— Блядство, — зло выругался я и поспешил за девушкой. Нужно было скорее тут заканчивать и валить, пока у нас не начались проблемы.
Внутри, как и ожидалось, никого найти не удалось. Следы погрома были на лицо — перевёрнутая мебель, побитый товар и разбросанные повсюду вещи. Скорее всего, тут что-то, или кого-то искали, но следов крови мы так и не увидели, а значит, оставалась надежда на то, что хозяин лавки успел сбежать до того, как за ним пришли дневные.
Попутно, я рассказал Дане о старике что следил за нами, на что девушка довольно грязно выругалась и только ускорила шаг, стараясь обойти дом как можно скорее.
Но нет — как бы мы не искали, ничего что указывало на местонахождение хозяина лавки найти не получилось.
— Валим отсюда, — сказал я, когда девушка замерла что бы отдышаться от накатившего на неё гнева, — если этот старый хер позовёт стражу, мы нормально так прикурим.
— Иногда, я совершенно не понимаю что ты говоришь, — раздражённо зашипела Дана, — вроде бы и слова знакомые, и смысл я их знаю, но складывается впечатление, что это какой-то шифр!
— Просто жаргон, — пожал я плечами, — давай, хватит уже рычать. Что у нас дальше по списку?
Девушка не ответила, а обняв меня скользнула в тени и мы вдруг оказались за одним из домиков на окраине квартала. А я уж думал, что нам придется тащиться тем же путём.
— Юркие какие, — выйдя из-за другого угла дома, нам улыбался тот самый старик из окна дома напротив лавки, — а я уж побоялся что вы в другую сторону направились. «Частокол».
Последнее слово дед сказал шепотом и с такой интонацией, будто это был какой-то секрет, а до меня только через пару секунд дошло, что это он и был — секрет. Точнее, пароль, который мы должны были назвать связному. Вот только под описание что нам выдали лорды, этот дед точно не подходил.
— Простите? — с удивлением переспросила Дана, уже начавшая вынимать кинжалы из ножен.
— Частокол, говорю, хочу вокруг дома поставить, что бы всякая НОЧНАЯ погань не совалась, — брюзжа как обычный престарелый дед, заявил он, — Сют обещал помочь, но его ДНЁМ с огнём не сыскать, всё в таверне своей сидит да лясы с друзьями пьянчугами точит. Название ещё какое дурное придумали — «Пастуший бульон»! Ну ничего, я до него ещё доберусь.
Мы стояли напротив деда и тупо хлопали глазами, а он, не проронив больше ни слова развернулся и шаркая сапогами по каменной дорожке пошел в сторону своего дома.
— Совсем больной что ли? — повернув голову к Дане, сказал я, — псих какой-то. Ну хоть стражу не позвал…
— Это ты больной, Сэт, — зашипела в ответ Дана, — он ведь почти открытым текстом сказал к кому и куда нам идти. Тебя вообще думать в детстве не учили?
— Логарифмы считать учили, было дело, — изображая полного дебила промычал я, — но я всё забыл.
— Пошли, — выдохнула она покачав головой, — надеюсь в этот раз нам повезёт больше…
Как оказалось, тот самый «Бульон» находился почти на другом конце столицы, так что пилить нам пришлось пару часов. Хорошо хоть добрые люди на этом свете ещё не вымерли, и несколько кварталов мы проехали на телеге, которая была запряжена мохнатой псиной такого размера, что даже лошадь рядом с ней смотрелась бы юным пони.
По дороге я даже разговорился с её хозяином — здоровенным мужиком, руки которого были усеяны старыми шрамами, на тему табака, которым тот пыхтел через ветвистую длинную трубку, выдавая клубы такого густого и пахучего дыма, что я едва слюной не подавился.
Как итог — обменял пачку своих вишнёвых сигарет на небольшой мешочек его табака, предварительно пару раз затянувшись той трубкой. Жесть полная! Меня так накрыло, будто самый крепкий кальян затянул, да ещё и дыхание в это время секунд на двадцать задержал. В глазах всё поплыло, голова разом стала тяжёлая и повисла почти касаясь груди. Но опыт давал о себе знать и под добрый смех погонщика гигантской собаки, я быстро пришел в себя, уважительно вернув трубку весёлому мужику.
Несколько раз мимо нас проходили отряды стражи с мощными даже на вид винтовками. Я не мог рассмотреть их внимательно, потому что удерживая задницу от позорного обсёра в следствии сильнейшего стресса, изображал размеренную беседу с погонщиком собаки. На нас, к счастью, ни один из отрядов внимания не обращал — то ли знали этого мужика, то ли просто не думали, что ночной может осмелиться так нагло выделяться в столице одного из дневных королевств…
Таверна к этому времени уже готовилась к закрытию, так как первые лучи солнца уже потихоньку начинали освещать горизонт. Внутри оставались только самые стойкие завсегдатаи, в данный момент молча сидевшие или лежавшие за своими столами. Не самое адекватное поведение весёлых пьянчуг, но сейчас я их понимал как никого прежде.
Окружив один из столиков плотным строем, десяток мужиков, в той самой необычной броне что мы видели у бойцов на стене, требовали от одного единственного мужика клятву о своей причастности к лику Мира.
