— Лорд Леви — наш главный специалист по диверсионным операциям, поэтому он свяжется с вами, думаю в самое ближайшее время и передаст все подробности. До его появления, не сообщайте своим товарищам и пока ещё командиру то, что здесь услышали — лорд Леви сообщит обо всем самостоятельно. И вот теперь — вы свободны. Только прошу — избавьте стражу поселения от необходимости прогонять ваши голые тела с его территории. Потерпите хотя бы до казармы…
Мы вышли из дома Вилиш молча, и так же молча шли до границы деревни, думая каждый о своём. Я прикидывал, как бы половчее свалить из этого цирка уродов, да так, что бы никто меня не хватился до момента, когда получится отыскать мою задницу по горячим следам. А вот Дана, судя по красным щекам, всё ещё стремалась момента нашего с ней обнаружения на месте сношения. Ну что за детский сад — чего она так загоняется?
— Эй, ты в норме? — легонько толкнув в плечо свою командиршу, с улыбкой спросил я, — нормально же всё, не кисни.
— Поверить не могу, что сделал это с тобой, — опустив голову, глухо ответила Дана, — ты ведь бабник и раздолбай! Я обещала себе что не куплюсь на твои уловки и соблазнения, а сама…
— Но ведь нам было хорошо, — утвердительно заявил я, продолжая улыбаться, совершенно не обидевшись на услышанную правду о себе любимом, — а значит, и жалеть тут неочем. Будь проще, и тогда жизнь заиграет новыми красками.
— Да, но… просто… — замялась девушка, когда мы уже были на полпути к нашей казарме, — за всю жизнь, у меня был только один мужчина и он очень на тебя похож. Не внешне, но поведением и… вообще. Он очень плохо со мной обошёлся, а когда мы расстались, я пообещала, что больше ни один мужик меня не коснётся. Четыре года я держала это обещание, а сегодня… Проклятие!
Отвечать и как-то комментировать её признание я не стал, потому что мне, в целом, было насрать на её головняки. Женщины вообще любят всё усложнять и если мы в след за ними начнем страдать такой хернёй, то Мир очень скоро погрузится в хаос и просто вымрет. Так что, я просто продолжил шагать по тропинке, иногда поглядывая на командиршу и вспоминая как та яростно на мне скакала. Эх, повторить бы…
На следующий день, после охоты и первой тренировки с манекенами, когда вся группа отдыхала и набиралась сил перед очередной «игрой», в нашу казарму явился лорд Леви в сопровождении двух стражников и листом бумаги подписанным Вилиш. Он без каких бы то ни было слов вручил его Аидре с очень неприятной ухмылкой на лице, а когда десятница прочла содержимое, как-то резко сникла и обернувшись ко мне, грустно усмехнулась. Поняла, видать, по чьей инициативе с ней так поступили, но и своей вины, кажется, не отрицала.
Когда Аидра вышла из казармы, не сказав нам ни слова, лорд передал Дане запечатанный сургучом конверт, после чего с той же мерзкой ухмылкой поправил темные очки и вышел из казармы. Вот нахера он их носит в лагере, который целиком состоит из ночных? Имидж — всё, а жажда — ничто?
— Что сейчас произошло? — насупив брови до самой переносицы, спросил подошедший к Дане Мицу, — кто это был?
Но Дана, вместо ответа, подошла к краю палатки и просто растворилась в царящих там тенях, оставив нашего танка без ответа. И хотел бы я сделать точно так же, но ошарашенные лица товарищей задели в моей чёрствой душе какую-то струну, заставившую открыть рот для неприятного разговора.
— Я даже не знаю — благодарить тебя за это, или по роже врезать, — тяжело вздохнув, сказал Мицу, с силой протерев лицо огромными ладонями. — Вот и пришёл конец нашему славному отряду. А ведь какое будущее нам пророчили в лагере…
— Почему конец? — лёжа на кровати и подкидывая к потолку зелёное яблоко, спросил спокойный как сытый питон Голук, — мы быстро осмотрим столицу, найдем эту шайку ночных, а потом вернёмся сюда с новостями. Вы в это время наладите диалог с новым десятником, а когда мы вернёмся, всё будет ещё лучше чем раньше.
— И откуда в тебе столько позитива? — косясь на хрустящего яблоком лучника, спросила Тали, — может быть нас вообще расформируют!
— Да все будет нормально, — отмахнулся Куджи, который присутствовал тут только потому, что следующая тренировка должна была быть общей и проходить с его участием, — Дана и Сэт в паре — это страшное оружие. Вряд ли в столице кто-то сможет их поймать, так что вернёмся мы и вправду очень скоро. Правда — Сэт?
— А? — очнувшись от своих мыслей, обернулся я к инкубу, — конечно дружище. Мы там всем жопы порвём. Кстати — пошли прогуляемся. Я там одной девчонке тройничок обещал, так что перед отправкой на задание, нужно составить план, чтобы хорошенько её порадовать…
Демон сразу понял что я что-то скрываю, а насчёт тройничка, вовсе откровенно врал. Я бы никогда не согласился делить женщину с другим мужиком и инкуб это прекрасно знал, так что когда мы молча отдалились от казармы на сотню метров, он потребовал ответы.
— Мы свалим из лагеря этой ночью, — оглядевшись по сторонам в поисках свидетелей, твердо заявил я, — мой браслет призыва не работает, так что ничто не сможет заставить нас участвовать в этой тупой войне. Нужно только жратвы с собой…
— Это такая шутка, Сэт? — прервав мою речь и остановившись на месте, посмотрел он мне в глаза, — если так, то очень уж она неудачная.
