но и этого мне было мало, так что через пару минут бешеной долбёжки, я поднял её с кровати, поставил к стене, одной рукой слегка заломил руки за спину, а второй взялся за волосы, натянув их на себя.
— Да! Да-да-да! — в такт моим рывкам кричала она, в то же время роняя на пол обильно выходящий из неё густой сок нашей страсти, — ещё! Ещё! А-а-х-х-а!