— Ды чё вы как не родные то? — показательно пьяным голосом отвечал им рыжий мужичок, суя полупустую кружку с пивом каждому солдату по очереди, — выпьем и забудем, делов то⁈
— Последний раз прошу по хорошему, — через закрытый шлем глухо басил предводитель отряда стражи, — либо клятва, либо смерть!
— Ладно, ладно, — поднявшись на ноги, поставил кружку на стол рыжий, и в ту же секунду, строй солдат разлетелся в стороны кровавыми ошметками, часть которых долетел даже до нас, после чего заорал всю глотку: — смерть дневным!
Охреневшие от всего случившегося, мы с Даной и не поняли, как он откинул нас в сторону прорываясь к выходу из таверны, а когда осознали что случилось, подскочили и кинулись следом.
— Держись! — крикнула на бегу девушка, обхватив мою руку и ныряя в тень, а когда мы выпали на неосвещённом участке дороги, я почувствовал сильный удар в рёбра.
— Г-А-х! — послышался полный отчаяния голос и на меня упало что-то тяжёлое, но не успел я прийти в себя, как картинка снова мигнула, от чего меня начало сильно тошнить.
— Свои! — послышался крик Даны, — «частокол»!
— Всё-то вы суки дневные знаете! — рыкнул мужской голос и раздался звук металлического скрежета.
— Сэт! — снова закричала Дана, но я с трудом мог даже глаза открыть от этих переходов, не то что встать, — Сэ-эт!
— В сторону, — сказал я, мутным взглядом окинув округу, и как только один из размытых силуэтов исчез, шмальнул с кольца размытым маревом в сторону рыжей шевелюры.
Крик боли, удар тяжёлого об землю и тишина…
Я стоял на коленях и выблевывал съеденную ранее вкусную шавуху на траву возле какого-то дома, а когда закончил и всё же смог встать на ноги, рядом появилась Дана и за руку повела к лежащему на земле рыжему.
— Он ещё жив, но нам срочно нужно уходить, — быстро проговорила она, присаживаясь рядом с ним на колени и протягивая мне руку, — прости, но придется потерпеть. Нам нельзя терять время.
— Грёбаное дерьмо, — чувствуя новый приступ тошноты, простонал я, — я на такое не подписывался…
Глава 32
— Бу-э-э-Э, — согнувшись пополам издал я протяжный звук, но тут же мою руку снова подхватила Дана, совершая очередной скачок через тени. Кажется, уже пятый подряд. Во мне не осталось переваренной еды и хоть капли воды, но спазмы продолжали скручивать желудок в тугой узел, даруя мне непередаваемые простым языком ощущения.
— Ещё один остался. Пожалуйста потерпи совсем чуть-чуть, — тоном полным сожаления, попросила девушка присев рядом со мной за очередным домом, ни один из которых за эти пару минут я даже не заметил. А ведь где-то тут ещё и рыжий дебил должен валяться, по вине которого мне приходилось всё это переживать.
В глазах стоял настолько бешеный ураган, что вертолёты после самой дикой пьянки показались бы сейчас вполне себе приемлемым и терпимым событием. Но не смотря ни на что, больше не в силах пошевелиться, я молчал лёжа на земле и терпел, ожидая нового перехода через тени. А что ещё оставалось? Орать или грязно материться я не мог физически — все органы, включая мозг, и даже слизистая, будто бы в однородную кашу превратились, заставляя чувствовать себя безжизненным куском дерьма под колесом КамАЗа. Это даже не мрачняк был, а откровенный и безоговорочный пиздос…
— Пожалуйста, очнись! — донёсся словно из соседнего дома, едва различимый девичий голос, — он же сейчас умрёт! Сэт!
Я не понимал ни единого сказанного ей слова, да и очнуться никак не мог, даже если бы сильно захотел. Сознание постоянно гасло, стараясь спрятаться от бесконечно мучительной реальности за спасительными кулисами забвения, но голос был настойчив и продолжал взывать ко мне, ещё на что-то надеясь…
Уже сильно после этих событий, я спрашивал у Даны — скольких людей за свою жизнь она вот так вот таскала за собой через тени, и как выяснилось — я был первым. Ну разумеется! На чём ещё ставить эксперименты, кроме как на моей многострадальной жопе?
Не знаю сколько прошло времени, но в какой-то момент, я пришел в себя и хоть мне по-прежнему было весьма дерьмово, глаза получилось разлепить, а вот подняться — уже нет. Всё тело ломало от сильной боли в костях и мышцах, а мысли еще путались, хоть и старались вернуть себе прежнее равномерное течение.
— … теперь не умрёт. Повезло что без сознания был, — послышался смутно знакомый голос где-то в стороне, — и твой друг в себя пришёл, а ты плакаешь.
— Спасибо вам. Спасибо огромное, — всхлипывая, не унималась Дана уже пару десятков секунд, — спасибо!
— Да успокойся ты наконец! Вот ведь молодёжь пошла, — как мне показалось с улыбкой, сказал всё тот же женский голос, — на вот, скушай грибочек. Он волшебный — сразу полегчает.
— Спасибо вам, — снова заладила Дана, на что её собеседница только цокнула языком, после чего подошла ближе и нависла надо мной.
— А ты, юноша, пока ещё полежи, — прижав меня к полу рукой строго сказала ящеробабка, когда увидев её, я попытался вскочить на ноги, — твоё тело едва не погибло и если бы не эта странная красная лапа, моталась бы твоя душа в тенях, пока в них же не растворилась. Без особого дара в том пласте реальности делать нечего…