— Вот только не начинай, — тяжело вздохнув, ответил я, понимая что сейчас начнётся. Мягкосердечность моего демона собиралась раскрыться во всей своей красе…
— Ты серьезно готов бросить своих друзей на пороге такого сложного задания? — широко раскрыв глаза и шагнув ко мне, зашипел инкуб с неподдельной злостью, — позволишь им умереть, лишь бы прикрыть свою задницу⁈
— Ты совсем дурак? — охренев от его слов, зло спросил я, — меня самого там убить могут, а ты вернёшься в Инферно на тысячу лет! Тебе оно надо, дебил?
— Ты трус, Сэт, — с жалостью глядя на меня, грустно усмехнулся Куджи, — всю жизнь только и думаешь о том, как бы не подставить свою задницу под опасность, а на других тебе вообще всегда было плевать… Знаешь, ты иди, а я останусь и помогу ребятам чем смогу.
— Ты принадлежишь мне, сволочь, — уже трясясь от злости на слова этого урода, я не заметил как моя рука, на которой, к счастью, не было перчатки, вырос красный меч, — если я сказал что мы сваливаем отсюда, то ты должен только спросить «в котором часу тебе быть готовым», понял⁈
Грустная улыбка демона окончательно превратилась в гримасу какого-то всепоглощающего отчаяния и бесконечного сожаления. В его глазах застыла печаль всего еврейского народа времён холокоста, а плечи устало опустились.
— Нижайше прошу, хозяин, — встав на колени и низко склонив голову к моим ногам, смиренно сказал инкуб в землю, — оставьте меня здесь и позвольте помочь этим людям. В случае моей смерти, молю, призовите себе на службу другого демона, а меня оставьте в Инферно.
— Да чтоб тебя, Куджи! — взревел я, за шкирку поднимая демона на ноги, — что в твою сраную башку стукнуло⁈ Какого хуя ты себя так ведёшь⁈
— Эти люди — мои и ваши друзья, хозяин, — тем же пустым голосом, ответил инкуб, — я не могу их бросить сейчас. Я должен хотя бы попытаться помочь им справиться…
— СУКА! — заорал я во всё горло ему прямо в лицо, — сука! Сука! Чтоб ты сдох, Куджи! Ебучая мать Тереза! Не демон, а хуй знает что!
— Это означает согласие, или отказ, хозяин? — продолжая строить из себя невинную жертву злобного тирана, спокойно спросил инкуб, но тут же упал на землю, получив от меня размашистый удар в челюсть.
— Ещё раз назовешь меня хозяином, и клянусь своей башкой — я тебя на куски порублю! — зло проскрежетал зубами склонившись над ним, — в последний раз — слышишь, скотина? В последний раз я иду у тебя на поводу. В следующий, я тебя просто убью и купайся в своей говнотечке сколько захочешь, понял?
— Обещаю, — поднявшись с земли и утерев кровь с развитой губы, улыбнулся он, — если захочешь, можешь призвать меня через месяц. Думаю, к тому моменту мы уже вернёмся в лагерь и я тут же лишу себя жизни.
— Когда МЫ вернёмся в лагерь — я сам тебя грохну, урод, — всё так же зло процедил я и развернувшись, пошел искать кого-нибудь из девчонок. Мне срочно было нужно скинуть напряжение, а рукоблудие тут помочь вряд ли сможет. Убивать же кого-то из местных мне просто было нельзя, так что секс, был единственным сейчас способом успокоиться и переключиться…
Но, моим мечтам и планам сбыться было не суждено. Ни Мии, ни Райли в лагере найти не получилось, а предлагать соитие мало знакомым девкам в моём состоянии, можно было и не пытаться — пошлют куда подальше, ещё больше испортив настроение.
В итоге, злой как стая изнасилованных священником импов, я вернулся в казарму и рухнул на кровать, краем уха слушая разговоры ребят из отряда. Они были очень напряжены и всё гадали — куда могла деться Дана? Я ведь её тоже не видел, хотя обошёл весь лагерь, кроме деревни начальства. Возможно, она сейчас снова у Вилиш, получает уточнения о задании, или очередной оргазм сидя у неё на лице.
Представив эту картину, у меня тут же заскрипели под напором хера швы штанов, но сбросить напряжение было некуда, так что я просто отвернулся к стене и попытался уснуть. Ничего не получилось, разумеется, потому что адреналин в крови превышал все мыслимые пределы, а мысли о предстоящем деле, заставляли яички сжиматься в предчувствии скорой смерти.
Ещё и слова Куджи набатом стучали в голове, будто он, прямо сейчас орал мне их в самое ухо. Трус… Пидорас рогатый! Мрак, сука, дерьмо! Я просто хочу выжить — что в этом такого? Я не боюсь смерти, тем более что всё равно сразу же воскресну в новом теле и даже помнить ничего случившегося не буду. Просто… Это так тупо — жертвовать собой и своим благополучием, ради каких-то надуманных обществом норм морали и чести. Да бля — было бы ещё ради чего себе жопу рвать! Это ведь не Дане нужно и не другим ребятам, а сраному графу и остальной верхушке ночных. А мы — все мы, просто инструмент в их игре. Нами подотрутся, закопают трупы погибших ребят и девчонок, сменят флаги на дворцовых шпилях, а про нас — простых искателей, даже и не вспомнит никто. Сука, как же я ненавижу людей!